Виолка. 15

                15
       Больше декады Рейнольд провёл в одиночестве, не видя никого, кроме молчаливой служанки, приносившей поднос с едой три раза в день, да такого же немого раба, два раза в сутки убиравшего за ширмой в туалетном уголке. Он не пытался с ними заговаривать, зная, что они ему всё равно не ответят. Чтобы не сойти с ума от скуки, принц сочинял стихи, разучивал песни, играл на музыкальных инструментах, которые были в сундуке. Он начинал ненавидеть эту женщину, которая обрекла его на муки одиночества. Лучше бы она отправила его в сераль для рабов, заставила тяжело работать и жить в бараке, зато он был бы среди людей, товарищей по несчастью, с которыми он мог бы общаться. А в этой благоустроенной комнате он был как одинокая птица в золотой клетке, которую кормят и холят, но не обращают на неё внимания.
     Рейнольд совсем уже отчаялся и пал духом, когда, однажды утром, дверь открылась и, вместо надоевшей запуганной Анилы, в комнату вошла улыбающаяся девушка с золотым ошейником. Поставив поднос на стол, она кокетливо улыбнулась и прошептала:
- Привет. Как дела?
- Привет, - искренне обрадовался мужчина. – Умираю от скуки. А ты как?
- Я отдыхаю… Госпожа Эльма уехала на Лесной, чтобы развлечься и отвлечься от грустных мыслей. Капитан Глай ушёл в плаванье. Лайта и другие близкие слуги уехали с госпожой… Я хозяйка покоев!
- Значит, мы можем поговорить без опаски?
- Да… Только не очень громко… Если хочешь, я приду после обеда, когда вся прислуга будет отдыхать…
     Рейнольд был просто счастлив.
- Да! – И тут же приглушил голос. – Да, конечно, приходи… Я с нетерпением буду тебя ждать…
     Время и раньше тянулось медленно, а теперь вообще ползло, как издыхающая черепаха. Рейнольд с нетерпением поглядывал на небо, подгоняя застывшее в нём солнце. Наконец, колокол на сторожевой башне пробил полдень, и через несколько минут тихонько звякнул засов и в комнату проскользнула девушка. Рейнольд встретил её у порога, отобрал поднос и сам отнёс его к столу. Затем схватил девушку за руку и увлёк к ложу.
- Садись… Скажи мне своё имя, а то я до сих пор не знаю, как тебя зовут.
- Кайна… - назвала Эльма первое пришедшее на ум имя.
- Откуда ты родом? Ты так хорошо говоришь по-ассветски.
- Я… С Виола. Моя мать служила в доме матери госпожи.
- Так ты рабыня с рождения?
- Да.
- Значит, ты хорошо знаешь госпожу?
- Ну… Да.
- Расскажи мне о ней. И о себе…
- Что ты хочешь знать?
- Ну… Всё. Я сижу взаперти больше месяца, но ничего не знаю о том, где нахожусь и кому принадлежу. Я ни разу даже не видел её… Разве что издали, из окна.
- Ну… Глай… Господин Глай, - поправилась Эльма, - подарил тебя госпоже Эльме вместе с несколькими сундуками с разными красивыми вещами…
     По лицу мужчины пробежала тень, но он тут же улыбнулся.
- Я сам виноват, что стал вещью… Я струсил и не стал драться до конца, когда пираты напали на мой корабль. Я надеялся… Ну, всё равно… Прошлого не вернуть, будущего не построить… Что будет, то будет.
- На всё воля Богини-Матери, - согласилась с ним девушка.
- Что?
- Так говорят виолки. На всё воля богов, то есть.
- Да, на всё воля богов… Расскажи мне об этой Эльме… Какая она? У меня сложилось о ней плохое впечатление.
- Какое, если не секрет?
- Мне она кажется холодной, бездушной, жестокой и высокомерной женщиной. Слуги её боятся. Одно упоминание о ней приводит всех в трепет.
     Эльма улыбнулась.
- Да, она такая.
- Ты улыбаешься, словно одобряешь.
- Да… Все виолки такие.
- Ты тоже боишься её?
- Нет. Я… её люблю.
