Поединок

В тот  год, в нашем городе, был «урожай» на квартирные кражи. Мы просто с ног сбились. Нас часто вызывали «на ковёр», стучали кулаком по столу и угрожали, что при такой работе можно легко лишиться погон.

Недовольство начальства для оперативника дело привычное. Начальство всегда недовольно, начальство всегда торопит. Сыщику же остаётся только одно: кивнуть головой, сказать, что работает в поте лица и что, надо полагать, вскоре преступления будут раскрыты. Хотя, кто его знает, будут ли? Сыск - дело тонкое, тут поневоле фаталистом станешь.

И вот, получаем информацию: недавно в Тверь приехал известный квартирный вор, грузин, по кличке Гиви. Остановился вор у своей сожительницы в тихом спальном районе на окраине города.

Хорошенькое дело, думаю. Женщину эту, сожительницу Гиви, знаю прекрасно. Жили по соседству, в детстве даже дружили. Да и с Гиви встречался. Правда, только один раз, около двух лет назад, когда работали по делу о вооружённом нападении на участкового.
 
Задерживали преступника за тысячи километров от родной Твери в станице Кущёвской и, на отдалённом  хуторе, встретили  мою тверскую знакомую с другом, в компании с разыскиваемым бандитом. В станице я ещё не знал, что её друг, известный в преступном мире, квартирный вор. Да и документы в ту нашу первую встречу оказались у него поддельными - на фамилию Чхеидзе. Смешно теперь вспоминать, но тогда на хуторе, Чхеидзе за неимением других свидетелей, включили в протокол обыска в качестве понятого.


Квартирные кражи Гиви совершал способом незамысловатым, но действенным: отжимал дверь фомкой и выбивал. Из квартир забирал: , меха, золото и хорошую одежду.
По почерку всё сходилось: милицейские сводки о происшествиях свидетельствовали  о значительном росте подобных квартирных краж, после прибытия в Тверь, гостя из Грузии.

На оперативном совещании было решено заняться Гиви основательно. Информации об этом человеке было ничтожно мало. Не знали мы его настоящей фамилии,  где и за что был судим? В лицо Гиви видел только я да мой напарник по командировке, к тому времени ушедший из уголовного розыска. В памяти у меня остались только  расплывчатые приметы Гиви, по которым  узнать его будет трудно. Ведь сыщику приходится общаться,  беседовать, конфликтовать с десятками, сотнями людей….  И не будешь на каждого составлять, а потом запоминать словесный портрет? Это просто невозможно.  Поэтому приходилось, в таких случаях, оживлять в памяти  всё, что ранее запомнил, а потом составлять словесный портрет человека.


Оперативных подходов к гастролёру не было. Сообщив первичную, самую общую, информацию о приезде вора в Тверь, наш источник замолчал….  Аккуратно опрошенные моими коллегами жильцы дома рассказали, что действительно в интересовавшей нас квартире проживает некий кавказец.  К нему, как днём, так и вечером приходят земляки. Однако живёт тихо, без скандалов.
Конечно, можно было в квартиру, к моей знакомой, направить участкового инспектора, чтобы он там всё хорошенько посмотрел и, переписал  всех жильцов. Наверное, мы так бы и поступили, если речь шла, в воровском деле, о новичке. Но Гиви был вор со стажем, дерзкий, наглый и удачливый. Он бы нас сразу «расколол».


А потому, приняли решение: установить за квартирой наблюдение. Оперативникам дали весьма скудные приметы Гиви. Ну а чтобы хоть как-то их подстраховать, я сел в автомобиль старшего группы наблюдения: вдруг опознаю. Так начинался мой с ним долгий и незримый поединок….


Сидим в машине, курим, смотрим в бинокль. Тишина, никакого движения у подъезда и в окнах нет. Тоска берёт: может, не там ищем?
Оживает рация: - Внимание! Из подъезда вышла группа. Кавказцы. Движутся в сторону трамвайной остановки. Опознать объект по приметам не можем!
В бинокль тоже ни черта не разглядишь. Все вроде бы на одно лицо.


- Давай я тебя чуть подальше отвезу и высажу, - предлагает старший группы наблюдения,- пойдёшь прямо на них, может, узнаешь?
- Давай попробуем, отвечаю, - а вдруг он меня узнает?
- Риск,  конечно, есть,  а что делать?

 Соглашаюсь. Выхожу из машины. Идут мне навстречу  пять человек….  Внимательно вглядываюсь в их лица. Кто же из них, он?…  Тут ошибиться нельзя,  тут ошибка равна поражению. Доказывай потом, что все они  на одно лицо….


