Лес

Мы уже достаточно долго едем по разбитой асфальтированной дороге, по обе стороны окруженной зарослями деревьев. Глубокая ночь, ясное небо, бледный лик луны, редкие, но яркие звезды… да черт с ними, я хочу спать! Я, мать вашу, пятнадцать часов за рулем! И все из-за младшей сестры, видите ли, она поезда не любит, а самолетов панически боится, и посему на похороны нашего дражайшего дяди мы должны ехать на машине. Через полстраны, окей. Никогда в жизни больше не подпишусь на подобную авантюру, и вертись ты, как хочешь, милая.

Мысленно досчитав до десяти и шумно выдохнув, я, сильнее сжав в руках руль и немигающе смотря на освещенную фарами дальнего света дорогу, обратился к сестре:
– Миранда. Дорогая. Ты уверена, что по этой дороге мы выберемся на шоссе?
Миранда с невероятно сосредоточенным видом, то и дело поправляя указательным пальцем  сползающие на кончик носа очки, всматривалась в развернутую карту, подсвечивая ее маленьким карманным фонариком.
– Да-да, я… уверена, – дрогнувшим голосом произнесла она, и я боковым зрением увидел, как ее палец скользит по карте, – вот же, 43км лесополосы и шоссе.
– Хорошо. Тогда ответь мне: какого черта мы едем уже сотку, а шоссе все никак не появляется?! – не выдержав, рявкнул я.
– Я… я не знаю, – ее голос вновь дрогнул.
– Короче, – хотелось послать все к чертям и возвращаться домой, но остатки моей совести не могли мне этого позволить и я подытожил, – я устал, и посему, сейчас мы сворачиваем на обочину и ночуем в машине. А утром, когда будет светло, я решу, едем ли мы дальше, или возвращаемся назад.
Миранда ничего не ответила, лишь сложила карту и убрала ее в бардачок. Я свернул с дороги и повел машину по лесу, в поисках более-менее приличного места. Найдя таки небольшую полянку перед ельником, я припарковал авто и выключил зажигание. Мерное клокотанье двигателя мгновенно затихло, уступая место естественному  шуму природы – стрекоту цикад, скрипению трущихся друг о друга стволов деревьев, шепоту листвы, разговорам ночных птиц и еще… какими-то звуками, которых я раньше либо не слышал, либо просто внимания не обращал. Сказав Миранде отправляться спать на заднее сиденье, я вышел из машины и достал из багажника два теплых дорожных пледа. Один отдал сестре, а вторым укрылся сам, сев на пассажирское кресло и, для большего удобства, откинув его чуть назад. Миранда, со словами: «Не злись, братик. Спокойной ночи», укуталась одеялом и вскоре засопела. А вот я, хоть и смертельно устал, еще долго не мог сомкнуть глаз. Отчего-то мне было неспокойно. Еще и эта идиотская дорога, не совпадающая с картой. Или это карта не совпадает с дорогой? Черт их теперь разберет.

Я проснулся от невероятного желания отлить. В салоне было прохладно, окна покрыла легкая изморозь. Спина затекла от неудобного положения, и я поморщился от неприятного болевого ощущения, разминая ее. Часы на экране моего мобильного оповестили меня о том, что с момента «парковки» прошло всего около двух часов. Я разочарованно хмыкнул и обернулся назад. Миранда спокойно спала, с носом зарывшись в плед. Про себя отметив, что больше совершенно не злюсь на свою маленькую семнадцатилетнюю сестренку, я тихонько открыл дверь машины и вышел наружу. Лунный свет заливал полянку, разгоняя лесную тьму. Сон как рукой сняло и казалось, будто бы я проспал не каких-то пару часов, а как минимум всю десятку. Поежившись от предутренних заморозков, я решил немного прогуляться по лесу. Войдя в ельник, располагавшийся в нескольких метрах от машины, я таки вспомнил, какая природная потребность разбудила меня в столь ранний час. Окропив горячей, испускающей пар, струей ближайшую елочку и тем самым облегчив свой мочевой пузырь, я продолжил путь.
Немного поплутав среди густых хвойных деревьев, я вышел  на небольшую открытую полянку. В небе до сих пор ярко светила луна и не было ни единого облачка. Вдруг ощутив огромное желание полежать в траве и полюбоваться звездным небом я, несмотря на достаточную прохладу и иней, покрывающий землю, все-таки прилег на спину, закинув руки за голову.
Я глубоко вдохнул носом свежий холодный воздух, пропитанный запахами леса, и уставился в небо, на бледно-желтый диск луны. Прекрасная, однако, ночь. Впервые за несколько дней с момента новости, оповестившей о смерти дяди и вовлекшей нас с сестрой в бесконечную суматоху сборов, я мог расслабиться. Меня вновь начало клонить в сон, но я несколько раз плотно сжал веки и широко открыл глаза, сгоняя с них усталость. Ага, не хватало еще тут уснуть и отморозить себе что-нибудь. Вновь, уже ближе, я услышал этот странный шум, которого мне не доводилось встречать раньше. Какой-то глухой, стрекочущий, и такой… манящий что ли.

