Голуби

Весна. Многоэтажки городской  улицы сияли  от яркого солнечного света стеклянными глазами чисто вымытых окон. Деревья - в ожидании нового наряда. На ветках набухшие почки уже взрывались первыми  смелыми листочками.

Женя подошла к автобусной остановке из прозрачного пластика. Ни одного автобуса! Пять минут... Десять... Она бесконечно поправляла свои пышные волосы, шарф, завязанный модным узлом под воротник куртки. А солнце касалось её нежного лица, оставляя поцелуем  бледные веснушки.

Девушку умилял красный навес остановки, похожий на летящую китайскую крышу, где громко ворковали дикие голуби. Крупные, серо-серебристые, с радужной грудкой, они то опускались к скамье в поисках еды, то возвращались опять на крышу или рассыпались в разные стороны парами. 

Красивые птицы совсем не боялись людей, часто подлетали, словно просили покормить. Их было здесь много. Жене сизые попрошайки не нравились: любила домашних голубей. Часто вспоминала весёлого, шутливого дядю Густава, который соседствовал с родителями отца. Он разводил красивейших мраморных чеграшей и белоснежных турманов. Разрешал всем мальчишкам с улицы подниматься с его сыновьями на голубятню, пускать птиц в небо со свистом, кормить, поить их прямо изо рта. Весёлые были дни. Где-то сейчас в Германии добрый дядя Густав. «Интересно, а голубей там разводит?», - часто задумывалась  Женя.
***
Время спешило быстрее, чем ожидаемый автобус. «Четвёрка», видно, заблудилась где-то в неведомых пробках суетливого города. Знать бы, где! 
«Так хочется быстрей к Димке – хоть голубкой лети. Да крыльев нет. Эх,
зачем пошла на эту остановку. Но так неохота на другую улицу чапать. Только уйдёшь - "четвёрочка" тут как тут», - сердилась Женя, вспоминая, как на параллельной улице многочисленный транспорт буквально "проглатывает" каждого,  кто появляется под летящими крышами новеньких остановок.

Свой мобильник она забыла дома.  Не объяснишь, не предупредишь.  Димка точно ей не простит. Уверяла: не будет опаздывать. Как он терпит все её обещания, которые иногда Женя не в силах выполнить. Сердце стало отсчитывать каждую секунду ожидания.
***
К остановке подошли очень похожие друг на друга женщины. Наверное, две сестры. Замигали разноцветные глаза светофора.  Красный! Подъехали  автобусы, троллейбусы – «четвёрка» где-то потерялась. Зелёный! С противоположной стороны шоссе к остановке спешили, суетливо озираясь по сторонам "зебры", пешеходы.

Женя почувствовала, как что-то резко и больно толкнуло в плечо. Она его машинально погладила. Это мужчина задел её объёмным мешком  из старой чистой материи. Пронёс тяжёлый мешок до скамьи, поставил и присел отдохнуть. Стоявшие рядом женщины-сёстры с ним поздоровались. Он сдержанно, даже холодно ответил приветствием, так показывая, что продолжать разговор  не будет. «Какой-то мешок у него странный», - подумала Женя, разглядывая владельца ноши.

Мужчина лет шестидесяти достал из  куртки чистый носовой платок и вытер вспотевшее лицо. Он был невысокий, довольно коренастый. Одет скромно,  даже бедновато, но опрятно.  Одежда тщательно выглаженная.
***
Девушке было неприятно, что мужчина даже не извинился, толкнув её. Вдруг он неожиданно встал со скамьи, подошёл к бордюру и так же, как Женя, стал всматриваться вдаль, ожидая свой транспорт. Снял потёртую кожаную кепку.  Теперь можно было разглядеть уставшее, угрюмое лицо. Благородное, с крупными чертами.  Глаза были наполнены тревогой, неизбывной тоской и ледяным безразличием ко всем, кто рядом. Коротко стриженные волосы серебрились.

