Грифон и Цветы любви

  авторы: -
Маша Светлая и Геннадий Петров

Здесь текст поэмы целиком.
Кому удобнее читать с разбивкой на главы и гипер-ссылками, прошу сюда:
http://proza.ru/2012/04/17/1295

Поэму, с которой всё началось, смотрите здесь:
http://proza.ru/2010/03/27/1306


 I


На маленькой планете – мир большой...

Пустыне снится море, морю – суша,

И в небеса стремятся на постой

Усталые и любящие души...

Назад дорога есть, и, возвратясь,

Они грешат, страдают, любят всласть...



Прошли тысячелетия с тех пор,

Как встретился Угрюмый Рыцарь с Феей;

О жизни и страдании их спор

Прервался волшебством. Её затея –

Упрямца сделать милым мотыльком.

Как быть угрюмым в образе таком?



И он порхал всего-то пару дней,

Но радовался легкости своей!

Потом – другие судьбы пережил...

Их случай с Феей вновь свести решил.

Она все та же. Что ж, не мудрено –

В ее руках – времен веретено...



Наш Рыцарь, прежний облик обретя,

Бродил в лугах, от новой силы млея.

Восторженный, счастливый как дитя.

И вдруг среди цветов увидел Фею.

Она в своём краю, стройна, легка,

Сама была подобием цветка.



И он следил из-за скалы тайком,

Как Фея – чадо сказочного края –

Беседует с лукавым ветерком

И, взглядом  нежных бабочек лаская,

Даёт росинкам на листочках льна

Наивные смешные имена.


И от росы искрился свежий лён,

Желая Феей вечно любоваться…

И понял Рыцарь, что давно влюблён,

Но раньше не желал любви сдаваться.

Из-за скалы шагнул навстречу к ней…

И тут же крикнул сам себе: «Не смей!»



Источник солнца Рыцарь в ней узнал,

Но словно бы невидимая сила,

Подав предупредительный сигнал,

Огонь внезапной страсти пригасила.

На Фею глядя, замер перед ней,

Как скульптор – перед статуей своей.



Но вспомнил Рыцарь, что в иных мирах,

Где странствовать ему пришлось веками,

Нашёл он то, в чём небеса и прах

Смешались, будто тучи с облаками –

Вино богов; испив его, они

Могли людьми прожить земные дни.



И, поклонившись, Рыцарь произнёс:

«Примите дар мой, Фея! Заклинаю!

Вкусите мед любви, прохладу слёз,

Познайте, какова судьба земная!

Пройдёт три дня – и вам самой решать –

Жить средь людей иль снова феей стать».



«Вот как, мой друг! Не зря вы столько лет

Любви стремились в жизни научиться...

Возможно, это щедрый дар планет

Позволил вам с унынием проститься.

А что до слез людских... Как от дождя

От них всегда грустит душа моя...



Людей старалась как-то утешать,

Но в силах ли моих менять сюжеты

Путей судьбы, когда вовсю спешат

Часы движенья на планете этой!

В них волшебством вторгалась лишь на миг,

Чтоб к корню истин плачущий приник.



Решенье звезд и ваш призыв – одно,

Начнем же светлой книги предисловье!

Мне откровенье в выборе дано –

Испить вино иль пренебречь любовью...

Его из ваших рук приму... Три дня

Пусть станут испытаньем для меня...».



Не знаем мы о собственной судьбе,

Когда стремимся к счастью, забывая,

Что мы, возможно, не простим себе

Порывов сердца в будущем. Простая

История двух душ не так проста -

Ведь в каждой есть и боль, и красота...



                II   

Менялись времена, манеры, стили,

Но постоянным было лишь одно -

Во все века, любя, преподносили

Из ягод чувств заветное вино...

И важно ли, кто первый предлагал

С прозрачным сном  сверкающий бокал?



… Когда глаза открыла наша Фея,

После семи глотков, чуть оробев,

То мир, чудесных красок не жалея,

Плеснул в лицо ей свежих чувств напев:

Шептали травы, небеса: ЖИВИ!

А сердце пламенело от любви...



И видимое стало вмиг привычным,

Лишь только тот, кто дал испить вина,

Был чудом! И со скромностью девичьей

Разглядывала Рыцаря она.

