11. Дорогая

11. Дорогая
 

Ольга спустилась на кухню, держа в одной руке пакет с использованными памперсами, а другой прижимая к животу две молочные бутылочки. Катька складывала в посудомоечную машину грязную посуду. Сенька и Федор допивали чай.
–  Уснула?
–  Да. Она привыкла уже к ежедневному ритуалу. Памперс, кроватка, шторы, свет, бутылочка и –  спать. Она у нас молодец! - рассмеялась Ольга, присаживаясь за стол к семье.
–  Умничка. Оль, может, проедемся до Надиного ресторана? А то мы туда приезжаем только счета подписать, наскоками. Персонал без хозяйского присмотра расслабляется.
–  Федь, может завтра? –  сказала Ольга. Если честно, то каждый раз переступая порог наследства маленькой Надежды, она ждала звонкого смеха ее матери и неизменной фразы: «Девочки, мальчики, нас нет. Но покормить нас вам придется…». Ольга была после смерти Нади там единственный раз. Надя заставила, как бы дико это не звучало. У нее в сейфе лежало завещание, как ни странно, должным образом оформленное. По нему Ольга и Федор, вступали в право управления наследством ребенка, до достижения ей совершеннолетия. Федор нашел управляющую и необходимость ежедневных посещений пропала.
–  Знаешь, ма, Федор прав. Говорят, там певцов увольнять затеяли и поставят пластмассовую коробку для музыки. Езжайте! - неожиданно вступилась за Федора Катя.
–  Точно, вас же там никто не ждет, а тут –  такой неждан прилетел, - сын тоже не остался в стороне.
–  Сень, ты опять новое словцо изобрел? Ладно, пойду надену что-нибудь соответствующее, - вздохнула, смиряясь с большинством Ольга, и отодвинула чашку.
–  Надень, надень, а то мы тебя в платье опять забыли.
Ольга, не мудрствуя лукаво, натянула первое попавшееся в шкафу платье, стянула волосы в жгут и заколола их шпильками. «Все же в длинных волосах есть своя прелесть…» –  улыбнулась она зеркалу, мазнула по губам помадой, чуть их оттенив, и спустилась по лестнице.
–  Рекордные сроки. Три минуты. Ребята, ваша мать потрясающая женщина.
–  А то мы не в курсе, –  рассмеялся Сенька, –  мы же с ней с рождения.
–  Да-да-да… –  пробарабанила по столешнице пальцами Катя.
–  Ну что же, мадам, карета подана, –  и Федор, склонившись в поклоне, взмахнул призрачной шляпой.
–  Шуты гороховые! Поехали уже. Кать, Сень –  не расслабляйтесь…

Сев в машину, Ольга вынула из сумочки сигареты и прикурила. Она так и не смогла бросить курить после Надиной смерти. Правда, в доме больше не курила, а бегала на крыльцо, трусливо льстя себе, что так она курит значительно реже.  Федор молчал, но его молчание почему-то не тяготило. Наоборот, оно как, подоткнутое со всех сторон одеяло защищало, отгораживая собой от мира. В сумке завозился телефон, нарушая целостность тишины, своим нудным Бз-з-з-з.
–  Да, слушаю.
–  Оль, хочешь, я сейчас приеду? Прокатимся. Или я останусь на ночь. Позови!
–  Саш, ты что, пьян? Куда ты поедешь! Не надо приезжать. И, вообще, я не дома. У меня дела в городе.
–  Ооооооля, я… я хочу на тебе жениться. А –  выходи за меня!
–  Саш, ты точно пьян.
–  Ну и что? Да, пьян. Но я сейчас хочу тебя видеть, –  Ольга вздохнула и потерла рукой висок. Она видела, как Федор, ставший невольным свидетелем балагана, непроизвольно скашивает на нее глаза, и вся эта ситуация... короче, "комедия абсурда".
–  Хорошо. Я подумаю. Завтра. Если ты будешь трезв и все это мне повторишь. Но – завтра!
Ольга отключила телефон. Бросив его в сумку, она достала следующую сигарету и закурила.
–  Что сказал?
–  Замуж позвал.
–  Он развелся еще до Надиной смерти.
–  Я в курсе. Нет! Он мне не говорил –  но я знаю. Мне Надя во сне сказала.
–  Значит, тебе она тоже снится, –  не спросил, а спокойно констатировал Федор.
–  Да.

Через полчаса они вдвоем входили в ресторан. В практически пустом зале гремела "музыка"...
–  Это что? –  брови Ольги полезли на лоб, –  Федь, это что? Надюшка же терпеть этого не могла. Кто разрешил? –  повернулась она к скучающей за барной стойкой девушке. "Новое лицо", –  машинально отметила Оля.
–  Постоянный клиент заказал. И распоряжаюсь здесь я, - девушка, снисходительно взглянула на новоприбывшую. Потом, словно опомнившись, засуетилась, - вы проходите. Поужинать? Столик выбрали?
–  Постоянные клиенты, милая, в борделе. А здесь –  ресторан. Один из лучших ресторанов города, имеющий свой стиль. А вы его превратили в кабак. И где этот постоянный «клиЭнт»? –  Ольга повела рукой на скудных посетителей: компанию молодняка, сидящую в углу за сдвинутыми столиками, и парой за бамбуковой ширмой.
–  Он… Они... в малой "банкетке", - залепетала девица, сбитая с толку напором Ольги.
–  Мило. Федя, пойдем, посмотрим на "клиента". А к Вам я вернусь потом.
"Банкетка" –  малый банкетный зал, располагалась в глубине. Вход в нее был прикрыт ширмами, чтобы посетители чувствовали себя свободней, если небольшая компания хотела посидеть уединенно. Помещение часто пустовало, но Надюшка упорно его сохраняла. Она любила, когда постоянные посетители отмечали в ее ресторане семейные праздники. Ольга решительно зашагала в сторону ширм и резко отдернула, закрывающие дверной проем, бархатные шторы.
На одном из окружающих стол темно-синих диванов полулежала, игриво запрокинув голову на подлокотник, голая девица, которую тискал... Мага. Ольга застыла в проеме, перекрыв собой вход. Рука Федора легла ей на плечо.
–  Оль, пойдем. Тебе не нужно здесь быть.
Сашка оторвался от девицы и вскинул голову.
–  Здравствуй, дорогая...
–  До-ро-га-я, –  растягивая слова проговорила Ольга и …захохотала. – ДОРОГАЯ! А девушка, видимо, дешевая, –  Ольга развернулась на каблуках и, отодвинув Федора, вышла, напевая себе под нос «Дорогая, отпусти меня. Моя родная, отпусти меня…»*
Федор, подняв руки на уровень груди, символически поаплодировал:
–  Ну, ты брат, и идиот… Детка, бельишко собери, и –  вон отсюда, –  процедил он сквозь зубы и вышел.

В зале Ольги уже не было. Девица у стойки вопила на официанта:
–  Она меня уволила! Да кто она такая? Меня увольнять!
–  Она здесь хозяйка и ты, действительно, уволена, –  проходя мимо, сказал Федор, –  и, видимо не ты одна. Кое-кто тоже потерял свое место... в ее жизни.

*- строки из песни А.Макаревича  «Дорогая, отпусти меня»