Глава 37. Из белого в черный

Глава 36. Чужой Валерий. http://www.proza.ru/2012/04/17/1115

У отца скоро начинался отпуск. Он тоже уже расслаблялся, как мог, у себя в гараже, но без Валерки. В один из дней поехали в химчистку красить кожаную куртку Валерия. Мать у кого-то её купила по дешёвке. Анна взяла свое любимое белое платье, из-за которого от своей матери в доме Татьяна Михайловны получила выволочку. Анна хотела его выкрасить для того, чтобы не раздражать этим платьем свою мать, которая упорно считала, что это ночное платье, то есть ночная сорочка. В химчистке сказали, что оно может неравномерно выкраситься, текстура кое-где разная. Через четыре дня приехали за вещами в химчистку, вошли в приемную, дали приемщице квитанцию, та произнесла:
– Зря вы такое красивое платье оставили красить, оно теперь испорчено.
– Какое платье? – изумлённо переспросила её Зоя Михайловна.
– Вот это. Было такое хорошее платье! А теперь видите, как выкрасилось? Местами сиреневый, местами розовый. Но я Вас предупреждала.
– Можно его перекрасить в чёрный цвет? – спросила приемщицу химчистки Аня.
– В чёрный? Можно, это, пожалуй, лучший вариант для испорченного платья, – ответила приемщица.
Забрали куртку для Валерия, вышли на улицу, Анна с упрёком сказала матери:
– Вот видишь, даже в деревне приемщица химчистки и то поняла, что это платье.
– Но я же не знала, что это платье.
– Так я тебе сколько раз это говорила, это платье!
– Перестань ныть, хватит. Получишь своё платье черного цвета.

В один из вечеров за Карлыгаш приехал Бекен и увёз домой. Он был старше её на пять лет. Прожила она в бараке не меньше трех недель, в последнее время к ней приезжал её муж, он долго её в чём-то переубеждал. Карлыгаш сказала Анне, что он предлагает купить отдельное жильё от его родителей или поехать в Алма-Ату к её родителям.

После того, как обнаружили, что из домашней аптеки исчезли таблетки определенного рода, Анна пыталась поговорить с Валерием, чтобы остановить его новое пагубное увлечение. Этот разговор начался в квартире родителей Анны. Анна увидела, что Валерий снова не в себе, несмотря на то, что при нем не было видно бутылки вина, значит – у него были таблетки где-то в запасе или где-то припрятал спиртное.
– У тебя ни одно, так другое. Ты без развлечений просто не можешь?
– Нет, я ничего не начинал.
– Так у тебя опять взгляд ненормальный. И сам ты агрессивный. Иди, посмотри на себя в зеркало.
– Что? Это я ненормальный? Я ненормальный? – в злобе, слегка прищурив глаза, переспросил её Валерий.
– Посмотри на себя в зеркало. Хотя, что ты там сейчас увидишь. Прекрати жрать таблетки, да ещё запивать их пивом или вином, – обвинительно произносила Аня.
– А я-то причём? Может, это щегол берёт эти таблетки. А вы на меня все окрысились.
– Олег не мог их брать. Он живет у моих родителей два года и у него были эти возможности.
– Да? А может, он раньше не знал, как эти таблетки можно употреблять.
– Так у него же глаза не стеклянные и пьяным он не выглядит, в отличие от тебя.
– Я, по-твоему, в исчезновении таблеток виноват?
– А кто ещё? – удивленно спросила Анна.
– Так в наркологии батя тоже был и вы что-то к нему не пристаёте, – нагло парировал ей Валерий.
– Да что к нему приставать?! Он эти таблетки и без тебя употребляет, если у него начинается аллергия или бессонные ночи.
– Что вы всё на меня сваливаете, ишаки отвязанные? Это я агрессивный? Так ты ещё увидишь меня агрессивного. Да пошли вы…
С этими словами Валерий, с трясущимися от злобы руками и скрепя зубами, буквально выскочил из квартиры Анькиных родителей.
– Куда он? – спросила всех Зоя Михайловна.
– Да куда угодно, – ответил Олег.
– Вот полечился, так полечился. Теперь день от дня он будет всё хуже. Что с ним делать? – расстроено говорила Зоя Михайловна.
– Не знаю. Самое главное, что он изменился, – произнесла поникшим голосом Аня.
– Да при нём теперь нельзя смеяться. Он теперь на это по-другому реагирует: зубами скрепит, кулаки свои до синевы сжимает, – сказал Олег.
– Вот именно! Всё его теперь раздражает и злит, – подтвердила уставшая от всего Анна.
– Аня, будь теперь осторожней. Он может в любое время так нажраться, что или исколотит тебя до полусмерти, или ночью удушит, – предупредила Зоя дочь.
– Не пугай, – ответила Аня матери.
– Пугай – не пугай, но у него теперь нет никакого тормоза и контроля. Вылечился! – сделала заключение Зоя Михайловна.

