Из области неосознанного...

Когда у ученика спрашиваешь урок, его глаза и руки приходят в состояние непокоя. Глаза обычно устремляются вверх или в сторону, ученик начинает морщиться и мычать, словно какой -то злой вредитель мешает ему просто и ясно объяснить то, что он прекрасно знает «патамушто вчера правда учил». Пальцы рук приходят в хаотическое движение, стараясь что-нибудь сковырнуть ногтём, оторвать, или хотя бы загнуть.
Так было и в моём кабинете. Там стояли два кресла и столик, плёночное покрытие на его столешнице было приклеено каким-то мудрёным клеем, который с годами то-ли отсырел, то-ли пересох – одним словом, перестал выполнять свою главную функцию.
Начала Надежда Константиновна. Когда я в очередной раз проверял её знания, её старческие пальцы непроизвольно нащупали «слабое звено» в месте склейки стола и клеёнки, и тотчас я услыхал лёгкое потрескивание. Тогда ещё не поняв природу этого звука, я, однако, заметил, что лицо Надежды Константиновны тотчас посветлело, она задорно улыбнулась, и немедленно дала правильный ответ. Я похвалил её и тут же забыл о странном звуке.
Продолжил «ментёныш» - десятилетний пацан, которого приводила начёсанная и разодетая в пух и прах мама, и который никогда ничего не знал потому, что ему всё и всегда сходило с рук.
Потом была красавица Аня, потом Сашко – мальчик с абсолютным слухом, потом братаны Кирилл и Виталик, других я уже и не вспомню…
И все они находили под столом тот кусок надорванного кожзаменителя и потихоньку, с наслаждением рвали  сантиметр за сантиметром дальше, а я делал вид, что ничего не замечаю...хотя уже давно заметил.
Перед Новым годом во время уборки кабинета я, наконец, перевернул стол – до пола свешивалась захватанная пальцами оторванная ткань.
Я одним рывком оборвал этот шлейф до конца, как следует промазал клеем место обрыва и поставил стол на место.
На следующее утро первой опять была Надежда Константиновна. Она медленно, с достоинством опустилась в кресло, незаметно, по привычке сунула руку туда, где можно было продолжать украдкой рвать кожзаменитель…
Я зорко следил за её поведением.
Не найдя там любимого «надорвыша», она нахмурилась.
Попробовала сложить руки на коленях, - не понДравилось, переложила их на стол, помассировала пальцы и удрученно сказала:
- Что-то мне сегодня мешает последовательно излагать мысли…
Я знал, что именно, но не стал озвучивать причину, а принялся задавать наводящие вопросы…
Все остальные ученики были так же разочарованы, если не сказать «убиты».