Ах, детство

     Солнышко только начало продираться через черемуховую листву на подушку к Непоседе, а она уже открыла глаза и с восторгом слушала воробьиное щебетанье. Вчера вечером они с Маринкой обнаружили на завалинке желторотого воробьишку, который выпал из гнезда, свитого под крышей дома. Воробьишкины родители беспокойно чирикали и летали над ним кругами. Непоседа уговорила Старшего Брата вернуть воробьишку в гнездо, но Бабушка предупредила, что воробьи могут не принять птенца. Непоседа очень переживала по этому поводу, однако, слушая сегодня воробьиный шум за окном, поняла, что все в порядке.
   Она еще немножко полежала, а затем осторожно, чтобы не разбудить Бабушку, выбралась из-под одеяла и на цыпочках прошмыгнула на улицу. Солнышко еще только готовилось прогреть травушку-муравушку во дворе и потому на ней еще блестели, вспыхивая и переливаясь, крупные капли росы. Непоседа перебежала через двор в палисадник, убедиться, все в порядке с воробьишкой, а заодно посмотреть под кустами смородины не отложила ли Пеструшка яйца (она такая проказница, все время норовит снести их помимо гнезда!).
    От утренней прохлады и щекотки в душе творилось что-то невообразимое – как если б наступил День рождения или Новый год!Непоседа присела на завалинку, позволив солнечным лучикам облизать и обогреть босые ножки. «Сегодня помирюсь с Маринкой» - думала Непоседа, -  «Зря я вчера обозвала ее кота, он совсем и ни причем был, воробьишка сам выпал, потому что летать учился, как сказал Папа». С этой минуты время потянулось томительно медленно – нужно было дождаться на обед Маму и Папу и выпросить у них пять копеек на поход в кино, но это было не главное. Главное – выпросить пять копеек еще и на Маринку – мириться, так мириться!
    Родители в обед были в приподнятом настроении – кроме зарплаты, Папе дали премию. Непоседа не знала, что такое премия, но понимала, что это о-о-очень хорошо, потому что Папа дал ей ЦЕЛЫЙ БУМАЖНЫЙ РУБЛЬ!Зажав в кулачке «деньгу», Непоседа рванула что есть силы к Маринке. Взахлеб, торопясь и сглатывая слова, она тараторила про кота (будь он неладен!), про рубль, про кино, опять про кота. Маринка долго не верила, что ЦЕЛЫХ ПОЛРУБЛЯ Непоседа дарит ей, Маринке.     Очухавшись от нежданного счастья, Маринка стала размышлять, что можно купить на ЦЕЛЫХ ПОЛРУБЛЯ и с Непоседой отправились за советом к Старшему брату Непоседы.         
   Старший брат зная, что ПОЛРУБЛЯ – большие деньги, рассказал им, что в кино можно сходить целых десять раз! Что можно купить целых три шоколадных батончика! Что можно купить понемножку халвы, конфет, печенья и еще останется на стаканчик лимонада! А потом спросил, почему Маринку и Непоседу интересует это? Те переглянулись, Непоседа непроизвольно прикрыла чумазой ладошкой кармашек сарафанчика, они с Маринкой развернулись и задали тако-о-го стрекача! Старший брат недоуменно посмотрел им в след, сплюнул и продолжил вырезать удилище из ивового прута.
   Непоседа и Маринка, отмыв мордашки и ладошки, кое-как пригладив растрепанные волосы, отправились в кино. По дороге к сельскому клубу они разговаривали о многом: о том, как здорово после купания в реке греться на огромных валунах, о том, что вчера Римка и Женька поймали та-а-ких раков! А еще о том, что Маринкин кот все-таки «фашист» (кто это Непоседа не знала, но его так назвала Бабушка, а ей Непоседа доверяла). Маринка обиделась. Она тоже не знала, что это слово значит, но подозревала, что быть «фашистом» даже коту оскорбительно. Вот так слово за слово и поссорились снова.
   От словесной перепалки опомнились уже перед дверью клуба. Маринка заявила, что в кино она пойдет, но пусть Непоседа лучше отдаст ей ее ПОЛРУБЛЯ, так как никаких общих дел Маринка с Непоседой иметь больше не хочет! Непоседа в долгу не осталась. Заявив, что с Маринкой они больше не подруги, спо-кой-но разорвала ЦЕЛЫЙ БУМАЖНЫЙ РУБЛЬ ровненько пополам, и отдала Маринке еешнюю половину. Каждая из них, гордо зажав в кулачке обрывки ЦЕЛОГО БУМАЖНОГО РУБЛЯ, двинулись к билетной кассе.
   В окошечко кассы выбивались клубы папиросного дыма, и слышался грубый голос тети Клары. Тетя Клара очень забавная тетенька – зимой и летом она ходит в мужских штанах и шапке-ушанке, при этом, не выпуская изо рта папиросу. Кажется, что она курит одну длинную-длинную папиросину, потому что никто не успевает заметить, когда она их меняет.