Все в нем ее безудержно манило

Магнитом странным необычной силы!



Глаз голубых тепло и свет спокойный,

И рта бутон алевший — хороши,

И стать его, и суть попасть достойны

На холст — под кисть художника души!

Да что холсты! Прекрасной Феи очи

Глядели б на него с утра до ночи.



Он ощутил блаженство – чары сна! –

О, взгляд ее! В нем столько узнаванья!

Как будто не жила совсем она

До встречи с ним... Рожденное желанье,

Восторг души и счастье были в нем -

Горевшим восхитительным огнем...



И он шагнул к ней, руки их сплелись...

Кольцо объятий, радость поцелуя ...

Из душ их с яркой силой поднялись

Цветы любви,  сиянием чаруя.

… Глаза к глазам, уста к устам... И вот

Ее он в замок свой уже ведет...



За ними не зайдем мы за порог -

Пусть там вершатся чудеса, к которым

У них двоих ключи... И кто бы смог

За ними подсмотреть бесстыдным вором,

Двух душ коснуться тайны, онеметь,

И завистью безумною гореть?



Мы взглянем лучше в небо. Как прекрасна

В нем синь густая! И открыты двери

Для искренней молитвы в жаркой вере

О тех, кого любовь объяла властно.

Пусть не три дня – а века три подряд

Сердца их нежным пламенем горят!



Под птичьи песни танцы веселей

Ветров лесных. Открыться им не смея,

Цветы затосковали о своей

Забывшей все, преображенной Фее.

Вот вечной женской радостью она  -

Любовью окрыленною полна!



«Мой друг, любовь моя, как я могла

Не знать, как дышит любящее сердце?

Я счастлива, что мудрость привела

Меня к тебе. Мы станем вместе греться

У очага любви... Как далека

Той, прежней, жизни вечная река...



Ты так красив, так близок! Сколько лет

Я шла к тебе, сама того не зная,

Слагая сказки, и подлунный свет

Легко в куплеты нежные вплетая...».

Влюбленной воркованье! В нем сильны

Слова и откровенья тишины...



В гармонии любви два дня прошло…

Потом незримый маятник качнулся,

Покой нарушив словно бы назло –

Наутро, только Рыцарь наш проснулся,

Любимой глаз уже не узнает,

И чувствует ее сердечный лед...



В очах ее как тень вороньей стаи

Мелькает боль, темня лицо и взор,

Душевному теплу наперекор,

В колючий куст тревоги вырастая...

К подруге Рыцарь тянется, – она

Дрожит, бледнея, ревностью полна...

Бежит из замка, губы сжав немые,

За нею – Рыцарь: «Что с тобой?! Скажи!

Смотри, как поутру поля свежи,

Их росы предрассветные омыли!

Как хорошо!..». Но  милая, увы,

Мрачна – не поднимает головы…



«Скажи, кто до меня тебя ласкал?

Кого ты целовал?! – рыдает Фея, –

Какими именами нежно звал

Своих подруг, их пылко вожделея?

Я ненавижу всех, с кем ты делил

И одеяло, и любовный пыл!».



                ***


Женщина плачет — земная, обычная...

Разве исчерпана радость любви?

Тихого счастья тона мелодичные

Ноты иные теперь обрели...



Мечется сердце и теменью плещется

Нежной души озерцо... Как спасти

Чудо из чувств дорогих, человеческих,

Только начавшее петь и расти?...



Вроде бы все проживают подобное,

Только от ревности яда черна

Ягода страсти... Неужто природная

Цель обладанья в ней заключена?...

...Рыцарь подругу свою успокаивал,

Силясь любовь ей свою доказать,

С нежностью робкой, но только не таяла

Льдинка упрямства у Феи в глазах...


                ***


Напрасно ветер ей шептал: «Надень

Корону страсти, обожанья, пыла!..»,

И вдруг – на землю пала злая тень,

Цветы и блики солнца утопила

В жестоко леденящей тяжкой мгле.

И звуки задохнулись на земле.



Тут словно заревел стоглавый лев.

Герои наши как во сне застыли,

Нигде найти укрытья не успев…

Меж ними взвился столб холодной пыли.

Над ними реял чародей-грифон,

В лихих делах не знающий препон.



Кругами, словно ворон-исполин,

Спускался он с небес, из чёрной тучи.

