Жестокость

Рядом со мной проживала, на первый взгляд, обыкновенная семья: отец, мать и двое дочерей. Как же пестовали родители своих девочек! Кажется, отдавали им всё: и заботу, и нежность, и ласку. Они старались изо всех сил, а поэтому дочери ни в чем не нуждались, имея и модную одежду, и вкусную еду, и карманные деньги. И многие подружки завидовали им и восхищались их родителями за щедрость, которой они одаривали своих дочерей. Но вряд ли кто задумывался над тем, каким трудом доставалось отцу и матери все это! А они в угоду своим дочерям трудились на нескольких работах. Им часто приходилось бодрствовать по ночам, чтобы дополнительно заработать деньги для своих дочек. Последние же были освобождены родителями от повседневных забот и лишь учили уроки, занимались чтением художественной литературы да примитивными компьютерными играми. Они только брали, забывая отдавать родителям свой долг, любовь и благодарность за те условия, которые обеспечивали им безбедное существование. Я никогда не видела, чтобы сестры вымыли в квартире пол, постирали хотя бы только свое бельё, помыли бы посуду, помогли бы матери, несущей с базара тяжелые сумки с провизией.
Отец же их, тихий и скромный человек, для них почти не существовал. Они явно игнорировали его, хотя отнюдь не отказывались от его денег на наряды и всевозможные развлечения, забывая при этом даже поблагодарить его. И несмотря на то, что сестры росли в достатке, были они беспредельно жадные: никогда и ни с кем не делились.
Шли годы. Девушки, окончив школу, поступили в университет, находящийся за пределами их городка. Родители тянулись изо всех сил, чтобы удовлетворить растущие потребности своих дочерей. В результате модная одежда, дорогая парфюмерия, изысканная еда стали атрибутами их жизни.
Отец  и   мать, безрассудно влюблённые в своих чад, совершенно не замечали пробелов в их воспитании, а лишь только давали, ничего не требуя взамен. Дочери выросли эгоистичными, не уважающими не только посторонних людей, но и своих родителей: пожилую мать и отца-инвалида II группы ВОВ. За время учебы в университете они ни разу не вспомнили даты рождения своих родителей, а поэтому никогда и не поздравляли их. Но это не мешало им с чувством нетерпения вскрывать родительские посылки и критиковать их содержимое. Их мать как-то с горечью пожаловалась мне: «Вроде и неглупые обе. А вот не понимают, что нам с отцом хотелось бы от них совсем немного — чуточку внимания. Но его, увы — нет!»
Годы шли. Обе сестры удачно вышли замуж, завели свои семьи. Муж младшей стал со временем директором завода. Муж старшей, покинув работу инженера, стал предпринимателем. Семьи сестер жили в достатке и были всем обеспечены, хотя ни старшая, ни младшая из сестер нигде не работали и продолжали жить для себя. Родители были почти забыты. Но они, правда, и не жаловались, радуясь тому, что их дочерям выпало житейское счастье, хотя сами уже состарились и жили на свои небольшие пенсии, еле сводя концы с концами. А мать их каждый день обращалась с просьбой к Богу, чтоб он благословлял, спасал и хранил ее дочерей. Дочери уезжали на отдых в Турцию, на Багамские острова, где весело проводили время, купаясь в довольстве и наслаждаясь жизнью. И ни у одной из них не возникало не то что чувство ответственности, а даже чувство жалости к двум одиноким больным старикам.
Когда серьезно заболела мать, и на лечение и лекарства потребовалась значительная сумма денег, отец обратился первый раз в своей жизни за помощью к дочерям. Старшая ответила, что поговорит об этом с мужем. А младшая прислала двадцать гривен. Отец возмутился таким отношением дочерей и, страдая из-за больной жены и своих недугов, все восклицал: «Боже! ответь мне: в кого они такие уродились?» Он был не в состоянии понять, что они сами с женой воспитали в детях, хотя и вопреки себе, бездуховность, равнодушие и жестокость не только к чужим, но и близким к ним людям.
Мать умерла. Младшей дочери на похоронах не было, она находилась  на отдыхе  в  Египте и
ограничилась лишь соболезнованием, присланным телеграммой.
Отец остался один. Его бы, удрученного горем, взять к себе. «Еще чего! — возмутилась младшая. — Нужен мне здесь лишний рот! Небось, со своими болячками на свою пенсию не проживет — у нас тянуть будет!»
Старшая же из сестёр, проживая в пятикомнатной квартире и не имея детей, изрекла: «Я тоже отца не хочу. Однако в дом престарелых его не примут — мы есть. Зато я нашла выход: отправим его доживать свой век на родину, в деревню. Там еще жива его младшая сестра, которой, правда, под восемьдесят. Но ничего! Вдвоем им веселее будет!»
Далее сестры, пререкаясь между собой, кому же платить за билет, пришли к тому, что поделили расходы поровну. Затем, убедив отца в том, что его ждет тетя Полина (его сестра), поспешно посадили старика в поезд и отправили одного в Россию, в Орловскую область, в деревню Ржавку, заранее зная, что оттуда он уже не возвратится. «Ну, наконец-то избавились от старика!» — облегченно вздохнули они. А пожилой человек, сидя в вагоне, все вопрошал: «Господи! Ответь мне, почему я стал не нужен дочерям?» Хотя ответ был предельно прост и ясен: ты сам воспитал их такими! Только не хотел этого понять отец-инвалид, в душе его все еще тлела маленькая надежда на то, что дочери смилостивятся над ним и позовут его обратно.
Через какое-то время старик умер. Об этом известили дочерей. Но ни одна из них не поехала с ним проститься. Было лето, и дочери собирались на отдых за рубеж. Ехать же на похороны — значит затратить определенную сумму денег. А этого им не хотелось.