Комедия ошибок, 4-2

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ

СЦЕНА ВТОРАЯ

Дом Антифола Эфесского.

(Входят Адриана и Люциана.)

АДРИАНА:
Тебя он, Люциана, соблазнял?
А что в глазах его читалось?
Что думал он и что сказал,
Чем-либо подтверждалось?
Бледнел, краснел ли он порою,
Менялся ли в лице, томился ли душою?

ЛЮЦИАНА:
Сначала отвергал твои над ним права.

АДРИАНА:
В мой адрес опускал обидные слова.

ЛЮЦИАНА:
Затем он клялся в том, что — чужестранец.

АДРИАНА:
На самом деле — просто чужебранец.

ЛЮЦИАНА:
Затем молила за тебя.

АДРИАНА:
И что же?

ЛЮЦИАНА:
Его любовь просила для тебя, а он себе  — вымаливал мою.

АДРИАНА:
И чем же в этом убеждал бою?

ЛЮЦИАНА:
Боготворил и облик мой и слово, коль не был бы тебе супругом он,  прослушала б признание я снова.

АДРИАНА:
Уж, видно, ты перестаралась!

ЛЮЦИАНА:
Молю тебя, терпенья наберись.

АДРИАНА:
И не могу и не хочу спокойной быть. Пусть мой язык озвучит боль душевной раны.
Он сморщенный и согбенный старик
С уродливым лицом и безобразным телом,
Где череп высохший запрятан под парик,
Душонка — чёрная, сокрытая под мелом.

ЛЮЦИАНА:
Как можно вот такого ревновать!
Не плакать надобно, а гнать!

АДРИАНА:
Слова и чувства не кончают начатого спора:
Он гадок для других, но гож для жениного взора.
Как чибис криком гонит от гнезда ворон,
Так я гоню других, чтоб мне достался он.

(Входит Дромио Сиракузский.)

ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
Идите, принесите кошелёк немедля!

ЛЮЦИАНА:
Ты что запыхался, куда тебя так гонят?

ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
Бежал я очень быстро.

АДРИАНА:
Где господин и что с ним?


ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
В руках страшилища, кто дьявола ужасней,
В железном панцире он с головы до ног,
Нет в мире ничего его опасней,
Как волк безжалостен и, как законы, строг.
Хватает всех на улицах подряд,
И тащит без разбора в каталажку
Никто и никогда ему не рад,
Без денег от него не жди поблажки.

АДРИАНА:
В чём дело говори скорее?

ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
В чём дело — разберутся позже. Пока что просто арестован ваш супруг.

АДРИАНА:
Как арестован? Но за что?

ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
За что — не знаю. Знаю — нужен выкуп. Сундук откроете — тюрьма откроет двери.

ЛЮЦИАНА:
Неси, сестра, быстрее.
(Люциана уходит.)
Он о долгах мне никогда не говорил. Какие он нарушил договоры, повлёкшие арест?

ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
Не договор его связал, а цепь. Вы звон её не слышите ещё?

АДРИАНА:
Цепи?

ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
Да нет же — не цепи, часов, которые меня торопят. Ушёл я в два, сейчас один уж пробил.

АДРИАНА:
Плетёшь ты что-то невпопад.

ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
Полиции боится даже время и в страхе пятится назад.

АДРИАНА:
Ты рассуждаешь, будто время — в должниках.

ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
Ко времени успеть не может время,
Как говорят, крадёт и днём и ночью,
Несём его мы воровское бремя,
Чем больше долг, тем час короче.

(Снова появляется Люциана.)
АДРИАНА:
Вот деньги. Дромио, спеши. Хозяина быстрее вызволяй. Пойдём, сестра, устала я. Бросает рок меня то в жар, то в полымя.

(Уходят.)