Милочка

Альбом бессильно выпал из её рук, фотографии рассыпались по ковру… Счастливая детская мордашка, белый фартук, бантики, букет. Надпись в затейливой рамочке «Первый раз - в первый класс»…
Когда это было!
                ***
…У них была хорошая, дружная семья. Папа работал в гараже механиком, мама – кассирша в гастрономе. Да не в каком-нибудь, а в «Елисеевском»!
В школу Милочка ходила сама. А что такого? Через улицу переходить не надо, ключ на толстом шнурке – на шее. Дома соседка, тётя Таня разогревала суп, и они с Милочкой вдвоём обедали. Мама всегда оставляла супа на двоих, чтобы тёте Тане не обидно было. Учиться в школе было не очень интересно, Милочка тайком брала с собой куклу и, когда учительница отвлекалась, залезала под парту поиграть. Оценки были средние, много троек, но мама всегда говорила папе: «Милочка у нас красавица, мы её замуж отдадим, кому они, дипломы, счастье-то принесли?»
А потом маму вызвала учительница. Увидела-таки, как Милочка в куклы играет! Из школы мама пришла довольная и сказала: «Не бойся дочка, учительница тебя обижать не будет, она добрая». Девочка не поверила. Добрая! Мама же не слышала, как Ксения Петровна кричит и ругается!
Но на следующий день Ксения Петровна улыбнулась Милочке и сказала: «Какая у тебя кукла красивая! Посади её ко мне на стол, а на переменке поиграешь». И Милочка весь урок поглядывала на куклу. Даже и время быстрее прошло. И оценки у девочки стали хорошие, учительница её хвалила. Иногда Ксения Петровна говорила Милочке: «Скажи маме, что я к ней завтра на работу зайду, похвалю тебя». Став постарше, Милочка поняла, зачем учительница ходила к маме на работу. С некоторыми продуктами даже и в Москве было непросто. Школьная жизнь и дальше никаких огорчений не приносила…

Милочка росла, взрослела. И хорошела. Насчёт диплома мама, конечно же, погорячилась. Выходить замуж без диплома? Нет, какой-то диплом нужен. И девушка, не особенно напрягая себя учёбой, окончила пищевой техникум, а потом мама устроила её помощником администратора в филармонию. Знакомые помогли. Артистам ведь тоже есть-пить нужно. Концерты, гастроли, аншлаги… Жизнь казалась праздником.
Но неожиданно умер отец. Он был совсем ещё нестарым, сказались фронтовые ранения…               
Прошли похороны, поминки, мама уже не плакала так горько, только временами судорожно вздыхала… Милочка не могла себе представить, что всё это так безнадёжно всерьёз, со смертью она столкнулась впервые.Когда умерла бабушка, Милочка была ещё мала, и родители не взяли девочку на похороны.   
А через несколько дней из какого-то маленького городка под Калинином приехала статная  женщина средних лет с двумя очень похожими на неё молодыми. Что-то в них, этих молодых, было неуловимо знакомое…               
Мама, побледнев, выпрямилась и пригласила незнакомок в комнату. Те гуськом вошли, оценивающе оглядев обстановку. Посидели за чаем. А потом старшая начала разговор, ради которого они и приехали.
- Ну, мужик мой меня бросил. Думала – на войне погиб… Уж потом свекровка сказала – мол, другая у него семья теперь.  Ни одной весточки, девкам ни письма, ни подарка за все эти годы. А вот наследство за отцом им положено. Так уж давай по-хорошему делиться.
- Не знала я, что у него семья была, - впервые Милочка видела маму растерянной.
- Знала – не знала… Вот моё слово: девкам моим отцовскую долю отдай.
Милочка ошеломлённо смотрела на сестёр. Те ответили ей недобрыми взглядами. Больше всего девушке хотелось вскочить и убежать. Но не бросишь же маму одну против этих трёх чужих и недобрых тёток! Торговались они долго и уехали, забрав ковёр со стены.

Дома стало как-то пусто и грустно. Нет, не из-за ковра… Без папы…               
По вечерам Милочка работала, а в выходные оставалась с мамой. Со временем боль притупилась, мама тоже свыклась с новой жизнью. Иногда Милочку приглашали на домашние вечеринки. Были и поклонники, и свидания, и ухаживания с конфетами, цветами, билетами в театры, кафе. Ходить с мужчинами в ресторан мама считала неприличным для молодой девушки, ну, а в кафе – в кафе можно. Как-то на дне рождения у подруги она встретилась с высоким смуглым красавцем. Он тут же обратил внимание на хрупкую блондинку с пышной копной волос. Пригласил на танец, на другой, проводил домой. Они с Володей, так звали парня, стали встречаться. После техникума Володя работал в рекламном комбинате, монтировал световую рекламу. По вечерам Москва ярко сияла огнями. Иногда после концертов он встречал девушку, и они заходили в кафе. Володю во многих знали. Где-то он монтировал неоновые вывески, где-то – ремонтировал. Но везде его встречали, как человека уважаемого и нужного. «Нужный человек» - Милочке было известно, что такие слова дорогого стоили. И однажды, сжав её пальчики над бокалами  белого вина, Володя сделал ей предложение. По всем правилам: «Я прошу твоей руки»! Милочка растерялась, хотя уже давно ждала этих слов. Она молча смотрела в его глаза, что-то там в её взгляде  Володя прочёл, потому что добавил: «Ну, давай уж,  познакомь меня с мамой!»               

