Про панду и пропан

Вообще, я с глубокого детства считаю себя совершеннейшим мизантропом. Даже когда я была совсем маленькой, не могла общаться со сверстниками. Я попросту их не воспринимала! Они – со стороны посмотреть, ровно такие же дети, как и я сама, – казались мне неинтересными и до странности глупыми. Подумать только, ни с кем из них нельзя было поговорить о том, что представляло для меня интерес и казалось совершенно очевидным! Они просто не понимали, о чём я им толкую, и сами сторонились меня, сбиваясь в стайки для своих глупых и примитивных детских игр. Поэтому я, как правило, играла сама с собой где-нибудь в сторонке. Прошло много лет, и мир вокруг уже совершенно другой, но в этом смысле с той поры мало что изменилось. И по сей день окружающие люди – сами по себе, толпой и поштучно – ужасно меня утомляют. Каждый отдельный персонаж, вторгающийся в мою жизнь, это целая большая история с биографией. Ведь человек – не просто владелец паспорта. Это ещё и голос и запах, жестикуляция и мимика, манера поведения и уровень развития… А, самое главное, всё это ходит по земле не просто так. Рано или поздно оно добирается до меня и начинает чего-то хотеть. И вот в этом-то и есть самая главная фишка. Потому что меня вообще не стоит выпускать к людям. Я совершенно не умею с ними общаться, и даже воспринимаю их не как органичную часть внешнего мира, с которой можно (и нужно) эффективно взаимодействовать, а в качестве досадных неконтролируемых раздражителей, постоянно вносящих какие-то возмущения в более-менее понятную структуру моей внутренней реальности. Просто потому, что я, на самом деле, никакой не человек, а бамбуковый медведь. Воплощённый Будда в звериной шкуре. Да-да, я от рождения белая и пушистая, но живу, спрятав глаза за большими тёмными очками. И мне безразлично всё то, что не касается лично меня – до тех пор, пока у меня не закончится корм…

В принципе, кто угодно из нас имеет полное право не любить детей или, к примеру, собак. И уж, разумеется, никто и никоим образом не может заставить человека, не способного и не желающего учиться испытывать толерантность к тому, что вызывает у него стойкое раздражение, работать в питомнике или пытаться реализовать себя в педагогике вопреки собственным внутренним преградам. Но это отнюдь не означает, что вышеописанный товарищ не будет обожать до потери пульса собственного ребёнка или не станет крепко дружить с соседским псом! Так и мне, ненавидящей человеческие скопления, страшащейся толпы, раздражающейся на праздное любопытство чужаков и их попытки втянуть меня в не имеющие никакого смысла разговоры, пожизненно фантастически везёт на тех людей, которые наполняют мою жизнь яркими переживаниями и событиями, раскрывая передо мной новые горизонты. На тех, кто мало-помалу становятся близкими и дорогими, согревают и поддерживают, воспитывают и учат, подбрасывает пищу для размышлений, а то и просто издалека работают для меня маяками, задавая очередной вектор на каждом новом этапе развития. В общем, людей, которые представляют собой для меня интерес и вызывают любовь и уважение, в моей судьбе всегда было немало. Надеюсь, так оно будет оставаться и в дальнейшем…

Огромным, невероятно важным и значимым событием в моей жизни именно в плане общения стал интернет. Можно сколько угодно исследовать интернет-зависимость как фактор нарушения развития неокрепшей психики и искажения восприятия сродни наркотическому, да только иной раз случается и обратное – сетевое общение не вытесняет собой реальное, а просто-напросто заполняет собой давно и безнадёжно существующие в жизни пустоты… Потому что именно здесь мы можем смело собирать бонусы от «облегчённого» варианта общения, не тратя сил на преодоление неизбежных сопутствующих компонентов полноценного взаимодействия вживую. Ведь когда ты лицом к лицу сталкиваешься с человеком, который не просто личность, а ещё и живой организм, это уже становится совершенно особым делом. Одно дело – известность, прозрачность твоей личной жизни для бешеной массы людей, публичность и пристрастность, с которой тебя рассматривают чужие, незнакомые, а часто и завистливые глаза, частая смена впечатлений и окружения, выступления перед большими аудиториями. Но совершенно другое – необходимость персонифицированного взаимодействия с каким-то конкретным незнакомым человеком, который, ко всему, ещё и вряд ли окажется твоим духовным союзником. Именно оно, это личностно-ориентированное общение, и выматывает больше всего. Ведь люди это, прежде всего, энергетика. И очень часто она нарушена: у кого-то просто провальная, а, случается, и вовсе убийственная. Вот и выходит, что наши соплеменники, хронически уставшие от собственных ошибок, истрёпанные необоснованными нагрузками, замученные окружающими, до донышка высосанные мегаполисом – этим бездушным монстром, живущим на запредельных промышленно-экономических скоростях и навязывающим собственные ритмы не способным к тому организмам, не просто страдают сами, а ещё и транслируют нажитую кривизну вокруг себя, неосознанно пытаясь покрыть собственные «дыры» соломой с чужой крыши!

