Море, солнце и песок

    Поездка к морю – дело хлопотное, но радостное. Переполох, царивший целую неделю в связи со сборами, позади. Едем. Кто совершал эти поездки на автомобиле, поймет впечатления, создаваемые во время пути. Радует все: и солнечный день, и неизвестные ранее названия населенных пунктов, и природа, и дорога. Душа поет и радуется предстоящему отдыху.
    Восторг от пейзажей сродни детскому и, сам того не замечая, отмечаешь для себя забавные моменты, которые вызывают различные эмоции – и смех, и удивление, и суеверие. Ну, например, как Вам название – село Барабашка, и протекающая рядом речка Чёртовая? А село Красивое и речка Грязнуха? А на окраине города Бикин между двумя шиномонтажными мастерскими расположились «Ритуальные услуги», те же услуги в городе Уссурийске между двумя закусочными… Так и вертится вопрос: «Ребята, а альтернатива есть?».
    Нарвский перевал. Шесть тысяч метров над уровнем моря. Вы видели безбрежное «море тайги» с высоты птичьего полета? Дух захватывает. Сердце ёкает, как на качелях. А дальше, настоящее море. Его уже видно, оно почти рядом.
    Раннее утро. Полоска неба на востоке робко окрашивается в бледно-голубые, желтоватые, а затем в багряные тона. Тишина, только шум прибоя, только едва слышные шажки волн по песку и неповторимый солоноватый запах моря и водорослей. Огромный бивак отдыхающих, состоящий из десятков биваков, еще спит, умаявшись от предыдущего дня, проведенного на побережье. Весь вечер отдыхающие любовались бесконечным фейерверком, который был устроен в соседнем «лагере» офицером-пограничником в честь дня рождения жены. До глубокой ночи он и его друзья пели под гитару своим женщинам песни, трогательно, и почти не фальшивя. Они уедут на следующий день, но ветер еще долго будет пытаться сорвать привязанные к колышкам разноцветные флажки и останки воздушных шариков, и, проходя мимо, будешь испытывать легкую грусть, как если б расстался с чем-то хорошим, не успев привыкнуть, но уже запустив в свою душу.
    «Свято место» пусто не бывает… Так говорят? И на освободившиеся пятачки лужаек определяются на отдых новые компании. Вот приехала семья, состоящая из супругов, тещи и тещиной таксы. Зять, преисполнен благоговения перед тещей и женой. Жена медлительно-ленива в движениях, заранее знает, что все «хочу» и «надо» будут исполнены. Теща пренебрежительно величественна, как и подобает «главе» матриархата. Ее такса, обвешанная медалями и значками, неторопливо и важно волочит рядом с ней по песку свое длинное упитанное тельце, поглядывая высокомерно по сторонам, как и женщины этого семейства, и пытается проявить норов, когда ее выгуливает зять. Таксу выгуливают в маленькой соломенной шляпке, и она, преисполненная чувством превосходства, даже не смотрит в сторону молоденькой «тойши», пытающейся познакомиться для компании. Тоже мне, мадам Брошкина!