«Конечно, любая болезнь есть следствие греха. Не объедайся, соблюдай посты, делай все вовремя, не чревоугодничай – и не будет ни катара, ни гастрита, ничего подобного. Но не все так просто. По моим наблюдениям и по опыту людей, у которых пришлось учиться, – это мнение подтверждено множеством научных работ – алкоголизм, как и наркомания – страшная болезнь. Например, когда человек рождается с пороком, когда у него генетика перестроена, когда у него на различных уровнях нет каких-то ферментов, которые способны обеспечить его здоровое состояние, с этим необходимо считаться. Таких людей много». (Иеромонах Иона Займовский. Сладкий плод горького древа. М.: Даниловский Благовестник. 2005 г.)

«Итак, наркологи не отрицают повреждения духовной сферы личности как первопричины, следствием которой и становится зависимость от различных химических веществ, но при этом не следует упускать из вида и роль неблагополучной наследственности. В вопросе, чем же все-таки является алкоголизм – грехом или болезнью –и медики, и представители Церкви сходятся на том, что это прежде всего болезнь, имеющая глубокие психосоциобиологические корни. А ведь грех и есть болезнь души, которая так или иначе может проявляться в виде телесных заболеваний». (Из интервью наместника Данилова монастыря архимандрита Алексия Поликарпова).

На территории училища между бараками никого не было. Еще светло, только восемь вечера. Нет ни одного из учащегося училища. И нет детей, которые обычно в это время играют на улице. Анна вошла в барак, было слышно, что включен и магнитофон, и телевизор, и транзистор. Она попыталась открыть дверь, дверь закрыта на ключ. Она стала стучать, в голову лезли разные мысли, а, вдруг, он в петле. Анна собралась выходить на улицу, как в это время открылась дверь:
– Ну как? Приятно стоять за закрытой дверью? – злобно спросил её неадекватный Валерий, глаза у него сверкали. – А ну, заходи домой!
Анна вошла в комнату. Он прикрыл дверь. Она стояла буквально в одном шаге от входной двери. Валерий стоял перед ней и спрашивал с яростью, какую она в нем за всё время ни разу не видела:
– Что, я ненормальный? Да? И глаза у меня ненормальные? Отвечай, – в бешенстве кричал Валерий и сжимал свои руки в кулаки почти до синевы.
– Да, да, да, – ответила Анна.
– Так вот, знай. Я повесил твою Мурку. Поняла?
– Что? – переспросила Анна.
– Раз я ненормальный, так я тебе покажу, какие бывают ненормальные. И только попробуй хоть одну слезу пустить. Узнаешь меня ненормального.
– И что будет? – спрашивала Анна.
– А то. На той же веревке, что повесил кошку, тебя вздерну. Понятно?
– Козёл ополоумевший, – только и успела промолвить Анна, как Валерий со всего маху врезал ей в ухо, у очков погнулась дужка, но они не треснули. Голова загудела. Удар Валерия отбросил Анну в угол от двери. Анна сняла очки.
– Видела бы ты, как твоя Мурка лапами дрыгала. Не хотела подыхать и ещё сука меня поцарапала. Ты поняла теперь, кто в доме хозяин? – спросил Анну Валерий и, пригрозив пальцем, предупредил: – Всё, теперь ты будешь битая каждый день. Понятно?
– Это мы ещё посмотрим, – Анна буквально выбежала из комнаты и из барака, Валерий пошёл за ней и с крыльца стал кричать ей вслед:
– Куда? Ты куда? А ну вернись, кому я сказал!
– Да пошёл ты, козе в трещину или куда подальше, чтобы к тебе ещё возвращаться.

Глава 38. Василий Николаевич. http://www.proza.ru/2012/04/22/1135