Разбуженное...

Можно ли описать степь ночью. Я не Гоголь: только он мог бы описать степь и чувства мальчишки ночью в степи на стогу сена.

Глухие звуки лая собак, вспышки молний далеко-далеко, так далеко, что грома не слышно: лишь доходит свет зарниц; запах трав, степных цветов и скошенной травы; воздух, который, к удивлению, пахнет свободой и бесконечностью. Я знал уже тогда, что бесконечность тоже имеет запах, но спроси меня что-либо о бесконечности - я ничего не смог бы ответить. Я знал только, что в этой бесконечности человек – такая кроха, что она легко возникает и исчезает подобно сполохам.

Кто не был ночью в степи вблизи деревни, станицы или хутора, наверху арбы со скошенной травой, качающийся под звездами - тот никогда не поймет меня. Да и сам я - почти ничего не понимал.

Сколько я не пытался потом воскресить мои детские впечатления: будь то на Кубе, в Канаде, так похожей на Россию, в пустынных местах Сирии, или под мутным небом Китая - ничего не получалось. Я стал думать, что это судьба возраста. Но когда я, уже взрослый парень восемьнадцати лет от роду, был ночью на хуторе Крапивин в 80 километрах от Волгограда, меня вновь посетили эти же ощущения: была та же степь, только более пустынная, тот же ночной лай собак, те же запахи скошенной травы, те же качающиеся звезды.

Я понял, что для воспроизведения милых сердцу ощущений, нужно совпадение многих условий. Тогда и возраст – не преграда... 

Над водою черной сполохи – зарницы,
и уже грохочут в небе колесницы.
Теплый ветер тянет запахи покосов,
вспоминаю с грустью ленты в русых косах.

Из стихотворения “За рекой” в цикле “Зарницы”

ВТ.