Третий не лишний. Гл. 8. Начало

ГЛАВА  8

ПРЕДПОСЛЕДНЯЯ


Прошел месяц после этих волнительных событий. Все вроде успокоилось. Борис еще тогда сделал предложение Светлане стать матерью Насти. Ну и, соответственно, его супругой. На что Света не смогла ответить отказом. Попросила только подождать немного. Хотя и без объяснения причин. Но Попович и не спрашивал. Он готов был ждать столько, сколько нужно. Его, в общем-то, можно понять. Такая женщина. Тем более, пострадала безвинно за него.

Все, о грустном больше ни слова. Пусть земля им, Соломатиным этим, будет пухом. Нет, не сейчас. А когда время придет.

Сейчас же время было для других дел.

Дмитрию – паспорт получать. И, соответственно, с отчеством определяться. Вот и вернулись мы к тому вопросу, который в начале повести задавали. И вам, наверное, интересно. Да и нам тоже.

Но, в отличие от нас с вами, да и Татьяны Степановны с Майей Михайловной, для предполагаемых отцов данный вопрос утратил свою актуальность. Когда долго чего-то ждешь, то уже и забываешь, чего. А потом думаешь, а чего я так этого ждал? Других радостей в жизни полно. Так ведь и не дождаться можно, и состариться у окошка в тоске. Да и другие ожидания выступают на первый план.

К примеру, Марк Семенович.

Возраст уже такой, явно переходный. Кризис среднего мужского полового перезревания на носу. Нет, не на носу, конечно. Какое уж на носу половое перезревание. Это все где-то в другом месте происходит, более интимном.

Тем не менее. Пора уже с личной жизнью определяться. Но была очень актуальная проблема. Несмотря на многие положительные качества в личных отношениях и в постели, Лера Потанина не умела готовить. А Майя Михайловна, сами понимаете, никогда бы не отпустила сына к женщине, общение с которой может привести к несварению желудка или, что еще хуже, к его же язве. Тут никакие нравственные качества не могли компенсировать этот недостаток.

Нет, суп сварить простенький, из куска мяса, картошки и поджарки на растительном масле из морковки и лука Лера, конечно, умела. Могла картошку заменить рисом, добавить чеснока и назвать сие блюдо «харчо». Могла вместо риса положить макароны, слить воду и подать на второе.

Но Майю Михайловну же не проведешь на этой неэстетичной кулинарии. Если бы это не касалось желудка Марика, то и кушайте на здоровье.

– Лера, – сказал Марк как-то, собравшись с духом, – может, оформим наши отношения? Я уже, как честный человек, давно должен на тебе жениться. Ты как на это смотришь?

– Ну, слава богу. Я уже думала, что ты никогда не произнесешь эту фразу. А как же твоя мама?

– Вот, в корень зришь. Экзамен устроит похлеще конкурса на должность шеф-повара ресторана «Метрополь».

– В конце концов, ты взрослый человек, Марик. Тебе решать, с кем жить.

– Так-то оно так. Может, все-таки походишь на кулинарные курсы? Я узнавал, есть ускоренные. Через месяц будешь готовить, как сам товарищ Похлебкин.

– Только ради тебя, – вздохнула Лера. – Если ты так относишься к маме, значит, есть надежда, что и мне  перепадет немного твоей сентиментальности.

*** 

Параллельно строил свою личную жизнь Сергей Иванович. Без отрыва, как говорили в советские времена, от производства. Такой прозаичный служебно-бюрократический роман. Без вздохов на скамейке, без признаний в избыточности чувств, без классических ухаживаний и практически без стремления к конечной цели – страстным поцелуям в общей постели.

Просто как два разнополых товарища по работе, которым есть что обсудить. Сложная внутриполитическая обстановка, рост цен, назойливый электорат, недовольный всем на свете. Да мало ли.

Нет, вру. Была одна новогодняя вечеринка, на которой Сергей Иванович и Наталья Андреевна сидели за одним столом. Так случайно распределил товарищ, который отвечал и за путевки в зоны отдыха трудящихся сотрудников Управы.

