21. 08. 2011 Не открою!

Предыдущие события сна в густом тумане, потому начну с того момента, где сохраняется устойчива картинка.

Моя квартира, моя комната, шестой этаж. За окном с оглушительным рокотом проплывает громада вертолета – так близко, что я задаю себе вопрос «как он не задевает лопастями стену дома?». Ничто более не удивляет меня в этом явлении. Ни сам факт того, что камуфляжный вертолет летит на уровне окон жилого здания, ни глаза из-под касок, которые внимательно изучают обстановку в моей квартире, ни отсутствие штор как таковых, кои могли бы воспрепятствовать столь бесцеремонному досмотру со стороны улицы… Я замер, я спокойно ожидаю, пока он пролетит мимо. Они могли бы разрядить обойму, если бы я шелохнулся и закон был бы на их стороне. Закон надо уважать, у закона есть пристреленное оружие.

У меня, кстати, тоже есть оружие, но, увы, не пристреленное и вне закона. Красавец ПТРС, противотанковое ружье времен второй мировой войны, вороненая махина, которую я берегу как зеницу ока. Когда-то, в шкафу для верхней одежды, у меня еще хранились АК и самодельный дробовик, однако, эти сокровища пришлось продать, дабы продержаться пару месяцев без работы. Тогда и времена были поспокойней и «стволы» можно было купить по вполне доступной цене на рынке. А огнестрел дома – безумие. За такое, в лучшем случаем, годы «усиленного». В худшем – да нет предела фантазии.

Звонок в дверь. Долгий, настойчивый звонок. Я медлю, я трус. Прижимаю ухо к двери, там крик матери… Судорожные похлопывания по карманам, нервный поиск ключей, найдено! Одна дверь открыта, деревянная, вот вторая дверь открыта, железная. Мать влетает в коридор и тут же пытается захлопнуть за собой одну из дверей. Мать преследуют люди, я так понимаю, военные. Человек пятнадцать, некоторые в штатском, некоторые в странной форме. У них уродливые лица, скорее даже свиные рыла. Визжат, хрюкают, перекошены от гнева. Портун нас подвел, я не успел закрыть замок перед их пятаками. Упираемся в дверь с двух сторон плечами. Они сильнее. Кричу матери: «Ружье! Неси ружье скорее!» Я знаю, что все кончено. Хочется услышать запах пороха напоследок.

Оружие нельзя хранить дома. Оружие опасно хранить дома. Оружие рискованно хранить дома. Оружие надо хранить дома.