- За что? – удивился Рейнольд. – Я был свидетелем, когда одна рабыня предпочла быть наказанной госпожой Лайтой, лишь бы та не рассказывала о её проступке госпоже Эльме.
- Что это был за проступок? – прищурилась Эльма. – Когда это было?
- Неважно… Скажи лучше, за что ты любишь свою госпожу? Разве она тебя никогда не наказывала?
- Меня? – засмеялась Эльма. – Нет, никогда! Просто… Не думай, что она какой-то монстр… На самом деле она добрая и спокойная девушка.
- Девушка? Значит, она молода? Я думал, что она уже зрелая женщина.
- Мы с нею одного возраста.
- Вот как?
- Да… Госпожа Эльма не терпит трусов, подлецов и предателей. Если ты смел, честен и держишь своё слово, то можешь легко завоевать её благосклонность, и, даже, уважение и дружбу.
- Ты не знаешь, почему она не хочет меня видеть? Почему держит в одиночестве? Я скоро сойду с ума!..
     Эльма ласково взяла мужчину за руку и легонько её сжала.
- У неё было тяжёлое время. У неё был другой мужчина, который умер… Она тяжело переживает эту утрату… - Эльма тронула тяжёлый шелковистый локон. – У тебя такие красивые волосы… Почему они такие длинные? В вашей стране все мужчины носят такие длинные волосы?
- Только члены королевской семьи, чтобы отличаться от простолюдинов. Дворянам разрешены причёски до плеч, а простолюдины должны коротко стричься. Таков закон.
- Тогда, по логике, рабы у вас лысые? – засмеялась девушка.
- Почти, - улыбнулся в ответ мужчина.
- Расскажи мне о своей родине. Там красиво? Есть ли там горы, большие реки, густые леса? Какие люди там живут, какие у вас обычаи?
- Конечно, у нас есть и горы, и реки, и леса. Звезда Юга очень большой остров…
     Рейнольд начал рассказ о родине и постепенно так увлёкся, погрузившись в воспоминания, что почти забыл о сидящей рядом девушке. Он с увлечением описывал красоты природы, рассказывал о населяющих остров животных, вспоминал знакомых людей; подробно рассказал о законах и обычаях своей родины. Эльма слушала его внимательно, с интересом внимая рассказу, искренне удивляясь и восхищаясь.
     Незаметно пролетели несколько часов. Эльма спохватилась лишь, когда ударил сторожевой колокол возвещая о смене стражи.
- Святые Небеса, уже четвёртая смена! – воскликнула она, вскакивая. – Скоро ужин, а ты не съел обед!
- Я не хочу есть… Время с тобой мчится, как птица.
     Эльма схватила пустой поднос, оставшийся от завтрака, и поспешила к двери.
- Ты ещё придёшь? – воскликнул Рейнольд.
- Конечно! – улыбнулась девушка и скрылась за дверью.
     Несколько дней Эльма носила пленному еду и часами разговаривала с ним в послеобеденные часы. Парень не на шутку увлёкся девушкой и однажды попытался её поцеловать. Эльма уклонилась, сказав, что им не следует переходить границы, так как потом расставание будет особенно тяжёлым.
- Но я не хочу с тобой расставаться! – с горечью воскликнул Рейнольд. – Я люблю тебя, Кайна! Ты самая прекрасная девушка из всех, что я знал!
- Это говорит в тебе одиночество… К тому же, ты принадлежишь госпоже.
- Ну и что? Ты тоже её рабыня!
- Вдруг, она сделает тебя своим любимцем?
- Ты тоже любимица.
- Ты не понимаешь… Она захочет, чтобы ты стал её наложником!
     Рейнольд гордо вскинул голову.
- Я никогда не соглашусь на эту роль… Я принц крови!
- Ты раб… И госпожа умеет заставить… Ты слышал о клетке?
- Да, мне говорили о ней… Но насильно мил не будешь. Вряд ли после клетки я смогу полюбить госпожу сильнее, чем теперь… Но, надеюсь, у нас до этого не дойдёт. Если бы она хотела сделать меня любимцем – сделала бы это раньше… Помню, ты говорила, что госпожа добрая и любит тебя. Возможно, она разрешит нам пожениться, если ты её об этом попросишь?