В ответ на признание дочери, что она собирается замуж, мама, давно ожидавшая чего-то подобного, ответила его же словами: «Ну, давай уж, знакомь меня с женихом!»
Наконец, знакомство состоялось. Володя пришёл с цветами для мамы и кольцом – для невесты. Мама улыбалась, была хлебосольной хозяйкой, совсем как в прежние, счастливые времена. Володя рассказывал о себе, о своей работе. И всё время поглядывал на Милочку. Вечер затянулся. Прощаясь, Володя обещал позвонить завтра. Дверь закрылась.
Милочка повернулась к маме: «Ну, как он тебе, правда, славный?»               
Мама молча ушла в комнату. И уже там, когда соседи не могли её услышать, спросила дочь: « Ты хорошо подумала? Он же еврей!»
- Мама!
- И ничего не «мама». Это сейчас всё спокойно.  А не так уж и давно… Ты тогда ещё и в школу не ходила. Я это дело о врачах-убийцах хорошо помню! И о космополитах. Ну, культ личности, ХХ съезд, да. Только дыма без огня не бывает!  Хрущёв всё кричал: «Культ!» А потом оказалось – волюнтарист!
У Милочки открылся от удивления ротик: «Какие убийцы? Какие космополиты? И причём здесь Володя?»
- Притом.
Разговор так ни чем и не кончился, но повторялся ещё не раз. Впервые Милочка маме не поверила. Ну, не может Володя иметь что-то общее с отравителями. Он еврей? Ну, и что? Что особенного? То есть, в нём, конечно, всё особенное. Но как это связано с национальностью?  Да и вообще, сейчас шестьдесят пятый год! Мало ли что было, когда она ещё и в школу не ходила!               

…И Милочка выбросила все эти неприятные мысли из головы. Мама не осмелилась прямо запретить дочери замужество, уж очень девочка влюблена…

Давно ли она сама с Витюней… Да, знала она, знала, что женат, что дети… Но высокий красавец-танкист словно вышел из её девичьих грёз.
…Он сказал, что это его дело, он сам со всем разберётся. И она ни во что не вмешивалась. Почему она должна отказываться от своего счастья? Чтобы всем было хорошо – не получится. Пусть уж будет счастлива она, а не какая-то чужая тётка. Да, счастлива, счастлива!
…Познакомились они в театре оперетты. Давали «Сильву». Виктор после тяжелого ранения долечивался в московском госпитале. Билет в театр отдал ему сосед по палате, москвич. Покрутил в руках и сказал: «Ну его, театр! Я лучше с семьёй побуду…»
Рядом сидела девушка лет 25. Почему она была одна? Виктор искоса взглянул на соседку раз, два… В какой-то момент их взгляды встретились, и оба смущённо улыбнулись. Первым заговорил Виктор. Сказал, что Москвы совсем не знает. Долечивается в госпитале, но скоро уже домой. Списали вчистую – в спине осколок, да и нога… Врачи хотели сразу отнять – не дал. Грозили, что может быть гангрена. Но Виктор был в сознании и от операции отказался. Что за жизнь молодому мужику без ноги! Болит, конечно. И в спине осколок о себе даёт знать. Зато на своих двоих ходит!
В антракте они уже прогуливались вдвоём. Девушку звали Екатериной. Катюшей. Она сама проводила его до госпиталя, и потом несколько раз навещала. И Виктор влюбился, как мальчишка. Понимал, что дома осталась жена, что дочки подрастают, но когда видел Катюшу, сердце начинало гулко стучать, а разум замолкал. Она сама его поцеловала. Встала на цыпочки и чмокнула на прощанье в щёку. И тут он обхватил её за плечи и поцеловал  по-настоящему, в губы.
 В глазах его было такое откровенное желание, что Катя молча замерла в его руках. Да и что говорить? Она-то уже давно поняла, что любит Виктора, а он всё молчал. Робел, что ли?
Да, Виктор мучительно сомневался. С Катей нужно поговорить откровенно. Сказать… А что сказать-то? Люблю тебя, но уже женат? И дети есть! Между тем, наступил день, когда врач придирчиво осмотрел своего пациента и, наконец, произнёс: «Будем готовить к выписке». И тут он решился. Стащил со стола у сестрички бланк похоронки.
На следующем свидании сообщил Катюше, что скоро выписывают. Они сидели на скамейке и целовались. После короткой паузы та спросила: «И куда ты теперь, домой?» Виктор ответил вопросом на вопрос: «А ты что скажешь?» И услышал её счастливый смех: «А что я должна говорить?» Он покрепче прижал её и – как в холодную воду: «Выйдешь за меня? Только у меня даже жить негде». Катюша ответила, не задумываясь: «Будешь жить у нас! У нас с мамой две комнаты».
Две комнаты – не так уж часто семья могла похвастаться двумя комнатами на двоих. Раньше были бабушка, дедушка, отец…
Отец с войны не вернулся, дедушка с бабушкой умерли один за другим в те тяжёлые дни, когда немцы стояли под самой Москвой. И вот теперь они остались вдвоём с мамой.
Виктор не мог войти в её дом, скрывая такую тайну…  Они вышли из ЗАГСа, и Виктор потянул Катю на скамейку.
- Подожди, куда ты? Мама нас уже ждёт.
- Катя, выслушай! Я перед тобой виноват. Ты сама решай, как дальше быть. У меня в Торжке жена осталась и две дочери. Я тебя люблю,  сам всё устрою, но скрывать не могу.
- Что ж раньше не сказал?
- Боялся тебя потерять…
- А сейчас не боишься?
- И сейчас боюсь. Только совесть не позволяет такое от тебя скрывать.
- И как же мы жить будем?
- Хорошо! Хорошо мы жить будем! Не думай ни о чём, это моя забота. Я туда не поеду.
- Так я тебе жена или не жена?
- Жена! Моя самая любимая!
- А она кто же?
- Она… уже не жена. Я же сказал – ты ни причём. Была у меня жена, об этом ты должна знать. А сейчас – ты моя жена!
Екатерина слышала о таких историях, когда мужья или жены других себе находили. Как уж там развод оформляли – не спрашивала. Не думала, что сама в такой ситуации окажется. И мама…
Нет, маме говорить нельзя. И от Виктора отказаться сил нет. Он же сказал, что всё уладил. Развёлся?.. Червячок сомнения точил душу.
«Подумаю потом. А Витю не отдам! Я же не виновата, что жених в первые же дни войны погиб, что с Витей встретились и друг друга полюбили. Жизнь такая…» - с тем молодая жена и отправилась домой, чтобы скромно отметить свадьбу с мамой и мужем.   
                ***
Первая брачная ночь стала для Кати потрясением. Виктор был опытным и нежным любовником, его ласки, поцелуи, восторженный взгляд в полумраке комнаты, куда едва проникал свет уличного фонаря – всё это словно пробудило её от долгого сна. Утром за завтраком они улыбнулись друг другу, и оба почувствовали, что выражение «понимать с одного взгляда» - это о них. И мама тоже сразу поняла, что дочка нашла свою пару. Она успокоилась, и потекла семейная жизнь. Витюня был на инвалидности, помогал тёще по дому. Через год родилась дочка, Милочка.

