Огонек

Лошади. Они как люди – у каждого свой характер, манера поведения, движения, походка, взгляд, история жизни. Кто-то из них слишком упрямый, кто-то капризный, или же, наоборот, очень покладистый. У них даже шаг разный – на одном трясет, как на телеге, и эта его особенность держит в постоянном напряжении, у другого же поступь настолько мягка, что можно расслабиться и полностью ему довериться. Мне приходилось заниматься и на иноходце с ужасно некомфортной рысью, но галоп…. Какой же у него был легкий галоп. Да, действительно, за все время не встречала ни одного коня, похожего на другого. Поэтому всякий раз, подбирая себе скакуна, обращала внимание на его повадки и подмечала тонкости характера. Они, все как один, были стройны и грациозны, и ловко крутили со мной по команде восьмерки и вольты в манеже, переходили с шага на галоп, и с галопа на рысь. Но ЭТОТ!  затмевал всех. Я редко видела его и не спрашивала про него у тренера, потому как была уверена, что чудо кому-то принадлежит, и «выходит на манеж» лишь под берейтором.
 
Однажды солнечным летним утром (а мы выезжали в поля пораньше, чтобы успеть вернуть лошадей в стойло до начинавшегося полуденного зноя) уже спеша от раздевалки к левадам столкнулась с Галиной, моим тренером. – Поедешь сегодня на Огоньке. Иди скорей, его уже подготовили.

Вхожу в конюшню и не верю своим глазам. Он. Этот красавец! Поздоровались взглядом. У него был человеческий взгляд, гораздо умней тех жеребцов, что сопровождали меня на выездах раньше. И он весь был очень не похож на других. Он понимал и улавливал каждое мое движение, выполняя каждую, еще только возникшую мысль, не успев еще получить команду к действию. Он настолько тонко все чувствовал, и, как будто, боялся не оправдать надежд, и на секунду опережал события. Его галоп был настолько мягок, что вряд ли какой из других питомцев мог с ним сравниться. Его шаги были четко выверены и, казалось, были уверенны. Казалось… действительно казалось…

Возвращаясь домой,  когда он вдруг неловко оступился и поскользнулся на мокрой от росы траве, Галя предостерегла: - Осторожно. Смотри, чтоб Огонек не упал, а то поднять его сами уже не сможем.

Его история не самая грустная из тех, что я слышала, и что происходили на моих глазах, но почему-то тронула тогда до глубины души. С самого рождения он был ярким представителем своей породы, очень способным учеником и далее показывал неплохие результаты, занимал призовые места на соревнованиях и выездках, потом ушел на пенсию, точнее, на тихую, скучную и совсем не ту жизнь, к которой привык. Огонек стал служить в конной милиции – точнее, пару лет стоял в стойле, в результате чего совсем загрустил, и начал «сдавать» - заболели ноги. Затем его вернули сюда, на МКЗ, и передали в прокат, но ездили в седле не очень часто и в основном опытные наездники, дабы лишний раз не перетруждать, а лишь размять, чтоб не застаивался. Странно, но он как будто приободрился (то ли уход здесь был лучше, то ли ежедневное общение с людьми так повлияло), но конь как будто ожил. Огонек очень ценил общение, после тех двух застойных лет, когда почти никому не был нужен. Но теперь больные ноги давали о себе знать, и порой он не мог сам подняться, поэтому спал стоя.

А вы знаете, что некоторые рысаки с возрастом светлеют, и чем старше конь – тем он белее? Этот был кипельно-белый с невероятно выразительными глазами. И ему исполнился 21 год.