Фредди против Фредди

Когда XX век подходил к завершению, современные люди могли торжествовать. Им удалось осуществить почти все свои мечты! Наука объяснила большинство тайн мироздания, если не все. Тоталитаризм был повсеместно побежден, и каждый уверовал в приправленную гуманизмом демократию. Еды было в избытке, компьютеры становились доступными, айфоны уже собирались зарождаться… Казалось бы, всеобщее благо наконец воплотилось в этой реальности и никто уже не найдет аргументов для возражений.

Но что-то произошло на триумфальной вершине прогрессивного развития… В каком-то малоинтересном, сытом и довольном городке, на малоизвестной улице Вязов образовалась брешь буржуазной гармонии. В нее просунулась рука, снабженная четырьмя лезвиями, и начала полосовать на кровавые лоскуты комфортабельную реальность вместе с ее обитателями.

            Гибель реальности.

Еще век тому назад, люди были уверенны что живут в реальном мире или, по крайней мере, им точно известно что это такое. Реальность – это все то, до чего человек способен дотянуться своими конечностями, органами чувств, и рационально настроенным мышлением. Все прочее, что по каким либо причинам не попадает в поле досягаемости его сознания - сомнительно, а значит не существует и может быть только абстрактным. При этом надо оговориться, что сознание для современного человека эквивалентно деятельности рассудка, хотя на самом деле возможности сознания много шире и слабо мыслимы без Духа, вокруг которого в принципе только и может родиться полноценное сознание. Впрочем, современный человек – это человек усеченный, и для него сознание равно рационально действующему разуму, который в свою очередь способен выстроить мир вокруг себя только в искусственный концепт реальности.

Реальность существует – этот постулат несомненен для современного человека, и раз это единственное что для него существует, то вся его деятельность направлена на то чтобы ее обустроить. То что вне границ реальности – не имеет значения, и не стоит об этом всерьез даже думать.

Так считали современные люди, хотя порой у них возникали смутные подозрения, что вне поля рационального сознания есть нечто еще. Психоаналитики оформили свои подозрения в представление о подсознании, хотя их смелости хватило лишь на то чтобы представить запредельное как иррациональную свалку детских травм и переживаний, и в целом уложить нечто в рациональную схему.

Священные тексты, в которых речь как раз и шла об области вне реальности отметались априори, и могли быть восприняты современным человеком только как оккультная праздность или развлекательное чтиво об абстрактном.

Но дело в том, что как бы ни был убежден человек в собственной рациональности и сознательности, существовала одна сфера, в которой сознание слабло, а рациональность нарушалась – это сфера сна. Непосредственное соприкосновение с ней оставалось трагичной неизбежностью для современного человека, мрачной необходимостью с которой приходилось мириться. Чтобы как то снять напряжение, сны попытались рационально осмыслить, банализировать, свести к научной парадигме, в которой их значение было почти никаким – просто случайная комбинация полученной днем информации. С другой стороны, мир сновидений был подвергнут демонизации, ведь современной человек ужасался тому, что ему придется созерцать сны, которые неизбежно будут попирать все его рассудочные конструкты.

Только мир снов оказался гораздо большим по значению, чем предполагало самоуверенное человечество. Оно герметизировалось в бункере реальности, надеясь, что внутреннее пространство этой капсулы станет всем миром. Но не предусмотрело, что у стенок бункера есть определенная износостойкость, и, в конце концов, они дали трещину, после чего в реальность хлынул поток невообразимых снов.

И после всех тех операций, которые были проделаны над ними современными людьми – это могли быть только кошмары.

            Наступление Фредди.

Последовательная гибель реальности, ее отступление перед иррациональной стихией сна, довольно подробно отражена в цикле фильмов о Фредди Крюгере.

Фредди – это и есть кошмар. В своем образе он персонифицирует все проявления нерационального ужаса.

Сюжетный фон фильмов не важен. Самое главное отображено в, казалось бы, несущественных деталях, которые вероятно даже не сознавались создателями цикла. Прежде всего это место Фредди – оно меняется вместе с границей между реальностью и сном.