Сидеть дома, пока жена работает – нет, это не для него. И Виктор начал поиски работы. Брали его везде с удовольствием – ещё бы! Танкист, классный механик. Но как только узнавали об инвалидности, отправляли восвояси. Один кадровик ему прямо рубанул: «Да ты что, мужик! Мне ж за такое нарушение по шапке дадут! Я себе не враг».

Помыкался Виктор с полгода, а потом принял мужское решение. На следующее освидетельствование он просто не пошёл, и инвалидности его лишили. Впервые дома был скандал. Катя плакала. Но Виктор настоял на своём:
- Я сам себя уважать перестану. Мужик должен семью содержать, иначе какой же он мужик?
Тёща дипломатично не вмешивалась, но в душе была на стороне зятя. Гроза прошла, и размолвка странным образом ещё больше сблизила Витю с Катей. Работу на этот раз нашёл легко и быстро, в гараже министерства обороны. Вечером, приходя с работы, обнимал жену и подолгу не выпускал из рук: «Соскучился по тебе, Катюха!» Та смеялась: «Ой, давно не виделись – с утра!» Он часами играл с дочкой, сам купал её перед сном.

Соседи говорили: «Золотой тебе муж достался!» Он и фотоаппарат купил, «Смена», чтобы фотографировать своих любимых женщин. На очередной день свадьбы (а Виктор любил отмечать его, как большой праздник), мать подарила Катюше и Вите альбом. Красивый, вишнёвого бархата. На самой первой странице Виктор поместил их фотографию. В день рождения Милочки, когда ей исполнилось четыре года, они втроём сходили в ателье, этот парадный снимок в рамке висел на стене, а теперь был и в альбоме. Милочка стояла в платье с оборками и бантом в волосах. В руках она держала плюшевого кота в сапогах.
Счастливая семья…

Но Катя помнила, что у мужа была и другая семья… Заговаривать на эту тему она боялась. И матери так ничего и не сказала. Как встали они со скамеечки после того памятного разговора в день свадьбы, так ни слова…               

Мать никогда не узнала эту тайну. Милочка ещё не ходила в школу, когда бабушка оступилась и упала в коридоре. Никто и не думал, что это серьёзно, но через неделю она умерла в больнице. Оказывается, у неё было очень больное сердце.
Похоронили её на Даниловском кладбище. На похороны пришло много народа: родственники, подруги, соседи…

А Виктор задумался… Да, тёща заменила ему мать. Но перед родной матерью был он виноват. Как написал ей о новой семье и получил суровый ответ, так больше и не переписывались они. И не виделись. Да, виноват, кругом виноват. И перед матерью, и перед другой женщиной, первой его женой, и перед старшими дочками. И выхода нет, тупик. Расстаться с Катюшей невозможно, она да Милочка – одна радость в его жизни. Но с матерью надо помириться.               

Катя видела, что творится с мужем, да спросить боялась. Однако не выдержала.
- Что с тобой, Витюня? Скажи, а то измучилась на тебя смотреть!
- Не знаю, как сказать… Вот, думаю – мать уже старая. Случись что… И так перед ней виноват, а что делать – не знаю.
- Да тут и думать нечего! Давай напишем, в гости позовём!
- Не поедет. Очень она рассердилась, что семью бросил…
- Напиши. Мать ведь, простит…

Виктор написал. А Катюша вложила в конверт фотографию Милочки. Неужели не дрогнет у бабушки сердце? Внучка-то просто прелесть!
Прошло три недели. Сердце у бабушки всё-таки дрогнуло, согласилась приехать, познакомиться, посмотреть, как сыну живётся…
На Катю она смотрела с осуждением – нехорошо это, чужого мужа уводить, но уж Милочку приняла безоговорочно. И девочке бабушка понравилась. С тех пор стала свекровь, хоть и нечасто, но в гости наезжать. Со временем наладились отношения и с невесткой. Об одном не говорили женщины никогда: о первой семье Виктора. Катя не спрашивала. А Александра Степановна, Витина мать, сама этого разговора не заводила. С сыном же говорила не один раз и, наконец, со вздохом признала – да, суженую на кривой козе не объедешь… Да и как осудишь? Сын весь израненный, Катюшка его как может, бережёт, любит, сразу видно…

А Виктора часто мучили старые раны, хоть и старался не показывать, но жена-то слышала, как он иногда стонет по ночам. Днём же был спокойным, внимательным. По выходным часто всей семьёй ходили в парк, на аттракционы, гуляли по тихим дорожкам, заходили в кафе-мороженое. Милочка очень любила сидеть на открытой веранде, и мороженое она тоже любила. Жили они на Мытной, в трёхкомнатной квартире, в третьей комнате – одинокая соседка, тётя Таня, она уже не работала и никогда не отказывалась посидеть с Милочкой, если родители были на работе. Она не ругала Милочку, когда набивался полный дом подружек, затевавших иногда шумную возню. Через несколько лет Милочка вытянулась, стала хорошенькой юной девушкой.

