Путешествие по голубой реке в страну снов

Марина Алаева

 
Вообще-то мы, листья, любим путешествовать. И за эту любовь платим жизнью. Потому что, отправляясь в путь,  отрываемся от дерева, теряя способность  питаться его живительными соками, а значит, обрекаем себя на смерть. Но если повезёт, то подхваченные ветром несёмся в неведомые края, прирученные его силой, тоскующие по родине-дереву и ошеломлённые подарком судьбы – невидимыми крыльями… Что ждёт нас там?.. Тропинки старого парка, на которые мы приземлимся, чтобы шелестеть под ногами случайных прохожих?…  Чёрный глянец асфальта, который, конечно, облагородится нашим разноцветьем?.. Возможно, кому-то повезёт стать закладкой в книжке или тетради, но для этого нужно, чтобы тебя заметили и выбрали среди тысяч твоих сородичей.   
История, которую я хочу вам рассказать, произошла со мною, когда северный ветер, ворвавшийся в сад моего детства, сломал ветку клёна, на которой я родился. Осиротев, я всё-таки радовался, что остался жив и даже не утратил зелёный цвет.
Утром, проснувшись от шума дождя, я услышал голос: «Смотрите! Какой красивый листик! Но пятна ржавчины уже съедают его молодость и красоту! Сколько ему осталось? День? Два?..»  Я попытался приподняться, чтобы рассмотреть обладателя этого леденящего душу голоса. Лёгкий ветерок прогуливался рядом и, увидев мои тщетные усилия, пришёл на помощь, бережно подставил своё плечо. Подчиняясь его порыву, я пристроился на пустой скамейке, откуда хорошо просматривалась тропинка, по которой чрезвычайно медленно передвигались две улитки. Это их разговор я услышал.
- Надо же! Он ещё пытается взлететь! - прошелестела та, что была постарше. – Вот если бы я могла летать, то отправилась бы в Страну снов. Говорят, там так красиво, что забываешь обо всём на свете.
- А я слышала, что туда можно добраться по голубой реке, которая течёт здесь неподалёку, прямо за забором, – торжественно сообщила вторая улитка. Её голос подхватил ветерок и подбросил вверх, повторяя: «За забором! За забором!»
Я зацепился за тонкие паутинки, подхваченные им, и перелетел через казавшийся мне непреодолимо высоким забор. Прямо передо мной струилась голубая река! Конечно, это была никакая не река, а всего лишь маленький ручеёк, но об этом могли знать только те, кто видел его с высоты, а болтливым улиткам он казался рекой. Но что было абсолютной правдой, так это его цвет! Будто небо опустилось на землю. От тёмно-синего у берегов до прозрачно-голубого в самой середине... Такой красоты я не видел никогда. Цвет этот был живым, меняющимся с каждым дуновением ветра, то набирающим силу – синеву, то вдруг светлеющим и льющимся, как серебро.
Сердце моё трепетало от переполняющих чувств, и уже без помощи ветра, одним лишь движением души, я опустился прямо на середину голубой реки, чтобы отправиться в Страну снов. Это было счастьем. Это обещало Жизнь! Опустошённый от восторга, я зажмурился и тут же почувствовал, что стало трудно дышать. Открыв глаза, я увидел странное существо, расположившееся на моей уже желтеющей одежде. Крохотная девочка-мотылёк печально вздыхала, сложив свои тоненькие ажурные крылышки. Вероятно, они намокли от дождя, и поэтому она не могла лететь дальше.
- Извините меня, уважаемый кленовый листок! Позвольте мне немного отдохнуть у вас. Если вы не будете против, то я бы хотела стать вашей попутчицей. Ведь вы плывёте в Страну снов?
Она говорила очень быстро, дыхание её прерывалось, будто какая-то невидимая сила мешала ей сделать глубокий вдох. На ней был тонкий плащ из травинок, лепестков луговых цветов, хвоинок, которые позванивали при каждом движении и переливались бусинками росы. Она была так беззащитна, так прекрасна, что я только вздохнул в ответ на её просьбу. И мы поплыли вместе.
Когда порывы ветра прибивали меня к берегу, она отталкивала нас своими тонкими крылышками и радовалась, если у неё это получалось. Она понимала, что остановка для меня смертельна, и отчаянно боролась с прутьями, пытавшимися задержать нас. К вечеру ветер стих, и мы могли положиться на течение, несущее нас навстречу мечте. Девочка-мотылёк что-то тихонько напевала, глядя на молодую луну. Но усталость взяла своё, и она уснула.
Я плыл по лунной дорожке голубой реки, охраняя сон своей крохотной, но отважной попутчицы, и печалился только о том, что живительные соки покидают мои вены и сосуды, лишая меня сил, что уже завтра я не буду таким надёжным пристанищем  для той, что вздыхала сейчас во сне. Я боялся умереть и напугать её.
А вокруг была ночь. Ещё тёплая, полная звуков и запахов, набирающая силу, волшебная ночь. Над водой поднималось почти невесомое облако тумана, сквозь который проступали причудливые фигуры деревьев и трав. Где-то высоко-высоко перемигивались звёзды. А над самой водой кружились какие-то прозрачные бабочки, взмахивая крыльями, на которых отражались живые картинки, сменяющие друг друга. От них шло нежно-голубое свечение, похожее на движение воды. Казалось, и река, и небо, и лес – всё двигалось куда-то, наполняя сердце покоем и гармонией.
Я понял: мы плывём по Стране Снов. И я не умру этой ночью. Потому что путешествие по голубой реке и есть сон… Сон кленового листочка, оторвавшегося от ветки и несущего в себе хрупкую девочку-мотылька, жизнь которой измеряется всего лишь одной ночью…
Теперь я старый сухой листок клёна, нашедший пристанище между страниц ярко-синей книги. Я даже не знаю, насколько я стар, потому что у жизни листьев другое измерение. Пухлые детские пальчики, когда-то подобравшие меня на берегу голубой реки, стали длинными и сухими с тоненькими синими паутинками сосудов. Но они по-прежнему с трепетом прикасаются ко мне. Наверное, я тоже для них дорогое воспоминание о чём-то. Возможно, о той поре, когда маленькие ручейки казались нам огромными реками, а ночь не пугала бессонницей и одиночеством, потому что безудержное воображение  вело нас по голубой реке в Страну снов…

Рисунок Жозефины Уолл «Ferry to Fairyland»