Принцесса цирка

Весна нового века наступила решительно и бурно в канун предпасхальной страстной недели. Бесчисленные кубометры нежданно свалившегося на Россию снега, девственного и мягкотелого, истлели, протекли бурными ручьями под нестерпимыми лучами долгожданного солнца. Не обошлось и без бури на небесном светиле. Возбужденное активными процессами, оно, кажется, исчерпало и апрельский и майский лимит. И прохожие, кто в шубе, кто в плаще, а кто и вовсе в легкой курточке, едва поспевали за весной.
Цирковой дворник Виталий, забросив на антресоли валенки, в подсобку - скребки и лопаты, воодушевленно орудовал садовыми ножницами. Служебный фасад Большого московского цирка с улицы Коперника щедро оброс кустами сирени. Буквально неделю назад великий укротитель хищников, всемирно признанный артист Вальтер Запашный заботливо приспосабливал на ветках сирени саморучно изготовленные кормушки для птиц. И вот - все разом рухнуло. Пернатые разлетелись по округе, а вероломный Виталий в добротных кирзовых сапогах с длиннющими ножницами безжалостно корнал ветвистую поросль.
Безмолвным свидетелем этой жуткой картины в предутреннюю апрельскую пору была замысловатая собачонка. Не то серопегий дымчатый пудель, не то помесь простой дворянки с терьером, главная героиня нашего рассказа - Линда.
Тот, кто хоть однажды заходил в цирк на проспекте Вернадского со служебного входа, не мог обойти вниманием этой неизбежной достопримечательности.
Юркая, с виду тихая собачонка обнюхивала всяк приходящего. Одним приветливо махала стриженным подо льва хвостом, других провожала до дверей, осторожно озираясь, будто норовя схватить за штанину. А третьих и вовсе гневно облаивая. Конечно, весна давала о себе знать во всех проявлениях. Вот и Линду, за зиму обильно заросшую густой свалянной шерстью, кто-то из цирковых остриг замысловато и изысканно. Над настороженными глазами - кокетливая ниспадающая челка. От головы - волнистая, вроде перманентной укладки, гряда кудрей. Хвост и тот - коротко острижен. И все это завершалось львиным помпоном на хвосте.
И сейчас это самое сокровище торжественно маршировало вдоль тротуара, по-хозяйски оценивая работу дворника.
Немногие из цирковых знают историю этой беспородной принцессы. Но вашему покорному слуге методом неназойливого опроса и расследования удалось проникнуть в эту сокровенную тайну.
Некогда новому московскому цирку исполнялось в начале века 30. Из них добрые 7-8 лет «принцесса» бессменно, денно и нощно охраняла его покой и процветание.
Как-то, вот также по весне к цирку пришли две девушки-школьницы. В руках одной из них теплился маленький мохнатый комочек. Девочки долго распинались перед сторожем, умоляя взять щеночка на попечение. Но серьезный «Ночной директор» долго отнекивался, ухмыляясь в прокуренные усы: «Только этого добра нам не хватало! Своих девать некуда. Все в артисты норовят», - отмахивался он.
Тут на их счастье и появились ассистентки одного из известных артистов. Они и взяли к себе этот скулящий комочек. Так впервые перед дворовой собачонкой открылись двери цирка. Кому принадлежала участь наречения новоявленной, теперь и не упомнить. В честь ли некогда бывшего президента Америки, в честь ли жены известного «битлза», но получила она витиеватое имечко Линда. Тут же и повод хороший нашелся определить ее к месту. И стала Линда подарком для одной из девушек ко дню рождения. Однако в гостях долго не задержалась. Хозяева, родители воспротивились. И вновь она оказалась на Вернадского.
Сперва произрастала на конюшне. Здесь у нее был отдельный уголок, здесь ее кормили, обихаживали. Здесь она совершила свой первый трудовой подвиг. Коней и лошадок из номера с джигитовкой обслуживали специальные ассистенты. Своевременно убирали навоз, мыли, причесывали, кормили. На ночь закрывали в станке за доску. И вот, в одну из ночей отлучился куда-то дежурный, а серый в яблоках Буян забил копытом. Разнервничался, и грудью сбил доску. Ну, что конь может натворить в конюшне, дело известное. Вот тут-то и заступила на вверенный пост Линда. Она с лаем бросилась к станку, загнала коня в угол, да так до утра его и просторожила. И обошлось. И получила Линда заслуженное вознаграждение - лакомую сахарную косточку. И заняла достойное место в строю служителей искусства.
Было дело, пытались ее, беспородную, дрессировать. Но, увы, более чем: «Ко мне», «Фу», да «Фас» - команд она не восприняла. А вот с территорией освоилась. В отличие от рабочих цирковых животных, она свободно дефилировала по внутренним помещениям, обходила дворик, арены, кухни. Разве что в кабинеты к руководителям не заходила. Но особо полюбились ей артистическое кафе и пищеблок. К кафе она подходила прямо к двенадцати, к открытию. Долго смиренно бродила по фойе. Ко всем ластилась, ни на кого не лаяла. К тому времени сторожей сменили на охранников. Но и они к ней привыкли. Уж, ежели начальство молчит, так им что ж, даже подмога.
