Охота. 27 августа 1894 года

27 августа

     В 1898 году великий князь Сергей Михайлович построил в станице Псебайской дачу, в которую приезжал для охоты на арендованном участке гор. С помощью великого князя Сергея Михайловича Романова в станице были построены  две школы. Одна школа для иногородних, другая школа для казаков.

     27 августа лагерь в Капустиной балке зашевелился задолго до восхода солнца. Погода не оставляла желать ничего лучшего: ночной ветер продолжал еще гулять по ущелью, тогда как на плоскогорье, около нас, лёгкий утренник едва пошевеливал былинками сухой травы.
 
     В 5 часов лошади были поданы и мы двинулись по направлению к Ахчу и Агиге, освещенных сверху до низу косвенными лучами солнца. Оно только что взошло из-за гор, зазубренная линия которых протянулась у нас в тылу, на дальнем горизонте, подернутом багровой мглой.

     Через час пути зоркие глаза охотников различили на краю отвесных скал, вправо от тропы, силуэты двух черных козлов.     Через десять минут великий князь заметил ложбиной, в верстах двух от нас, 13 серн. Они довольно быстро продвигались вереницей к «шапке», или, правильнее Ачхе.
 
     В своей летней рубашке, на фоне сухой, пожелтевшей травы, серны совсем сливались с местностью, и я мог их с трудом различить только в бинокль.

     Достигнув новой седловины, отрядили 6 охотников вправо, для загона в условленный час в знаменитых воротах Ачешбока, а сами начали спускаться по южному склону в поросшую редким лесом балку, к роднику; в 11 ; часа расположилась около него на большой привал.

     Два дня назад Жуков сложил здесь свои вещи, чтобы не таскать их напрасно из Бугунча в Псебай и обратно;  он оставил здесь не только одежду, но даже сухари и сало, покрыл их буркой и перекрестил все от ветра тяжелыми суковатыми палками. Такой способ сохранения имущества в горах показался мне весьма оригинальным; на вопрос, неужели он нисколько не беспокоится за целость вещей, Жуков отвечал:
 - «А кто же их возьмет?

     Зверь и близко не подойдет, а люди здесь не ходят. Когда же бывает необходимость сохранить от зверя убитую дичь, стоит только бросить около нее стреляную гильзу или башлык, а то рубашку или платок, и сколько бы она не лежала, никто ее не тронет».

          Раньше, чем я добрался до своего номера, на крайнем правом фланге стрелял два раза А.А. Павлов по сернам, которые на его глазах соскочили со скалы, высотой в несколько сажень и, вместо того, чтобы разбиться в дребезги, стремительно продолжали свое бегство…

      Мы просидели в напряженном ожидании до 1 ; часа, и Щербаков решил, что ничего не будет, так как большой табун, без сомнения, ушел от выстрелов А. А. Павлова; как вдруг, не с фронта, а слева от нас, раздался шорох и из ярко освещенной солнцем, сплошной на вид, каменной стены, как приведения, явились три серны. Я ничего не понимал!... Где они прятались? … Откуда они вылезли? … Помня наставления Щербакова пропустить передних, я пропустил и выгодный момент, когда они, заметив нас, приостановились, и обсадил по передней бегущей. Из левого ствола стрелял совсем не в меру. Отчаянью моему не было пределов. Рассмотрев в скале расщелину, я, к сожалению, слишком поздно поспешил податься влево, поближе к выходу из нее.
 
     Через несколько минут в ней вновь раздался шорох; сердце опять усиленно застучало, но из расчалены вместо серны вышел охотник Чепурнов и объяснил, что кроме этих трех, с трудом завороченных им серн, за воротами больше ничего нет.
          Дождавшись появления всех остальных загонщиков, мы направились в обратный путь.

     В 4 часа мы собрались для следования в лагерь на Бамбак, до которого оставалось около 10-ти верст. Проехав место нашего привала, опять увидели стадо серн штук в 30; к ним безуспешно пытались подойти Ф.И. Краткий и доктор. Таким образом, в течение дня мы видели и насчитали свыше 150-ти серн.

     Старый лагерь на Бамбаке был устроен на высоте 6900 футов, на совершенно открытой местности под горой Дзювя. Прошедшей весной его перенесли пониже, под защиту леса и поближе к дровам, на склон к реке Кише (на карте река Чегсе, приток Белой).
 
     Перечисляя в начале рассказа предметы, развезенные до начала охоты в лагеря, я забыл упомянуть о цыплятах. Странно было видеть их гуляющими здесь на Бамбаке; благодаря их присутствию, необходимый 361 день в году лагерь производил впечатление постоянно населенного жилого места.

      Помещение на Бамбаке роскошное: большой дощатый барак в две комнаты, с сенями, служившими нам столовой. В углу первой комнаты стояла железная печь с длинною коленчатой трубой. Топить ее за 3 дня и 4 ночи пребывания на Бамбаке не пришлось, так как погода нам здесь еще не изменила. В каждой комнате было собрано по три кровати; по стенам были приделаны вешалки и полки и набиты гвозди. Каждый из нас отмежевал себе определенный, довольно ограниченный участок и расположился по-своему, соображаясь со своими вкусами и привычками.

     Полуденная и вечерняя трапезы и сборища по вечерам у костра, после ужина, способствовали скорейшему знакомству участников охоты.

     Вечером, на охотничьем совете у костра, решено было взять на завтра загоном Андреевский гай. От повторившейся бессонницы ночь показалась мне долгой. Поднялся опять ветер; стены барака трещали всю ночь от его бешеных порывов.