   Окошечко кассы очень высоко и Непоседа вынуждена, уцепившись ручонками за край полочки кассы, подтягиваться, одновременно упираясь ногами в стенку. Это было очень неловко: занозки из плохо прокрашенной стенки впивались в босые ступни, ноги скользили, рукам не доставало сил. После нескольких судорожных попыток, Непоседа смогла наконец-то втиснуть свою рожицу в окошечко кассы, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, навалившись брюшком на край полочки кассы. Однако это было пол победы – нужно было еще отдать ПОЛРУБЛЯ, а как?! Уже со слезами на глазах Непоседа пытается удержаться одной рукой в крайне неудобном и опасном положении, но вот беда, она соскальзывает и, обдирая бок, сваливается на пол! Тетя Клара, все-таки заметив через свою дымовую завесу в окошечке кассы мордаху Непоседы и ее стремительное исчезновение, вышла в коридор. Непоседа не могла плакать, просто не имела права, ведь рядом была Маринка, которая с интересом и злорадством наблюдала за всеми перемещениями Непоседы. Тетя Клара взяв у Непоседы ПОЛРУБЛЯ, выслушала историю о второй половине ЦЕЛОГО БУМАЖНОГО РУБЛЯ, оглушительно расхохоталась и, забрав у Маринки вторые ПОЛРУБЛЯ, скрылась в своей каморке. Через несколько минут она показала Непоседе и Маринке склеенный папиросной бумагой ЦЕЛЫЙ БУМАЖНЫЙ РУБЛЬ, дала им два билета и целую кучу блестящих монеток, которые разделила пополам – Непоседе и Маринке.
    Фильм назывался «Семеро смелых». Непоседа плохо запомнила детали, однако сюжет запал в душу. Ей очень понравилась тетенька-актриса, такая красивая, такая нездешняя! Непоседа даже попробовала, как она, томно завести глаза и сесть полубочком, за что получила тычок в бок остреньким Маринкином локотком. «А, дома попробую», - подумала Непоседа.
    Фильм захватил и Маринку. Она с полуоткрытым ртом смотрела, как герои фильма прыгали с парашютом. «Давай попробуем тоже?» - предложила Маринке Непоседа, забыв о злополучном коте-«фашисте». Маринка тоже о нем не вспомнила. Едва досидев до конца фильма, они, взявшись за руки, побежали домой к Непоседе. Пока Маринка пробиралась тайком на крышу сарая, Непоседа торопливо рылась в шкафу в поисках Маминого зонтика.
   На крыше сарая Маринка предложила посчитаться на считалочке, кому первой прыгать. Непоседа была несогласна – конечно же, она должна быть первой! Кто предложил прыгать? Чьей Мамы зонтик? И вообще, ЧЕЙ САРАЙ?! Маринка спорить не стала. Это потом, когда Папа пытался отремонтировать Мамин зонтик, когда Старший брат, ехидненько так посмеиваясь, звенел в кармане монетками, найденными на месте «приземления» Непоседы, когда Мама «правила» голову Непоседе, на тот случай, если у нее сотрясение головного мозга, Непоседа поняла, что Маринка и не собиралась прыгать первой. «Трусиха!» - пренебрежительно подумала Непоседа и вспоминала все волнительные эпизоды своего «полета».
   Собственно для взрослых это и не было «полетом», Непоседа просто рухнула с раскрытым зонтиком с двухметрового сарая, «удачно» приземлившись на теленка, который, ничего не подозревая, мирно спал в тенечке. Зонтик вывернулся спицами наружу и отлетел, а Непоседа от испуга вцепилась в шкуру теленка, расположившись аккуратненько поперек его спины. Теленок спросонья, испугавшись не меньше Непоседы (если не сказать, что больше), вскочил, и, взбрыкивая задними ногами, бегал по кругу, пытаясь сбросить Непоседу. Маринка, видя такое дело, горошиной скатилась с сарая, чуть-чуть разорвав подол платьица, и кинулась за Бабушкой. Совместными усилиями Бабушки и соседа дяди Коли Непоседа была спасена. От страха пальчики свело судорогой и ее буквально отдирали от теленка. Так со сжатыми кулачками, из которых торчали клоки рыжей телячьей шерсти, дядя Коля притащил ее в дом, потребовав от Бабушки, для снятия душевного волнения, Бабушкиной настоечки.
Вечером взрослые обсуждали прошедший день и произошедшее с Непоседой и пытались решить, как организовать ее свободное ото всего время. Бабушка отказалась наотрез следить за Непоседой, заявив, что «сама она уже старая-слепая, а это ж не девка, а черт в юбке!», и что «пусть родители не обижаются, но надо куда-то определять Непоседу». После небольшой паузы Мама сказала, что завтра «пойдет просить место в сад». Непоседа заволновалась – а как же речка с огромными камнями-валунами, пустырь с такими лохматыми и прохладными лопухами, а кладик из разноцветных стеклышек, зарытых там же на пустыре, а Пеструшка, а воробьи, а утреннее солнышко? ВСЕ без нее?! Но тут Папа сказал: «Подожди, она же пропадет от скуки в саду, я ее с собой на работу в кузницу забирать буду». Непоседа радостно зажала пальчики «крестиком»: «Только бы не передумал!».
   На следующий день Непоседа после обеда первый раз в жизни попала в кузницу, где работал Папа. Но это уже другая история.