Волчье счастье

Ночь на Сонном побережье наступала быстро. Она буквально рушилась на землю, мгновенно покрывая её мраком.
В небольшом приморском городке, неопрятно раскинувшемся на берегу живописного залива, сторожа, лениво переругиваясь, опускали засов городских ворот, когда снаружи раздался осторожный стук. Переглянувшись и пожав плечами, сторожа отошли от ворот и с грозным видом взялись за оружие. Вперед вытолкнули лохматого громилу в ржавой кольчуге, который, откашлявшись, неожиданно тонким голосом поинтересовался:
-  Хто там?
-  Открывай, увидишь, - отозвались снаружи, но, несмотря на вполне мирный смысл сказанного, прозвучало это как-то... нехорошо.
-   А если не откроем? - осведомился в ответ громила, почесав в затылке. Вместо ответа ворота распахнулись настежь, неслабо приложив пару человек.
Командир деланно огорчился:
-  Ё... твою мать! Ну, так мы их до утра закрывать будем, - и повернулся к подчинённым. – А, ладно, пускай этот… заходит. Его же осмотреть надо.
Стражники молча кивнули и дружно попятились. Обернувшись, командир понял, почему, Прямо перед ним стоял верзила - иначе не скажешь - с широкими как у быка, плечами, причем его вложения не скрывал даже продранный в нескольких местах длинный плащ, из-под которого виднелись добротные сапоги из толстой кожи. Линд парня видно не было, так как капюшон плаща надёжно скрывал его от любопытных взглядов.
-  Э…, Плащ-то сними, а то ни черта не видно, - изрёк кто-то из стражников, светя шипящим факелом из-за спины соратников. Кивнув, парень повёл плечами, и плащ слетел на землю, порвавшись в нескольких местах. Теперь это была просто ветхая тряпка. Мерцающий свет факела осветил коротко стриженные тёмные волосы, прямой, с небольшой горбинкой, нос и волевой подбородок. Цвет глаз определению не подлежал по причине поганейшего освещения. Охотничьи штаны из крепкой кожи и холщовая безрукавка завершали картину. С правого плеча свисала потрепанная дорожная сумка. На спине висел бердыш, покрытый рунами. В комплекте с топором парень поразительно напоминал статую бога войны, вырезанную из дубового бревна.
-  Хороший был плащ, - прокомментировал осматриваемый. И повернувшись к командиру, поинтересовался:
- Ну что, закончили? А то мне ещё постоялый двор найти надо.
- А у нас постоялый двор только один  –  "Пьяный василиск", – отозвался тот, не отрывая глаз от открывшейся ему картины.
- Хорош! А имя есть? - уважительно поинтересовался верзила, кивнув на топор.
-   Ага. Членовредитель, - отозвался бог войны, выразительно глянув на собеседника, Вздрогнув, тот шустро отскочил от парня, - Ну, это. ... Вроде, усё.
-   Тогда я пошел, - буркнул парень, быстро теряя интерес к стражнику. Мрачно покосившись на остальных,  бродяга   широкими  шагами  двинулся   к  центру  города.
- Эй, - тонко взвыл ему вслед лохматый командир, - Зовут-то тебя как?
-   Герой, - гаркнул в ответ парень, исчезая в дверях таверны. Озадаченный верзила так отчаянно почесал в затылке, что шлем, как живой, спрыгнул с его головы, бодро подпрыгивая, выкатился за ворота.

***

Здесь, пожалуй, стоит остановиться,  дабы  поведать  читателю  биографию нашего героя. Появился он лет так семнадцать назад в тихом северном городке со странным названием  Марль-Тобор.   Кто  были  его  родители  -  неизвестно.  Известно  лишь,  что однажды утром на крыльце ратуши была найдена колыбелька с горластым младенцем.  Недолго думая, городской глава велел кому-нибудь его усыновить. По какому принципу отбирали попечителей, неизвестно, но усыновил парнишку Громила Густав – ветеран кровавых сражений и грандиозных попоек. Думаю, не стоит объяснять, какое образование получил мальчик. Особых проблем малец не доставлял. Самой большой стало имя ребенка. После долгих похмельных раздумий его нарекли Героем.
Рос парнишка крепким, здоровым, драк не боялся, да и папаша охотно делился своими обширными познаниями, явно надеясь, что приёмыш пойдёт по его стопам. Однако, мальчик проявлял свое любопытство не только в этой сфере. Быстро научившись читать, он достаточно быстро исчерпал небогатые возможности  библиотеки  священника. К сожалению, тот не был  убеждён  в  пользе образования для юноши.   В итоге, он закрыл перед мальчиком двери библиотеки, посоветовав поискать в другом месте. Но другой библиотеки в городе не было... Потом была работа на местной лесопилке, кулачные бои с местными и заезжими буянами на ярмарках,  и много чего еще. В общем, к двадцати годам Герой понял, что для такой жизни он не создан точно. Прихватив на память отцовский бердыш, ранним утром он покинул спящий Марль-Тобор. И вот, спустя четыре месяца, он вошёл в этот приморский городок...

