Комедия ошибок, 4-4

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ

Улица.

(Входят Антифол Эфесский и Полицейский.)

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Не бойся: я не убегу. Уйду лишь, выплатив залог. С утра моя жена не в духе и может не поверить, что взят  под стражу я в Эфесе. Всё это странным показаться может для неё.
(Входит Дромио Эфесский с верёвкой.)
Вот и слуга. Наверное, торопится с деньгами. Так ты принёс, что велено тебе?

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Здесь столько, что со всеми хватит расплатиться.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
А где же деньги?

ДРОМИО ЭФФЕСКИЙ:
Все деньги я потратил на верёвку.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Пятьсот дукатов за верёвку?

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Пятьсот верёвок — по дукату.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
В конце концов, зачем я посылал тебя?

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Концы концов вам принести. Берите.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Назначил ты себе конец, болван!
(Бьёт его.)

ПОЛИЦЕЙСКИЙ:
Я терпеливее советую вам быть.

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
А терпеливее приходится быть мне и выносить побои.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ:
А ты бы придержал язык.

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Вы руки придержать ему велите.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Ты, сукин сын, бесчувственный болван!

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Коль был бы я бесчувственным — побоев бы совсем не ощущал.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Как и осла — тебя приходится учить хлыстом, поскольку ты к другому не привычен.

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Ведь я действительно — осёл: мне вытянули уши. Он тянет за уши меня со дня рожденья, а притянув, мне дарит тумаки в знак уваженья. Мне холодно — тумак даётся для согрева, а жарко —  то мороз по коже пробегает то от удара справа, то от удара слева. Удар — сидеть, удар — вставать, удар —  будильник поутру. За целый день не сосчитать — как горб их на спине ношу. Когда ж побои вырастут горбом, скитаться нищим буду я из дома в дом.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
А вот и жёнушка идёт.

(Входит Адриана, Люциана, Куртизанка и Пинч.)

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Как говорят, мадам, конец свой уважайте, а проще попугая и не скажешь: «Конца верёвки берегись»!

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Как ты осточертел!
(Бьёт его.)

КУРТИЗАНКА:
А что вы скажете теперь? Не сумасшедший ли ваш муж?

АДРИАНА:
Своей свирепостью он это подтверждает. Ах, добрый доктор Пинч, своими чарами недуг сей изгоните, а я немало вам за это заплачу.

ЛЮЦИАНА:
Как ненависть в его глазах блистает!

КУРТИЗАНКА:
Его от возбуждения трясёт!

ПИНЧ:
Позвольте руку, дайте пульс прощупать.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Вот вам —  рука, а вот и в ухо, чтоб ты яснее слышал.
(Наносит ему дар.)

ПИНЧ:
Да будет изгнан в царство тьмы сей дьявол, завладевший человеком! Тебя я заклинаю всеми силами небес!

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Ты, чародей, замолкни! Я — не сумасшедший.

АДРИАНА:
Как хочется мне верить!

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Такие вот, красавица, приятели твои? Не он ли с красной мордой пировал в моём дому, а я стоял на улице за дверью?

АДРИАНА:
Да, бог с тобою! Ведь ты обедал дома. И если бы из дома не ушёл, то избежал бы клеветы и этого постыдного позора.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Что скажешь, обормот? Ведь я обедал дома!

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Вы дома не обедали. Клянусь.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
И не моя ли дверь была закрыта? И не меня ли прочь прогнали?

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Клянусь, что дверь была закрыта. А нам предложено — убраться.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
И разве не она меня же бранью поносила?

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Она же вас и оскорбляла.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
И разве от кухарки я не слышал брани?

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Как из ушата бранью поливала вас кухарка.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
И не ушёл ли я сбесившись от подобного приёма?

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Всё так оно и было, сударь. О том напоминают кости, которые вы тщились в гневе поломать.

АДРИАНА:
Ужель не видишь? Ты вредишь — не помогаешь.

ПИНЧ:
Плохого я не вижу: он, соглашаясь с ним, спасает вашего супруга от безумства.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Уверен: ты подговорила ювелира на арест.

АДРИАНА:
Напротив — деньги сразу же, как Дромио явился, на выкуп тут же отослала.

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Со мною деньги? А, может, мысленно вы этого хотели, да вот отдать-то не сумели. Не получал я , сударь,  ни единого гроша.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Ты разве за дукатами к супруге не ходил?


