Эпистолярия одиннадцатая. Маленькое чудесО

12.02.10г.
              Над городом стоят ровные,  высокие, светящиеся столбы света. Они, как колонны,  поддерживают высокое звездное небо,  вершинами теряясь в этой возвышающейся легкой темноте.
              Темнота таинственно переливается, а световые колонны матово светятся жемчужными переливами и струями неуловимых тонких цветов, которые отзываются в глазах воспоминаниями о летнем тепле, проклюнувшейся из почек листве, о расцветающем чабреце, о неуловимых оттенках рассвета, которые необычайно плавно переходят из одного  в другой, без границ и переходов.
             Идти легко и весело, потому что нет даже маленького стра'шика, что эта сгущающаяся наверху темнота обрушится тебе в душу и накатит жуткой волной,  бессилия перед этой стихией,  накопившейся над головой. Свет держит небо.
            Наверное древние греки, которые придумали атлантов и кариатид, когда - то увидали нечто подобное и приняли это - не'что за божий промысел. Но это просто сопутствующая мысль. А главное, это вот эта колоннада, которая стоит у меня перед глазами  и светится таинственно и  чудесно.
              Я иду между творениями оптического гения земли и наслаждаюсь красотой мира. Я понимаю, что  этот подарок, который мне протягивает субботний вечер,  видят  все кто идёт по улице, но вот оценить по достоинству это маленькое чудесо', на данный момент  могут очень не многие. И мне до сердечного приступа острой, болезненной нежности хочется сохранить это в себе.
              Там в глубочайшей глубине себя, куда  никогда не заглядывают даже самые близкие и родные. В ту тихую темноту, где хранится самое бесценное в жизни – детские воспоминания о прикосновении пушинок одуванчика к щеке, запах росистой травы на рассвете, блики солнца на речном перекате, звук комариного зудения, ощущение прикосновения к губам одновременно гладкой и шершавой земляниченки, которую не срывая со стебелька,  ты просто трогаешь губами, будто целуешь грудь самой земли, целомудренно и со священным трепетом, осознавая таинство первого прикосновения к её животворящему телу.
             Я собираю эти чувства детские, незамутнённые житейскими заботами. Они, эти маленькие мягонькие и тёпленькие создания,  при всей  паутинной тонкости, ломкости помогают мне превозмочь всё то - громадно-тяжёлое что валится на тебя и придавливает к земле не давая поднять не просто голову, но даже глаза.
             И,  это самое большое счастье  - знать,  что завтра мне принесёт ещё что–то,   такое – мгновенное и прекрасное, остающееся со мной навсегда,  и,  растворяющееся в воздухе в тот миг, когда наступает последняя минута прощания с этим миром; умножает его красоту, что бы кто-то другой заметил маленькое чудесо' много позже после тебя.