И вот в одночасье всё рухнуло…
...Нет, не могла Катя запретить дочке замужество. Чему быть, того не миновать, суженого на кривой козе не объедешь… Что там ещё о суженом? Она сама себя успокаивала, но душа была не на месте. Её девочка, единственное, что ей осталось в жизни… 
               
                МИЛОЧКА

Свадьбу сыграли шумную. И жили всё в той же коммуналке на Мытной. Скоро Екатерина была уже бабушкой. Родились сыновья – старший, Виктор, в память деда.  А через семь лет - младший, Павел, общий баловень.

И никакие опасения не сбылись. Володя только о семье и думал, много работал, его уже величали Владимиром Яковлевичем, он руководил тем самым рекламным комбинатом, где когда-то начинал. Милочке работать ни к чему, твёрдо заявил он, уж семью-то он прокормит. А она и сама карьерой не интересовалась. Когда сыновья подросли, Володя, пользуясь своими связями,  купил кооперативную квартиру на Флотской. Рядом был парк, где Милочка гуляла с мальчишками. В трёхкомнатной квартире она чувствовала себя королевой. В гостиной  и спальне стояли венгерские гарнитуры. У мальчишек, в просторной детской – двухэтажная кровать, чтобы побольше места осталось для игр. Витюша рос маминым сыном. Присматривал за младшим братишкой, бегал в магазин, да и по дому помогал, если нужно. Хотя какая там особая нужда? Екатерина вышла на пенсию и часто приезжала в гости, отводила детей в школу. Летом всей семьёй уезжали в Крым на целый месяц. Мальчишки научились плавать, как рыбки. Володя сам их научил, плавал он хорошо, даже разряд имел.
Первую машину, «Москвич», купили, когда Павлик пошёл в школу. Первого сентября на новенькой зелёной машине  всей семьёй проводили его с букетом красных гладиолусов и растроганно махали вслед. Ну, надо же, как бежит время!
Витюша, как всегда, не забыл подойти к матери, сказал, чтоб не беспокоилась, он за Павликом присмотрит.

…Милочка выдернула первый седой волос и приблизила лицо к зеркалу. Да нет, ерунда!  Она по-прежнему молода и хороша собой. Володя не сводит восхищённых глаз, когда она хлопочет на кухне. Витюша вытянулся в красивого рослого парня. То и дело девчонки названивают. Но он всегда предупреждает, если где-то задерживается. Знает, что мама будет беспокоиться. А Павлик в неё пошёл – хрупкий, изящный. И простуживается часто. Они с Володей уже решили, что нужно снять на лето хорошую дачу, чтобы Павлик окреп. Да ей и самой нравилась дачная жизнь. Ягоды  с грядки, прогулки по лесу в жаркие дни, когда ни один листик не шелохнётся, а на траве пляшут солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь листву. Ну, и Ока совсем рядом…
Одно плохо - Володя много работает, приезжает только на выходные. Но Павлик за лето так подрос и окреп, что на следующий год они снова сняли ту же дачу. А ещё через два года на ту же дачу Милочка поехала уже с одним Павликом. Как-то незаметно Витюша окончил автодорожный техникум.  Автомобилями он увлекался с детства, когда отец купил свой первый «Москвич», старший сын всё время крутился рядом, стоило только сказать, что нужно что-то подкрутить, смазать или исправить… Так и выбрал специальность. А в институт идти не захотел.
Милочка советовала подумать:
- Витюш, сейчас куда ни кинь, как хорошая работа – так высшее образование требуют. Ну, в автодорожный. Но можно же в институт!
- Мать, не гони волну. Что мне, в НИИ штаны просиживать? Я руками работать люблю!
И тут он не кривил душой, частенько, если не нужны были дефицитные запчасти, Витюша ремонтировал отцовскую «Волгу». Ну, машина-то попалась удачная, особых хлопот не приносила: так, подрегулировать что-то… 

Вместе Витюша с Володей уговорили Милочку учиться водить машину. Она пугалась, нажимая не на ту педаль, но рядом сидел или муж, или сын, которые готовы были перехватить руль на пустой загородной дороге. А вот у Павлика загорались глаза, он упрашивал отца поучить и его тоже. Тот снисходительно соглашался, и вскоре уже они высаживали Милочку, у которой всегда находились другие важные дела, и начиналась настоящая учёба. В отличие от матери, Павлику это никогда не надоедало.

В то лето Витюша  нечасто бывал на даче.
Но однажды он приехал не один, с девушкой. Милочка сразу поняла – на этот раз у мальчика всё серьёзно. Влюблён, да ещё как! Он то и дело мимолётно прикасался к плечу, брал за руку, отводил от лица прядку пушистых волос…         
Его девочку звали Верой. Красивое имя… Да и девочка красивая. Милочка придирчиво разглядывала будущую невестку. Нет, конечно, делать это она старалась незаметно. Будучи радушной хозяйкой, старалась, чтобы та чувствовала себя свободно. Иногда они перекидывались несколькими словами – учится ли Вера?
- Да, на экономическом.
- Вы давно знакомы с Витей?
- Не очень. У меня сломался каблук на улице, и Витя помог дойти до сапожника…
Вера стала частой гостьей в их доме. Это было счастливое время. Володя, как и всегда, много работал, в доме всё время толпилась молодёжь – Вера с Витюшей, если не отправлялись в гости, в театр или в кино, Павлик с оравой школьных друзей и подруг.

Милочка иногда выговаривала Володе, что тот слишком избаловал своего любимчика.
- Пашка думает, что ему всё позволено. Володь, ты бы с ним построже…
- Да что строже-то? Ничего он особенного и не делает. Мальчишка ещё.
- Смотри, когда до особенного дойдёт, поздно будет!
- Глупышка ты моя! Парни у нас замечательные, не выдумывай проблемы на ровном месте.
Часто и сама Милочка предлагала что-нибудь устроить. Ну, друзей на майские праздники пригласить, что ли!

