Андрей Первозванный. Мистерия

Андрей Первозванный

АНДРЕЙ ПЕРВОЗВАННЫЙ – СВЯТОЙ АПОСТОЛ
Мистерия

30-е годы после Р. Х.

Действующие лица:
Святые апостолы: Андрей Первозванный, его брат Симон Петр,
Никодим – член Синедриона* из партии фарисеев, тайный ученик Иисуса Христа,
Сосий – знатный гражданин г. Патры в Греции,
Эгеап – правитель г. Патры, проконсул от Рима в Греции,
Максимилла – жена Эгеапа,
Священники, старейшины – члены Синедриона,
Понтий Пилат – римский наместник Иудеи, провинции Римской империи,
Люцифер – падший ангел.

Никодим (один). Каков! Отцом своим он Бога называл! Приравнивал себя к нему! Он самозванец, да и только.

Люцифер (медленно опускаясь сверху). Ты звал меня?

Никодим (с испугом). Кто ты?

Люцифер. Меня ты видишь, значит, звал иль думал так, как я хочу. Я дух бессмертный.

Никодим. Что хочешь ты?

Люцифер. Хочу поведать правду. Смертные ее боятся. Таков ты есть.

Апостолы: Андрей Первозванный, брат его Симон Петр (оберегают покой Учителя, ночь).

Андрей. Брат, ты слышишь странный шорох?

Симон Петр. Да, крадется кто-то. Откройся, незнакомец!

Никодим. Я некто Никодим, начальник иудейский из Синедриона, фарисей.

Андрей. Что надобно тебе? Уйди! Уж полночь. Учитель на молитве.

Симон Петр. Опасный гость.

Никодим. Нужна мне встреча с Ним. Вреда не сделаю, клянусь Иеговой. Втайне от своих пришел на исповедь. Сомнения терзают душу.

Андрей. Коль правду говоришь, то проходи.

Спустя некоторое время Никодим выходит от Учителя.

Никодим (уходит, оглядываясь по сторонам). О небо! Теперь я тайный ученик Его. Такие чудеса творит лишь тот, с кем Бог! Как будто бы я вновь родился.

Андрей. Ушел, как ангел, окрыленный. Свершилось чудо, растаяли его сомненья, и образ Божий вдруг проявился в его душе.

Люцифер. Но тайным учеником он хочет оставаться – страх отлучения не даст ему открыться в Синедрионе, среди своих же фарисеев. И этот страх в него вселяю я.

Андрей. Я чувствую, я слышу чей-то голос, но никого не вижу. Чей это голос?

Люцифер. Я всемогущий дух, как твой Учитель. Ты первый ученик Его, а значит первозванный. Ты молод, но дал обет безбрачия. В тебе, однако, еще сидят сомнения. А если вдруг сомнения отступят, тоже хорошо, самоуверенность – гордыни признак.

Андрей. А где же выход?

Люцифер. Нет выхода для смертных, об этом позабочусь я. Поэтому ты маловер – так думает Учитель твой. Он знает все. Меня он ненавидит, однако терпит, чтобы людей испытывать соблазнами, что от меня исходят.

Андрей. Исчезни!

Люцифер. Сейчас я удаляюсь, но знай: где Он, там рядом я. Он дал свободу людям выбирать: Его или меня, любовь иль зло. Но я хитер, умен и осторожен, неумолим в своих желаниях, умею я скрывать свои деяния под видом благопристойным.

Андрей. Сгинь, сатана! Жесток, коварен к людям, проклятье человеческому роду ты несешь!

Люцифер. Я заповедь свою внушаю людям. Мой главный козырь – правда, не лицемерный самообман; я мщу, не подставляю другую щеку, грех людской – мне вознагражденье. Жестокость, безнравственность людская идет из прежнего завета, горжусь – моя работа.
Проверенный мой метод – соблазн. Кто может устоять пред ним? Никто.

Андрей. Довольно извергать нечистый дух!

Люцифер (удаляясь). Уверен я в своей победе! Мне в помощь человеческая слабость. Ведь всё погибнет, что Им сотворено. Не сразу стал я тем, что есть. Я ангел был, Ему служил, о глупостях людских Ему я доносил. Потом я захотел быть равным с Ним. Моя победа первая в Раю свершилась, работать стало легче на Земле. Грехи цепляются друг к другу.
Он господин, но попустительствует мне в своих же интересах, как Он считает, дабы, подвергнув человека испытанью, крепить и дух, и веру.