Шампанское, салат «оливье», мандарины. Потом – танцы под старые песни из юности. Как-то, опять же случайно, они оказались в одной танцующей паре. Даже не заметили, как. Покружились под «Так вот какая ты, а я дарил цветы». Потом присели обратно, уже с совершенно новыми ощущениями. Но продолжения не последовало, и начавший было тлеть где-то глубоко внутри огонек быстро погас, не получив подпитки. Сергей Иванович проводил Наталью Андреевну до дома, потом она его, потом опять он ее. И зайти на чашку кофе отказался, потому что смертельно хотел спать. А он даже в бодром состоянии не знал бы, как себя вести в такой ситуации.

Был еще у них совместный культпоход в оперный театр. Но там ничего, интересующего нас в данном аспекте, не произошло. Ну, купил Сергей Иванович даме ни к чему не обязывающую рюмку коньяку и бутерброд  с красной икрой. Ну, посмотрел как-то чуть теплее, чем обычно. Как колхозный ветеринар на только что родившегося теленка. Типа, все у тебя еще впереди, и счастливая жизнь, и рагу с овощами.

Вот, в принципе, и вся любовь.

Может, так и шли бы они параллельными курсами, как две лыжи у спортсмена-любителя, и никогда бы не пересеклись и не сомкнулись. Тут какой-то форс-мажор нужен был, встряска хорошая. Или инициатива хотя бы с одной стороны.

Или инициатива вообще со стороны.

Так в итоге и произошло. Майя Михайловна и Татьяна Степановна были как-то совместно в гостях у внука и его матери. И разговор зашел об их неприкаянных детях. Мол, что же они в таком возрасте и не женаты. Как-то странно и даже больно смотреть на них озабоченным материнским глазом.

Марик-то все тихарился, Майя Михайловна про Потанину не знала ничего. Хотя и догадывалась. А вот Сергей матери про хорошего товарища по работе Наталью Андреевну рассказывал часто и даже показывал как-то, то есть приводил домой. Он этим поступком двух зайцев убивал: хотел узнать мнение матери о гостье и показать Наталье Андреевне, что его жилищные условия позволяют поселить здесь еще одного человека, то есть женщину.

Вот Татьяна Степановна и рассказала Курляндской об этой «бизнес лав стори» и вздохнула, что тянется она бесконечно и никак не придет к своему логическому концу.

– Надо помочь людям, – решила Майя Михайловна. – Тебе-то, Татьяна, как эта девушка? Приглянулась?

– Бледновата и сутуловата, – ответила Татьяна Степановна. – Но работа у них такая, сидячая и в помещении затхлом. Да и где сейчас найдешь розовощекую невесту и без патологий. Экология паршивая. Нет, если рожать надумают, я с внуком или внучкой в деревню уеду. У нас же домик есть. Я еще баба крепкая, справлюсь.

– Ты уже,  смотрю, все за них решила. Осталось только им об этом как-то сказать. Как говорил наш в прошлом вождь товарищ Ленин, в каждом деле нужны три источника и три составные части успеха. Это он, конечно, про мировую революцию думал. Но у нас случай не менее сложный. Поэтому мы его идеи сейчас к нашей проблеме и приложим.

– Прикладывай, Майя, дорогая моя. Главное, чтобы результат был.

– Ладно. Начнем тогда с источников. Два у нас есть. Это твой Сергей и его Наталья. Про третий пока замнем для ясности. Теперь – составные части. Это какое-нибудь интимное место, желательно, позднее вечернее время и располагающий интерьер, в смысле, хорошее легкое спиртное. Где бы нам это устроить?

– У нас дома, конечно.

– Дома не то. Дома уже потом, когда первый этап революции будет пройден. Надо им номер в хорошем отеле снять.

– Ты что, Майя. Чтобы Сергей в гостинице ночевал. Чем мотивировать?

– А если их куда-нибудь вместе направить? В пансионат выходного дня, например. Чтобы выхода другого не было.

– Это другое дело.

– Вот теперь вернемся к вопросу о третьем источнике. Кто-то должен поехать с ними и проследить, чтобы сама понимаешь что. А то, как в песне поется, «Напрасно старушка на пластическую операцию потратилась вновь. Пересадив кожу с задницы на личико, не завоюешь настоящую любовь».

– Это что за песня? Не слышала я такой.

