Непредусмотренное противоречие

От него постоянно пахнет потом, чесноком и еще какой-то кислятиной - вероятнее всего, выпитым накануне вином. Разговаривая, приходится отворачиваться украдкой, чтобы, деланно зевая, хватить чистого воздуха. Избегнуть общения невозможно - гость не имеет возможности нарушить законы гостеприимства, установленные хозяином, - поэтому приходится ежедневно выносить его визиты, признаться, утомительные.

Себя он называет Творцом и утверждает, что все вокруг меня - весь этот нескончаемый Лабиринт, состоящий из узких, хаотично разветвляющихся коридоров, огромных сводчатых зал, галерей, колодцев, теряющихся во мгле, – придумано и сотворено им лично. Не знаю, - может быть. Я не раз имел возможность убедиться, что в этом месте любая произнесенная им ложь становится единственно возможной истиной. Со слов Творца, так и было задумано. С его же слов, выхода из Лабиринта ни для кого, кроме него, не существует. Я пытался найти – если он и соврал, теперь это чистая правда.

Я не знаю, кто я и зачем здесь - обо всем, что со мной было связано до Лабиринта, имею весьма смутные представления. Знаю только то, что говорит мне Творец, а он однажды проговорился, что я – плод его воображения, им воплощенный в реальность. Дескать, кто-то же должен обитать в сотворенном им Лабиринте. Есть и другие, придуманные им создания, в придуманных им же местах. Я не нашел что возразить на это - промолчал в ответ - но с тех пор он мне неприятен.

Творец – оплывший жиром коротышка с мясистым лицом и редкими пегими волосенками, скобкой опоясывающими внушительную плешь – сидит напротив меня и мелет обычную для него чепуху обо всем, что ему приходит в голову. Погода? Разумеется: третий месяц ни одной капли с неба, о чем и чем они на Олимпе себе думают? Засуха, неурожай, падеж скота, младенцы с двумя головами и шестью пальцами на руках.

Состязания? А как же: Фаллос из Микен, хи-хи, что придумал, затейник какой, представляешь, меряться… ну, ты понимаешь чем, да? И что бы ты думал? Выиграл! А сборная Лесбоса по синхронному блуду? У них же нет конкурентов!

Светские сплетни? Самая благодатная тема. Сегодня ей уделено особое внимание:
- В Афинах-то, а! Слышал?
- Нет, - сказал я. – Откуда? Где я, а где Афины?
- Да ты что? – с деланным восторгом удивился он.
- Да ну Вас, Дедал, – сказал я. – Рассказывайте.
- Я же просил – Творец.
- Да-да, просили. Припоминаю. Вы же знаете, у меня с памятью как-то…
- Знаю, конечно. Так вот, Афины. Там в Афинах уже давно царем некий Эгей.
- Интересное имя.
- Почему? Впрочем, не важно. Ну, так вот. Долгое время ходили слухи, что Эгей этот не совсем мужчина, хи-хи.
- Ну, еще бы, - сочувственно вздохнул я. – С таким-то говорящим именем.

Он посмотрел на меня, пытаясь определить, настолько ли сильно я издеваюсь над ним, насколько ему это показалось. Считая себя равным богам, он при этом крайне мнителен и обидчив, обнаруживая подчас комплексы маленького человечка. Отсюда и высокопарное «Творец», насколько я понимаю. Найдя на моем лице только лишь безнадежно-вежливую скуку, он успокоился и поведал не лишенную драматизма историю о бездетном царе Эгее, под которого ушлый мелкопоместный царек подложил в свое время собственную дочь. Особой пикантности истории добавило то, что девица чуть ранее была использована по назначению, хи-хи, кем бы я думал – Посейдоном, а потому появившееся спустя положенное время дитя, скорее всего, не эгейское.

- Интересно? – спросил он.
- Забавно, - сказал я. – Продолжайте.
- Мальчишку назвали Тесеем, и ...
- Весьма странно, что не Эгегеем, - вставил я. – Хорошо бы звучало: Эгегей, несын Эгейский. Так в чем подвох?
- Всему свое время, - сказал он.

