Музыка тьиги

«Внемлите голосу Дараи!
Она вещает о судьбе.
С, на век, закрытыми глазами
Узрит, что скрыто в темноте.
Дрожащий, тихий голос… Слушай!
Твоя судьба предречена.
Не плачь, мольбой ее не мучай,
Она не бог, а лишь слуга.
Внемлите голосу Дараи!
Раскроет тайны вам она.
Слепая, старая, больная,
Но так верны ее слова.
Не плачь, стенанья разливая
Над горькой участью своей.
Судьбу старуха предрекая
Шепнет: “Любовь всего сильней”»

- Алиур! О Великие Боги! Я не верю своим глазам! Вы! Вы и в этом забытым богами месте! – Толстый мужичек, ежеминутно закатывал глаза и воздевал руки к потолку, всем своим видом давая понять, как он счастлив этой встрече. – О нет! Я не смею верить свои глазам! Вы… вы и в этом месте. Надеюсь вы не сочтете наглостью мое приглашение остановиться в замке Парфон? Граф будет несказанно рад вам. О! Живая легенда пред моими очами… я не смел даже мечтать об этом…
- Мы с радостью примем ваше предложение, но не в этот раз. – Раздалось за спиной мужичка, от чего тот подпрыгнул.
- Что вам нужно, юноша? – Совершенно иным голосом, сквозившим недовольством и раздражением, спросил толстяк. – Идите куда шли.
- Так я и пришел, куда шел. – Пожал плечами парень и повернулся к барду. – Я обо всем договорился, если ты конечно не передумал… или все же… - покосившись в сторону хлопающего глазами мужичка.
- Нет. Ты же знаешь, я не склонен менять решения.
- Ну вот и отлично. – Заулыбался Карэт.
- Простите, любезный, но я вынужден отказаться от вашего предложения. И если ваш граф, так желает услышать музыку моей тьиги, то пусть приходит сюда. Мы будем рады столь почтенному гостю. – Елейным голосом пропел бард.

Турап Ханре еще никогда не чувствовал себя более униженным. И кем? Бардом и этим щенком, что вертелся рядом. Это все из-за него! Наверняка предложи он Алиуру принять приглашение и тот бы не отказался, но проклятый мальчишка сам заявил, что они останутся в харчевне и, естественно, бард с ним согласился. Еще бы! Он ведь так смотрел на этого мальчишку! Для него Алиур сделает все, это и к Дараи не ходи. Проклятый щенок!
- Турап, вы слышали последние новости? – Догнали управляющего служанки.
- Какие еще новости? – Раздраженно отмахнулся толстяк.
- Как же! – В один голос выдохнули девушки. – Вы не знаете? В Вура приехал величайший из бардов!
- Говорят, он весьма красив. – Скрестила ладошки на груди одна.
- Его голос, словно переливается серебряными колокольчиками. – Поддержала вторая.
- А звук его тьиги, чарует сильнее самого бога Хоруна. – Закончила третья.
- Граф желает пригласить его в замок! – Хором заявили девушки.
- Вот пусть сам и приглашает. – Пробурчал себе под нос управляющий, смотря в след убегающим служанкам.