***

Таверна "Пьяный Василиск" славилась двумя вещами. Во-первых, вывеской, на которой красовался розового цвета жабоящер с огромной кружкой в лапе и, во-вторых, незыблемостью своих традиций. Все сомнения в этом отпали у Героя, едва он перешагнул ее порог. Прямо у входа посетителей встречала огромная базальтовая плита, на которой корявыми буквами было высечено меню. Покачав головой. Герои прошёл к хозяину заведения; стоявшему за грязной стойкой, которая, вместе с несколькими столами, и являлась ''обеденным залом". В самом конце зала виднелась лестница на второй этаж. Выглядела она так, что на неё не то, что ступить, взглянуть страшно было. Пузатый хозяин как раз протирал глиняную плошку засаленной ветошью, и, к слову сказать, ещё неизвестно, что от этого становилось чище. Заметив Героя, он горделиво оперся о стопку. Та жалобно крякнула.
-  Ветхая, однако, штуковина, – изрёк, Герой, подходя к нему.
-  Ну что Вы! Она просто древняя, сударь - почти искренне обиделся толстяк.
- Ну да, вижу. До того  она древняя, что вот-вот рассыплется. Пожрать есть что-нибудь? - поинтересовался парень. Толстяк торжественно кивнул.
-  Курица, запеченная по рецепту моего прадеда. Он построил этот дом и собственноручно высек меню на этой плите. Очень вкусно. Закажете?
Герой кивнул:
- Давай курицу прадеда и кувшин пива. Сколько с меня?
-  Пять медяков.
-  Сию минуту, - расплылся в улыбке жирдяй, и шустро потопал на кухню.
Сделав заказ. Герой отошел к самому крепкому на вид столику и сел так, чтобы видеть дверь и  тех, кто в неё войдет. Впрочем, в этом он сильно сомневался. Довольно скоро с подносом в руках, на котором лежала курица, и возвышался кувшин, увенчанный шапкой густой пены.  Герой ухмыльнулся, представив, как пузан встряхивает кувшин, затем присмотрелся к курице, и ухмылка увила. Птица производила впечатление каменной статуэтки. Толстяк подошёл к нему и с тяжёлым стуком опустил поднос на стол. Тот жалобно хрустнул. Парень принюхался к еде. Она пахла вполне пристойно, для   такой дыры,  разумеется.  Расплатившись, он извлёк из ножен охотничий нож и с размаху воткнул его в курицу. Точнее, попытался, так как лезвие просто отскочило от тушки и почти наполовину пошло в столешницу.
Герой изумлённо разинул рот. Такое же удивление он испытал только один раз – когда узнал, что приёмный отец умеет читать и писать. Впрочем, голод был сильнее удивления, и парень взял топор. Убрал кувшин на другой стол - мало ли чего, а пиво жалко, положил курицу на середину, размахнулся и ударил, разрубая тушку пополам. Не выдержав удара, стол с жалобным треском развалился на куски, а целёхонькая тушка улетела куда-то в тёмный угол. Курица, похоже, была ровесницей прадеда. Желания искать её у Героя не было, есть уже не хотелось. Зато появилось желание прибить пузана. К стенке. За уши. Герои подобрал нож и огляделся по сторонам, но хозяин, сообразив, к чему идёт дело, благоразумно сделал ноги. И только на стойке остались позабытые им со страху монеты. Пять медяков.
Герой убрал топор на место, допил пиво и вышел на улицу, мимоходом забрав деньги.
Огромная луна неторопливо выплывала со стороны моря. Было так тихо, что Герой попробовал прочистить заложенные уши. «Как на кладбище», подумал он. Откуда-то из центра города доносились странные звуки. Похоже, там кого-то били. Герою стало до смерти любопытно, что же там происходит, и, поразмыслив, он направился туда. На площади ему открылась странная картина. Там стояло сооружение из двух столбов и перекладины, на которой что-то висело. Герою показалось, что там висит человек. Подойдя ближе, он разглядел, что на перекладине, привязанный за задние лапы, висит то ли здоровенный пес, то ли тощий и ободранный волк. Рядом с виселицей стояли двое стражников, один из которых, сняв доспехи, вполне профессионально использовал животину в качестве боксёрской груши. Второй, похоже, дремал, опершись на копьё. Герой покачал головой и направился к ним. Ему никогда не нравились люди, поступающие как эти вот недоумки.