Вера уже заканчивала институт, и однажды Витюша подсел к матери и спросил:
- Мам, мы с Верой пожениться собираемся. Ты как?
- Я? Ты-то сам как?
- Ну, ты же знаешь, она для меня лучше всех! Ты к ней будь подобрее, а то все эти истории про свекровей…
- Господи, Витюша, о чём ты?
- Да? Ну, значит, всё в порядке.
- А где жить будете? Если у нас…
- Нет, мам, пока её бабушка к ним переедет, а мы у неё в однокомнатной.
Вечером поговорили с Володей, для него эта женитьба неожиданностью тоже не стала. А Милочка, хоть и не высказывала этого вслух, но переживала разлуку с  любимым сыном. Да,  у матерей обычно младшие в любимчиках, да, никогда она не уделяла Витюше того внимания, что Павлику. А всё-таки оба, и мать, и старший сын чувствовали внутреннюю связь. Они были настроены на одну волну. Иногда она чувствовала его поддержку, хотя, казалось бы, какая может быть поддержка от мальчишки? И вообще, кто кого, в конце-то концов, должен поддерживать! А вот поди ж ты! 

Володя поговорил с сыном, и мужчины решили ограничиться торжественной регистрацией в ЗАГСе. Зато на следующее же утро молодожёны отправились в Крым, в хороший пансионат. На 24 дня! И хотя Верочка выглядела не очень довольной – белое платье, длинная фата – и всё ради каких-то 20-ти минут! У всех подружек были та-ки-е свадьбы! Зато вернувшись из Крыма, она взахлёб рассказывала, какой это был сказочный медовый месяц.
Павлик снисходительно посматривал на старшего брата: семья, жена, а потом всякие писклявые племянники появятся… Скукота! Милочка не успевала соскучиться, потому что Витюша бывал у них часто, очень часто. Ну, не каждый день, но 2 – 3 раза в неделю заезжал.

А тут в стране начались большие перемены. Милочку они пугали, но и Володя, и мальчишки с горящими глазами говорили о прямых трансляциях, о том, чьи интересы представляет какая-то там депутатская группа…
Для Милочки всё это было… как на другой планете. У неё хорошая семья, любящий муж, уютный дом. Правда, иногда вспоминались слова соседки, Танечки. Та жила в квартире напротив, только  в двухкомнатной, а не трёхкомнатной, с мужем и сыном. Работала учительницей начальных классов, уставала. На себя у неё времени совсем не оставалось. Забежав как-то на чашечку чая, она сказала:
- Хорошо у тебя, Милка, тихо, уютно. Только как-то не по-настоящему. Вон, даже цветы неживые.
- Так мы всё лето на даче, засохнут же! – парировала Милочка.
Но заноза осталась, и она купила несколько горшочков с фиалками, поставила на подоконник в кухне, рыхлила, удобряла. Фиалочки погибли. Может, удобрение неправильно развела? Да что в них, фиалочках этих! И она бросила своё цветоводство. Зачем? Её шёлковые букетики смотрелись очень изысканно!

Между тем муж приватизировал цех при комбинате и стал частным предпринимателем. Купил иномарку, а «Волгу» отдал Витюше. Тот чувствовал себя за рулём, как джигит в седле. Жили они с Верой в бабушкиной однокомнатной. Вера ждала ребёнка.
Милочка в душе ужасалась:  «Боже мой! Бабушка!» Сама она видела в зеркале очаровательную женщину, не девчонку, нет. Но мужики на улицах по-прежнему оглядываются.

Ребёнок родился осенью 92-го года. Мальчика назвали Денисом, Вера имя выбрала. Почему Денис?
- Мне это имя нравится! Звучит красиво, мужественно!
Милочка немного обиделась. Как это? Ей хотелось посидеть по-семейному, долго обсуждать разные имена, поспорить, а уж потом всем вместе решить: «Да, вот это имя малышу подходит больше всего!» Но ничего этого не было. А Витюша только засмеялся:
- А что? Денис Викторович! Звучит!

И радость от рождения малыша как-то приглушила чувство тревоги, которое в последнее время иногда возникало у Милочки. Почему? Она и сама не могла этого объяснить…
Приближалось лето, и начались хлопоты. Надо было собираться на дачу, сделать весеннюю генеральную уборку в квартире. Да ещё и купить одежду и обувь Павлику. Он вытянулся за последний год, стал на полголовы выше Витюши. На последний день его рождения пришло много друзей, были и девочки. Да что там! Уже не девочки – юные девушки. Все подкрасили глазки, были в джинсах в обтяжку. Мальчики рядом с ними казались неуклюжими щенками. Все смеялись, веселились, танцевали. Даже Володя выделывал какие-то там па то с одной, то с другой девчушкой.

Павлик время от времени начинал совсем по-детски канючить, что дача ему надоела, лучше на море… А на Оке скукота, что он, старик что ли – река да в лес по грибы. Но Милочка сказала строго, что на море надолго не поедешь, да и папа в этом году не может, у него же бизнес. Сама она дачу любила. Снимали они её уже несколько лет, и иногда с Володей подумывали – может, купить и самим дачку? Но как быть зимой? Присматривать надо, да мало ли что, если дом свой. Словом, отправились они на дачу как всегда. Володя приезжал пореже, занят был очень, уставал так, что вечером только до дома бы добраться. Но погода стояла жаркая, Витюша иногда привозил на дачу своё семейство, лето пролетело как-то незаметно.

А дома всё пошло своим чередом. Павлик заканчивал школу. В институт, как и старший брат, решил не поступать. Обсуждал с отцом, в какой пойти техникум. На Новый год пригласил своих одноклассников. Ведь последний класс! Милочка приметила одну девочку, Олесю. Павлик на неё поглядывал. Да и она тоже…
Вон, помогла накрыть стол к чаю, с Володей танцует, над чем-то они смеются… Боже мой, Павлик же ещё совсем мальчик, не рано ли? А Олеся стала иногда забегать. То они в кино идут, то на дискотеку. Не вдвоём, всегда компанией.