- Не знаю… Это так неожиданно… Мы ведь знакомы всего несколько дней.
- Иногда для любви достаточно одного взгляда, а иногда не хватит и жизни, чтобы полюбить немилого тебе человека.
     Прошло ещё два дня, и Эльма дала "уговорить" себя остаться у Рейнольда на ночь. Эта ночь была сумбурной и странной, самой необычной любовной связью девушки. Изголодавшийся по женской ласке мужчина был нетерпелив, но старался доставить возлюбленной удовольствие, как мог. Видно было, что он обладал большим опытом и знал много занимательных любовных штучек. Принц оказался сильным, выносливым и любвеобильным мужчиной, с умелыми руками и нежными губами. Поэтому на следующую ночь Эльму уже не надо было уговаривать. Она сама пришла, лишь только в замке всё стихло, и скользнула в объятия возлюбленного.
     После долгого и страстного акта любви, они уснули в объятиях друг друга, далеко за полночь.
     Разбудил Эльму набат сторожевого колокола. Сквозь сон она услышала тревожные крики часовых, топот бегущих ног и звон оружия. В коридоре тоже послышались торопливые шаги, дверь резко распахнулась и на пороге возникла тёмная фигура, освещённая тусклым светом масляных светильников.
- Госпожа, тревога! – услышала Эльма голос Лайты, говорившей по-виольски. – На Замковый напали пираты!
     Эльма резко вскочила, схватила в охапку одежду и голой выскочила из комнаты. Ошеломлённый, ничего не понимающий спросонья Рейнольд, лишь растеряно хлопал глазами. Ему казалось, что грозная госпожа Лайта застукала их на горячем, и теперь его возлюбленной грозит смертельная опасность. Он вскочил с ложа и тоже бросился к двери. Но она была заперта. В ярости мужчина забарабанил по толстым крепким доскам, но лишь разбил кулаки с кровь.
     Услышав шум во дворе, он бросился к окну и выглянул наружу. В предрассветном сумраке, словно призраки в наплывающем с моря тумане, сновали фигурки мечущихся людей, слышались резкие команды и лязг амуниции. Заскрипев, отворились ворота, и тёмная лента построившихся воинов потянулась наружу. Затем во дворе появились осёдланные лошади, которых держали заспанные рабы. По ступеням сбежали с десяток одетых в боевые доспехи виолок во главе со своей госпожой и сели в сёдла. К ним присоединилось столько же мужчин-всадников, и кавалькада, громко цокая по каменным плитам, поспешила вслед за отрядом пехоты. Через некоторое время замок опустел, ворота захлопнулись и наступила тишина.
     Рейнольд устало опустился на ложе. Значит, госпожа Эльма уже вернулась, возможно, накануне вечером или этой ночью, но на рассвете что-то случилось, и они все умчались прочь. Замок был почти пуст, если не считать слуг и небольшого гарнизона стражи, однако, Кайна не пришла… Возможно, она заперта в другом помещении и ожидает наказания, а возможно, уже убита своей «доброй» госпожой… Рейнольд не знал ничего и мог только гадать, и неизвестность терзала его сильнее палача. Как бы там ни было, сейчас он ничего не мог сделать. Но когда госпожа Эльма вернётся, он добьётся с нею встречи, даже ценой своей жизни, и умолит её пощадить Кайну.
     А Эльма в это время стремительно неслась в атаку. Три пиратских корабля, объединившись, напали на Замковый остров, в надежде на богатую добычу. Укрываясь в предутреннем тумане, они бесшумно приблизились почти к самому берегу, и только бдительность береговой стражи помогла избежать большой беды. Стражники вовремя подняли тревогу и зажгли сигнальные костры. Затем объединились в отряд и первыми приняли бой. На помощь им поспешили их товарищи во главе с комендантом Мюрреем, а также Госпожа Эльма, возглавившая конницу. Пока пеший отряд быстрым шагом спускался к побережью, всадники слетели вниз, как вихрь, и напали на захватчиков.