Андрей. Вот дерзок ты не в меру! Прочь! Уходи!

Люцифер. До скорого свидания, обреченный! Ха, ха!

Заседание Синедриона.
Первосвященник (из партии саддукеев, назначенный Понтием Пилатом). Мы иудеи, дети Моисея, народа, избранного Богом Иегова, ученые, достойные мужи, элита Иудеи, хранящая традиции его, здесь собрались по делу важному. Мы – партия левитов – священство древнее храним. Здесь, на земле священной, дарованной нам Богом, явился лже-Мессия. Он проповедует в народе опасные и чуждые для нас идеи и порождает смуту, распри. Он бесом одержим, безумец. Он богохульник и сыном Божиим себя считает. Смерть ему!
Тебя, Иегова, аминь, я славлю!

Священник 1-й. Уж сотни лет мы, племя иудеев, живем под властью иноземцев: ассирийцев, вавилонян, персов, греков, а ныне – Рима; Иудея – далекая провинция его. Сказано в писании: придет помазанник – Мессия мстящий, освободитель, царь иудейский, и поразит врагов. Народ наш святый с нетерпеньем, страстно ждет царя земного. Он соберет всех иудеев в едином царстве!
Тебя, Иегова, аминь, я славлю!
Священник 2-й. Безумец – молодой галилеянин*! Он призывает любить врагов своих. Он должен умереть!
Тебя, Иегова, аминь, я славлю!

Священник 3-й. Умалишенный! Закон левитов-фарисеев нарушает. Он любит ближнего любого, даже если он и Самарянин**, нам ненавистный, иль язычник. Лишь иудей наш ближний, а «фарисей» есть «отделившийся».

Священник 4-й. Он отказался быть царем-освободителем. Сказал, что не от мира его царство и не от мира он сего. Таков не нужен царь нам, Иудее! Смерть ему!
Тебя, Иегова, аминь, я славлю!

Священник 5-й. И вместо мщения врагу он требует прощения и милосердия. В заветах прежних не было такого. Каков абсурд! Его учение и наш закон несовместимы, и уживаться вместе они не смогут никогда. Смерть ему!
Тебя, Иегова, аминь, я славлю!

Священник 6-й. У нас нет права его казнить. Лишь римский прокуратор Иудеи Понтий Пилат, иль Галилеи, откуда он пришел, Антипа Ирод, принять решение такое могут.

Никодим. Можем ли судить мы человека, не выслушав его и не узнав его дела?

Священник 7-й. Не заодно ли с ним ты, Никодим, пришел ты тоже из Галилеи? Галилеяне – не наше племя иудеев!

Первосвященник. Меж нами распря, в народе тоже. Ему, мечтателю, иные верят, его учителем считают и следуют за ним, как овцы. Другие ненавидят: не оправдал надежды их, ждали не того Мессию.
Спешить нам надо. Опасный Он противник иудеев – фарисеев и саддукеев тоже. Я слышал: среди учеников его есть иудей один – Иуда Искариот. Он нам поможет найти Его и нашего врага заполонить.

80 год н.э. (по данным преосвященного Макария) Римская империя, Греция, г. Патры.

Андрей(уже глубокий старец, возвратившийся из миссионерства). Сосий, мир дому твоему. Ты болен, плоть твоя в недуге.

Сосий. Кто ты, старик, откуда? О, Боги на Олимпе! Сжальтесь, за что возмездие такое? Я почитаю вас, и жертвы в храме я приношу ко времени. О, Тюхэ, богиня счастья, благоденствия, даруй мне жизнь и дай радость вновь обрести.

Андрей. Я слово Божие несу всем страждущим. Я исцелю тебя молитвою своею. Аминь!

Андрей и Максимилла.

Андрей. Максимилла, госпожа, я чувствую, что проповедь моя вселилась в твое сердце.

Максимилла. Да, ученицей верной твоей я стала, поэтому и ученицей твоего Учителя.

Андрей. Он пребывает среди нас всегда, как только мы уверуем в него.

Максимилла. Ты от болезни исцелил меня и брата моего Страктоклия и Сосия, как говорят. Чем отплачу тебе?