Подходя, он нарочито громко шаркнул ногой. Чтобы услыхали. Парень с копьем дёрнулся, просыпаясь, выронил оружие и едва не упал следом, но удержался. Боксёр торопливо схватил копьё и обернулся к нему. Затем увидел Героя и расплылся и ухмылке.
-  Здорово, парень. Не спится, что ли?
- Ага, - неохотно отозвался Герой и поинтересовался: - А чего это вы песика гробите, а?
Стражник расхохотался и ткнул пальцем в морду пса. Тот извернулся, лязгнув челюстями.
– Да волкодак это, не пёс. Ну, оборотень, понял?
– Понял, - ответил Герой. Он действительно понял. Оборотней нигде не любят, даже самых безобидных. Только вот о безобидных оборотнях никто никогда не слышал… В любом случае желания защищать волка у Героя не было. Вот если бы пса... В этот момент волк заскулил. Жалобно и тихо. Так скулят смертельно раненые собаки, умирая, умирая, и обвис, скорее всего, потеряв сознание. Герой повёл плечом и тихо спросил у парня с копьем:
- Чего мучаете-то, а? Прибейте его и дело с концом.
– Не, ты так не шути.   Мы же его сжигать будем. Утром, - весело мотнул головой стражник.
– Зачем? - спросил Герой. Городок нравился ему нее меньше. Как и его жители.
– Скажешь тоже. Как зачем? - изумился боксёр. - Завтра же турнир по боксу.   На счастье его палить будем!
«Ни хрена себе, счастье», подумал  Герой, а вслух сказал, уже  зная, что делать дальше:
– Бокс, значит любите?
- А то, - осклабился Боксёр.
- Ого, а это ещё кто? – сказал вдруг Герой, глядя через плечо собеседника. Тот обернулся и упал   сбитый с ног могучим ударом справа. Второй схватился за оружие, но тут же рухнул, получив ногой в пах и своим же копьём по затылку. Оборотень открыл глаза. Переводя дыхание, Герой прислушался. Вокруг  стояла гробовая тишина.
- Ну, точно, как на кладбище - проворчал он, снимая со спины бердыш, и поворачиваясь к виселице. Короткий замах, и топор стремительнообрушился вниз. Волкодлак только и успел, что взвизгнуть, когда тяжелое лезвие перерубило перекладину вместе с верёвкой. Рухнув на землю, он взвыл, затем ещё раз, когда перекладина, упавшая следом, приложила его между глаз. Герой терпеливо ждал, пока оборотень немного оклемается. Поднявшись, волк мрачно посмотрел на своего спасителя.
- Ну и зачем ты это сделал, скажи на милость? – хриплым голосом осведомился он. Герой молча пожал плечами. Зачем? Он и сам не знал, а объяснять это волку он не собирался.
- Пожалел, что ли? - продолжил волк. - Так зря. Ну, повисел бы до утра, а там, глядишь, и отпустили бы…
-   Они тебя завтра в полдень сжечь собирались, - неохотно сказал Герой. – Перед турниром. На счастье.
-  Опаньки! – пробормотал ошеломленный новостью оборотень.- Я же им пять лет туристов приманивал, как проклятый по лесам бегал, выл, а они… Сволочи! - он замолчал, затем, исподлобья посмотрев на парня спросил:
- Ты-то сейчас как? Они же тебя вместо меня на костёр потащат.
- Не потащат, - отозвался Герой, - Мозгов не хватит.
- Драться будешь? - спросил волк. - Ну и дурак.
- Во-первых, сам дурак, - проворчал парень в ответ, - а во-вторых я отсюда просто свалю. Ну... прощай что ли.
Парень не торопясь направился к окраине городка, волкодлак посмотрел ему вслед, затем большими скачками рванул следом. Герой остановился и молча смотрел на него. Волк сел рядом и посмотрел на человека. Затем спросил:
- С собой возьмешь? Обузой не буду, слово даю.
- А оно мне надо? - резонно спросил Герой.
- Ну, мало ли, - задумчиво отозвался волк и вкрадчиво поинтересовался   - Ну, так как, возьмёшь?
Герой задумчиво почесал в затылке, посмотрел на звёзды, затем на волка и неохотно кивнул. Тот радостно взвыл, задрав лохматую морду к небесам...