     Вечером, отправившись набрать хвороста для костра, взяли с собой «тойшу» Таську - годовалую той-терьершу. Та рада до безобразия! Носится кругами, лает, перепрыгивает через ямки-канавки, и … подбегает к привязанной к колышку возле палатки матроне-таксе. Свершилось! «Тойша» наконец-то может «отомстить» за пренебрежительное отношение к ее искреннему желанию познакомиться! Она, то подбегает почти к морде таксы, то мячиком отскакивает назад, то грозится напасть, припадая передними лапками к земле, и все время лает. Однако ее лай не злобен, а игрив. Она как бы говорит: «Ну, вот я, поймай!». Такса делает вид благовоспитанной дамы, отворачивает мордаху, но, затем, не выдерживая наглости (ох, уж эта молодежь!), начинает рваться с поводка. Ее усилия не пропадают даром – колышек не выдерживает и такса бежит за «тойшей», бряцая всеми своими немыслимыми наградами, а за ней волочится поводок с колышком на конце. «Тойша», прекрасно понимая, что, такса-дылда за ней не успеет, делает вид, что убежать не в силах. Коротенькие лапки таксы крутятся с космической скоростью – догнать и наказать нахалку! На пути у «тойши» куча собранного нами хвороста, она резво подпрыгивает и «птичкой» буквально перелетает через нее (тойчики очень прыгучи!). Пожилая такса, войдя в раж, тоже подскакивает на месте и прыгает! Бедная, бедная такса! Когда ее задние лапки и упитанное брюшко еще совершали полет, голова и передняя часть туловища уже приземлились на такой жесткий хворост… Упав на спину, она еще продолжала перебирать лапками-коротышками в воздухе, недоуменно глядя в небо. «Тойша» вернулась, обежала вокруг, презрительно чихнула, и удалилась с гордо поднятой головой – знай, мол, наших! Такса не преследовала.
      На следующий день, зять, выгуливавший таксу, никак не мог взять в толк, отчего это такса, упираясь всеми лапками, отчаянно не желает гулять мимо «тойши», а отдыхающие, наблюдавшие историю с «полетом» таксы, иронично дают советы и искренне недоумевают – неужели у собак присутствует чувства, присущие людям?
      Между «семейством» таксы и нашим биваком расположилась живописная компания пенсионеров из Уссурийска. Два молодцеватых дедка и их жены. Дедки бодры, начальственно-командны, на одном из них, на том, у которого «шкиперская» бородка, капитанская фуражка, с лихо заломленной тульей, второй - просто дедок в белых льняных штанах. Оба с обнаженными, испещренными татуировкой с морской символикой, торсами. По обрывкам фраз, достаточно громко произносимых их женами, и соответственно, «антуражу», догадываемся, что перед нами два бывших «морских волка». Их жены бесконечно подтрунивают над ними, что давно не пробовали свеженькой рыбки, что пора бы мужчинам подумать о пропитании, соответствующем отдыху. Дедки вполголоса отшучиваются, но заметно, как жены, что называется, «добили» их. Понимаем, что рыбалка будет еще та!
      Просыпаюсь ранним утром от непонятных звуков, похожих на рыдания, перемежающихся словесной перебранкой. Неохотно расстаюсь с теплым одеялом и выхожу из палатки. По берегу мечутся жены наших соседей. Одна из них (за ее маленький рост, а также вечное пребывание в трикотажной сорочке белого цвета, доходящей до пят, и бигудях (!!!) мы «окрестили» «маленьким привидением»), держит в руках бинокль и пытается с надрывом в голосе что-то объяснить своей подруге. Подруга, одетая в неизменную трикотажную пижаму бывшего зеленого цвета, с рисованными гномиками, которые, растянувшись на невероятных объемах хозяйки, имеют кислое выражение лиц, с не менее кислым выражением лица, пытается оправдаться перед «маленьким привидением», подобострастно сгибаясь перед ней. 