- Турап, ты выполнил мое поручение? – Граф грозно сверкнул глазами.
- Милорд, - Заблеял управляющий. – Он наотрез отказался. Более того, он имел наглость сказать, что если вы желаете услышать его, то можете прийти в харчевню!
- Что? – Не своим голосом взревел граф, от чего управляющий сжался. Милорд в гневе страшное зрелище. – Да как он посмел! А ты… может быть ты уже слишком стар для этой работы? Может мне стоит подыскать нового управляющего?
- Но, милорд… я не виноват. – Попытался оправдаться Турап. – Это все этот проклятый мальчишка…
- Убирайся с моих глаз! Мне не нужны пустые оправдания.
Управляющего словно ветром сдуло.
- Как он только посмел? – Зло прошипел граф, когда за управляющим закрылась дверь.
- А что тут такого, отец? – Совершенно спокойно заговорил Шатар. – Ну подумаешь, выедешь раз в год за ворота замка. Иногда полезно делать прогулки.
- Прогулки? Полезно?
- Ну да. – Скучающе кивнул виконт.
- Этот бард оскорбил меня! Да еще и принародно.
- Перестань, отец. Где ты видел народ днем в харчевне? Даже постояльцы и те по городу вон шастают, делами занимаются. Да и чем интересно он тебя оскорбил? Приглашением в харчевню? Не смеши.
- Ты не понимаешь!
- Конечно не понимаю. И кстати я, пожалуй, пойду собираться, не хочу пропустить ни одной из его песен.
- Шатар! – Зарычал граф.
- Потом, отец. Все потом. И наказание за вольности, которые я себе позволяю тоже потом. Я на все согласен, но у меня мало времени.
- Не сносный мальчишка!
- Я тоже тебя очень люблю, но советую поторопиться. – Ехидно ухмыльнулся Шатар, прикрывая за собой дверь кабинета. Вечер обещал быть интересным.
Граф посверлил взглядом закрытую дверь и счастливо улыбнулся.
- Весь в мать. Даже злиться на него не могу. Что же мне одеть? Рах! Рах, где ты? Нам надо торопиться.

Харчевня была забита до отказа. Гул голосов заполнял собой все пространство, пробиваясь даже в дальнюю небольшую комнатушку на втором этаже, путая мысли сидевшего на кровати эльфа.
С недавних пор подобное скопление народа сопровождало почти каждый постоялый двор, где он останавливался. Это и раздражало и радовало. Его песни неслись по миру, передаваемые из уст в уста. Но как было спокойно раньше, до появления в его жизни зеленоглазого чуда. Хотел бы он что-то изменить? Не остановиться тогда… нет! Ни за что! Даже не смотря на то, что его жизнь превратилась в нечто жуткое, он наслаждался ей.
- Лир, ты долго сидеть собираешься? Тебя все ждут. Ты не поверишь, там столько народа! И даже кто-то из благородный сподобился. Уж не граф ли? Ну тот, от которого сегодня приходил этот… - Просачиваясь в комнату, затрещал Карэт. – Даже на лестнице толпа!
- Не пойду. – Уныло произнес эльф.
- Что? Да ты с ума сошел! Там тебя все ждут!
- У меня от их гомона уже голова болит. Не пойду. – По-детски надул губы эльф.
- Ну, Алиурчик, ну пожалуйста… - принялся уговаривать Карэт. – Они же все тебя ждут.
- Не пойду, пока они не замолчат.
- Эм… Лир… тебе не кажется что ты как-то не так себя ведешь? Как ребенок…
- С кем поведешься. – Огрызнулся бард, сам понимая что выглядит сейчас как капризное дитя. – Пока они все не заткнутся…
- Я все понял. Пойду, заткну всех. – Счастливо улыбнулся Карэт, скрываясь за дверью.

