Остров неулетания в океане есть...

Потому что, мне сдается, этот а-а-а-нгел – сатана.
В.Высоцкий.

Сначала несколько дней мы не могли попасть сюда: не давал приема аэродром. Теперь вот не можем отправиться дальше: по метеоусловиям аэродрома вылета. Наша команда нервничает из-за этих задержек. Позже прилетим – мало времени останется на эксперименты. Только я особняком: у меня жестко заданная дата наблюдений, которая прошла еще во время ожидания на материке, и я лечу со всеми по одной причине: одному обратно не вернутся все равно.

Мы сюда едва долетели, уже замаячила реально перспектива сделать круг да повернуть обратно ждать у моря погоды. Но повезло, выпало короткое прояснение, сели, хотя мотало и болтало по всем трем осям и шести степеням свободы. В первый же полдень полярной ночи прошлись по улице, проинспектировали единственный на тысячи миль магазинчик. Возможно, лучше было бы сидеть на материке: там пусть короткий по-зимнему, но день, там город, а у города есть улицы, а у улиц – виды. А в этом с натяжкой названном поселке всего одна короткая улица. Одна гостиница барачного типа, собранная из вахтовок, поставленных на сваи. Впрочем, гостиница уютная, теплая, чистая, это необходимо отметить.

Уже четвертый день повторяется одно и то же. Проснешься, выглянешь в темень утра полярной ночи – фонари едва видать за метелью. Для контроля командиру звякнешь: вылет будет? Нет. Ну значит, снова сутки по вольной программе.

В первый день я предложил не тупо сидеть у видика и уныло глушить чилийское вино, а расписать пульку. Как сели двумя командами, как запустили бесконечные (без предела) пульки, так и не встали, пока не опустели бурдюки, только перерывы делали на ужины.

Под преферанс, сам знаешь, хорошо идет трёп. Сначала возник спор по Драйзеру (sic!). Странно и забавно: оказалось, несколько человек недавно его прочитали и желали высказаться о Каупервуде и сестре Кэрри. Я Драйзера читал лишь по школьной программе и в споре не участвовал.

Еще более жаркий дискусс начался  позже о России и недавней истории. Достаточно четко вся наша команда (с экипажем) делится на две возрастные группы. Молодежь, бытие в СССР знающая только по учебникам и застольным рассказам, была за нынешнее свободное время. Старшее поколение, признавая всякие трудности и ограничения в прошлом, все же считала его лучшим временем. Я и тут больше молчал. Если бы я высказался, на меня бы напали оба лагеря. Потому как в таких спорах/разговорах не истину непредвзято ищут, а высказывают свое credo. Оценка ближней истории, включающей жизнь самой личности, есть дело веры; этим можно делиться, но нельзя дискутировать. А мой взгляд на живую историю ортогонален всем прочим. Вот тебе расскажу. Систематизирую все ранее писанное тебе.

Личность личностью, а объективные законы развития тоже никуда не делись. Кризис в СССР зрел; его начало другая личность, может быть, притормозила бы. Ну а при том лидере, слабовольном, малограмотном и болтуне, он разразился. Впрочем, разве мы все поначалу не приветствовали его идеи! При всей их недалекости и наивности! Потому как тО болото действительно достало всех! А вот результат вышел за рамки ожидаемого (чаемого). Реальность – равнодействующая сил и попыток всех игроков; мы мечтали о хорошей жизни, а кто-то – о хорошей жизни за наш счет. Надо было это учитывать.

А США – типичный лохотронщик. Который ловит деревенских простофиль, уверенных, что есть места, где можно за рупь купить счастье (или миллион). Будем для образности называть Америку СЖиМ – страна жуликов и мошенников. Можно и СРиМ, если подберешь нужное по смыслу слово на "Р".

Я не специалист по древней истории и цивилизациям, а любитель, читал, кого хотелось: Тацит, Фукидид, Ливий, Моммзен, вузовские учебники. Вполне просматривается закономерность: пока общность охвачена идеей, она цельна, целеустремленна, устойчива, активна, мощна. Спарта, Македония при Александре, Рим, Чингисхан. Наверное, специалист укажет и еще кого, не знаю.

Часто говорят, что общество - особая форма объединения (организации), свойственная только человеку; общественная организация бытия позволяет человеку реализовать свой интеллектуальный потенциал, а человечеству в целом – быть силой гораздо большей, чем сумма сил членов. Отчасти так, спору нет. Однако, для этого непременным условием является наличие общей идеи. Общество ярых потребителей-индивидуалистов, заботящихся только о личном профите и преследующих свои эгоистичные цели (как западное) – это стадо. Которое приходит на пастбище, съедает и вытаптывает, затем отправляется на поиски нового луга. Которое никогда не подумает о восстановлении вытоптанного. В котором при опасности каждый озабочен личный спасением за счет менее расторопных членов.