      Подойдя, выясняю, что дедки, таки, отправились на ночную рыбалку, но не вернулись в назначенное время. Их заботливые женушки подняли переполох, выискивая через бинокль родные силуэты в лодке. Для начала, поинтересовавшись, почему тетки пытаются что-либо разглядеть в бинокль с обратной стороны, отдаляя весь морской пейзаж, забираю бинокль, настраиваю его, так как в перепалке, тетки сбили оптику и все предстает перед глазами в молочно-сером «соусе». Тетки опешили и тут же принялись обвинять одна другую: «Это ты-ы! Рыбки ей захотелось!...», «Нет, это ты-ы!...». Смотрю в бинокль и комментирую увиденное: мужчина в лодке, чуть левее маяка. Честное слово, я никогда не слышала ни до, ни после события такой мысли вслух – тетка с «гномиками»: «Мужчина в куртке?». – В куртке. – В серой? – В серой. – Один?! – Один. – Так я и знала! (не без сарказма) Это все твой Вадичка! А мой-то, Эдичка, - тут она всхлипнула и разразилась рыданиями, - как ПОШЕЛ ЯКОРЬ СТАВИТЬ, так и не вернулся-а-а! Бинокль чуть сам не выпрыгнул из моих рук – в душе рыдаю от смеха - «ПОШЕЛ ЯКОРЬ СТАВИТЬ»! «Маленькое привидение» испуганно моргнув белесыми ресничками, скривилось, как кривятся дети, собираясь расплакаться, кинулась к подружке. Рыдают обе. Продолжаю обозревать прибрежные просторы, комментируя: «Двое мужчин в лодке, один в серой куртке, другой в белой, практически возле маяка». Тетки утихли разом, как если б выключили радио. «Маленькое привидение» задает вопрос, который меня позабавил не менее фразы, произнесенной ее подругой: «Посмотрите, пожалуйста, В КАКУЮ СТОРОНУ ОНИ ВЕСЛАМИ МАШУТ?»
      Дедки приплыли часа через полтора. В течение этого времени все побережье уже не спало, слушая грозные раскаты голоса тетки с «гномиками» и, содрогаясь, от участи, которую готовила дедкам «маленькое привидение». Дедки остались живы после «воспитательной» беседы своих «боевых» подруг, однако весь остаток дня вид имели испуганный и притихший. Подходим к дедкам: «Как рыбалка?». «Шкиперская бородка», смущенно и опасливо оглядываясь на супругу, отвечает дипломатично: «Наша рыба ловится «вчера» и «завтра»». Мы понимающе качаем головами и угощаем их вяленой рыбкой, пойманной и подсушенной накануне. В благодарность получаем миску слив. Ни дать, ни взять – деревенские соседи!
      А море продолжает манить и очаровывать! Прибоем выкинуло на берег несколько маленьких крабов - каждый из них не больше спичечного коробка. У двух из них в передних клешнях зажаты какие-то плоские губчатые животные, по структуре напоминающие хорошо спрессованный песок. Этих губок крабы держат над головой, как укрытие. Стоит только шевельнуться, как крабы моментально зарываются в песок, нахлобучив сверху губку, как люк танка, только глазки снаружи, и внимательно следят за местностью.
      Несколько «морских звезд» лениво шевелят щупальцами, оказавшись далеко от воды. Одна из них вызывает неподдельный восторг – от края до края щупалец ее диаметр равен сорока сантиметрам! Может кто-то и видел экземпляры покрупнее, но для нас это просто гигант.
      А далеко-далеко от берега в  прощальных лучах стремительно заходящего солнца «летают» пеленгасы. Косяк этих огромных рыб вошел в бухту и одна за другой сверкающие серебром рыбины выпрыгивают из воды и вновь погружаются в нее.
     Вечернее небо ярко высветило скопище звезд. Их кажется больше, чем в учебнике астрономии! Глядя на это мерцающее величество, ощущаешь, какая песчинка человек в бесконечности вселенной!
     День за днем, вечер за вечером. Костры, уха, шашлыки. К лицам соседей не успеваешь привыкнуть. Смена «декораций» происходит настолько быстро, что не замечаешь, как отдых подошел к концу. Пора уезжать. Опустевшая поляна предстает в жалком виде – примятая трава, кучки кольев и жердочек, оставленные для последующих любителей отдыха. Все делают вид, что собирают мусор, который, кстати, накануне был собран и сожжен, а часть закопана в специальной яме, - просто никому не хочется уезжать. Даже в пустынном, беспалаточном виде, поляна продолжает оставаться местом почти домашним, к которому привыкли, где царила особая атмосфера беспорядочного уюта. Фотоснимок на память на фоне моря и … в дорогу.