В первом фильме (“Кошмар на улице Вязов”), Фредди существует исключительно в мире снов. Не спящий подросток, то есть не ослабляющий влияния своего сознания и веры в реальность – не подвержен опасности. Но стоит ему уснуть и пересечь границу сознания, как над ним зависает беспощадная перчатка с ножами. Победу над злодеем одерживает девушка сознание которой оказывается столь сильно, что ему удается осознать ирреальное содержание кошмара. Причем для этого ей приходится вытащить Фредди из сна, то есть включить его в реальность.

Во втором фильме ситуация меняется. Фредди более не ограничен миром снов, теперь он сам наступает на реальность. Для этого ему приходится задействовать определенную жертву, чье сознание он нещадно расчленяет и превращает в субличностную, бессознательную связку обрывков. Этот человек отныне пребывает во власти подсознательного кошмара (Фредди), который использует его в качестве орудия для убийства людей, но прежде всего убийства реальности. Тем не менее, через невероятное усилие, сознание жертвы вновь обретает цельность и выбирается из иррационального кошмара Крюгера.

Люди вновь победили Фредди, но Фредди вновь победил реальность. В следующем фильме, для вторжения в реальный мир ему уже не требуется власть над жертвой – он самостоятельно входит в мир в образе скелета (самим своим присутствием нарушающего законы реальности). В конце фильма его вроде бы побеждают окончательно, потому что побеждают в реальности (кости Фредди обливают святой водой), но дело в том, что на следующем этапе сама реальность гибнет как целое.

В четвертом фильме Фредди оживает во сне. Ему более не требуется испрашивать разрешения у законов реальности, ведь ее больше нет. Потенциальные жертвы теперь не обязаны засыпать, чтобы встретиться с кошмаром. Встретить его можно в любой момент и где угодно. Реальность перестает существовать для всех, но ирреальный Фредди и так к ней не принадлежал – он остается таким же как в прошлых фильмах. Зато человеческие персонажи полностью погружаются в пучины бессознательных потоков и влечений – обмениваются глупыми фразами, совершают не логичные поступки, и сами события с их участием теряют всякую последовательность.

Четвертый, пятый и шестой фильмы совсем не похожи на предыдущие три по причине того, что реальность в них изорвана. Сквозь разрывы проносятся стихийные скопления чего-то непонятного. Сознание человека рвется и распадается, реальность не дает себя ухватить, просачиваясь сквозь пальцы. В шестом фильме эта катастрофическая ситуация показана в тех эпизодах, в которых люди как через порталы легко проваливаются в дыры между мирами.

Мир кошмарных снов практически полностью затопляет реальный мир. И хватаясь за последние фрагменты реальности рассудок, совершает последнее на что способен – рационализирует иррациональный мир кошмаров, превращая его в…

            Кошмарное зрелище.

В седьмой истории кроме подвижной границы реальности и сна возникает еще одна граница – фильма. Главные герои перемещаются из остатков реальности в сон, и в зрелище (представленное как своеобразный фильм в фильме). В седьмой части Фредди оживает в области кинематографа (которая есть зрелищный сегмент сна) и оттуда ведет наступление. То, что теперь он является проводником зрелища, а не только сна, не снимает всей прошлой деструктивной направленности Фредди – он все так же стремится к расчленению сознания и погружению его в бесформенный хаос. Только теперь у всего этого есть количественный параметр – зрелищность, и только он имеет значение в глазах современных людей. Тем самым снимается драма распадающегося сознания, так как важно лишь насколько зрелищно этот распад будет осуществляться.

Кроме того, надо сказать, что сами сны после трансформации в зрелище теряют весь свой потенциал и возможности, становясь мертвым беспорядком, движущимся по искусственным схемам.