Посетители харчевни умолкли, стоило лишь странному юноше выйти на небольшой пустующий пяточек помещения, специально оставленного для барда.
- Харчевник говорил, что с Алиуром прибыл спутник. Думаю это он. – Еле слышно шепнут Шатар своему отцу.
- Уважаемые жители города Вура и присутствующие здесь странники! – Не громко заговорил юноша, но его голос, словно гром, разорвал повисшую тишину. – Алиур счастлив видеть всех вас сегодня здесь! Откройте сердца, распахните свои души, поскольку его песни проникнут в вас. Как однажды проникли в меня. Сегодня он будет петь для вас и только для вас!
- Сегодня и всегда я буду петь только для тебя. – Тихо, так что бы никто не услышал, произнес эльф, спускаясь по лестнице.
И он пел. Пел не видя никого, кроме одного единственного человека. Человека ставшего его жизнью. Человека, живущего так мало по сравнению с жизнью эльфа. Человека, что однажды уйдет в мир Саты, оставив эльфу нескончаемую жизнь, наполненную пустотой. Но все это будет потом. А сейчас… сейчас он поет для него, живет им и любит. Любит, как никогда еще не любил.
- Это потрясающе! Я слышал что вы поете как бог, но и думать не мог что эти слова правдивы! О, простите, я не представился… Шатар Парфон, а это мой отец, граф Тион Парфон. Знаете, мне показалось, что вы пели отнюдь не для собравшихся. – Хитро улыбнулся виконт.
- Вам показалось. – Тут же влез Карэт, ревностно осмотрев Шатара с ног до головы. – Алиур поет для всех, кто готов его слушать.
- Может быть Алиур сам может сказать за себя? – Поддел юношу виконт, и заулыбался, заметив разгоревшийся огонек в глазах Карэта. – Вы не представились.
- Карэт, хран Алиура. – Гордо вскинулся парень.
- Хран? Впервые встречаю барда имеющего раба.
- Хран и раб это немного разные понятия. – Впервые подал голос эльф. – Раб это раб, подневольный человек не выбирающий свою судьбу. Хран же отдает себя вволю дахрана добровольно, принося тем самым клятву верности и душой и телом. И в случае смерти дахрана хран может его спасти, приняв его участь на себя.
Над помещением разнесся всеобщий вздох. Слушавшие разговор пораженно рассматривали храна Алиура, шепотом делясь своим мнением. Молчали лишь двое: Шатар, прибывающий в небольшом шоке от услышанного, и Карэт, что-то молча взвешивая и прикидывая в голове. И если к молчанию первого Алиур отнесся спокойно, то молчание второго напрягало неимоверно. Бард уже начал корить себя на чем свет, когда Карэт заулыбавшись заявил:
- Я потороплю с ужином. Граф, Виконт… не составите ли нам компанию?

- Лир, ты мне обещал продолжение сказания о Раэле.
- Какое еще продолжение? Ты же в нем участвуешь.
- Но ты обещал! – Уличил парень.
- Карэт, сколько ты уже странствуешь со мной?
- Два года.
- Два. Два! Карэт, два года! А ведешь себя до сих пор как ребенок.
- Ты обещал!
- Ну хорошо, как только будет продолжение сказания о Раэле, ты сразу же его услышишь.
- Не честно.
- Что не честно?
- Я уже два года жду…
- И все эти два года не даешь мне спокойно жить, со своим продолжением. И вообще… хватит отвлекаться.
- Я и не отвлекаюсь.
- А почему я не слышу музыки?
- Как это не слышишь? А что это тогда по-твоему?
- По-моему ЭТО вой издыхающего волка. Ты как тьигу держишь? Это тебе не дубиной махать! Да расслабь руки… вот так… нежнее… еще нежнее… вот, видишь, вот это уже похоже на вой голодного волка… Карэт! Не смей! Это хрупкий инструмент, Карэт! Ай… уй… только не по голове!!!

«Я свет звезды в твоем окне
Я солнце, что ласкает душу.
В слепой безмолвной темноте
Я звук, что выведет наружу.
Я непоседлив, сумасброден…
Ты горд, красив, желанней нет.
Ты эльф, мне больше жизни нужен.
Но я… всего лишь человек.»

- Это что сейчас было?
- Алиур? – Карэт вскочил с кровати, отпихнув от себя тьигу и покраснев до макушки. – Тебя стучать не учили?
- Вообще-то эта комната снята на мои деньги… так что это я сейчас слышал?
- Ничего. – Смущенно выдавил зеленоглазый.
- Да?
- Да.
- Ну может быть ты тогда еще раз споешь это “ничего”, а я послушаю.
- Не буду.
- Чего не будешь?
- Петь не буду.
- Почему?
- Потому! – Развернувшись на пятках, Карэт, пылая стыдом, скрылся за дверью умывальной комнаты.
Эльф, наблюдавший за сбежавшим парнем, только улыбнулся. На душе было легко и светло, а сердце билось как никогда раньше. Тьига сама легла в руки, изящные пальцы коснулись струн…
«Ты свет звезды в моем окне,
Ты солнце, что ласкает душу.
В слепой безмолвной темноте
Ты звук, что выведет наружу.
Ты непоседлив, сумасброден…
Я горд, красив, желанней нет.
Я эльф! Но ты мне больше жизни нужен.
Пусть ты всего лишь человек…
В тени, во мраке прибывая
Я жизнь бессмертную влачил
Не ведая тебя, не зная
О смерти небеса молил.
Ты бурей в жизнь мою ворвался
Сметя оковы пустоты
И на всегда в душе остался
Даруя сладкие мечты.
Благодарю вас, Боги Света…
Благодарю, вас Боги Тьмы…
Ты тот, кого дороже нету.
Молю тебя: “Не уходи!”