Весной Павлик сказал, что выбрал специальность. Что-то там с камнями. То ли огранщик, то ли… Ювелир? Ну, что ж, профессия, конечно, интересная. К вступительным экзаменам согласился готовиться на даче. В городе вечно что-то отвлекает. И Милочка, в который уже раз с головой окунулась в сборы. Помогал и Витюша. Возил по магазинам. Но однажды, отвернувшись, бросил странную фразу:
- Мам, а может, не стоит на всё лето на дачу? Отец же один в городе остаётся…
- Ну, он приезжает, когда время выберет.
- И часто он в последнее лето приезжал?
- Нечасто. Устаёт он очень, у него же бизнес.
- Бизнес – это днём. А по вечерам он один остаётся. Мужчине развлечение найти недолго!
- Дурачок ты ещё, Витенька. Папа говорил, что вечером еле до кровати добирается.
- Смотри сама…

Неприятный осадок от этого разговора остался надолго. Ничего не изменилось ни в Володином поведении, ни в её. И приезжал он на дачу так же урывками, когда получится. Сама она бывала в Москве вместе с Павликом. В августе, когда экзамены остались позади, они наслаждались последними летними деньками. Володя, как и обычно, был занят, поэтому договорились, что в город их отвезёт Витюша.

Милочка с утра была в приподнятом настроении, дожидаясь любимого сына. Но он так и не приехал. Мучаясь вопросами, на которые не находила ответа, она провела бессонную ночь. Утром Павлик сказал: «Что ты, в самом деле, из-за всего переживаешь! Ну, не смог он вчера – приедет сегодня!»
Но Витюша не приехал. Приехал Володя. Неузнаваемо постаревший, сгорбившийся, он поднялся по ступенькам и, не заходя в дом, опустился на крыльцо. Милочка бессильно опустилась рядом, прошептав: «Что с ним?»
- Разбился. У грузовика отказали тормоза, он заехал на встречку. Они в лоб столкнулись. Водитель грузовика в больнице. А… Витюша… сразу… насмерть…

Что было дальше, Милочка уже не помнила. Как во сне прошли похороны, поминки, сорок дней…  Всем занимался Володя. С Милочкой он обращался, как с больным ребёнком. Только к зиме она стала выплывать из мутного омута горя.
Старалась почаще навещать невестку, искала в лице Дениски черты сына. Верочка, которой Володя помог устроиться на работу, охотно оставляла сынишку со   свекровью. 
Не сразу Милочка заметила, что Павлик стал пропадать где-то вечерами. На вопросы он чаще отшучивался. А однажды крикнул с неожиданной злостью:
- У нас дома – как на кладбище! Что, может нам всем сразу удавиться?
Володя не дал ей сказать ни слова:
- Извинись перед матерью. И запомни: я тебе запрещаю разговаривать с ней таким тоном.
Павлик испуганно замолчал, извинился и, неуклюже потоптавшись, ушёл в свою комнату.
А Володя обнял её и увёл в спальню. Утешения перешли в сначала несмелые, а потом пылкие, какие-то незнакомо страстные ласки. Как давно у них этого не было!
Павлик больше не позволял себе грубостей. Но холодок ощущался.
Пришла новая весна. Володя сам заговорил о даче. Милочке нужен свежий воздух, отдых. Слишком тяжёлым был этот год. И она согласилась с мужем. На его мнение она привыкла полагаться. Володя и Павлик остались в городе, зато Вера с радостью согласилась, что Дениске на даче у реки будет лучше, чем в жаркой пыльной Москве. Малыш радостно бултыхался в речке, Милочка учила его плавать. В самую жару они гуляли в лесу. Милочка благодарно думала, что Володя молодец, нет другого такого места, где бы она могла успокоиться и придти в себя.

…В то утро она готовила завтрак и грызла морковку. Вдруг как-то странно, безболезненно раскололся пополам правый верхний зуб. Охнув, она схватилась за щёку. Ну вот! Теперь надо ехать в город. И одним днём не обойтись. Она собрала внука, сложила самое необходимое, договорилась с соседкой, чтобы её муж отвез их после работы к вечерней электричке, и они отправились в Москву. С вокзала позвонила Вере, та примчалась на такси и увезла Дениску. А Милочка поехала в метро. Ехать надо было по зелёной ветке, без пересадок, через сорок минут она уже открыла дверь квартиры. И замерла. Похоже, Володя ещё не вернулся с работы. А Павлик… Боже мой!  Из их супружеской спальни слышались приглушённые голоса. Да он привёл девицу! В их с Володей постель! На минуту она растерялась. Вот сейчас она войдёт и увидит… Да, что именно она увидит?

А потом решительно, боясь передумать, вошла в полутёмную комнату. Худшие её опасения оправдались. Парочка была в постели. Услышав шаги, оба испуганно подняли головы, и не веря своим глазам, чувствуя, что из-под ног уплывает пол, Милочка увидела Володю. Обнажённый, с красивыми мощными плечами и рукой, которую он забыл снять с круглой попки Олеси.