АДРИАНА:
Как только он пришёл, я отдала их.

ЛЮЦИАНА:
Свершилось это на моих глазах.

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Мои свидетели — лишь бог и дел канатных мастер. Ведь, сударь, вы ж меня лишь за верёвкою на рынок посылали.

ПИНЧ:
По-моему, они свихнулись оба. Их внешний вид об этом говорит. Связать и бросить их в темницу.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Ты почему меня на улице томила?
Ты про дукаты почему молчишь?

АДРИАНА:
На улице я мужа я не томила.

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Дукатов, сударь, никаких в глаза не видел, а дверь — закрыта наглухо была.

АДРИАНА:
Болван! Ты дважды обманул!

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Ты лжёшь в глаза, подобно шлюхе. Со сворою негодников меня ты опозорить хочешь. Но вырву я глаза твои, чтоб им моим позором насладиться не пришлось.

(Входят несколько человек и пытаются связать Антифола. Он противится.)

АДРИАНА:
Свяжите же его, свяжите! Ко мне его не допускайте!

ПИНЧ:
Бунтует демон в нём. Идите же на помощь!

ЛЮЦИАНА:
Несчастный, как он бледен!

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Убить вы собираетесь меня? Тюремщик, я же — узник твой! Ужели надо мной расправу учинят?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ:
Не троньте узника — он здесь остаться должен.

ПИНЧ:
И этого вяжите — сатана и в нём!
(Вяжут Дромио Эфесского.)
АДРИАНА:
Что, страж порядка, вытворяешь? Тебе угодно видеть, как несчастный сам себе вредит?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ:
Под страже он, коль отпущу, то долг его придётся оплатить из моего кармана.

АДРИАНА:
Я вас освобожу от обязательств, долг кредитору оплатив и выяснив причину. Ведите же меня к нему. Сопроводите, доктор, в дом больного.
Какой же неудачный день!

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
Ах, ты несчастная блудница!

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Вы, сударь, виноваты, а меня связали.

АНТИФОЛ ЭФЕССКИЙ:
И ты меня с ума, паршивец сводишь!

ДРОМИО ЭФЕССКИЙ:
Коль вяжут ни за что, с ума сходите и кричите всех чертей!

ЛЮЦИАНА:
О. господи, спаси их души! Какую чушь они несут!

АДРИАНА:
Ведите же его. Пойдём со мной сестра.
(Все уходят, кроме Адрианы, Люцианы, Полицейского и Куртизанки.)
Скажите, кто просил его арестовать?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ:
Анжело некий — ювелир. Вы знаете его?

АДРИАНА:
Он мне знаком. Каков же долг?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ:
Похоже, что дукатов двести.

АДРИАНА:
За что же долг, скажите?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ:
За цепь, которая у мужа.

АДРИАНА:
Он говорил о цепи для меня, но цепь я не видала.

КУРТИЗАНКА:
Когда ваш муж сегодня в дом ворвался, он с пальца моего изволил снять кольцо (кольцо на нём  я видела сейчас), а позже встретила  на улице его, но с цепью.
АДРИАНА:
Возможно, так, но цепь я не видала. Веди меня скорее к ювелиру. Хочу я правду всю в подробностях узнать.

(Входит Антифол Сиракузский с обнажённым мечом и Дромио Сиракузский.)

ЛЮЦИАНА:
О, господи помилуй! Снова на свободе.

АДРИАНА:
К тому ж — с мечами наголо! Зови на помощь! Надо их связать опять!

ПОЛИЦЕЙСКИЙ:
Бежим! Они же нас убьют!
(Все уходят, кроме Антифола Сиракузского и Дромио Сиракузского.)

АНТИФОЛ СИРОАКУЗСКИЙ:
Заметил, как мечей боятся ведьмы?

ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
Сбежала та, что метила к вам в жёны.

АТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ:
Иди  в «Кентавр» и вещи собирай. Уйти бы подобру и поздорову.

ДРОМИО СИРАКУЗСКИЙ:
Неплохо бы остаться было на ночь. Нам зла они, похоже, не хотят. Ведут любезные беседы,   подарки дарят золотые. Народ простой и если бы не туша, меня в мужья решившая забрать, то я бы согласился здесь прижиться и даже обратиться  в колдуна.

АНТИФОЛ СИРАКУЗСКИЙ:
За все богатства города не стану ночевать. Несём пожитки на корабль.

(Уходят.)