– Татьяна, ты мне доверяешь?

– Ой, теперь уже даже и не знаю.

– Правильно. Но я тебе порекомендую одного человека, который поможет решить твою проблему. Полковник Лымарь. Звоню?

*** 

Так и постановили. Татьяна Степановна пригласила Наталью Андреевну на ужин, который приготовила Майя Михайловна. За столом они сидели вчетвером.

Курляндская минут пять пыталась расшевелить компанию, рассказав несколько пикантных театральных историй. Но потенциальные молодые только еще больше зажались. Тогда она попыталась устроить застольное пение. С тем же успехом.

Подключилась Татьяна Степановна, поведав грустную быль из своей врачебной практики. Майя Михайловна разрыдалась. Сергей Иванович укоризненно посмотрел на мать.

И вдруг молчавшая до этого Наталья Андреевна тоже внесла свою лепту в застолье. Она гневно обрушилась на вандалов, устроивших на днях пикник прямо у памятника Владимиру Ильичу Ульянову. И написавших черной краской прямо на постаменте «Спасибо, чувак, что мало пожил!»

Майя Михайловна, было, хохотнула, но, встретив полный негодования взгляд гостьи, якобы скромно промокнула слезу.

Пора было начинать претворять в жизнь план. Курляндская подмигнула хозяйке, и та резво начала заготовленную речь:

– Сережа, ты очень плохо выглядишь. Тебе необходимо отдохнуть и обследоваться. А вам, Наталья, это нужно еще больше. У вас же круги под глазами и кожа прозрачная.

– Когда, мама. Сейчас самая горячая пора.

– У тебя горячая пора началась с тех пор, как ты устроился работать в Управу.

– Послушайте, друзья мои, – вмешалась Курляндская, – километрах в пятидесяти от города открылся пансионат выходного дня. Мне один знакомый рассказывал. Недорого, хорошая медицинская база, замечательное питание. Хотите, узнаю подробности?

Наталья Андреевна и Сергей Иванович нерешительно переглянулись.

– Отдельные номера, – интригующе добавила Майя Михайловна.

Этот аргумент перевесил все сомнения.

*** 

Через две недели в пятницу после работы на пригородной электричке Наталья и Сергей выехали в пансионат выходного дня. Это  с их стороны был большой шаг вперед. Еще не навстречу друг другу, но уже вместе, что не менее ценно.

Миловидная дама-администратор поинтересовалась, нет ли у новых пациентов медицинских книжек.

– Даже сберегательные отсутствуют, – пошутил Сергей Иванович.

– Бездна юмора, – буркнула администратор. – Тогда заселяйтесь, а потом подходите к нашему дежурному врачу. Вас послушают, направят на экспресс-анализы. Номер общий оформлять?

– Нет! – в один голос крикнули непоколебимые сотрудники Управы.

Дама пожала плечами. Мол, каких только чудаков  не бывает.

– Может, в противоположных концах пансионата вас заселить? И на абсолютно разных этажах?

– Это лишнее, – подумав, ответил Сергей Иванович. – Достаточно отдельных номеров.

*** 

Они встретились за ужином, обсудили комфорт в номерах, порадовались, что выбрались за город, договорились о совместной прогулке. Ну? Обстановка располагала к общению и не только.

После прогулки пожелали друг другу спокойной ночи и, облегченно вздохнув, легли спать. В смысле, каждый в своем номере.

Утром в номер Натальи Андреевны постучали. Открыв дверь, она увидела посыльного с шикарным букетом и запиской в нем.

– Кто? – перепугано спросила женщина, от неожиданности пытаясь закрыть дверь перед носом безвинного человека.

– Ваш поклонник, – ответил посыльный, придерживая дверь ногой. – Да вы прочтите записку и все поймете, дамочка.

Он чуть ли не силой всучил цветы и ушел.

Наталья держала их в вытянутой руке, будто это был клубок змей или рой пчел, затем осторожно положила на стол и достала записку.

«Я вас увидел в ресторане местном, и был сражен я наповал. И должен вам признаться честно, что все цветы расцеловал. Когда вы их в свои возьмете руки, мои почувствуете страсти муки!»