     Пираты сыпались со стоявших у причала кораблей, словно горох из прорехи, и с громкими криками бросались на стражу. Меч Эльмы без труда отыскал первую жертву и обагрился кровью. С того мгновения у него не было ни минуты покоя: он взлетал и опускался, рубил направо и налево, колол и отсекал конечности и вражеские головы, крошил черепа и высекал искры из направленных на него орудий. Сначала пираты окружили немногочисленный отряд всадников и теснили их, словно вода наступающего потопа. Но затем подоспел Мюррей со своим отрядом, и чаша весов качнулась в другую сторону.
- Захватить корабли! Людей на корабли! – крикнула Эльма, подскакивая к коменданту.
     Мюррей понимающе кивнул и, собрав свой отряд в кулак, двинул его к причалу. Но на кораблях разгадали его маневр и на них зазвучал тревожный сигнал рога. Пираты начали поспешно отступать, но всадники Эльмы висели у них на плечах, стараясь не пустить обратно.
     Между тем Мюррей уже пробился к порту и атаковал корабли. Понадеявшись на внезапность нападения и не ожидая столь сильного и хорошо организованного сопротивления, пираты оставили на кораблях минимум охраны, поэтому атака прошла успешно.
     Когда лучи вставшего солнца рассеяли ночной туман, битва была закончена полной победой защитников острова. Кучка уцелевших пиратов была обезоружена и крепко связана, а трупы убитых и тела раненых усеяли землю почти на квадратную милу. В руках победителей оказались и три прекрасных корабля. Правда, их трюмы были пусты, что, по-видимому, и подвигло их капитанов предпринять столь рискованную вылазку. Смертельно уставшая Эльма медленно возвращалась в замок. Она ещё не полностью оправилась от старой раны, а в этом бою получила несколько свежих: порез икры, скользящий удар по рёбрам и царапину на щеке. В пылу боя она их даже не заметила, а сейчас, разъедаемые потом, они начали жечь и побаливать.
     Кавалькада всадников медленно въехала в широко распахнутые ворота и спешилась во дворе. Слуги тут же забрали уставших, покрытых потом и кровью лошадей, и увели их в конюшни. Солдаты ушли в казарму, а Эльма с девушками поднялись по ступенькам замка.
     Эльма и Лайта едва успели войти в приёмный зал и плюхнуться в кресла, вытянув усталые ноги, как из коридора донёсся глухой стук. Эльма недовольно поморщилась и позвонила в колокольчик, вызывая Анилу.
- Что там за грохот? – спросила она. – Кто посмел стучать?
- Простите, госпожа, - почти заикаясь от страха, ответила рабыня. – Это ваш пленник… Он стучит и кричит, требует, чтобы вы немедленно его приняли.
- Что это на него нашло? – подняла голову Лайта. – Может, у парня крышу снесло? Когда я так неожиданно ворвалась к вам сегодня утром, он не на шутку перепугался.
- Да он ещё не проснулся тогда, и вряд ли что-то понял… Пусть покричит, если ему нечего делать… - вяло ответила Эльма, не желая вникать в суть дела. Она смертельно устала, она хотела принять горячую ванну, перевязать раны и залезть в мягкую постель, а не продолжать неожиданно прерванную игру.
- Может, мне припугнуть его, чтобы утихомирился? – предложила Лайта.
- Да… Хотя нет… Ладно… Приведи его сюда.
- Ты решила открыться?
- А… - махнула рукой Эльма. –Мне надоела эта глупая игра.
- Может вашу… встречу обставить как-нибудь поторжественней?
- Да ладно… Пусть будет, как будет.
     Лайта вышла в коридор, ведущий к комнате пленника, и отодвинула засов на двери. Рейнольд стоял на пороге, взъерошенный, встревоженный, но решительно настроенный.
- Чего тебе? – грубо спросила виолка.
- Я хочу видеть госпожу Эльму!
- Не самое лучшее время… Она устала – бой был нелёгким. К тому  же, она ранена. Ты не мог бы потерпеть со своим делом до более удобного момента?
- Ранена? – Рейнольд немного смутился.