- Тебе понравилось? – Стоявший, в дверях умывальной комнаты, Карэт кивнул. – Ты хотел услышать продолжение сказания, но при этом даже не заметил как сам начал его писать…
- Алиур…
- Я бы хотел, что бы продолжение о жизни Раэля мы писали вместе. – Эльф отложил тьигу в сторону и, поднявшись, подошел вплотную к Карэту. – Согласишься ли ты сам стать жизнью Раэля?
- Я… - Карэт поднял глаза на барда. – Лир, я… - внутри эльфа все похолодело. Неужели он все не так понял? Он столько ждал… а может быть зря?
- Прости. – Еле слышно произнес эльф, отступая на шаг назад.
- Нет, Лир… ты не понял… я… я просто не знаю как… сказать… объяснить… я люблю тебя. – Покраснев выдал зеленоглазый хран. – Я очень хочу… просто не знаю как…
Одним не заметным движением Алиур прижал его к стене и поцеловал. Карэт дрожал, а эльф не мог найти сил, что бы разорвать долгий поцелуй. Как же давно он желал этого… просто касаться его кожи… ласкать… он не солгал не единым словом в песне, он благодарил богов с того самого дня, когда впервые пел только для него… нет… раньше…

Смятая постель, разбросанные по комнате вещи и, он, спящий в объятиях счастливо улыбающегося эльфы. Пальцы, привыкшие перебирать струны тьиги, сейчас играли совсем на ином инструменте, путаясь в темных волосах храна. Сказание о эльфе Раэле отныне писалось ими двумя. Внутри барда все пело.
- Мы приглашены сегодня к графу. – Сонно произнес Карэт, устраивая голову поудобнее на груди эльфа.
- Я не хочу отсюда выходить.
- Совсем-совсем?
- Совсем-совсем.
- Никогда-никогда?
- Никогда-никогда.
- И еду можно заказывать прямо сюда… - мечтательно произнес хран.
- Можно. – Продолжая витать в своих мыслях, кивнул бард.
- И слушателей можно принимать здесь и прямо в таком виде… - хитро прищурился парень.
- Мож… что? – Наконец-то очнулся эльф. – Ну уж нет! Не хватало еще что бы кто-то по мимо меня видел тебя… эм… таким.
- Тогда нам придется вставать. – Рассмеялся Карэт, выпутываясь из объятий Алиура. – Иначе если мы не явимся в замок, думаю граф решит навестить нас здесь.
- Только не это! – Смеясь возмутился эльф. – Я не выдержу еще одного приступа ревности со стороны наглого зеленоглазого храна.
- Когда это я ревновал? – Вскинулся этот самый наглый зеленоглазый хран.
- Вчера. Думаешь я не видел что ты был готов ему в горло вцепиться?
- Не было этого!
- Было.
- Нет.
- Да.
- Нет!
- Да. И не спорь со мной! Иди сюда, у нас еще есть немного времени…