Андрей. Любовью к Богу, более ничем.

Максимилла. Ты имя греческое носишь, что значит «мужество». Ты грек?

Андрей. Нет, но там, где родина моя, где мать моя Иона, моя родная Галилея, в Вифсаиде, на севере Святой Земли, был принят греческий язык: там жило много греков. А город тот был город рыболовов. Мы с братом Симоном бросали сети в море Галилеи.
Народ наш мирный и гостеприимный для странников. Там и нашел Учитель нас, с тех пор я жизнь ему отдал, и Слово Божие несу я всюду. Оно несет забытый нравственный закон: пред Богом все равны – эллин и иудей.

Максимилла. В каких местах миссионером был?

Андрей. По жребию досталось на Восток идти. Учитель дал нам власть над бесами, послал на проповедь, чтоб в Царство Божие уверовали все, и силу дал, чтоб исцелять больных. Ученики мои меня не покидали. Прошли по Фракии, чрез Македонию к Дунаю, по побережью моря Понт, шли по горам Кавказа, прошли Босфор, Ливадию, Ай-Петри, по Тавриде. Поднялись по Днепру до места у подножья гор, устроились на отдых. Там Божья благодать. Я предвещал народу, что будет там Величественный город с множеством церквей. В честь этого я крест установил, благословил места, народ, там живший. Прошел по Скифии, затем на север, где обитают племена славян, потом вернулся я во Фракию, дошел до Византии, селенья небольшого, где основал Христову Церковь. Теперь сюда пришел на поселенье. За это время все изменилось здесь. Римский полководец Тит, сын цезаря Веспасиана, в семидесятом разрушил храм Иерусалимский, разрушил город, изгнал всех жителей. Но фарисейский Синедрион остался невредим, переселился он в местечко Ямния, преследовал оттуда христиан.

Максимилла. Как тебя встречали люди – приветливо, враждебно?

Андрей. Мы от язычников терпели печалей много. Нередко избивали нас и изгоняли из поселений, в Синопе камнями побили нас, но, слава Богу, под защитой Его мы были, остались живы. Но там, на севере, язычники другие, чем здесь, в Империи. Там громовержца Зевса и всех Богов Олимпа не знают вовсе. Они воинственны, свободолюбивы. Наивность их и самобытность пришельца поражают, культуры древней нет у них. Богатых и роскошных храмов тоже нет. Как примитивны их идолы из дерева и камня, как искренне им верят!

Максимилла. Почти весь город Патрос, народ его, тобою обратился в христиан. Но горе: лишь Эгеап, супруг мой, тебе не верит. Он любит власть, которую теряет, и ревность эта ему покоя не дает. Он христиан преследует жестоко и собирается казнить тебя.

Андрей. Всему на то Господня воля.

Эгеап (въезжает в колеснице на площадь, где Андрей читает проповедь собравшемуся народу). Кто право дал тебе здесь смуту разводить, смущать народ ересью своей?

Андрей. Мир тебе, правитель. Андрей, раб Божий. Народ твой слушает меня, я слово Божие несу.

Эгеап. Довольно басни говорить! Века живёт божественный Олимп, где боги миром управляют, поэтому великий Рим еще стоит. Он первый и последний. Не лучше ль быть рабами Рима, чем божьими рабами?

Андрей. Нерон, твой цезарь, гонитель христиан, повелевал их воском покрывать и жечь, как свечи. Твой Рим недолговечен, развратен и жесток, он не последний, грядет второй и третий.

Эгеап (разгневанно приказывает воинам). Распять его, не прибивать гвоздями, а привязать к кресту, чтоб дольше праведник страдал, пока не отречется от безумных заблуждений!

Максимилла (на погребении апостола Андрея Первозванного 30 ноября 80 года). Такая участь мне досталась: снять тебя с креста, похоронить достойно, как святого. Два дня твоих мучений в молитве непрестанной. Народ потребовал у Эгеапа казнь отменить. Он согласился, боясь народного волненья, но ты молился, чтоб даровал тебе Господь смерть на кресте. Руки воинов как будто онемели, когда пытались снять тебя.
Сияние Божественного света крест осветило, я слышала последние слова твои: «…Прими мой дух».
                2012г.