Наталья Андреевна отшвырнула записку, потом с отвращением посмотрела на цветы, будто там видны были следы поцелуев этого сексуального маньяка. И пошла тщательно мыть руки с мылом и заново, на всякий случай, чистить зубы.

Сергей Иванович, проснувшись, увидел лист бумаги, явно подсунутый ему под дверь.

«Может, уже счет прислали?» – подумал он, развернул и, по мере чтения, его лицо начало менять оттенок с бледно-сизоватого на сизо-красноватый. Насколько хватало крови.

«Очень жаль, мой милый друг. Что ж ты не решился. Коль живет в душе испуг, лучше б ты напился».

Записка пахла духами Натальи Андреевны.

Несколько взаимно исключающих мыслей пронеслось в мозгу Сергея Ивановича: срочно собираться и бежать в город; срочно раздеваться и бежать к Наталье Андреевне; и самая простая – не обращать внимания и идти на завтрак.

Подумав еще раз, Сергей Иванович решил идти на завтрак. Проходя мимо номера товарища по работе, он ускорил шаг.

Наталья Андреевна уже сидела в ресторане. Сергей осторожно присел напротив и посмотрел на нее. Но дама склонилась над тарелкой, увлеченно гоняя остатки овсяной каши ложкой.

– Не передадите ли мне хлеб? – спросил Сергей Иванович в надежде, что сумеет заглянуть в ее глаза.

Но Наталья подвинула хлебницу, не отрываясь от процесса.

– Вы любите стихи? – спросил Сергей.

– Очень, – ответила дама, – я же за культуру в Управе отвечаю.

– И сами, наверное, пописываете?

– Немного. Но это и стихами-то назвать нельзя. Так, рифмование некоторых мыслей.

– Друг – испуг, решился – напился, – сказал Сергей Иванович, – как вам эти рифмы?

– А что? Вы так на меня смотрите, будто я имею к ним какое-то отношение.

– Не прикидывайтесь, Наталья Андреевна. У меня есть стопроцентная улика.

– В чем вы меня подозреваете?

Сергей Иванович стушевался.

«Черт, – подумал он, глядя в гневные, искренние глаза, – может, она, написав эту записку, совершила невероятное усилие воли. Ведь не так просто женщине решиться на такое. А я тут, как дурак, пытаюсь вывести ее на чистую воду».

А вслух он сказал:

– Приятного аппетита, – и уткнулся в остывающую кашу.

*** 

Лера Потанина в это же время успешно окончила курсы русской кухни. Уже был назначен званый ужин для Майи Михайловны и полковника Лымаря. И даже проведена генеральная репетиция, куда пригласили  полковника Лымаря без Майи Михайловны и Бориса Евгеньевича со Светланой. Комиссия с удовольствием попробовала все восемь блюд, выставила высокие оценки и предложила угостить мадам Курляндскую куриной лапшой, домашними пельменями с поджаркой из бекона с овощами, клюквенным киселем и маленькими пирожками с творогом.

– Я бы на месте Майи, – сказал полковник, – и не задумывался. В замечательные руки попал Марк Семенович. И для меня плацдарм освобождается.

– Вы о чем это? – спросил Борис. – Неужели?

– Так точно. План действий давно созрел. Но вы же знаете мадам Курляндскую. Пока сын не устроит свою судьбу, ей не до меня. Поэтому я – самое заинтересованное в вашем счастье лицо, – Лымарь пожал руку Марику и поцеловал аналогичную конечность у Валерии. – Не подведите уж.

– Клянемся! – Марк Семенович изобразил пионерский салют.

– Продукты только с рынка, – предупредил Сидор Тихонович. – Иначе ничего у вас не выйдет. Майя вторую свежесть за версту учует.

– Сам знаю, – вздохнул Марик. – уже все необходимое заказали. Волнуюсь, как пылкий Орфей, узнавший, что его Эвридика беременна.

Лера при этих словах густо покраснела.

Внимательный полковник подозрительно на нее посмотрел. Светлана Петровна, до этого скромно беседовавшая с Поповичем в уголке, подошла к хозяйке и тихо спросила:

– И давно?

– Три месяца уже, – на ушко ей ответила Лера.

– Вы о чем это? – поинтересовался Попович.