Вечер в замке Парфон прошел в непринужденной обстановке. Граф и виконт наперебой рассказывали смешные истории из жизни, делились услышанными когда-то давно легендами, Карэт с легкостью парировал колкости Шатара, и все это перемежевалось сказаниями барда.
Лишь за ужином хран немного приуныл. Причина этому была проста – служанки. Они норовили блеснуть перед известным миру бардом всеми своими прелестями, что просто не могло остаться незамеченным его храном. Настроение грозило испортиться окончательно, когда на ухо ему зашептал такой родной голос:
- Не обращай внимания, мне не нужен никто кроме тебя.
Эти простые слова сделали свое дело. Теперь Карэт сидел довольный, с ехидством следя за потугами девушек, старающихся привлечь к себе внимание. Это было даже смешно, то как они выгибались, показывая свою грудь, то как хлопали глазами и мило скалились эльфу, а тот в свою очередь одаривал слегка заметным кивком головы и тут же забывал, увлекаясь новой историей.
Не доволен был только управляющий, снующий туда-сюда по замку. Турап был раздражен наглостью этих двоих. Они посмели отказать ему, когда он приглашал их. Конечно! Он ведь всего лишь управляющий. Улучшив момент, когда бард запел, а все находившиеся в малом приемном зале ушли в мир грез, принесенный тьигой и голосом эльфа, управляющий незаметно всыпал в два бокала прозрачный порошок и выскользнул за дверь.
- Прекрасная песня, мой друг! В общем-то как и все ваши сказания.
- Благодарю граф.
- Может еще вина?
- С удовольствием. – Улыбнулся эльф.
- А вы, Карэт, присоединитесь к нам?
- Простите, граф, но думаю что мне уже хватит.
- Я пожалуй тоже воздержусь, отец.
- Ну что ж, это ваше право. – Кивнул граф, увлекая барда за стол.

Ночные улицы Вура были тихи и пустынны. Легкий ветерок гулял по переулкам, будоража кровь в жилах редких прохожих.
Резкая боль скрутила внутренности выворачивая их наизнанку. И если бы Карэт не успел подхватить барда, тот попросту упал бы на землю. Алиура трясло, лоб покрылся испариной, а в глазах отразилась терзающая тело боль.
- Яд… - тихо прошептал эльф.
- Что мне делать, Лир? Что делать?
- Помни… я люблю тебя….
- Лир… Лир, не умирай. Не оставляй меня, умоляю… не оставляй! Я сейчас… я что-нибудь придумаю… Лир… Помогите!!! – Он ощутил как тело эльфа свело судорогой. В голове роями проносились мысли, но он сумел зацепиться за одну... ту самую, что могла спасти жизнь барда. – Я хран, Лир, помнишь? Я хран! Я могу…
- Нет… - Из последних сил прошептал Алиур.
- Я принимаю его судьбу! Слышите Боги! Я принимаю!!! Он должен жить! – Слезы катились по щекам, оставляя за собой мокрые дорожки. – Я хран! Я имею на это право!
Молния разрезала темное ночное небо – боги услышали и приняли его слова. Боль отступила за мгновение до того, как скрутить собой тело человека.
- Что ты наделал? Мальчишка! Глупый мальчишка! – Взвыл эльф, прижимая к себе храна. – Что же ты наделал…
- Ты нужен этому миру… - одними губами прошептал юноша.
- Мир ничто без тебя…
- Спой, Лир… прошу…
Бард пел очень тихо, смотря в темнеющие от боли глаза, перебирая пальцами темные волосы, словно струны тьиги. Его душа рвалась на куски, умирала вместе с этим несносным храном отдавшим свою жизнь за него. Глупый ребенок… разве можно назвать жизнью то, что ждет его впереди.
Он обнимал безвольное тело человека, раскачиваясь, посреди улицы. Не было сил встать или позвать на помощь… да и кто теперь сможет помочь? Он не сдерживал слез. Потухшие, некогда живые серебристые глаза, смотрели, казалось, сквозь саму ткань мира. воспоминание пришло неожиданно. Эльф вздрогнул. Только бы не было поздно…
- Наал! – Разрывая царившую тишину, закричал бард. – Ты обещал Наал!!! Я могу попросить один раз! Я прошу… нет, я умоляю тебя!!! Верни его мне! Я отдам все что у меня есть, сделаю все, что ты пожелаешь!!! Наал, ты обещал!
- Он тебе ничего не обещал. – Голос заставил вздрогнуть повторно. Эльф повернулся к стоящему за спиной человеку. – Обещал я.
- Ты… - эхом повторил бард.
- Уверен, что это именно то, о чем стоит просить Наала? Это же всего лишь  человек… хран… в мире много таких…
- Таких больше нет. – Зло прошипел Алиур. – Он и есть этот мир.
- Ты так любишь его? – Задумчиво произнес человек. Эльф только кивнул. – Что ж… я дал слово… он вернется к тебе. – Тело храна растворилось на глазах барда и исчезло. – Но ты должен доказать Наалу, что он тебе действительно так нужен.
- Где он? – Вскакивая на ноги, выкрикнул Алиур.
- Он ждет тебя. И ты его обязательно найдешь. И если ты действительно его любишь, то сможешь пробудить его память.
- Память?
- Именно так. Его память проснется лишь тогда, когда он услышит.
- Что услышит, Хранитель? Что он должен услышать?
- Ты сказал что он и есть мир… так пой миру! Пой везде где будешь останавливаться, где будешь бывать. Пой, и он услышит тебя.
- Где мне его искать?
- Везде. – Растворяясь в воздухе, произнес Хранитель Наала.