- Да. К тому же она ещё не оправилась от раны на бедре, так что сегодня ей было тяжелее вдвойне.
- На бедре? – Рейнольд ещё больше смутился и с подозрением взглянул на девушку. – На левом бедре, вот тут? – показал он на себе.
- Да! Кому же ещё об этом знать, как не тебе, проказник! – не удержалась от насмешки Лайта. Отступив в сторону, она широко распахнула дверь. – Ну что ж, иди… Пришло время истины.
     Растерянный мужчина, в голове которого теснились тысячи сумбурных мыслей, медленно зашагал по коридору в знакомом направлении. Вот и широко распахнутая дверь. Ступив в неё, он оказался в большой комнате, освещаемой четырьмя высокими – от пола до потолка – окнами, и заставленную разными по величине сундуками. В одном из многочисленных изящных и удобных кресел сидела одетая в чёрный бархатный костюм стройная девушка, устало вытянув ноги и откинув на спинку темноволосую голову. Руки с длинными сильными пальцами покоились на подлокотниках, глаза были закрыты, словно она спала. Рейнольд сразу узнал эти милые восхитительные черты, эти тёмные блестящие волосы и две крошечные родинки в уголке левого глаза.
- Кайна? – неуверенно произнёс он, не веря и страшась зародившейся догадки.
- На колени перед своей госпожой, раб! – строго произнесла Лайта, толкая мужчину в спину. Но он даже не шелохнулся, застыв в изумлении.
     Эльма открыла глаза и устало произнесла:
- Оставь, Лайта… Ступай к себе, нам надо побыть наедине.
- Слушаюсь, миледи, - почтительно ответила девушка, пряча улыбку, и вышла из комнаты.
- Значит Кайна… это вы? Вы – госпожа Эльма? – всё ещё не веря своим глазам, спросил Рейнольд.
- Да, это я… Кайна и Эльма в одном лице.
- Но… Зачем? Почему? – в голосе мужчины зазвучали обида и ярость. – Значит, всё это время вы играли со мной, как кошка с мышью, в душе насмехаясь над глупым пленником… Играли моей любовью, моими искренними чувствами к… вам, к… девушке, которую я считал такой же несчастной рабыней, как и сам… Я был просто игрушкой в ваших руках, как тряпичная кукла! Вы играли мной, как избалованная маленькая девочка, жестокая и бессердечная!
     Эльма выслушала его монолог молча, не перебивая и не отводя взгляда от возмущённого лица возлюбленного, а когда он умолк, сказала:
- Да, ты прав… Поначалу я восприняла это, как забавную игру… Но потом поняла, что тоже… полюбила тебя. Мне это не нравится, но таковы факты. Я продолжала эту глупую игру, потому что хотела, чтобы ты узнал меня такой, какая я есть: не всесильная госпожа, не хладнокровная виолка, а просто девушка, женщина, которая желает и может любить… Я хотела показать тебе свою душу, а не внешнюю оболочку, созданную воспитанием и положением, которая тебя так пугала и отталкивала… Ты полюбил Эльму, а не Госпожу Эльму, а я полюбила Рейнольда, а не принца Рейнольда… Если ты не согласен со мной, значит, я снова ошиблась в своём выборе…
     Мужчина долго смотрел на девушку, и из его взгляда медленно уходила ярость, уступая место задумчивости и пониманию. Он сделал по направлению к Эльме нерешительный шаг, остановился, словно колеблясь, а затем стремительно приблизился и, протянув руки, рывком поднял её из кресла. Заглянув ей в глаза, он крепко обнял возлюбленную и нежно поцеловал.
- Я рад, что с тобой всё в порядке… - прошептал он. – Я счастлив, что у нас всё разрешилось благополучно. Но… Что дальше? Как нам теперь быть?
- Если ты не передумал жениться на мне, то я могла бы обдумать твоё предложение… - прошептала Эльма в ответ.
- Серьёзно? – обрадовался мужчина.
- Как никогда!
     Они засмеялись лёгким смехом двух близких, понимающих друг друга с полуслова людей, и снова слились в долгом и страстном поцелуе.

                К О Н Е Ц.