– Эй, – спросил Марк, – что за секреты?

– Какие теперь званые ужины, – сказал полковник. –  Сразу свадебку.

– Может, и со мной поделитесь? – возмутился Курляндский.

– Это как хозяйка захочет, – ответил полковник. – А нам, пожалуй, пора.

– Марик, не горячись, – попросила Потанина. – Гости разойдутся, и я тебе все расскажу. Но ужин отменять не будем. Что же я, зря на курсы ходила?

*** 

В пансионате выходного дня после завтрака проводились оздоровительные процедуры. Бассейн, массаж, душ Шарко, чего-то там еще. Потом сон. Не будем останавливаться подробно.

Подошло время обеда. Наталья Андреевна и Сергей Иванович, чтобы не создавать напрасных иллюзий у других присутствующих и персонала, приходили в ресторан отдельно друг от друга.

Дама уже изучала меню, когда официант поставил на стол букетик свежих цветов в вазочке.

– Это вам от человека, пожелавшего остаться неизвестным. И письмо.

Наталья Андреевна, воровато оглянувшись, начала читать.

«Вы света луч во всем пансионате. Я за ночь не сомкнул сегодня глаз. Я лучше подорвусь на мине иль гранате, чем не увижу завтра вас!»

К столику шел Сергей Иванович. Дама засуетилась, не зная, куда сунуть записку. В итоге положила, извините за интимную подробность, под себя.

Пока Сергей делал заказ, Наталья Андреевна, думая, что делает это незаметно, осмотрела ресторанный зал. Кто же этот неизвестный поклонник? Он, очевидно, должен быть один. Под эту категорию подходили седой мужчина, явно бывший военный, и молодой, но уже сильно облысевший парень. Определив для себя, что уж лучше военный, чем молодой, Наталья Андреевна стала время от времени посматривать на него. Типа, не выдаст ли себя неосторожным взглядом или улыбкой. Но тот слишком был увлечен процессом поглощения пищи и на даму своего сердца не смотрел. Парень не смотрел тоже.

– Как приятно, что у них на столиках постоянно свежие цветы, – сказал вдруг Сергей Иванович.

– Очень, – ответила Наталья.

– Да нет, – вдруг добавил Сергей, оглядываясь, – на других, кроме приборов и солонки, больше ничего. С чего бы это?

– Понятия не имею, – пожала плечами внезапно покрасневшая Наталья Андреевна. За этот день цвет ее лица явно улучшился. И румянец смущения имел насыщенный, практически свекольный колорит. – Может быть, забыл кто-нибудь.

– Что это с вами? Вас не узнать.

– Свежий воздух, крепкий сон.

– Стихи, цветы, румянец. Это явно неспроста. Прогуляемся после обеда?

– Нет, спасибо. Я пойду прилягу. Почитаю новую программу нашей партии.

– Хорошо, тогда я в бильярд поиграю. Увидимся за ужином.

Наталья Андреевна, заинтригованная цветами и неумелыми стихами, решила после обеда посидеть где-нибудь на видном месте. В качестве живца, так сказать. Если человек так влюбился, должен подойти, рассекретиться.

Так она и сделала.

Скамеечка в тени огромного клена стояла прямо на развилке парковых дорожек. Никто, при всем желании, не мог пройти мимо нее, не заметив сидящую на ней с брошюркой в руках Наталью Андреевну.

– Свободно? – вдруг раздался позади дамы приятный мужской голос.


(Продолжение следует)


Рецензии
"...все у тебя еще впереди, и счастливая жизнь, и рагу с овощами" - ну просто дивное, а главное - враз запоминающееся и, конечно, сбывающееся пожелание на открыточку))

Леонид, знаете, о чем подумала сейчас? Когда мы читаем Ваше, вокруг делается светлее! По-настоящему! Правда!
Знаете, почему? Потому что читать Ваше без улыбок невозможно) А когда мы улыбаемся, то становимся ясными солнышками) А когда много ясных солнышек, то... ))

Ольга Суздальская   19.11.2017 14:52     Заявить о нарушении
Эта повесть и писалась легко, на вдохе)

Леонид Блох   20.11.2017 10:32   Заявить о нарушении
На это произведение написано 8 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.