Так вот, походит она по фойе. Там присядет, тут приляжет. И все к ней со вниманием. Кто с любезностью, кто с опаской, кто окликнет, кто погладит, а кто - котлетку подаст. Ну а когда надо попотчеваться, Линда тихонечко, глядя исподлобья, лениво, или даже кокетливо, пройдет по залу У одного столика приостановится, у другого. И попотчуется. А в пищеблоке и вовсе полюбили собаку. И вправду, что там посторонним делать, к чему глаза мозолить. А тут -- Линда на посту. У нее и миска своя под лестницей, и коридор под ее охраной. И, чего отроду в цирке не бывало, ее даже на довольствие поставили. Так что о конюшне она скоро забыла.
И уж если приближается к посту кто-то незнакомый, так она не только облаять может. Вот и пример тому. Появился в охране новый сотрудник. Серьезный мужик, даже угрюмый, что, собственно, для цирка и не характерно, так как и охрана, как и артисты, были всегда приветливы, подтянуты, вежливы.
Ну а этот, вроде как не ко двору. И вот идет он как-то на лестницу в вестибюль, а Линда - тут как тут, залилась лаем. Растерялся мужик, дверь прикрыл. А работу-то надо делать - вестибюль проверить. Взял он где-то палку и с нею снова - в дверь. Ну, обиделась не на шутку собачка и - хвать его за штаны, добротные, отглаженные. Как оглашенный взвился мужик, к начальству прибежал, брюки показывает. Даже докладную на Линду написал, да на пищеблок. Что делать? Выплатили сотруднику компенсацию за материальный ущерб, и пошел он с миром.
А однажды Линда пропала. Было это осенью. Природа требует свое, и были у собачки свои ухажеры - Цыган да Шарик - дворовые крутые кобели. От них она приносила потомство. Бывало одних-других щенков брали цирковые - кто домой, кто на дачу, а случалось - просто топили. А сучка-то, она умная, инстинктом все чует, вот и обиделась, ушла из цирка. Видно прибилась к кому-то, или место повольготнее нашла. Так пропадала собачка месяцев восемь. Вроде и забывать о ней стали. А где-то к маю, когда распогодилось на улице, да расцвели деревца и одуванчики, нежданно-негаданно Линда и объявилась, сидит такая тихая, скромная у скамейки.
- Линда, Линда вернулась! - воскликнул кто-то.
Тут многие высыпали на улицу, на солнышко. А собачка смотрела на них приветливо, как на старых знакомых. И была она вовсе не измученная волей, а упитанная и ухоженная. Так она снова вернулась в свою «альма-матер».
Пожалуй, рассказ о безродной принцессе был бы неполным, если не рассказать о еще одной особенности ее характера. В пище она была весьма привередлива. Точнее, как была, так и осталась. Шоколадом и прочими сладостями брезговала, порой и от мяса отказывалась. Бывало, кинут ей кусочек шоколада, она лежит с ним рядом и не тронет. И час может так пролежать спокойно. А еще умеет она различать людей: цирковых и пришлых. У артистов-то жизнь кочевая, гастрольная – сегодня - здесь., завтра – там. Случается кто-то и впервые в Большой московский приедет. А вот чувствует она артистов, видно запах у них особый. И не было случая, чтобы она кого-то облаяла. То же самое и с детьми. Их-то у артистов немало. Приходят на репетиции да на спектакли. Так она с ними приветлива. А вот чужого за версту чует, чуть что - в лай, а особо дерзкий найдется - так может и за штаны.
И к животным цирковым у нее отношение особое. Ну, к примеру, к тиграм да львам запашновским, к лошадям - она равнодушна. Обезьян, конечно, недолюбливает. Уж очень они вертлявые, крикливые, капризные. А вот к собакам - отношение иное. Не раз за Линдой было замечено; выйдет она среди ночи на репетиционный манеж, долго лежит на барьере, потом походит, понюхает, да как зальется диким лаем. А там, неподалеку - вольеры с собаками. Так разбудит их Линда, и такой они устроят собачий концерт, хоть святых выноси. Вот и разберись поди: то ли завидует она их жизни артистической, умению их, аплодисментам да вниманию, то ли сочувствует им, загнанным после представления в тесные клетки. А может, тоскует по своей несостоявшейся артистической карьере. Так что получается - две стороны одной медали. Одним - вольная воля, нужда да дворовые объедки, а другим - слава, признание, харчи пайковые да вольеры. Ну а уж о домашних, комнатных и говорить нечего. Прозябание и смертная тоска. Вот и разбери - где твое место: на манеже ли, в конуре или в квартире – на коврике. Впрочем, все одно - собачья жизнь.
Вот так и живет она - беспородная принцесса цирка Линда, год за годом свою недолгую собачью жизнь. А кто не верит всем этим моим россказням - заходите в цирк на Вернадского с улицы Коперника, сами во всем убедитесь.


Ю.Брыгин

10 апреля 2001 года
10-14. 00