Милочка выскочила из спальни, из квартиры и долго бродила по парку. Домой она вернулась, когда уже темнело. Володя был дома. Один. Ни следа олесиного присутствия. Как будто привиделось. Но ведь всё было, было! Господи, какая дура! И ведь предупреждал её Витюша, как чувствовал. Или знал? Уже не спросишь. Он был умница, её старший сын. И очень деликатный. А кстати, где младший? Но у Володи ни о чём спрашивать не хотелось. Она зашла в спальню, заперла за собой дверь, открыла окно, поменяла постельное бельё и тупо села на край кровати. Что делать? Разводиться?
Шаги приблизились к двери. Володя постучал. Она не открыла. Тогда он стал что-то объяснять, просил открыть, нельзя же так, нужно поговорить. Дверь она не открыла. И ничего не ответила. Так, молча, и просидела до утра. Слышала, как утром он собрался и ушёл на работу. Потом вышла из бывшей супружеской спальни…

Всё, как было раньше – и всё чужое. Не зря ей тогда Татьяна про цветы сказала. Красивые, да неживые. Нет, разводиться она не будет. Это её дом, всё привычное. Но и с Володей оставаться невозможно. Он прав. Поговорить нужно.
И тут вдруг вспомнила о сыне. Где Павлик? Он так и не пришёл ночевать. Володя должен знать, где он. Но звонить ему она не стала. Позвонила матери. Осторожно, обходя все подводные камни, расспросила, как дела, давно ли виделась с Павликом. Мать обрадовалась, что дочка дома, сказала, что Павлик недавно заезжал, собирался к другу на дачу на несколько дней. Обещал потом ягод привезти. Вот, сегодня, наверное, и приедет…
Успокоившись насчёт сына, Милочка стала дожидаться мужа. В ней росли злоба и возбуждение, как перед сраженьем.
Володя вернулся непривычно рано. Тихо зашёл в квартиру, заглянул на кухню. Милочку он нашёл в гостиной. Она сидела в кресле, словно в гостях. Ни привычного халатика, ни легкомысленных кудрей по плечам. Волосы были уложены в элегантную простую причёску, платье тоже было простым, будничным. Впервые Володя не знал, о чём думает жена. Вернее, О ЧЁМ, он, конечно, знал. Она явно приняла какое-то решение. Какое?  Он молча подошёл к креслу и, опустившись на ковёр, положил голову ей на колени. Милочка вздохнула, положила ладонь на затылок мужа. Потом, словно обжегшись,  отдёрнула руку и встала.
- Я буду жить в спальне. Ты можешь занимать гостиную.
- Ну, прости, так получилось. Эта девочка ничего для меня не значит! Неужели ты не можешь просто меня простить?  Мужики своим жёнам направо и налево изменяют, а у меня в первый раз так случилось. Я её не звал, если уж на то пошло, сама подсуетилась.
- Мне всё равно, кто кого уговорил, а кто согласился. Разводиться я не буду. Но и жить с тобой, как с мужем, тоже не буду.
Володя тяжело вздохнул. Ну, кто же знал, что Милочка их застанет! Если б хоть кто-то что-то сказал – а то сама видела. Может, ещё всё образуется?

Но ничего не образовалось. Милочка при Павлике вела себя спокойно, не ссорилась, не упрекала мужа. Но спал он в гостиной.
 А тут мама стала прихварывать. И попросила, чтобы Павлик пожил у неё. Да и вообще, мало ли что может случиться, возраст уже даёт о себе знать. Надо Павлика прописать, чтобы квартира ему осталась. Милочка не стала возражать, хотя знала бы мама, как ей не хотелось оставаться вечерами в одной квартире с мужем. Или уже бывшим мужем?  Она не знала, продолжает ли он встречаться с Олесей. Они почти не разговаривали. Но мама ничего не знала. Огорчать ей Милочка не хотела, в последнее время мама сильно сдала.

Однако долго оставаться в неведении ей не пришлось. Однажды Олеся явилась, когда Милочка занималась уборкой на кухне. Выходить в таком виде к молоденькой шлюшке Милочка не стала. Она слышала, как парочка о чём-то приглушённо спорила в коридоре, а потом прошла в гостиную. Ну, это уж чересчур! Являться в дом ПРИ  НЕЙ! Через полчаса бурных споров Олеся ушла. А Володя зашёл в кухню, сел и предъявил ультиматум:
- Решай. Если ты со мной жить не будешь, я сойдусь с Олесей.
- И где вы собираетесь жить? Здесь, что ли?
- А где же? Павлик у бабушки. Мы его комнату пока займём. А там будет видно.

Нет, постоянно Олеся у них не жила, но на субботу и воскресенье приходила и оставалась ночевать. После первого такого визита Милочка стала уезжать на выходные к матери. Та изредка пеняла ей, что зря она тратит время на неё, мужу лучше побольше внимания уделила бы. Милочка молча стискивала зубы. С сыном она на эту тему не говорила, но вскоре по отдельным замечаниям поняла, что тот всё знает. Да как не знать-то! Олеся же его бывшая одноклассница!

Странная у них была жизнь. Она чувствовала себя лишней в собственном доме. Муж открыто приводил любовницу. При этом он аккуратно, как и раньше, давал деньги на хозяйство, а иногда и ел то, что она готовила.
О том, что у него начались неприятности с бизнесом, он сказал ей в один из таких вечеров.
- На меня наехали. Нужны большие деньги, чтобы откупиться. Но ничего, постараюсь выкрутиться. Деньги-то есть, я их думал на новое оборудование пустить, на этом старье много не наработаешь.
Они разговаривали почти как раньше. Ну, не с Олесей же ему это обсуждать, у неё на уме развлечения да тряпки.
- И много с тебя требуют?
- 20 тысяч долларов.
- А у тебя есть такие деньги?
- Ну, уже почти собрал… На той неделе откуплюсь. Ребята крутые, не открутишься.
Разговор взволновал Милочку. Всё же Володя отец её сыновей, не совсем чужой человек.

А в субботу явилась Олеся. Милочка собралась и как всегда отправилась к матери. Вернулась она в воскресенье вечером. В квартире было темно, и она подумала, что никого нет. Она включила свет. На кухне за столом сгорбившись сидел Володя.
- Он поднял к ней посеревшее лицо:
- Деньги пропали. Все 20 тысяч.
- Как?!
- Знаешь, мне кажется, их взяла Олеся. Если она их не вернёт, мне конец. За меньшее убивают.
Милочка корила себя за то, что не сумела простить измену Володи, позволила молоденькой жадной щучке встать между нею и мужем. Как знать, может быть, всё было бы иначе, не будь Олеси? Ответа она не находила, не знала она и как складывались дела у Володи. Он мало бывал дома, а Олеся не появлялась вот уже вторую неделю. Соседка шепнула Милочке, что видела её с молодым, спортивного вида парнем, они садились в большой чёрный джип.

