Яблочный пирог

       Брата;ш, зевнул с лязгом говорящим об здоровье его зубов, сомкнув челюсти. Одним глазом поглядывая на Хозяина, которого он боготворил: видишь, ночь не спал, двор и добро твоё сторожил... Володя подойдя потрепал его по голове, пёс прищурился от удовольствия: это лучше даже, чем косточка с мясом.
      Он попал в дом случайно, его брошенного матерью или людьми, подобрал Хозяин, и Браташ помнил это, всем своим преданным собачим сердцем.   
      Хозяина он любил, с хозяйкой мирился (она была добра к нему, и тоже, иногда, гладила по голове или ласково трепала холку, но она его боялась. Он чувствовал это нутром, подходя к нему, она каждый раз сощуливалась... В душе). А как любить того, кто тебя боится? Но пёс был умным, не смотря на своё неопределённое происхожденье.
      Дети... Дети его раздражали, он позволял показывать им свои клыки, и даже рычать на них. Но они, в отличие от Хозяйки, не боялись ничуть. Его это несколько обескураживало, но не кусать же их!? Он хорошо понимал, что такое поведение Хозяину не понравится, причём очень сильно. И он терпел, когда Дети со смехом раздвигали ему рот и совали свои тоненькие ручонки в зубы, при этом хохоча и трепля уши, или наваливались, обнимая за шею... Еле отбившись от них, он забирался в конуру и исподлобья наблюдая за вознёй малышей, смутно вспоминал своё короткое детство...
      Шло время, Браташ превратился в громаднейшего пса. Уличные собаки признавали в нём лидера, одного рычания было достаточно для зарвавшегося собрата. Ни грозный вид, ни выражение синих глаз не сулили противнику ничего доброго.
      Росли и Дети. Старшего сегодня провожали в школу, чувствуя торжествен-ный момент, пёс и себе поскуливал и умильно поглядывал всем в глаза.         
      Старший Сын, подошёл к конуре и поглаживая пса похвастал: «Я сегодня в школу иду»! Браташ мимо воли лизнул его в щёку. Сам от себя такого не ожидая. Повиливая обрубком хвоста и опустив голову, поплёлся в тень. Вот ещё, нежности... И чего это я?
      Младший оставался во дворе, по причине болезни, его решили не брать с собой. Хозяйка тоже не пошла в школу, к огорчению Старшего Сына. Она возилась по хозяйству, и пекла пирог.
      Пирог! Браташ облизнулся, вспомнив, как Младший вынес кусок пирога во двор и уронил на землю... Вкус до сих пор чувствовался во рту, не смотря на то, что прошёл год. Запах становился всё сильнее. Наконец по звуку, пёс определил, что пирог готов и Хозяйка поставила его на стол. Он снова облизнулся: «Наверное, раз сегодня праздник, мне тоже дадут кусочек...». 
      Размечтавшись, он не заметил подошедшего Младшего Сына, и когда тот по своему обыкновению бесцеремонно плюхнулся ему на спину, Браташ взвизгнув, как самый никчёмный щенок, бросился в конуру. Только там осознав всю курьёзность случившегося... Покраснев от стыда, и радуясь своей шикарной шерсти, скрывающей сей позорный факт, он зло поглядел на Младшего, зарычав так, что сам был готов поверить в то, что Младшему несдобровать. Но мальчик не смеялся, а скорее чувствовал неудобство от своего поступка. Истолковывая поведение пса по своему, он решил загладить свою вину.
      Браташ с изумлением наблюдал за тем, как Младший Сын снял карабин с кольца прибитого к конуре, и тихонько потягивая цепь, вызывал его за собой. Окончательно сбитый с толку пёс вышел, недовольно ворча, и искоса глядя на ребёнка. Тот, приговаривая виноватым голосом, тянул Брата;ша к двери в дом, из которой пахло пирогом.
      Поддаваясь уговорам, а если честно, ни столько уговорам сколь запаху, перед которым не мог устоять, пёс не сопротивлялся. В кухне никого не было, Хозяйка вышла в огород, пирог возвышался посредине стола, вид его и запах говорили сами за себя. Браташ забыв обиду, не без интереса наблюдал за действиями Младшего Сына, нетерпеливо сглатывая слюну и чуть взволнован-но поскуливая. Мальчик дважды сделал неудачную попытку взобраться на стул, рассердившись неудаче, он ухватился обеими руками за скатерть, потянул её вместе с пирогом со стола...
      Хозяйка, несколько дольше обыкновенного задержавшаяся на огороде, с тревогой поспешила во двор, обеспокоенная непривычной тишиной. Сына не было видно. В доме тоже... Калитка закрыта... Браташ лежал на солнцепёке и наблюдал за её поисками. Взволнованная Хозяйка позвала Сына, Браташ улыбался оглядываясь на конуру в тени дерева. От туда доносилось посапывание Друга, спящего после совместного поедания пирога, большая часть которого досталась ему – Браташу.
      Хозяин не наказывал ни Младшего сына, объяснившего причину своего поступка, ни пса преданно и я бы сказал заискивающе глядящего в глаза ребёнку.
      Браташ любил Хозяина, мирился с его Хозяйкой и Старшим Сыном, и обожал до визга щенячьего, нисколько не стесняясь этого – Младшего.