Оказалось, что за то время, пока престолонаследник подрастал, престолодержатель удачно женился, обзаведясь попутно многочисленной родней и доказав – наконец-то! – что мужчина он эгегей какой: в отцовстве рожденного в законном браке сына не сомневался уже никто. Все бы хорошо, но…

- Но? – спросил я.
- Ублюдок вырос редкостным, хи-хи, отморозком с травмированной психикой. Агрессивен, злопамятен и честолюбив.
- Вы что-то говорили о Посейдоне, кажется?
- Вот-вот. Сызмальства в мальчишку вдалбливали его исключительность: как же – отец, Царь всея Греция или Владыка морей. На выбор.
- Н-да…
- В общем, едва достигнув совершеннолетия, отправился наш герой к своему царственному батюшке.
- К Посейдону?
- Нет же! В Афины!
- Редкостный дурак, - сказал я. – Ему что, некому посоветовать было?
- Да там вся семья, хи-хи, такая!

Дальше – больше. По дороге в Афины, молодой человек творил что хотел. Интеллектом он был обделен, зато дурной силы - хоть отбавляй. К тому же, жаждал подвигов. Он верил буквально во все, что ему рассказывали невежественные селяне, с пристрастием допрашиваемые им. А рассказывали они ему охотно и много – еще бы, навис над тобою здоровенный детина с лицом дегенерата и при ржавой железяке в руках (поди, знай, вдруг не тупая!), интересуется, кто обижает? Да все кругом обижают, ты, главное, отстань, Афродитой заклинаю! В общем, пока до столицы добрался, человек десять убил ни за что, ни про что.

- Извините, не верю, - сказал я. – Как это возможно? У нас правовое государство, а то, что Вы мне рассказываете, конкретный беспредел. Ладно, допускаю, богам плевать – все-таки Посейдонов сынуля, можно и сквозь пальцы посмотреть – но…
- Простому человеку тоже плевать. Всегда и везде. Главное, что конкретно его это не касается.
- Вы, как всегда, врете, Дедал! – сказал я.
- Сомневаешься? – хихикнул он. – Напрасно. Мне продолжать?
- Давайте, чего уж там…
- В общем, заявившись ко двору Эгея, наследник быстро приструнил сомневающихся и расположил к себе папашу, для чего перерезал тьму родственников со стороны мачехи. Казалось бы, все! Обожди чуток, пару лет, буквально! Трон сам под зад лезет! Нет!
- Неугомонный какой.
- Именно! Не успев обжиться во дворце, наш герой затеял свару из-за женщины. Приглянулась ему одна. Замужняя.
- Чем дальше, тем больше он мне не нравится, - сказал я.
- То ли еще будет! – пообещал он.

Женщина оказалась не из простых, а муж ее, оскорбленный притязаниями афинского наследника, – тем более. Заявив Эгею ноту протеста, супруги удалились в родной город Трою, откуда, заручившись поддержкой некоторых богов из Пантеона, объявили Афинам войну. Как оказалось – зря. Если кто-то и найдет место, куда закопали город Трою, то случится это очень не скоро. Попутно, наш герой самоутверждался за счет теперь уже бывших героев нашего времени – в небытие отошли Ахилл, Геракл, Ясон, а также по мелочи несколько деятелей философии: Анаксимен, Аркесилай и Теофраст. Мальчишка дошел до того, что без стеснения принялся доказывать богам ложность аксиомы их бессмертия.

- Это какая-то неимоверная жуть! – содрогнулся я. – Я Вам не верю.
- Ну, почему же жуть? – спросил Дедал. – Неимоверная правда, я бы сказал!
- Ваш рассказ не похож на правду. Сознайтесь, что вы присочинили от себя лично?
- Я – Творец, - сказал он. – Сколько раз тебе повторять это? Творец! Но, ты прав. Тесея я придумал. И все его похождения тоже. И что? Придуманное мною – реально. Посмотри на себя и вокруг.
- Боги! Зачем? Ну, ладно я, пусть и не верю Вам до конца. Но это чудовище?
- Чудовище? – рассмеялся Дедал. – Если разобраться, все вы – чудовища. В какой-то степени.
- А первостепенное – Вы!
- Ну-ну… Я рассказал тебе эту историю не просто так.
- Для чего же?
- Пора вам познакомиться, я считаю, - Дедал встал, подобрав тунику. – Герой может быть только один. По моим расчетам, этот герой с минуты на минуту будет здесь.
- Но… - я опешил и тоже встал.
- Я знаю. Шансов у тебя нет. Эй! Ты куда? Стой! Он тебя все равно найдет!