Три года. Три года он не задерживался на долго нигде. Три года он бродил по дорогам. И три года не умолкала его тьига. Но он по прежнему был один.
Небольшая грязная харчевня встретила гомоном множества голосов. Бард занял единственный свободный стол, в самом углу, и принялся петь. Голоса стихли. Все внимало его песням, а он… он по-прежнему пел для единственного человека, в надежде что тот услышит.
Когда последний звук тьиги умолк, бард наконец-то поднял глаза и обвел притихших посетителей взглядом. И здесь его тоже не было… что ж… стало быть и причин задерживаться в этом месте нет. Алиур поднялся и направился к выходу, слыша за спиной шепот постояльцев. Его по-прежнему узнавали, но говорили о нем теперь с грустью, передавая из уст в уста печальную историю.
Свежий ветер ударил в лицо. Эльф на мгновение замер, вдыхая ночную свежесть, и лишь тогда ощутил присутствие кого-то рядом. Он обернулся.
Тьига, выскользнула из, все еще держащих ее рук, но была подхвачена другими. Парень протянул инструмент барду.
- Простите, я не хотел вас пугать. Вы… вы так пели…
- Карэт… - Не верящее прошептал эльф.
- Откуда вы знаете мое имя? Мы ведь раньше не встречались. Я бы запомнил.
- Карэт, ты не узнаешь меня? Это я – Алиур… Раэль, помнишь?
- Вы наверно ошиблись… спутали меня с кем-то.
- Но… может быть… хочешь я тебе спою?
- Мне? – Глаза Карэта засветились от счастья. – Хочу. А… можно?
Эльф улыбнулся и, устроившись поудобней, коснулся струн тьиги, и тьига запела.
Он пел ту песню, что раньше пел лишь однажды. Пел, боясь отвести взгляд от зеленых глаз своего храна. Он пел душой, понимая, что теперь никогда не отпустит этого несносного мальчишку, пусть даже тот и не помнит его. Он сбился лишь однажды, в самом конце, и испугался этого. испугался, что по его вине Карэт так и не вспомнит его. Но тихий голос храна, зазвучавший в следующий миг, принес в душу барда покой. Карэт допел последние строки.
- Мы будем писать сказание Раэль вместе. – Тихо прошептал эльф, обнимая своего храна. – Ведь без тебя нет и его.
- Я так долго ждал тебя, Лир.


Эпилог.

