Поможем, чем сможем

Случай этот произошел более 30 лет назад.  Дело было на Камчатке в дивизии ПВО. Авиационный полк, входящий в состав этой дивизии, располагался недалеко от двух достопримечательностей Камчатки – сопок Авачинской и Корякской - в поселке Краснореченском. Название свое поселок получил благодаря небольшой речушке, протекавшей рядом, которая буквально кишела кижучем, когда тот шел на нерест.
 На аэродроме базировались, кроме истребителей, морские противолодочники, вертолеты палубной авиации, транспортный авиаотряд, авиазвено пограничников и гражданский аэропорт.
 С жильем у военных было трудновато. Летный состав, естественно, со своими семьями проживал в домах с удобствами. Семьи руководящего состава инженерно-авиационной службы – в домах, где тоже были удобства, но не было горячей воды и ванных комнат. Технический состав рангом пониже – в таких же домах, но по несколько семей в одной квартире. Ну а простые техники и прапорщики со своими семьями проживали в одноэтажных домиках на две семьи с удобствами на улице, отопление в таких домах было печное, воду нужно было носить из колонки.
 Но у таких домов было и преимущество – огородики! Не очень большие, но позволявшие иметь грядку под картошку, несколько кустов черной смородины, малины; парничок, где выращивались редиска, огурцы и помидоры.
 Вот в одном из таких домов и проживал один капитана  со своею семьей. А семья была большая: он, жена и четверо детей, старшему из которых было 16, а младшему – 6.  Почему его поселили в такой дом история умалчивает, возможно поселяли временно, а потом просто о нем забыли, а может по какой-то другой причине .. Капитан был человеком пьющим, да и как тут не запьешь, когда дети постоянно дерутся, жена - злая презлая, а самолеты –ракетоносцы были к тому же и «спиртоносцы», в каждом по 20 л чистого спирта, которым охлаждается радиолокационная станция. Многие из технического состава на аэродром приходили с огурцом в кармане: подошел к самолету, открыл тот заветный крантик, нацедил норму, выпил и закусил хрустящим огурцом!
    Но мы несколько отвлеклись…Случилось вскоре в гарнизоне весьма важное событие – заложили фундамент большого пятиэтажного дома!
И построили сравнительно быстро – через 3 месяца дом был готов. Списки на вселение утверждались в политотделе дивизии. Все эти три месяца нашего капитана жена пилила, как говорится, с утра до вечера. И  раньше жизнь его была не сахар, а тут – хоть в петлю лезь! И решился он на ПОСТУПОК – решил сходить к начальнику политотдела и попросить квартиру! Три дня не употреблял спиртного, даже от пива отказывался. « Не в новом доме, нет, боже упаси! А где-нибудь, что освободится, но чтобы с удобствами все же! Все же четверо детей!» – так он мысленно проговаривал свою будущую речь.         Отпросился у своего начальства; почистил, погладил свой мундир; начистил до блеска ботинки; подстригся, побрился и поехал в штаб дивизии, который располагался по соседству в Елизово – поселке городского типа, который почему-то назвали городом. Ехать было недалеко, всего четыре километра, но автобуса   долго не было, и поэтому он до штаба добрался лишь к обеду. На КПП ему сказали, что начальника политотдела нет -  ушел на обед.
 Ничего! Подождем – сказал наш капитан и уселся в курилке. Ждать пришлось долго.
 Дежурный по КПП вдруг засуетился, стал по стойке смирно и отдал честь полковнику. Половник был среднего роста, средней упитанности, с румянцем на щеках; и  во всем его обличии чувствовалось что-то отечески-барское. Капитан, конечно, никогда не видел живого барина -  ни доброго, ни злого, но тут вдруг ясно понял: вот он - барин! Добрый барин!
 Дежурный что-то доложил полковнику, потом указал рукой на капитана, который все это время стоял по стойке смирно и «ел глазами столь высокое начальство». Полковник очень дружески, взмахом руки позвал капитана следовать за ним и, не поворачиваясь, красивым, бархатистым голосом обронил – пойдемте, пойдемте, поможем, чем сможем. Капитан аж вспотел от такого участия и окрыленный надеждами бодро зашагал за полковником.
   Кабинет был красивый, ну просто очень красивый – удобная мебель, стены под дерево -  оббитые деревянными рейками, покрытыми лаком, на окнах бархатные шторы, полы застелены ковровыми дорожками, на столе скатерть, тоже из бархата. На стене над креслом «хозяина» - так мысленно называл  капитан полковника – висел большой портрет Леонида Ильича. Предложив капитану стул, полковник удобно расположился в своем кресле. Освещение было устроено таким образом, что лицо «хозяина» оказалось в тени.
Ну и что там у вас? – участливо  прожурчал полковник, устраиваясь еще более удобно в кресле.
Капитан начал излагать суть своего дела, стараясь быть кратким, как того требует устав. Но вопросов не последовало и, после минутного замешательства, капитан продолжил свою речь, но теперь уже более подробно, более красочно. Он рассказывал о нелегкой жизни своей многодетной семьи в неустроенном жилье, где печь топи, воду носи, а туалет - на улице. Он так расчувствовался от своего собственного повествования, что его даже слеза прошибла. Кое как проморгав, он спросил - можно ли ему надеяться на улучшение жилищных условий, не получив ответа, он опять спросил, и опять в ответ ему была тишина. И тут до капитана дошло –полковник просто СПАЛ!
   Очень осторожно – на цыпочках, чтобы не разбудить спящего, капитан вышел из кабинета, тихо закрыл за собой дверь и уехал в свой гарнизон, где его ждали злая-презлая жена, вечно дерущиеся дети и  дрова-вода-помои.