Вот уж нет! Или не я пробыл в Лабиринте так долго, что он стал для меня почти родным домом? Пусть не весь – это невозможно – но какая-то его часть! Затеряюсь! Я бежал, бессистемно сворачивая в слабоосвещенные коридоры, иногда останавливался, прислушиваясь - нет ли погони. Переходил на шаг, всматриваясь в стены и, найдя удобные выступы, карабкался вверх. Скользил в пологих, выеденных водою желобах, запутывая след, – словом, уходил от преследования, как только мог.

Через какое-то время я решил перевести дух. Присел, прислонившись к влажной, поросшей мхом стене, и попытался обдумать ситуацию. Все было очень плохо. Выхода из Лабиринта нет, а этот, как его там – Эгегей - если верить Дедалу, рано или поздно со мной встретится. Единственное, что я могу сделать – оттянуть наше общение на как можно позже. С другой стороны, как решить вопрос пропитания? На безумного Творца впредь можно не рассчитывать. Голодать и скрываться – перспектива с прогнозируемым финалом… Может быть, наплевать и пусть все решится, как можно скорее?

Из провала ближайшего ко мне коридора выскочил какой-то круглый предмет. Подпрыгнул несколько раз на месте, а затем подкатился ко мне. Замер. Я вскочил. Больше удивленный, чем испугавшийся, нагнулся и взял предмет в руки. Он оказался обыкновенным нитяным клубком. Из клубка тянулась длинная нить, теряясь где-то в глубине коридора, из которого он появился. Что бы это значило?

Долго гадать не пришлось. Нить натянулась, дернулась несколько раз и, не успел я бросить клубок на пол, из коридора вышел незнакомый мне человек. Сердце мое дернулось – вот и все! – ноги ослабли, и я сполз по стене без сил к сопротивлению.

- Ну, Слава Зевсу! – с явным облегчением выдохнул человек и, подойдя ближе, опустился передо мной на корточки. – Живая душа! Вы кто? Давно здесь? Он Вас не нашел? Как Вам удалось это?

Поток вопросов. Голова моя шла кругом, и я только часто моргал, не понимая ничего. Человек оказался нескладным, тщедушным юношей с крупной головой, высоким лбом и явно близорукими глазами. Сапоги, туника, шлем. На поясе короткий меч. Кто бы это мог быть?

- Кх-ххх-хт… - попытался сказать я, но в горле пересохло.
- Сейчас, - похоже, он понял. Снял с плеча сумку и, вытащив из нее флягу, протянул ее мне. – Пейте. Не бойтесь. Я Вас спасу.

Оказалось вино. В меру терпкое, в меру охлажденное. Я сделал долгий глоток, потом еще один. Откашлялся. Поблагодарил юношу кивком головы.

- Ну как Вы? – он принял от меня флягу. – Полегче?
- Намного, - кивнул я. – Кто Вы?
- Меня зовут, - сказал он, - Тесей. Не слыхали?
- Кх-ххх-хтооо? – спазм снова сжал мое горло. Это было невероятно. Этот задохлик никак не мог быть Тесеем! Тесей - здоровенный детина с лицом дегенерата! Обделенный умом, злобный, агрессивный честолюбец! Со ржавой железякой в виде меча! Герой, загубивший сотни людей и с десяток богов! Мой личный и неизбежный эгегец!
- Ну, вот опять! – он снова всучил мне флягу. – Пейте! И не волнуйтесь Вы так. Все почти закончено, нужно только найти его.
- Вы – Тесей? – спросил я.
- Значит, что-то обо мне Вы слышали. Знаете, в этом месте мне кажется, что все, что со мной случилось – случилось не со мной. Как будто чужие воспоминания!
- То есть? – я, конечно, испугался не на шутку, но что-то тут было не так. Крошить меня в капусту мой новый знакомец явно пока не собирался.
- Я сам не понимаю! До того, как оказаться в этих лабиринтах, помнил, я – непобедимый Герой. Огнем и мечом покоривший людей и богов. Безжалостный и неустрашимый. Не сомневающийся ни в чем! Здесь – все не так!
- А как? – спросил я.
- Сомнения… - тихо сказал он. – Неужели я – такой идиот?
- Разное о Вас слышал, - сказал я. Закралась надежда. Если Тесей – не Тесей, то, может быть, и я – не я? – Но как Вы тут оказались? Вы знаете, что из Лабиринта нет выхода?
- Вот, - он поднял клубок и показал его мне. – С его помощью сюда можно попасть – он катится в центр катакомб. Он же поможет отсюда выбраться – начало нити у входа в них.
- И что же Вам в Лабиринте понадобилось?
- Мне нужно убить Минотавра, - с достоинством произнес он.