И съёживался мир земных долин,

И бился лист, как человек в падучей.

Гром!.. Как морской прибой в теснине скал.

Но Рыцарь глаз своих не опускал.


«О, если б только мог я вынуть меч! –

Оцепеневший, думал он, бледнея, -

Невидимые путы бы рассечь!»...

Грифон же подлетел к прекрасной Фее,

Схватил её, взмахнул лихим крылом

И снова взмыл… И снова грянул гром.



Едва оцепенение прошло,

В отчаянии Рыцарь заметался.
 
Увы, не мог сразить он это зло, –

Грифон уж к горизонту удалялся...

Вот солнце снова выглянуло. Но

Казалось мертвым Рыцарю оно...



Еще не веря собственным глазам,

Он скорбно вдаль глядел, поникли плечи…

Злым ядом стал чарующий бальзам –

Обрёл любовь, и вот… она – далече.

И корчилась душа его немая –

Рок хохотал, надежду отнимая.



Вдруг хлынул дождь… Промокший человек

Совсем не думал где-нибудь укрыться.

Лишь вспоминал давно минувший век,

Когда он звал себя «Угрюмый Рыцарь».

«Неужто снова стану туч мрачней?..

О, Господи! Мне не забыть о ней!»


                III


...Вот логово грифона. Фея слышит,

Как небо дышит ветром и тоской...

Едва жива... Внутри скалистой ниши-

На камне мшистом — цветик золотой...

К нему ее сердечко потянулось,

Но вдруг на голос Фея оглянулась...



Кто это? Гнев ее души? Грифон?

Ее сознанье в ужасе застыло...

Вот образ искаженной дикой силы,

Какой-то страшный, сумасшедший сон!

И голос едкий громко выносил

Злой приговор, лишая Фею сил...



"Ты изменила сказочному роду –

Блаженство феи, вечность и свободу

Ты предала во имя женской доли,

Швырнув себя в костёр ужасной боли.

За выбор твой с тобой сведу я счёты,

Расплатишься, наплачешься ещё ты.



Кошмарный ад тебе я обеспечу.

Ведь ты сама шагнула мне навстречу.

Избранника счастливого лаская,

Подумала: «А кто она такая –

Та, что ласкала прежде это тело?»,

Фантазия же – довершила дело.

Ха-ха-ха-ха! Как сладок вкус греха!

Как ты очаровательно плоха!



О, как же ярко ты воображала,

Как грудь его другая обнажала!

И ненависти свЕрлящее жало

Точило сердце… В тайных сновиденьях,

Казнила ты предшественниц виденья.

Мой ад! Благословляю этот день я!



Где твой любимый? Что?.. Его не видно?

Ау! Мой милый, где ты?.. Как обидно…

Впустила чёрной ревности ехидну

В своё сердечко – так дыши же ядом!

Не будет скучно, я-то буду рядом,

Усилю боль твою злорадным взглядом.



Страдай! Страдай получше! Слейся с болью!

Пир у меня! Богатое застолье!

Пусть ревности зазубренные колья

Рвут-раздирают душу… Ты же – помни:

Тварь-человек – как раб в каменоломне.

Страдай. Рыдай! О, как же повезло мне!

Ха-ха-ха-ха! Как сладок вкус греха!

Полны его развратные меха!»...



Как описать испуг и муку Феи,

Беспомощной пред жутким палачом?

Слова грифона жалили как змеи,

Обрушивались яростным бичом

На маленькое нежное сердечко –

Оно почти угасло, точно свечка,

Терзаемая резким сквозняком, 

Но в нём… росло раскаянье тайком.



Грифон, пылая злобой, к небу взвился!

Однако же, не знал он одного:

Сей горький яд бессилен для того,

Кто сохранить любовь свою решился.


                ***

...Вот небо, вечерея, обращалось

В копилку звезд, в сиреневый тайник,

В далекое, зовущее начало,

В которое дар вечности проник...

Но женщины,  лежащей в скальной нише,

Теперь свет звезд уже достичь не мог -

Она спала... И поднимался выше

Неподалеку золотой цветок...