Реальности больше нет. Сознание растворено. Сны (пускай и кошмарные) подменены искусственными зрелищами (не менее кошмарными). Такое положение отражено  в седьмой истории о Фредди, и это отнюдь не относится сугубо к фильму. В художественном преломлении, в нем явлен процесс разложения реальности, произошедший в современном мире.

Подтверждением этому служит восьмая история о Фредди (“Фредди против Джейсона”), где мнимая оппозиция реальности и сна снимается в единой стихии зрелища. Никакого надрыва и трагедии в происходящем более нет – трупы валятся кучами (для чего результативнее прибавить к перчатке Фредди эффективное мачете Джейсона). Фонтаны крови, отрубленные конечности и пошлые шутки – все работает на приращение параметра зрелищности. Недавние зрители, в мгновение ока, становятся выпотрошенными жертвами, продолжая увеличивать упомянутый параметр.

И таков не восьмой фильм о Крюгере – таков современный мир.

            После Фредди.

Следующая история не способна принципиально отличаться от восьмой, как и все прочие, которые возможно возникнут.

Цикл гибели реальности завершен (его развертывание поэтапно показано в фильмах) – сознание утоплено в бессознательном. Теперь есть только искусственный субстрат зрелища, который несет людей от одного впечатления к другому – при их полном бессилие осмыслить происходящее.

Что до Фредди, то как персонифицированного кошмара его больше нет, потому что кошмар стал тотален и зрелищен. С одной стороны его нет, с другой, если присмотреться - он всюду. Просто не склонное к травматическим откровениям, восприятие современного человека не желает принять его во всей кошмарной полноте. Ожоги оно посчитает макияжем неформала, руку с ножами – кухонным гаджетом, и даже красно-черный свитер в нем заиграет позитивными, радужными цветами.

Таким образом, можно сказать, что у самодовольного современного человека более нет желания сражаться с Фредди, и более того, он даже не догадывается о его существовании (иными словами, он не знает о тотальной иррациональности мира и как следствие не желает ей противостоять).

Но, тем не менее, пробуждение сознания невозможно без победы над иррациональным, субличностным кошмаром, а для этого нужно совершить и достигнуть многого. Во-первых, понять что реальности больше нет, и убежденность в ее существование ничем не обоснована. Во-вторых, заподозрить кошмарность наличного бытия. В-третьих, суметь различить кошмар, осмыслить его и тем самым одолеть.

Почти невозможная задача в условиях тотального зрелища препятствующего всякому размышлению и погружению в себя.

И даже если кому из современных людей удастся выполнить эту сложнейшую задачу – он лишь спасется сам, что в очень малой степени повредит всевластию Фредди.

            Фредди против Фредди.

Однако, как только на эту проблему взглянет русский человек (по определению не современный), то все окажется совсем по-другому. Ведь русский человек открывал оба глаза только в направлении неба, а во всех остальных случаях один его глаз остается закрыт и созерцает сны. И конечно, в такую тривиальную и тоскливую вещь как концепт реальности он никогда всерьез не верил.

А раз русский человек всегда оставался причастным к миру снов, то никогда он от него не обособлялся и тем более его не демонизировал. Из этого следует, что русский сон совсем необязательно кошмар. Даже вряд ли кошмар.

В таком случае фигура Фредди в нем определена не однозначно, и у обгоревшего маньяка есть двойник. Этот двойник только может быть, но в области сновидений возможность является достаточным основаниям бытия, и значит, кроме знакомого по фильмам злодея есть и другой Фредди.

Другой Фредди никогда не покушался на детей, а напротив угощал их мороженным и оберегал от опасностей. Впрочем, его моральная биография второстепенна, а самое главное состоит в том, что другой Фредди несмотря на свое внесознательное происхождение, служит Высшему Принципу,  так или иначе проходящему через все миры. В этом его качественное отличие от злого двойника, который стремится размыть и смешать миры в единый, аморфный сгусток.

Об их битве никогда не создадут фильма, потому что произойдет она за пределом реальности и зрелища, но именно от ее исхода будет зависеть судьба всех миров, которые приснились или еще приснятся.

21.01.2012.