Важно и медленно, сверкая стальными усами штанг, к остановке подъехал  троллейбус. Мужчина стремительно надел кепку, схватил мешок, чему-то улыбнулся и исчез в жёлтом пространстве троллейбуса…
***
Женя вновь и вновь разглядывала среди подъезжающего транспорта свой «четвёртый». Где ты, долгожданный?

Женщины-сёстры  за спиной девушки оживились.
- Во, Тань, видела? Сосед-то твой опять  полный мешок хлеба набрал. И чего ему дома не сидится, - с насмешкой выговаривала одна из сестёр.
Обе подошли к Жене и проводили взглядом уплывающий троллейбус.

- А тебе-то что? – резко, вопросом на вопрос ответила Татьяна. - Я его
давно знаю. Восемь лет в нашем доме живёт. И все восемь лет вижу, как он утром и вечером кормит дворовых сизачей. Голуби его любят и ждут.
Последние слова Татьяна проговорила как-то особенно трепетно.  Словно специально для Жени, чтобы защитить своего странного соседа. Она ближе подошла к  девушке, заглядывая ей в лицо, и продолжала:
-Знаете, ведь этот славный чудак договорился с магазинами хлебными здесь, в этом микрорайоне.  Ему два раза в неделю списанный хлеб подешевле продают.
- Ненормальный он какой-то, - вставила родственница.

Женя забыла про свой «четвёртый», смотрела на немолодую, но обаятельную Татьяну, которая, продолжая рассказывать, всё теребила и теребила в руках целлофановый пакет:
- Это Миша. У нас его во дворе все знают. Правда,  не все по-доброму к нему относятся... Он птицам помогает.  Когда их кормит, знаете, лицо  у него необыкновенное. Очень любит с голубями разговаривать. Воркует с ними на их языке. Представляете, восемь лет птиц подкармливает. Ни взрослые, ни дети этого никогда не делали.  А сейчас некоторые во дворе кормушки зимой вывешивать стали.
Другая дама улучила момент, чтобы вставить веское слово:
- Да делать ему нечего – вот и носится со своими мешками. Приваживает птичек. Ну какой же настоящий мужик этим заниматься будет. Раньше все над ним смеялись во дворе, как над дурачком.  Ладно, сейчас на пенсии. А раньше? И где только  время находил?

- Да что мы о нём знаем? - перебила сестру Татьяна, вновь обращаясь к Жене.- Восемь  лет живём рядом, в соседних домах. Здороваемся. И только. Он ни с кем не общается. Только с голубями.
Сестра дополнила:
- Господи, можно подумать, что мы больше знаем про тех, кто с нами на одной площадке живёт.

Женя вспомнила веселого дядю Густава, его голубей,  его озорных, но добрых сыновей, его жену тётю Марту. Та всегда целовала мужа в кудреватую светловолосую голову (была выше ростом ) и нежно приговаривала: «Как же я люблю тебя и твоих птичек». А все вокруг улыбались…
***
К остановке наконец-то причалил «четвёртый» автобус, а Жене так хотелось слушать тёплый рассказ Татьяны о чудаковатом соседе. Она успела крикнуть сёстрам вслед  «спасибо» и почти влетела в полупустой автобус.

Села, оплатив проезд, у окна.  Закрыла глаза и представила странного Мишу и его голубей-бродяжек, которые слетаются со всех крыш многоэтажек двора-колодца. Садятся к нему на плечи, голову. Нежно воркуют, а он крошит купленный хлеб. Кормит их, улыбается так же весело, как дядя Густав. Берёт в руки, осторожно прижимает к тёплой груди дикую родную птицу. Слышит, как бьётся живое маленькое сердце сизой голубки…

В окна автобуса влетали и влетали яркие лучи добреющего солнца. «А ведь дикие голуби-бродяжки такие славные», - вдруг проговорила вслух Женя...
***
А на другом конце города, возле кинотеатра, стоял Димка и рвал билеты на новый нашумевший фильм.