Ей снился сад, манящий и далекий,

И в нём – любимый... На его чело

И на уста страдание легло,

А взор был проницательно-глубокий:

«Как ты могла? Зачем поторопилась

Разрушить мир, что был подарен нам?» -

Он вопрошал, и нежно заструились

Печали слезы по ее щекам...



Он губы целовал ее... Их души

В одно сплетались и стремились ввысь,

Но вмиг, блаженства забытье нарушив,

Картина сна ослепла  в черной туши,

И страхи в нее змейками вплелись...



«Любимая, всем грозам вопреки,

Любовь свою, прошу я, сбереги...

В себе найдешь ты силы и покой...

В душе твоей прекрасно-золотой

Дарящий солнце, есть цветок! Его

Семян сильно живое волшебство!».



Так Рыцарь напоследок произнес

И Фее, улыбаясь, преподнес

Сияющий рассветной красотой

Цветок любви чудесный, золотой...

Потом исчез, и наша Фея — ах!-

Проснулась в нише высоко в горах...


                ***


Рассвет уж янтарем окрасил небо,

Пролив его на долы с высоты...

«Я вырастить должна любви цветы...

Любимый дал подсказку. Только где бы

Мне семена достать?» - глядит вокруг,

И тут же слышит необычный звук.

Как будто тихий перепев дождей -

Серебряной мелодией своей

Манил к себе цветочек золотой,

Уже умытый утренней росой...

И в чашечке его – нежнейший свет.

Подобного цветка на свете нет!



Склонилась Фея. «Вот цветок из сна!»

И к стебельку притронулась легко...

Сияние пролилось, как молоко,

В ладонь ее, а с ним и семена.

Их свет переливался и горел,

И взгляд будил, и руку Феи грел...



Зажав в ладони семена, она,

Наружу по приступку скал спешит…

Скорее! Вниз! Ведь там земля видна,

И рядом ручеёк, искрясь, бежит!

…И семена сажает, торопясь,

Под солнца восхитительную власть...



Тут затрещали дерева, меж ними

Возник грифон, от гнева клокоча.

И землю рыл у звонкого ключа,

И ждал, что Фея голову поднимет...

Но, будущим цветам отдавшись, та

Поет, своей заботой занята...



Грифону это было горше дёгтя,

Но Фее помешать колдун не смел.

И мощных лап чудовищные когти

Впивались в камни, их кроша как мел.



Он чувствовал себя уже слабее,

Но снова с желчью обратился к Фее:

«Знаешь, в чём я нахожу наслажденье?

Душу тоской придавить не спеша.

Бродит потом неприкаянной тенью,

Ищет, надеется эта душа.



Знаешь, какое блаженство почуять,

Как она вдруг отдаётся мечте!

Что ж, поработай. Увидеть хочу я,

Как разобьются мечтания те!»


                IV


Подобно печальному призраку, Рыцарь

Бродил в галереях, где зыбкая мгла

Склоняла жестокой судьбе покориться.

Пусть замок его станет мрачной гробницей!

На стенах погаснуть пускай факела…



И вялых шагов его гулкое эхо

Металось под сводами залов и ниш,

Где латы пылились (былая утеха).

Быть может, то отзвуки адского смеха?

Кого же и в чём ты сегодня винишь?...



О, как без любимой на сердце пустынно!..

И вдруг! – сердце будто пронзило копьё –

На круглом столе его в зябкой гостиной,

Средь свитков, и книг, и посуды старинной

Лежала волшебная роза её.



Покинула грудь апатичная снулость,

Немедля седлать повелел он коня.

Надежда воскресла и вера вернулась,

И храмом кромешная ночь обернулась –

Святым обещанием нового дня.



Но как же найти ему логово зверя,

Где Фея томится в ужасном плену?

Неужто его безвозвратна потеря?..

Нет, скачет наш Рыцарь,  надеясь и веря, 

Сам даже не зная, в какую страну.



Любовь не оставит Небесная Сила –

Взошла над немыми лесами звезда

И Рыцарю весь его путь осветила;

Вела его в чащах – беду отводила,

Волкам не давая учуять следа.



Звездой путеводной ведом до рассвета

Лесами, болотами, Рыцарь скакал…

И вот, – словно нежная вестница лета,

В сиянье волшебного утра одета –

Прекрасная Фея – в саду, среди скал...