Вот они уже позади меня. Секунда; вторая, третья!…  Моего решения ждут десятки людей!  Оперативники продолжают их вести, а мне нечего сказать….
И тут меня как током ударило.  Вот он! Невысокий, худенький, пучеглазый. Сразу все его приметы вспомнил. Идёт один, прямо на меня, в двадцати метрах позади от первой группы. Хитёр! Всё просчитал: если наблюдение за квартирой есть, то первая группа отвлечёт оперативников на себя, а он спокойно уйдёт.


Сходимся медленно, как на дуэли. Чувствую всем нутром: он меня узнал!  Но друг на друга не смотрим. Продолжаю спокойно идти и ощущаю его уже спиной. Оборачиваться нельзя, суетиться нельзя. Главное, – не спугнуть! И ещё, успеть предупредить ребят, чтобы они его «повели». Захожу за угол дома. Бросаюсь к машине старшего группы. Мне кажется, что я кричу : " Вот он! Идет один, в клетчатой рубашке. Видишь!".
Он, по рации, связывается с оперативниками. Слышу, как они перестраиваются, ищут его. Эфир забит их голосами. Проходит несколько томительных минут ожидания и голос по рации: нашли, ведём!...


Поводив Гиви несколько дней по различным адресам, мы его задержали. Провели обыски, раскрыли несколько квартирных краж. Но свой срок,  вор-рецидивист, так и не получил. У него оказалась медицинская справка о том, что он якобы психически ненормален. Справка, конечно, была «липовая», но поделать с этим мы ничего не могли. Ведь была она выдана Институтом психиатрии им. Сербского. Ни одна местная психиатрическая клиника не оспорит их заключение. Поэтому, вместо тюрьмы, квартирный вор оказался в спецбольнице на излечении….


Это было первое знакомство тверской милиции с дерзким и удачливым квартирным вором, по кличке Гиви, который впоследствии ещё в течение почти десяти лет будет доставлять серьёзные неприятности милиции и нашим горожанам. Большинство совершённых им краж так и останутся нераскрытыми. Он будет сознаваться только тогда, когда его будут задерживать с поличным. Таковы воровские законы. Напишешь явку с повинной, потеряешь воровской авторитет!


После выхода из больницы, он вновь попал в наше поле зрения. Поступавшая информация говорила о том, что Гиви стал более дерзким, но и более осторожным. Перестал доверять даже своим землякам. Заимел пистолет. Квартирные кражи стал совершать с напарником. Один из воров держал под прицелом дверь, другой её взламывал и совершал кражу.


Появилась у Гиви и мания преследования. Ему стало казаться, что за ним постоянно следят... Раздаётся в моём кабинете телефонный звонок. Гиви! Говорит - Хочу с вами срочно встретиться! На улице встречаться отказываюсь, приглашаю к себе в кабинет. А сам понять не могу, что ему от меня надо? Взятку дать? Подружиться? Может, расправиться со мной хочет? Такие случаи хоть редко, но бывали. На всякий случай, перед его приходом,  положил в ящик стола пистолет.


Заходит в кабинет и сразу с порога начинает кричать: "У меня все беды  от тебя; прекратите за мной следить, у меня нервы не в порядке и, если вы не бросите эти свои ментовские штучки, то я разберусь с нашими следопытами"!

Попытался, как мог, его успокоить. Знал точно, что в это время никакой слежки за ним не ведётся. Боялся, что в таком нервном состоянии, он, запросто может наброситься на случайного, ничего не подозревающего прохожего, который покажется ему подозрительным.


После этой встречи ещё несколько раз разговаривал с ним по телефону. Он всё настаивал на том, что за ним следят, и всё никак не мог успокоиться.
В тот год он был какой-то нервный. Может быть, именно поэтому глупо попался на квартирной краже.  Взломал дверь в квартиру, которая была под сигнализацией. На сигнализацию "нюх" у него был просто отменный. А тут не успели взломать дверь, как подъехала милиция. В окно, а это было на седьмом этаже, воры выбросили пистолет.

- Чей пистолет? – спрашивают  милиционеры.

- А кто его знает, - отвечает Гиви, – у меня отродясь не было.


Отпечатков пальцев, понятное дело, на пистолете нет. Единственная возможность хоть как-то «привязать» пистолет к задержанному - это чтобы розыскная собака определила владельца по запаху.

Да и то, это доказательство не для суда, а так, чтобы попытаться задержанного сломить психически, в надежде, что он «расколется».  К тому же, особо не доверяя собаке, милиционеры решили подстраховаться и наступить ей на хвост, когда она будет обнюхивать Гиви. В нужном месте милицейский сапог  наступил на собачий хвост. В дикой ярости пёс взвыл и набросился на вора. Однако этим всё и закончилось... По воровской привычке Гиви не делал чистосердечных признаний и, через некоторое время, опять же по медицинской справке, вместо тюрьмы, оказался на излечении в спецбольнице.