И Тесей рассказал мне историю, придуманную Дедалом. Если принять на веру изложенные факты, меня определенно стоило убить. Причем, немедленно и не сомневаясь в правильности поступка. Слушая Тесея, я только диву давался фантазии Творца – сотворить из меня такое чудовище, придать мне настолько отвратительные черты и привычки! Одного не понимаю – зачем? Непостижимы капризы демиургов, нет логики в смене их настроений…

Впрочем, в том, о чем мне поведал Тесей и о чем я лишь смутно догадывался ранее: во всех этих хитросплетениях правды и лжи, лично для меня крылся небольшой, но все же, шанс! Небольшой, маловероятный, но иного выхода у меня все равно не было: ни из ситуации, ни из Лабиринта.

- Что ж, - сказал я. – Все понятно. Каков мерзавец! Я помогу Вам, идемте.
- Далеко отсюда? – спросил Тесей, обнажая меч.
- Нет, - сказал я и, забрав у него клубок, кинул его под ноги. – Покончим с ним поскорее.

Всю дорогу я шел первым. Прыгающий впереди клубок избавил нас от бесцельных блужданий – мы шли явно короткой дорогой, напрямую. Шли молча. У меня не было никакого желания разговаривать, а Тесей, видимо, волновался перед предстоящим сражением – он, то и дело, спотыкался, ругался сквозь зубы, один раз даже упал, поскользнувшись. В полумраке коридора появилось яркое пятно света – Центр Лабиринта. Я обернулся к Тесею, прижал палец к губам – тс-ссс! – и неслышно двинулся дальше.

Как я и ожидал, Дедал никуда не ушел. Прихлебывал из рога вино, щипал виноградную гроздь. Меня он не замечал. Ну, Минотавр… Была – не была! Я шагнул вперед, а Тесей слегка замешкался.

- Ты искал его, Царь Афинский? – громко сказал я. Дедал повернул голову.
- Ты? – спросил он. – А где…
- Вот он, Тесей! Чудовище с телом человека и головою быка! – я выдержал патетическую паузу, отодвигаясь в сторону и пропуская протискивающегося Тесея. - Монстр, пожирающий беззащитных детей!
- Рехнулся? – удивился Дедал и сказал именно то, на что я надеялся, – Минотавр – не я!
- Руби его! – крикнул я Тесею, обрывая нить. – Убивай!

Убегая, я обернулся на миг – Дедал истошно кричал – и увидел, как мечется по огромному залу несуразное существо с рогатой нечеловеческой головой, преследуемое по пятам неудержимым Тесеем.

Нить привела меня к выходу из Лабиринта. Солнце! Я вижу Солнце, боги! Прозрачное синее небо! Свежий морской бриз! Я свернул спасительную нить в плотный комок и пошел по еле приметной тропинке, скоро оборвавшейся у обрыва – подо мной, далеко внизу, волновалось море. Долго стоял я, всматриваясь вдаль, ни о чем не думая. Потом, вздохнув, вытянул руку и разжал кисть. Подхваченная ветром, нить исчезла где-то внизу. Все!

Прошло много лет. Ни о Тесее, ни о Дедале никто ничего больше не слышал. Скорее всего, оба они погибли в Лабиринте. По крайней мере, Тесей – неспроста море сейчас называют Эгейским. Людям свойственно перекраивать Историю, а потому рассказы о нем не соответствуют ни придуманному Дедалом, ни тому, во что эта выдумка превратилась.

Что касается Дедала – его подвела небрежность в деталях. Любая ложь, сказанная им в Лабиринте, становилась правдой. Обо мне он наплел Тесею вне Лабиринта. Мне же - рассказал совершенно правдивую историю, не учтя того, что рассказанная в Лабиринте, правдой она быть перестала.

Впрочем, его опыт бесценен. Я многое переосмыслил, учел, сделал выводы. И знаете что?

Я заканчиваю свой собственный Лабиринт.