- Ну и для чего все это было, Наал? Зачем ты его столько мучил? – Хранитель стоял перед, зависшим в воздухе, клубящимся дымом, и всматривался в явившееся ему видение.
- Ты удивляешь меня Миол. – Раздался голос из-за спины. Хранитель обернулся, всматриваясь в прозрачную фигуру бога. – Неужели ты так и не понял?
- Нет. – Честно ответил тот.
- Вспомни, каким он был!
- Но он же эльф, ему положено быть таким.
- Миол, его ждала великая судьба, а он не желал ее. Он пел только себе, хотя знал, что его песни способны изменять судьбы людей. Спесивый, гордый, не признающий никого кроме себя. Еще бы! Ведь он Раэль – рожденный луной!
- И тогда ты привел того человека в лесную деревню.
- Да. Его надо было заставить увидеть кого-то кроме себя. И он увидел! Он начал чувствовать!
- Но ты лишил его этого человека. Зачем?
-  Раэль оставался все таким же надменным. Он ставил себя выше других. Ему надо было показать. Что не все делается по его прихоти, что чувствовать может не только он, и что мир не сошелся на нем клином, он не стал главной точкой мира. и он увидел это. Пусть таким жестоким способом. Но он вновь перестал петь для других и начал петь только для себя, о своей боли, о тоске…
- Он пел о тебе…
- Пел. Потому я и привел к нему Карэта. Я дал ему понять, что петь о ком-то кроме себя достойно его тьиги.
- Перестань. Тебе просто было приятно. – Усмехнулся Хранитель.
- Не без этого. – Хитро прищурился бог.
- Ну хорошо. Он начал петь миру, начал менять судьбы… зачем же ты лишил его Карэта? Что ты ему объяснял этим?
- Все очень просто, Миол, он должен был понять на сколько ценна жизнь человека. Почувствовать пустоту и боль истинной потери.
- Для чего, Наал?
- Бог должен знать такие вещи, иначе он наполняет мир тьмой.
- Бог? – Хранитель повернулся лицом к сгустку, вглядываясь в видение. Наал приблизился вплотную, почти касаясь его… - Но он всего лишь эльф!
- Пока что эльф. Пройдет два-три столетия и его песни, заставляющие сердца биться, открываться на встречу друг другу… они дадут плоды, Миол, поверь мне.
- Карэт не проживет так долго. Он всего лишь человек.
- Человек не проживет, но хранитель…
- Хранитель? – Миол резко обернулся.
- Я решил, что у каждого нового бога должен быть Хранитель, как напоминание о том, кем они были раньше.
- Нового бога? О чем ты говоришь, Наал? Я не понимаю…
- Старые боги покидают этот мир. Они пресытились им, и уходят в поисках других миров. А мир без богов – мертвый мир. Мы же с тобой ищем тех, кто займет места ушедших.
- Ты тоже уйдешь?
- Я? Нет, мой Миол. Я никогда не уйду отсюда.
- Хорошо. – Облегченно вздохнул хранитель.
- Хорошо? Почему?
- Я… просто… - Замялся Миол, но собравшись с силами наконец-то произнес то, что так давно хотел сказать и так долго не решался этого сделать. – Я не смогу жить без тебя.
- Я не понимаю тебя, мой Миол. – Скрывая ехидность в голосе, произнес бог.
- О боги! Ну неужели за эти тысячелетия ты так и не понял!!! Я люблю тебя! – Камень, висящий на груди Хранителя, раскалился. Миол испуганно взглянул туда, где мгновение назад стоял Наал, и вскрикнул. Бог исчез.
Он терпел боль причиняемую раскалившемся камнем до тех пор, пока не расплавилась цепочка удерживающая его на шее Хранителя, и камень соскальзнув не упал на пол, рассыпавшись прахом.
- Нет… - Тихо прошептал он одними губами… - Только не ты… - пальцы коснулись пепла. – Наал! Не оставляй меня, прошу!
- Ты что-то потерял? – Ехидно усмехнулись за спиной. Хранитель обернулся.
- Ты… - выдохнул он.
- Может в виде прозрачной фигуры я нравился тебе больше?
- Наал… но ты же…
- Во плоти. – Закончил за него бог. – Ты не представляешь себе, как это прекрасно вновь ощутить свое тело, иметь возможность прикоснуться к тому, кого любишь… - Наал притянул к себе своего Хранителя. – Как давно я об этом мечтал…
- Но как же…
- Миол, ты меня поражаешь! – Рассмеялся бог. – Карэт же говорил, ты просто его не слушал.

- Знаешь, я тут нашел одного молодого оборотня… должен сказать пренеприятная личность.
- На что ты намекаешь?
- Его ждет великое будущее. – Усмехнулся бог. Зарываясь лицом в волосы своего Хранителя.
- Новый бог?
- Все возможно… но его надо слегка направить.
- И когда начинаем? - Устраивая поудобней голову на плече Наала, спросил Миол.
- Ну… я думаю он подождет… скажем до завтра.