В паре-тройке метров надо мной, на фоне лунного блюдца, что-то промелькнуло. То ли птица какая, то ли летучая мышь – вот только я не уверен, что последние водятся в этих лесах.
Холод постепенно начинал пробираться все ближе к моим костям, и я решил, что пора бы возвращаться в машину и наконец нормально поспать, а то такими темпами я к утру буду чувствовать себя еще измотаннее, чем прошлым вечером. Поднявшись с земли и оттряхнув с себя налипшие листочки и лесной «мусор», я сладко потянулся, разгоняя горячую кровь по жилам. А звук нарастал, становился все отчетливее, и в какой-то момент мне даже показалось, что я слышу неведомую мне доселе речь. Все это начинало немного тревожить меня. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, развернулся и направился в сторону ельника, за которым был припаркован мой минивэн.
Пробираясь сквозь деревья, раздвигая еловые ветки, глубоко вдыхая приятный, освежающий запах хвои, я с тревогой отметил про себя то, что птицы больше не поют. Даже цикады и те заткнулись, а вот странные звуки будто бы стали совсем рядом и были уже точно похожи на шепот. Я отодвигал очередную ветку, как вдруг тишину пронзил сдавленный женский вопль, наполненный ужасом. «Миранда», – пронеслось в моей голове, и я перешел на бег, не обращая внимания на хлеставшие меня ветки, оставлявшие царапинки на щеках. Наконец миновав ельник, я выскочил на опушку, и моему взору предстало следующее.

Тощее, скелетообразное, похожее на мумию, совершенно лысое существо, обтянутое иссохшейся бледно-коричневой кожей, сидело на крыше машины, подняв руки с длинными когтистыми пальцами к небу, смотрело на луну и, будто молясь, что-то шептало треснувшими губами, то и дело обнажая на удивление белые острые зубы с выдающимися вперед клыками. Еще две таких же твари сидели на земле, согнувшись над телом моей сестры, и с характерным чавкающим звуком прильнув к её телу, высасывали кровь. Один, разодрав джинсы, впился в ее бедренную артерию, а другой – в сонную.
Меня будто бы парализовало. Я стоял поодаль, в тени деревьев, но даже с такого расстояния прекрасно видел уже мертвые глаза Миранды, ее раскинутые в стороны руки, расстелившиеся на траве длинные темно-русые волосы и застывший на ее лице неподдельный ужас.
Главная тварь, сидевшая на крыше (а я почему-то не сомневался, что именно она является главарем), закончив свои мантры, опустила руки и резко спрыгнула вниз, приземлившись на все четыре конечности вплотную к телу Миранды. Двое других существ тут же отпрянули в стороны и, сев на корточках, склонили головы, будто в почтении. Главный одним движением разорвал кофту сестры в клочья, осторожно провел длинными костлявыми пальцами по ее коже и, остановив руку на груди, резко замахнувшись, c хрустом пробил грудную клетку и вырвал сердце. Поднял его над собой и, в холодном свете луны, стал изучающе разглядывать окровавленный орган, от которого исходил едва видимый пар. Несколько капель упали на лицо и губы существа, и оно сразу же слизало их черным языком. Затем, отшвырнув сердце в сторону, яростно впилось в разверзнутую грудь Миранды. Две других твари, немного обождав, осторожно подползли к телу своей жертвы и вновь стали жадно впиваться в истерзанное тело.
Сказать, что я был шокирован – значит ничего не сказать. Из меня будто бы вытянули душу, вот каким было мое состояние. Полнейшая опустошенность, отрешенность, сковавший меня страх и непонимание всего происходящего. Моя сестра мертва? Абсурд, быть такого не может… или может?

Оковы ужаса, наконец, стали потихоньку отпускать меня, и я уже мог шевелиться. Бежать. Скорее бежать отсюда. Но куда? Мысли ворохом всколыхнули мое сознание, боль поразила голову. Я пошатнулся и рукой облокотился о ствол рядом стоящей сосны. В глазах помутнело, а к горлу подкатила тошнота. Я все еще, теперь уже чуть расфокусированным  взглядом, смотрел на представшую предо мной сцену. Вдруг главная тварь оторвалась от пожирания Миранды и подняла голову, смотря на меня немигающим взглядом своих, абсолютно черных, глаз. Черт возьми, я уверен, что оно ухмыляется...
Существо одним прыжком преодолело расстояние от трупа сестры до меня. Оно навалилось на меня, и под тяжестью его, сначала казавшимся невесомым, тела я упал на землю, ощущая на своей шее острые, как бритва, клыки, раздирающие мою кожу…

«Да уж, вот какие они, истинные вампиры. И никакой тебе аристократической красоты, как в фильмах», – иронично заключил я, теряя сознание.