Отец. Глава 28. В очереди за керосином

 
   
   До появления электричества все пользовались в деревне  керосиновыми лампами, широко употреблялись тогда и «керосинки» - плитки, работающие на керосине. Керосин, необходимое для населения горючее, по причине сильного запаха и повышенной пожароопасности, продавался не в магазине, а в одном из складских помещений недалеко от здания начальной школы, где мы учились, под горой.  Торговала керосином продавщица магазина рано утром, с 6 до 8 часов, по пятницам. Рано утром мама будила меня, вручала специальную тёмную бутыль, фонарик и отправляла  к  соседке. Вдвоём с Марьей Герасимовной было не страшно шагать в темноте.

   В то утро Марье нездоровилось, и она заказала керосин своей соседке, живущей с другой стороны, ближе к деревне, в просторечии Дуньке, одинокой немолодой женщине, живущей вдвоём со старухой-матерью. А мне не всё ли равно, с кем идти. С Дунькой, так с Дунькой, с  Авдотьей, то есть. Не буду же я называть её Дунькой. Со мной вышагивать рядом бабулям нравилось, так как была я разговорчива и общительна.

  Когда  наша очередь была на подходе, появился  Савелий Степанович. Он поздоровался,  протолкался без очереди и подал свою тару Галине Гордеевне, продавщице. Все молча расступились, не проронив ни слова.  Авдотья же, поджав губы, негромко сказала: «Что,  Савелий Степанович, думаешь, раз с голенищем ходишь, так тебе без очереди положено? У тебя службу и с 10 часов начать можно, а жёнки со скотнего прибегают от скотины. Совесть бы поимел!»  Савелий глянул на неё и  коротко произнёс: «Поостереглась бы, Авдотья!». Затем молча забрал керосин, развернулся и ушёл. Мы вернулись домой, это происшествие не обсуждая, хотя после ухода  Жихарева бабы пошумели между собой, поддерживая Авдотью.

   На следующий день вечером к нам заглянула Герасимовна и поведала маме, что  Савка посадил Дуньке «килу», она не может ходить. Я прислушалась к разговору и связала эту новость со вчерашним событием на складе. Случай этот так запал мне в память, что предупреждать меня об опасности встреч с Савелием было излишним. У Авдотьи всё разрешилось благополучно: не выдержав мук, она буквально доползла до его дома, попросила у него прощения и зареклась вперёд ни слова поперёк ему не говорить. Он довольно кивнул и «отпустил» её. Она встала и ушла домой без боли и муки.
   Историй, подобных этой,  на Пинеге бесчисленное множество...

Продолжение http://www.proza.ru/2012/04/18/536