Масштаб. Монолог у подъезда

Да ладно вам! Чем же это стало хуже, позвольте вас спросить? Всё в этой жизни относительно, надо только правильно выбирать, с чем сравнивать. Возьмём хоть деньги. Я для себя понял, что нынешняя сотня, это прежний рубль. Пусть другие считают на тысячи и миллионы, я-то знаю, что получаю пенсию в сто двадцать рублей, стало быть, столько же, сколько получал когда-то по окончанию института. Особенно не разбежишься, конечно. Зато в прежние времена моя вселенная заканчивалась на крымском побережье, а сейчас я знаю средиземноморье не хуже, чем Крым и Кавказ. Понятное дело, всё на том же уровне "отдыхающего" эконом-классом… три звезды… четыре звезды, из которых одна лишняя… Помните, как Филиппов считал звёзды в "Карнавальной ночи"?

Да, подмосковные леса исчезают. Что же вы хотите? – Когда-то на месте нашего дома стоял путевой царский дворец, а город умещался в Садовом кольце. В Москве были сады, деревянные дома, куры ходили по двору, петухи орали по утрам. Разве можно удержать то, что растёт?

Или вот по поводу "чумазых". Наш брат, пенсионер, ещё помнит времена пролетарского интернационализма. Теперь в метро такой интернационал, что мало не покажется. А будет ещё больше. Хотите, чтобы было как раньше? Никуда мы не денемся. Люди ищут, где лучше, и великую китайскую стену от бедных не построишь.

Пролетарии, не пролетарии, – богатые богатеют, бедные беднеют. Так было всегда.

Ещё есть тоскующие по орднунгу, так у тех просто проблемы с фантазией, они плохо себе представляют своё место в том порядке, к которому тянется их душа. А место может оказаться возле параши. И если они такие крутые, что надеются стать старшими по бараку, то их дети могут оказаться с лобной костью не такой толщины, как у родителей.

Ничего не стало хуже, стало лучше… а что не стало, то как всегда – азиатчина и уголовщина. И не оттого азиатчина, что в метро у нас туркестан, а оттого, что вор и хан в душе у каждого второго русского. Ну, может, не у каждого второго, поди посчитай.

А протестуют только те, кто не знает, что им делать, потому что тем, кто знает, протестовать некогда: они детей растят, книги читают, а с ворами и ханами – ни-ни, дела не имеют. И сладкоголосым политикам не верят, потому что историю знают.

Во власти наверх известно что всплывает. Мне намедни довелось постоять у муниципалитета одного из ближних подмосковных городов. Посмотрел, как выглядят чиновники. Да с такими ряшками… Я ведь не про толщину, про тупость и наглость. Они, может, не такие уж и тупые, но у них телячье выражение лица что-то вроде формы – я, мол, свой, ребята. А кто те ребята, вы и сами знаете.

При таких князьях, да такая жизнь! Нет, милый, жить стало лучше. А что такое хуже… может и пронесёт. У нас, пенсионеров, есть шанс не увидеть скверного. А молодые, что же, они ведь очень разные, и кто у них верх возьмёт, я не скажу. Не знаю.