Художник Гниль. Подземный замок

Замок Гниля был трехэтажный и имел крутой спуск в виде дубовой лестницы, перила которой все же приобрели крохотные «тропинки» - изъедены жучками. Этажи следует считать сверху. То есть чем ниже – тем выше этаж. Первый был самый светлый, с блеклыми окнами-витражами. Снопы света, проходящие через мягкие треугольники окон падали на гипсовые копии античных скульптур, разнообразные чертежи и акварельные рисунки, свернутые в рулоны, этюдники, «мертвые» мольберты, фортепиано, заваленное кипой пожелтевших нотных листов, здесь же висела венецианская маска Капитана,  внимательно и строго наблюдавшая за происходящим, огромная книга по анатомии и прочий художественный и не только хлам. Паркета под слоем из эскизов и импровизированных палитр почти не было видно.
Они спустились ниже. Второй этаж разительно отличался от предыдущего тем, что освещался совсем слабо. Источником света здесь была керосиновая лампа, и, судя по всему, пространство этого этажа служило хозяину для изготовления чаев и отваров. На стенках висели веники из трав, посередине, на небольшом постаменте располагались угли, обложенные камнями, на них – небольшой ажурный металлический столик, уже потертый и поцарапанный. Множество книг в массивных кожаных футлярах, повсюду баночки и колбочки с толстыми стенками, и еще бог весть какая диковинная посуда. Многое из вещей было укрыто мешковиной.
Миновав второй этаж, они, наконец, спустились на главный и любимый этаж Художника. Третий. О, какой же здесь стоял причудливый запах! К тонкому аромату сухих трав и кореньев примешивался тяжелый запах сырого сена и старых книг, коих здесь было предостаточно, чтобы возвести башню, пахло яблоками и липой, и еще чем-то неуловимым, незнакомым... Пространство было абсолютно темным, Художник привел в действие светильник с абажуром, обтянутым тканью. Абажур имел форму усеченного конуса, светил мягко. Ткань на нем расписана в теплых тонах с растительными мотивами. У него был забавный фокус: с оной стороны к конусу были приклеены маленькие металлические фигурки зверей и птиц, благодаря которым на стенах появились их огромные тени… Волшебство! Но это еще было не самое поразительное, что имелось здесь. На стенах росли цветы! Да, да, самые настоящие. Прорастали сквозь землю красные опиумные маки. Какие-то из цветов уже распустились, некоторые были еще в состоянии бутонов, которые затем обязательно станут сухими «коробочками», и семена из них так и не будут развеяны свободным свежим ветром... Это удивительные цветы! Ими было засажено царство сна Морфея, мак является атрибутом Гипноса! И здесь он смотрелся мифически…
Художник улыбнулся ей. Она в свою очередь подошла ближе. Цветы кивали своими свежими головками на гибких тугих стеблях.
В углу располагалось огромное старинное зеркало высотой в потолок. Это вещь со своей атмосферой и энергетикой. В нем почти ничего уже не отражалось, ибо поверхность пыльная и мутная, и отливала она легким малахитовым оттенком. В обрамлении  гладких отполированных полос и  витиеватых объемных узоров красного дерева, которые изображали причудливые цветы, крупные листья, кудрявых пухлых ангелов, зеркало смотрелось мистически и загадочно.
Половину этажа занимало некое подобие дивана, только он был без спинки, очень низкий и широкий. На нем в художественном беспорядке лежали шерстяные пледы, одеяла с прорезями, через которые было видно стеганую темно-алую ткань, узорчатые индийские платки самых разных ярких цветов, подушки: круглые, овальные, прямоугольные, с кисточками, льняные, вязаные…
А на полу в странном танце расположены фарфоровые чашки и другие замысловатые сосуды, в центре композиции – примус 1922 года.
- Госпожа Тофана восхищена интерьерами? – ироничная улыбка блуждала по лицу Художника Гниля…