Гвардии рядовой

 На старом фото – военный с капитанской «шпалой» на петлицах и женщина с огромными задумчивыми глазами. А на обороте дата – 3.08.41г. Страшное время. А люди – красивые. Светлые. Таких всегда немало. Даже в самые лихие времена. Только это и даёт человечеству надежду
               
Автобиография Юрия Цимеринова, написанная в марте сорок второго, – образцовый пример судьбы выдвиженца советских времён: девятьсот второго года рождения; из рабочих; избирательных прав не лишался; под судом не был; член ВКП(б) – партбилет № 2258513; взысканий не имел; в оппозициях и антипартийных группировках не участвовал; в других партиях не состоял; за пределами СССР не был; родственников за границей нет; в белой и иных враждебных трудовому народу армиях не служил…

 По всем, даже самым суровым, меркам – идеальный человеческий материал для строительства нового мира!

… Лев Цимеринов работал в Александровске по найму. Содержал семью. Да сызмальства приучал к столярному ремеслу сына. Благо – хозяин мастерской не препятствовал. Так что, когда Юрий весной четырнадцатого закончил четырёхлетку – стал работать с отцом. Сперва учеником, а потом и самостоятельно. На гражданскую Юрий по молодости не попал. Винтовку ни одна из воюющих сторон не доверила. Охочих до убийства и так с избытком хватало. А вот топор и рубанок – доверяли все. И с превеликим удовольствием. Ведь хоть и война, а не только разрушать, но и строить порой приходилось. Жизнь не кончалась. А даже коли кончалась, гроб и тот сделать – мастер нужен. Так и столярничал Юрий Цимеринов. До самого двадцать девятого года. С перерывом, правда. В двадцать втором по комсомольскому призыву, ушёл в Красную Армию. Рядовым героического 130-го Богунского полка.
 
 Служил в городе Житомире. А когда выдавалась свободная минутка, слал домой, в Запорожье, приветы. И ещё пожелания доброй и долгой памяти верному другу. Катечке, дочери кузнеца Льва Кобрина. Сразу же после демобилизации, в ноябре двадцать пятого сыграли свадьбу.

А потом жизнь закружила: в феврале 26-го вступил в партию, в 27-м родился сын, а в 29-м запорожские строители предложили возглавить профсоюз. Особенно радовало, что и отец при голосовании руку поднимал – признавал, значит, сыновье мастерство. В начале тридцатых назначили на Военстрой – секретарём парторганизации. И дочка родилась. А на следующий год мама умерла. Как раз в голодном 1933. Так уж совпало. А в тридцать четвертом, после партийного «съезда победителей» назначили уполномоченным ЦК профсоюзов суда и прокуратуры по Днепропетровщине. Только вскоре и в суде, и в прокуратуре иные спецы понадобились. С «холодной головой и чистыми руками». Тут мозолистые руки столяра и его неторопливая рассудительность были без надобности. А его на хозработу перебросили. Потому что, хоть классовая борьба и обострялась, и враги скрытые вокруг  таились, но снабжение советских людей  самым необходимым, все же никто не отменял.

 В тридцать седьмом назначили в горпромторг. Потом в кожобувьсбыт. А в 38-м третий ребёнок в семье появился – дочь София. И квартиру в жилкопе на Ильича,14 дали. Жена детьми занималась, да по хозяйству, а он – службой. С утра и до позднего вечера. Дело свое честно делал. Претензий не было. Ни от людей, ни от власти. И это в такие годы! А как чуть поутихло и Ежовы рукавицы поослабли, в партийный обком позвали. Инструктором отдела кадров. Ответственное дело – кадры, они, как известно, многое решали!

 С июня сорок первого и до самых последних дней обороны Запорожья Юрий в истребительном батальоне. В гимнастёрке с портупеей и с Токаревской «самозарядкой» №21214 на плече. Вот только для защиты города этого оказалось маловато.

30 сентября Юрий получил от горвоенкома отсрочку от мобилизации для эвакуации семьи и родителей жены. Всего восьми человек. Из города ушли 3-го октября, уже под пулями. Добрались до Уч-Кургана, что в Наманганской области, потом до Омска.
 
