Всё в наших руках

Просторный светлый зал. Посередине стоят два удобных кожаных кресла цвета слоновьей кости с высокими спинками и пухлыми подлокотниками. В креслах сидят двое, но их не видно из-за спинок, слышны лишь голоса. Перед креслами на всю ширину и высоту стены висит плоский телевизионный экран, на котором проносятся кадры из документального кинофильма.

Первый мужской голос, низкий баритон, мягкий и спокойный:

- Смотри, это в пять лет, ты у бабушки в гостях, рвешь малину на соседском огороде… об этом все равно никто не узнает. Да, ты очень любишь малину.

А это уже семь лет, школа, первое списывание на уроке арифметики. Ты вообще способный парень, я не поскупился на таланты, но лень - твоя подруга.

Вот взгляни, одиннадцать лет, кусты сирени за школой, ты с ребятами впервые закурил… и, конечно, тебе это не понравилось, но друзья постарше уже давно курили, так что ты не хотел им уступать.

Тринадцать лет, вот ты обманываешь маму, говоря, что потерял деньги, выданные на покупку продуктов, на самом деле, ты потратил их на компьютерный клуб и на пиво.

Второй мужской голос, тенор, слегка дрожащий, но почтительный:

- Погоди, а как же хорошие поступки, я что их вообще не совершал или они не в счет?

Первый голос:
- Как же, ты сделал много хорошего, и я помню каждый твой хороший поступок, ведь все доброе исходит от меня, а злое – результат твоего собственного выбора между тем, что предлагаю я и тем, что предлагает твоя похоть.

Второй голос:
- Ясно, давай дальше…

Первый голос:
- Давай немного ускорим, так как дальше начинается расцвет твоего выбора не в мою пользу. Шестнадцать лет – сквернословие, нечистота, примерно через полгода – первые легкие наркотики. Семнадцать лет – нечистые отношения, разбой. Восемнадцать – поножовщина в колонии для несовершеннолетних, тяжелые наркотики, унижение людей. К двадцати пяти годам из всего списка, который я передал людям, ты не совершал только убийство и то, в мыслях у тебя неоднократно проскакивала эта идея.

Второй голос:
- Просто мерзость…

Первый голос:
- Не могу не согласиться. К сорока годам ты дошел до крайней точки опустошения. Ты уже не был похож на человека, которому я дал жизнь. Но именно в этот период ты стал искать меня.

У тебя никого, и ничего не осталось… даже надежды, просвета, ты начал молиться от безысходности и я открылся тебе. Сорок два года … повтори

Второй голос:
- Сорок два

Первый голос:
- А я всегда надеюсь на то, что этот срок наступит раньше. Сижу, планирую, а потом недоумеваю, ведь вроде все условия создал, обстоятельства, чудеса… но не слышат или игнорируют.
Так что, есть вопросы?

Второй голос:
- У меня есть выбор?

Первый голос:
- Конечно, ты можешь отказаться, ведь жесткого сценария нет. Все в твоих руках.

Второй голос:
- Я буду что-то помнить?

Первый голос:
- Вообще-то все стирается за 9 месяцев инкубации, но порой остаются какие-то обрывочные воспоминания, люди называют это де жа вю.


Экран телевизора потух. Из кресел встали двое в белых одеждах, один обнял второго за плечи и ласково спросил:
- Готов?

Второй:
- Да, я готов.

Первый:
- Дорогой, я очень надеюсь, что ты сможешь переписать этот фильм и прийти ко мне раньше, набив меньше шишек и испортив меньше жизней окружающих тебя людей. Но если даже ты соблюдешь сценарий таким, каким я его написал, мы увидимся очень скоро. А сейчас давай удивим твоих новых родителей.

 

Парочка подошла к стене, та беззвучно отошла в сторону и они вышли из помещения.