И как всякое высокоорганизованное образование, общество живо только пока есть механизм, эту высокую организацию поддерживающий и противостоящий энтропии – сползанию к стаду. Порой это отдельная личность, порой структура. В любом случае поддержание требует насилия и обмана. Александр мечтал о создании единого мира-государства, его приближенные такими абстрактными соображениями уже не заморачивались, тем более, рядовые солдаты. Их всех интересовала добыча. На примере Спарты и особенно Рима видно, как происходит деградация общества. В республиканскую эпоху римляне испытали немало горьких поражений: галлы, пуны, конкретно Ганнибал. Галлы захватили Рим, но как только ушли, римляне его отстроили заново, укрепили, собрали войско и вскорости галлов разбили. Да так, что они потом веками не смели сунуться. Подобно вели себя римляне и с пунами, и с другими врагами. Поражение только усиливало единство общества, вызывало стремление объединенными усилиями преодолеть трудность. В то время как у пунов поражение приводило к ссорам, намерению откупиться. (Да, Ганнибал у них исключение, но тут действовало личное «обаяние» полководца. Поражение он в конце концов потерпел именно по причине, что общество его не поддержало; Карфаген радовался его победам, но помогать и усиливать не спешил. Кроме лично пошедших за Ганнибалом никто не хотел воевать за абстрактные интересы города или народа.) В итоге получили, что получили: Карфаген перестал существовать навсегда.

История Рима в этом плане очень показательна и поучительна. Империя Александра существовала лишь пару десятков лет, орды монголов весьма отдаленно подходят под привычное определение «общество». А Рим – классика. Здесь прослеживаются все степени упадка, все ступени деградации. Несмотря на частную собственности да имущественное расслоение в республиканском Риме девиз bonus et decorum pro patria mori был не звуком, а modus vivendi. Конечно, с отклонениями, вариациями, но интегрально по обществу в целом он был.

Однако, элита (патриции) богатели и “умнели”: умереть pro bono publico – это словеса, а удовольствия, обеспечиваемые богатством, – вещественно и насладимо. По сути, разложение началось с элиты, с той части, которая эту идеологию поддерживала, с нее имела большой профит. Но при этом сама на желала следовать даже в малой степени установленным нормам. Т.е. идеология превратилась в наглую ложь, “лапшу”. Которой, естественно, все больше людей не желало следовать.

Иначе можно так сказать. Все люди – это лишь люди. Усилия и страдания, которые человек выносит, должны ему как-то компенсироваться. Он непременно хочет (должен) получить компенсацию (материальную или моральную) за свои усилия. (Это объективный факт. Без мотивации никто ничего не начнет делать. Мотивация может быть различной. Но это и есть вознаграждение за труды - то, что человек ожидает получить за труды.) Если не сейчас, то в будущем. Идея построить хорошее и независимое государство воодушевляла многих. Ну а кто же и когда будет в этом хорошем месте жить? Далекие потомки – слишком абстрактно. Рим богател, улучшался – зачем же откладывать лучшую жизнь для потомков, если можно самим!

Причем, как любая идея, это быстро бы затухло, если бы не было мощной поддержки. Во-первых, воспитание. Примеры доблести, почитание и хвала героев. Во-вторых, репрессии. Римляне осуждали или изгоняли зазнавшихся деятелей, увлекавшихся личными интересами.

Тут самый корень и зарыт. Поначалу жили бедно, скромно, деревянно. Желали устроить достойную жизнь в хорошем (богатом и свободном) государстве хотя бы своим потомкам. Идея эта воодушевляла, сплочала. Кроме того, приятно было быть первыми, передовыми, отличными от соседей и при этом успешными в бранях и хозяйстве. А как начали вырисовываться контуры этого самого благополучия, сразу же и разброд в рядах появился: зачем терпеть и страдать, чтобы потомки жили “совсем хорошо”, когда можно самим пожить “просто хорошо”! Пока государство довлело и принуждало жить умеренно, худо-бедно дело шло. Но государство – это тоже люди; они решили, что уж им-то можно отступить от общей нормы и начать жить хорошо здесь и сейчас. С этого и пошел закат общества, и превращение его в стадо с нормой panem et circenses. Каждый член общества желал получить больше, чем вложил, упуская из виду (игнорируя), что в нем (обществе) имеется только то, что туда вложили. Тем более, как только империя расширилась за полуостров, появились гедонисты-греки, продемонстрировавшие римлянам, как надо по-настоящему развлекаться и наслаждаться. Воистину, timete Danaos…(1)

Впрочем, идеи овладевают массами, живут, воплощаются в дела и неизбежно умирают. Республика со своими строгими нравами не могла существовать вечно. Не данайцы, так сами римляне.

Я бы сказал, что только принуждением и ограничением людскую толпу можно превратить в общество. Общество – это организация, объединение и кооперация ради выполнения/осуществления поставленных высоких целей. Высоких в значении, что они выше сиюминутных и бытовых: набить брюхо, ничего не делать. Да, принуждение! Без него общество превращается в стадо, жрущее и вытаптывающее, что и видим на примере Запада. Какие цели у него есть, исключая крайне эгоистичные? Личная выгода, собственное брюхо, собственное удовольствие.

А теперь обратимся к своей недревней истории. Идея была провозглашена, прививалась, насаждалась. Что мы можем создать новое общество на новых принципах. Справедливее, равноправнее, гармоничнее. Что ж, идея неплоха. Перпендикулярно общему течению. Отчего бы и не попробовать. Римляне пробовали, французы. Вот и мы попытались. И даже что-то начало появляться. Но нашлись данайцы…

Человеческое общество тогда только и суще, пока что-то создает, куда-то развивается. Мы пробовали. Верно ли цель была выбрана, не скажу. Важно, что не стояли. А ныне объявлено, что цель (конец) всей истории достигнута (см. Фукуяму), осталось только торчать на этом месте и вечно пожинать плоды достигнутого. Вечное блаженство! Если человечество до такого вывода дошло, значит, и впрямь ему конец.

(1) Вергилий говорил о себе в первом лице, поэтому у него timeo.