 В Омске Юрий стал на партучет, сдал в военкомат документы. «Жди, - сказал военком, - известим, когда срок придет». Ждал. Даже поработал начальником транспортного отдела местного райпотребсоюза. Из Омска и ушёл на фронт. Рядовым. Улыбался, с женой  и детьми прощаясь. Обнадёживал. Только известно – фронтовая жизнь рядового короче короткого. Срок – до первой атаки. Максимум, до второй…

 Воевал, как и работал – честно. За чужими спинами не прятался. 3-го августа 1944г. кавалерист 3-го эскадрона, 31-го гвардейского полка, 8-й дивизии 1 Украинского фронта гвардии рядовой Цимеринов Юрий Львович представлен к медали «За отвагу». В строчках приказа сказано: «26.07.44г. в бою за город Янув увлек в атаку бойцов, вдохновив их отвагой и мужеством, лично уничтожил в бою двоих немцев».

 В октябре в составе войск 2 Украинского фронта кавалеристы дивизии с тяжёлыми боями вышли к венгерской границе.

 А уже 15 ноября, вновь заполняя наградной лист, комполка, полковник Попов, отметил:
«7.10.44 года в бою за крупный населённый пункт Чекме гвардии рядовой Цимеринов проявил исключительную отвагу и мужество. Отбивая многочисленные контратаки противника, коммунист Цимеринов своим личным примером отваги и храбрости воодушевлял бойцов на подвиг. 3-й эскадрон занял населённый пункт и захватил мост через канал, обеспечив этим наступление всех частей корпуса. 19.10.44 года при штурме г. Дебрецен т.Цимеринов несмотря на сильный обстрел противника первым с группой бойцов ворвался в город, лично уничтожив в этом бою трёх немецких автоматчиков. За проявленную отвагу и храбрость т.Цимеринов достоин правительственной награды орденом Красная Звезда».

 11 февраля 1945 года Приказом №07 8-й гвардейской кавалерийской дивизии 6-го кавкорпуса Юрий был награжден второй медалью «За отвагу».

 Только путь прохождения наградных представлений по штабам порой дольше, чем срок солдатской жизни. А пули летят быстрее почтовых треугольничков.

 27-го ноября 1944 года в Омске Катерина опустила в ящик письмо мужу в действующую армию: просила беречь себя ради неё и детей. Она ещё не знала, что 26 ноября Юрий умер в госпитале после тяжелого ранения и был похоронен у виноградных садов в километре западнее венгерского хутора Визвар.

 Похоронка для Екатерины пришла  в Молотовский РВК Омска только 25 января сорок пятого. А 12 февраля почтальон принес последнее письмо с фронта. Весточку о муже передавал совершенно незнакомый человек по фамилии Амчиславский.
 В конце письма приписка на идиш: «Мэйн кэйн цорес ин аир лэйбн золт ир нит хобн - Чтобы в вашей жизни больше не было горя». Слова традиционного некролога.

 Екатерина Львовна умерла в восемьдесят втором. До последних дней она горевала о погибшем муже. В восемьдесят пятом дочери Юрия Львовича побывали в Венгрии на месте захоронения отца. Оно ли это, – кто знает, – на плите братской могилы нет фамилий.

…А о боевых наградах Юрия ни Екатерина, ни дети даже не догадывались. В похоронке ведь об этом не написано. А наградные документы – с грифом «секретно». О них гражданским знать не положено. Даже вдове! Где-то в неведомых архивах полвека тускнели от времени медали гвардии рядового Цимеринова. Они и сейчас там. Теперь уж навсегда. Вручить их не хватило всей мощи Красной Армии. А потом и сама страна сгинула.

 В наши дни цена такой медали – коллекционная. Пятьдесят евро. И то, коль не посечена осколками и искрится серебром, как новая. Вот и вся сегодняшняя цена фронтовой отваги!
 Только разве в медалях дело. Герои живы, пока о них помнят. Обо всех. Поименно. Не маршалы ковали победу, а миллионы рядовых, выстеливших своими телами долгий и страшный путь к ней. И среди них – Юрий Цимеринов. Гвардии рядовой победы.