Дорога в Рай

В Аду было жарко натоплено. В актовом зале собрались все служители заведения. За председательским столом сидел царь тьмы Вельзевул и два его заместителя. Черти рангом пониже расселись по всему залу на пеньках заменяющих стулья. Шло заседание аттестационной комиссии по делам вновь прибывших грешников. Грешники по- одному выводились в центр сумрачного зала. После оглашения грехов они направлялись в ужасные закрома царства Адова.
 Председатель устал и , уже не стесняясь своих подчинённых, зевал, открывая огромную пасть, демонстрируя великолепные клыки. Он уже предвкушал обильный ужин и крепкий сон, как вдруг, перед его взором предстало что-то бесформенное и безликое. Сон улетучился. Вельзевул, тараща глаза, напрягая дьявольское зрение, пытался разглядеть лицо вновь прибывшего грешника.
 Серое пятно, стоящее перед ним, имело пару коротких кривых ног и худющие руки с пальцами похожими на лапки паука.  Больше всего царь тьмы был поражён странным состоянием лица пришельца. Оно было словно из дыма, дрожащее как мираж, постоянно меняющее выражение: радости, удивления , страха. В один момент Вельзевулу показалось, что исчезли вообще какие либо выражения, потом появились все разом.
 Чертям в зале стало страшно. Им  казалось, что глаза их повелителя вывалятся из орбит. Вельзевул весь подался вперёд так, что стол , сделанный из железа, под его лапами прогнулся и заскрежетал.
-Кто это?-хрипло спросил он.
 Черти засуетились , ища досье на прибывшего, но как они не старались, ничего не нашли. Наконец, чертёнок писарь, подбежав к одному из замов, протянул  листочек пергамента. Тот , пробежав его глазами, произнёс:
-Харон Хандрилович Хомячков, программист...
-Дальше,-прорычал Вельзевул,-какие у него грехи?
-Тут больше ничего нет, кроме печати пересыльного пункта,-пролепетал зам.
-Что они там с ума посходили?!-заревел Вельзевул,-давай сюда маляву,-царь тьмы посмотрел пергамент на свет и произнёс,- странно, вот бесцветными чернилами написано: "Добрых дел не совершал.  Ангел." Так значит, он наш. Но в какой из кругов Ада его отправить, ведь грехов он тоже не совершал?
- Может быть, его надо отправить обратно на землю?-пискнул испуганный зам.
- Снова на землю? Но в кого вселить вновь его туманную душонку. Даже самый великий грешник не заслуживает такого с ним обхождения. А если будешь давать  дурацкие советы, я тебя отправлю на Землю, в Россию, бомжом!- рычал царь тьмы, рассвирипев не на шутку.
 Даже сквозь густую шерсть стало заметно, как побледнел заместитель.
Вельзевул продолжал орать, метать глазами молнии, но вдруг остановился на полуслове.  Его брови-кусты поползли от удивления вверх.
-Он что-то говорит?!- спросил царь треснувшим голосом, поглядев сначала на грешника, потом на зама.
Зам навострил большие волосатые уши:
-Кажется.., кажется, он рассказывает анекдот.
Вельзевулова челюсть отвисла, глаза помутнели. Сделав огромное усилие над собой, чтобы не испепелить это нелепое существо перед собой и всех вокруг заодно, Вельзевул проговорил:
-Зачем он это делает?
-По-моему,- начал говорить находчивый зам,- перед нами обыкновенный подхалим, который хочет нам понравиться, втереться в доверие.
- Понятно, но почему его отправили к нам?
-Все подхалимы исполняют поручения других грешников, способствуя их грехопадению.
- Вот как, значит он грешник вдвойне! Ну, он у меня сейчас поулыбается,-проговорил Вельзевул, торопясь, чувствуя, как начинает слабеть от ласкового бормотания существа.
 Для начала черти  засунули Хомячкова под лёд, затем изрядно поколотили его замёрзшую душу полицейскими дубинками, да так сильно, что субстанция дала трещину. Растопив Хомякова на открытом огне, следуя традиционному кулинарному рецепту, черти посадили его в котёл с кипящим растительным маслом.
-Ну, как дела?- спрашивал дьявол торжествующим шёпотом, блестя глазами, лично присутствуя на экзекуции.
-Нормально,- бодро отвечал  Хомячков. Привычка угождать начальству была выше безусловных рефлексов, рвущихся наружу в виде воплей.
-Ещё огня!-взвизгнул царь тьмы.
-Пригорит, ваше превосходительство,-заикнулся  было зам.
-Пусть горит, я хочу, чтобы он молил о пощаде или плакал, разозлился или нагрубил, проявил хоть одну из человеческих эмоций!
 Но Хомячков, нанизанный на вертел, блестя подрумяненными на огне боками, продолжал подобострастно улыбаться и извиняться за причинённые хлопоты.
 Одуревшие от жары черти израсходовали целый локомотив дров. От их шерсти пахло палёным, рога начали скручиваться в колечки, копыта трескались. У самого Вельзевула пятак раскалился, как головня.
-В-ваш-ше превосходительство, в помещении уже 1300 градусов, мы можем не вы...,- зам упал, вспыхнув как коробок спичек.
Последнее, что видел среди клубов пара и дыма Вельзевул, это была сморщенная в презрительной ухмылке физиономия Хомячкова.
" Так вот оно какое, его настоящее лицо",-подумал теряющий сознание дьявол.
Освободив спину с вертела, Хомячков презрительно плюнул в сторону сгоревших чертей и процедил сквозь сжатые зубы:
-Слабаки, жизни не знают. У нас наверху и дня бы не протянули, а туда же- наказывать.
 Одержав очередную победу, Хомячков пошёл  вверх по служебной лестнице. Путь в Рай был открыт.