И Милочка наконец решилась: пошла в магазин, накупила продуктов, чтобы приготовить семейный ужин, как в старые добрые времена. Всё было неясно, напряжённо. Впереди – неизвестность. Но, раз приняв решение, она пошла до конца. Они ещё не старые, впереди вся жизнь, и что, поставить на ней крест? С двумя большими сумками и смутными надеждами она возвращалась домой, чувствуя себя девочкой перед решающим свиданием. Она вспоминала, как Володя сделал ей предложение, и она ответила «да». Сердце то колотилось, то сладко ныло. Во дворе было непривычно людно. Соседи медленно повернулись к ней и расступились. Милочка пошла по этому живому коридору…

Возле их гаража стояла володина машина с открытой дверцей. За рулём сидел Володя с пистолетом в руке. По неживому лицу текла тонкая струйка. Милочка медленно осела на асфальт в радужных пятнах бензина.

Было следствие. Очень короткое. Да, возникли проблемы материального плана. Да, были угрозы со стороны неизвестных лиц. Но самоубийство было совершено на глазах у свидетелей, поэтому дело закрыли.

На похороны пришли родственники, соседи и  володины сотрудники. Милочка шла за гробом, Павлик крепко держал её за руку, кто-то говорил какие-то слова…
На кладбище к могиле стремительно подошла стройная, эффектная, вся в чёрном Олеся. Кто-то попытался встать между нею и вдовой, но Олеся, ни на кого не обращая внимания, бросилась к открытому гробу и,  громко рыдая, целовала Володю, просила у него прощения.  Её с трудом оттащили, Милочка словно окаменев, не двинулась с места. Кто-то сказал: «Закапывайте, закапывайте!» Олесю увели. Милочка с родственниками поехала в кафе, где были заказаны поминки. В машине ей стало плохо, и соседка согласилась посидеть с ней дома. Павлик отправился в кафе, а Милочку отпоили валокордином.

Прошли девять дней и сорок дней. Павлик жил дома. Он ходил в магазин, убирал квартиру и успевал съездить к бабушке, которая совсем сдала. К счастью, на кладбище её не было, и безобразной сцены у гроба она не видела.
Мама дожила до лета и тихо угасла. В последние месяцы Милочка проводила у неё много времени, они разговаривали, вспоминая счастливые времена. Однажды мама сказала: «Как же ты, дочка, до этого довела!» Милочка испуганно смотрела на неё, не зная, что сказать. Неужели мама знала? Откуда? Может, Павлик неосторожно проговорился? Но мама уже заговорила о чём-то другом, и Милочка облегчённо поддержала разговор.
Маму захоронили в одной могиле с отцом. Последними её словами были: «Ну, вот мы и вместе, Витюша»…
Были хлопоты по оформлению наследства. Свою квартиру Екатерина оставила Павлику. Подали документы, прошли положенные полгода. И однажды Павлик, к которому она продолжала относиться, как к малышу, сказал: «Мама, я собираюсь жениться. Бабушка уже полгода, как умерла. Мы подаём заявление».
- Как же так, Павлик! И не познакомил, всё так неожиданно.
- Да ничего не неожиданно! Папа всё знал. Это ты в последнее время только о себе думала. А у нас с Ленкой уже дочка есть!
- Дочка, - выдохнула Милочка, - почему ж вы раньше не поженились?
- Папа не соглашался, - помявшись, признался Павлик.

Милочка молчала. До сих пор мысли о Володе больно царапали душу. А Павлик, осмелев, добавил: «Жить в бабушкиной квартире будем. Только кое-что заберём отсюда. Ты же не против?»
Невесту Павлик привёл знакомиться в ближайшие выходные. С дочкой. Девочке уже исполнился годик. Да, и правда, всё она просмотрела. И мужа потеряла во многом по своей вине. Вот и сын женится, внучке годик. А она и не знала…

Свадьба была скромная, только для родственников. Павлик забрал отцовскую машину, большой японский телевизор, новую стиральную машину и поселился с семьёй в бабушкиной квартире. Милочка не возражала. Зачем ей машина? Она и водить-то не умеет. А телевизоров у неё ещё два. Правда, поменьше, но ей хватит. И старая стиральная машина ещё работает, Павлик её из гаража притащил.

Молодые приезжали в гости  почти каждое воскресенье. Милочка с радостью оставалась с малышкой. Девочка была очень похожа на Павлика в детстве, хорошенькая, шаловливая. И имя - Полина, Поленька - тоже ей нравилось.
А потом разговор зашёл о квартире. Павлик хотел, чтобы мать написала завещание на его имя. И тут Милочка отказалась.
- А Денис? Он же твой племянник! Витюша на квартиру имел такое же право, как ты.
- Так то Витя! А пацан мал ещё. И мать у него есть, вот пусть и позаботится!
Но Милочка, для которой Денис был напоминанием о погибшем сыне, оказалась несговорчивой, и Павлик ушёл, хлопнув дверью.

Как оказалось, ушёл он навсегда. Время от времени звонил, чтобы осведомиться, как дела. А вот приезжать - не приезжал. Милочка горько шутила: «Проверяет, не открылось ли наследство»…
Она нашла себе работу. Дежурила посменно на телефоне в диспетчерской аварийной службы жилконторы. Все диспетчеры – женщины, были среди них и одинокие, и вдовы, как она.   
                ***
Я любила гулять по воскресеньям в этом старом московском парке. Постепенно перезнакомилась с другими такими же, как и я, любителями прогулок. Мы вежливо раскланивались, с некоторыми встречались у пруда, где кормили уток.

На эту холеную, уверенную в себе женщину я давно обратила внимание. Она гуляла одна. И как-то раз, когда мы присели рядом на скамейке, она со мной заговорила.
Её звали Людмилой Викторовной…