                ***


Как веки смыкаются вмиг в вожделении сна,

Как сходятся вместе в горячей молитве ладони,

Так обнялись Рыцарь и Фея… В очах пелена…

Слеза на ресницах дрожит в золотом полутоне.



Как Феникс сгорающий алчет из пепла восстать,

Как жаждут деревья весной изумрудом одеться,

Как грезит волной штормовой океанская гладь, –

Они друг на друга теперь не могли наглядеться.



«О, где твой мучитель? Я должен расправиться с ним! –

Опомнился Рыцарь и тотчас схватился за ножны. –

Теперь наше счастье от лиха и бед охраним!

Законы возмездия подлым врагам непреложны!»



«Мой Рыцарь! Я верю в отвагу и доблесть твою.

Но меч обнажать никому не придётся сегодня.

Мой кончился плен, пред тобой я свободной стою,

Грифон же вернулся в пучины своей преисподней».


«Но что же его погубило? Он был так могуч!

Владел он и страшными чарами, это я знаю» -

«Его уничтожил Любви обжигающий луч,

Который рожден в нас, любимый, и души питает…



Любовь это пламя! Оно зажигает сердца, –

И светят друг другу они, веселясь от избытка,

И греют друг друга. Любовь – это чудо Творца.

Для адских химер же оно – это жуткая пытка…»



И смотрит герой наш: «О, как она дивно чиста!

Глаза – будто звёзды, а в коже – сиянье Селены!»,

И тут же сомкнулись, пылая огнём, их уста.

И души слились, словно две необъятных Вселенных.



«О, как же красив мой избранник!.. Как страстен, силён! –

Подумала Фея, блаженствуя в нежных объятьях. –

Скитаньями был, по вине моей, он опалён…

Но как я люблю его! Просто не в силах сказать я…».


                ***


Все скрипки небес ожидают, поверьте,

Мгновений таких, чтоб свободно дерзать,

И музыку лить — в отрицании смерти,

Влюбленным даря высоты благодать!



...В минутах, отсроченных до осмысленья

О будущем ясности — счастье растет...

Но вот Рыцарь наш в небывалом волненье

Любимой своей, помрачнев, отдает

Ее атрибут волшебства и... угрозу

Надеждам своим — запыленную розу...



«Вот роза твоя, что тебе помогала

Творить чудеса, неизменно спасала.

Вольна ты теперь выбирать – быть со мной

Иль вспомнить о прежнем и доле иной...

О неге в садах и мечтах безмятежных,

О вечном блаженстве и крылышках нежных.

…Но как превозмочь мне тоску от того,

Что выбор твой… это… крушенье всего!?



Ведь ты заплатила сердечною данью

Земле – её страхам, тоске и страданью…

Признайся же мне, и душой не криви:

Ужасны порой испытания любви!»



Простёр к Фее Рыцарь в отчаяньи руки.

В глазах голубых – отражение муки.

«О жизнь! Только счастья тайник обретен,

Так тут же теряется в сумраке он…

Люблю! В этой жизни ты так мне нужна!

Но все же решение… принять ты... должна...».



К коленям ее он склонился и замер…

Спокойно и мягко сказала она:

«Да, поиски счастья облиты слезами,

Но пить эту чашу желаю до дна -

Я женщина… Феей была? Времена

Растаяли те… Я тобою полна!»…



Вздохнула вселенная и улыбнулась,

С звездою влюбленных ведя разговор,

А Рыцарь и Фея в свой замок вернулись,

И стали они неразлучны с тех пор…



Утрами звенели им весело птицы,

Ночами – их замок средь тихих дерев

Сияньем луны был обласкан… И длится

Любви их чудесный и чистый напев.



Мы знаем, когда в колыбель превратилась

Волшебная роза, и тайна ее

В блаженные детские сказки вместилась,

Да там и хранит ожиданье свое –

И тонких чудес, и внезапных желаний…

Мы слышали шепот счастливых признаний,

И в танце полночных садовых теней

Мы видели очень счастливых людей…



То Рыцарь и Фея гуляли, целуясь...

Мужчина и женщина... Не торопясь,

Волшебному зову небес повинуясь,

Искали планеты, и ими любуясь

Чуть спорили тихо о чем-то, смеясь...




Авторы поэмы Маша Светлая и Геннадий Петров
    
     ____________________