А потом милицейская служба и судьба вновь меня столкнула с Гиви. Теперь уже в последний раз. Было это в не простой для нас с вами 1991 год. Работал тогда оперуполномоченным по особо важным делам (на нашем языке «важняком») в Управлении по борьбе с оргпреступностью. Тот год был очень богат на квартирные кражи. Во многих кражах виделся знакомый почерк Гиви. Оперативные данные наши предположения подтверждали.


Гиви сколотил группу из трёх человек, приобрёл автомобиль. Кражи, в основном, они совершали в спальных районах Твери.
За ними установили наблюдение. Ездили они по городу много, встречаясь с разными людьми. В общественных местах группы наблюдения держались от них подальше. Как только подъезжали к жилым массивам - пасли плотно. Не дай Бог оторвутся. В один из дней  наши клиенты,  на автомобиле, с шумного Волоколамского проспекта, сворачивают на тихую улицу Фадеева. Оставляют за углом одной из кирпичных пятиэтажек свою тачку;  быстро с большими сумками в руках входят в крайний подъезд «хрущёвки». Пробыли недолго. Видим: выходят из подъезда. Сумки, в руках, набиты вещами так, что даже пузырятся.


Но брать их нельзя. Опытные преступники, чтобы обнаружить, не ведётся ли за ними слежка, идут на простой приём: подъезжают к какому-нибудь дому и имитируют преступление в надежде на то, что у оперативников не выдержат нервы и, они их тут же задержат. Тем самым обнаружат себя.


Поэтому группа наблюдения разделяется. Одни остаются, чтобы проверить все квартиры в подъезде - есть ли следы проникновения. Другие продолжают вести наблюдение. Гиви с подручными на большой скорости гонит в центр города! Затем резко и неожиданно сворачивает на улицу Склизкова. Мы осторожно двигаемся за ними. Одновременно получаем по рации сообщение, что одна из квартир на улице Фадеева обворована. Теперь преступников надо брать.


В это время они заходят в подъезд дома….  Опять тянутся томительные минуты ожидания. Вроде бы преступникам деваться некуда. Но всегда думаешь: вдруг уйдут!  Тяжёлые это минуты для оперативника. Как потом объяснишь, почему их сразу не брал.
Вот они выходят из подъезда. В руках, набитые сумки. Ещё одна квартира обворована. Теперь баста. Погуляли. Будем вас брать!

Гиви подошёл к своему автомобилю, и я увидел, как он весь как-то дёрнулся, содрогнулся всем телом. Не увидел даже…, почувствовал. Нас почувствовал!  Что-то сказал своим приятелям. Они тут же ринулись бежать в сторону ипподрома, а Гиви сел за руль автомобиля. Но куда там!  Поздно. Уже прозвучала команда: «Захват!» Уже перекрыты все пути отхода. Несколько секунд - и надеты наручники….


В моём кабинете в управлении сидим мирно. Изъяты вещи с двух краж. Чистосердечное признание не требуется.

- Ну что, опять будешь «косить» и  больным прикидываться? – спрашиваю вора.

- Нет, всё! В спецбольницу больше не пойду. Лучше в зону. Слушай, будь человеком. Дай позвонить в роддом. У меня жена рожает.


При нём звоню в роддом: только что родила девочку. Гиви мотает головой, весь сжимается. Дочь он теперь не скоро увидит. «Что же за жизнь у тебя такая?» - думаю про него, - а у меня, что за жизнь? Сначала сажаю, потом успокаиваю».


Квартирный вор ещё увидит свою дочь. Через несколько лет он выйдет на свободу и вернётся к своей семье. Будет ли он по-прежнему «чистить» квартиры наших горожан, мне неизвестно. Нас захлестнёт вал рэкета, бандитизма на дорогах, заказных убийств и т.д. Будет не до квартирных краж. Ими займутся другие подразделения милиции...
А Гиви убьют. Его застрелит свой же, земляк-грузин. Он придёт убивать его друга. Гиви за друга заступится и погибнет...


Вместо эпилога:
 
Не так давно встретил свою подругу детства, жену Гиви. И она мне поведала окончание этой истории. Их общий сын, которому муж дал имя, по своей воровской кличке - Гиви, пошёл по стопам отца. В очередных криминальных разборках был убит...  Сейчас она проживает с дочерью, родившейся в день ареста отца….Всё у неё хорошо.  Вот такая грустная история.