В сущности, люди очень похожи на баллоны со сжиженным газом. То опасное, что сконцентрировано у них внутри, довольно крепко заперто там социальными зажимами и прокладками. Но если с ними обращаться не по инструкции, что аршинными буквами развешены повсюду… Рванёт так, что мало не покажется никому. Помните фильм «С меня хватит!», где внешне добропорядочный, выдержанный, социально желательный герой Майкла Дугласа в ответ на какую-то сущую мелочь вооружается бейсбольной битвой и идёт крушить всё подряд? Последняя капля – и всё, совсем ВСЁ и сразу прорывается наружу… И кто может поручиться, что внутри у того человека, кто сейчас спокойно стоит рядом с тобой, всем видом демонстрируя порядочность и благонадёжность? Кто, и какие гарантии может дать, что тот, кого мы привыкли считать своим близким, не предаст, отвернувшись в трудную минуту, не сделает холодной, расчётливой подлости, соотнося текущую ситуацию со своей гипотетической выгодой? Или что в нём неожиданно не проснётся монстр, никак не обнаруживавший себя в повседневной жизни… Лишь немногие среди тех, кто проходит мимо нас за длинную жизнь, на самом деле являются генераторами тепла, фонтанируют огненным темпераментом или лучатся светом, даря окружающим ощущение умиротворения и радости. Мало, ох, как мало на свете тех, с кем просто  комфортно молча, рядом. С кем можно расслабиться, веря как самому себе; зная, что если уж что-то и было обещано, то непременно будет исполнено, и, если что-нибудь приключилось, то не объяснять всё с кучей ненужных подробностей, а просто подойти и уткнуться в плечо…

Так что дистанцированное общение, опосредованное и ограниченное подключённым к сети компьютером, во всех отношениях просто находка. Мало того, что оно замечательно экономит время и силы на поиск новых контактов. Оно ещё и стирает границы, делая возможной и доступной связь с теми людьми, шанс пересечься с которыми в масштабах обыденной жизни, не перекодированной в двоичную систему, был бы практически нулевым… Именно здесь, в давно и прочно связавшей нас всех – обленившихся и избалованных потребителей благ современной цивилизации – всемирной паутине, мы и вылавливаем тех, кто мало-помалу становится потом частью нашей жизни. Знакомство с некоторыми из них даже перетекает из виртуальной реальности в физическую. И счастье, если того, о чьём существовании мы когда-то узнали совершенно случайно, на самом деле хочется обнять, сказав Судьбе «спасибо» за эту встречу…

Эта моя поездка была отнюдь не единственной за последние полтора года из тех, что состоялись целиком и полностью ориентированными на людей, с которым я познакомилась в сети. И дело тут, разумеется, не в том, что без них всё было бы много сложнее, а в том, что иначе бы её вообще не случилось. Ни ради встречи с любимым городом, ни в качестве исполнения давней мечты. Я с наслаждением бродила по городу, любуясь куполом Исаакия и, кажется, перестав дышать, час, другой, третий осматривала экспонаты – личные вещи и автографы моего единственного кумира в литературе Владимира Набокова в его квартире-музее на Большой Морской. Не могу сказать, с каким благоговением я поднималась по старой лестнице с великолепными витражами, понимая, что это именно они описаны в детских воспоминаниях расссказчика «Подлинной жизни Себастьяна Найта»! Каким откровением стала для меня оконная ниша в одной из комнат просторной квартиры, где сохранились и камин, и мебель, и элементы отделки стен, и даже поразившие меня потолки – деревянная резьба с инкрустацией, – где прямо на полу примостилась в небольшой кадке разлапая монстера. Я осознала, что ведь именно тут, глядя за окно невидящим взглядом, ожидал развязки отцовой дуэли маленький герой «Лебеды»…

Не могу передать, какие чувства я испытывала, проплывая в тот же день на катере под мостами Фонтанки и Мойки под рассказы гида об удивительных временах, когда даже обыкновенные складские здания делались с колоннами, украшенными нарядным и затейливым узором, а большие окна – с  частыми переплётами. Те самые высокие петербургские окна, за одним из которых – вон оно! – скончался Александр Сергеевич… В этом городе, кажется, на каждом углу, в каждом камне живёт отдельный кусочек истории: он сплошь состоит из них! Но они начинают звучать, только сплетаясь вместе, только будучи связанными через человеческую память, через душу. Ведь любой город – с его архитектурой и природными богатствами, историческим и культурным наследием, с его прошлым и будущим мёртв без людей, обитавших в нём ранее и живущих теперь. Людей добрых и злых, мелких и великодушных, честолюбивых и философствующих, любящих и страдающих, ненавидящих и надеющихся. Экскурсии в Пушкин и Павловск, поездка на катере, прогулка по разморенным летним солнцем нарядным улицам старого Петербурга – как это было замечательно! Но, всё равно, несравнимо важнее для меня оказалась ночь, проведённая в компании девочки, с которой я загодя договаривалась о встрече, и её мужа. А на следующий день – те несколько часов перед отъездом, которые мы с женщиной, устроившей меня на ночлег, просидели в её любимом парке и проговорили обо всём на свете, да так, что едва не опоздали на поезд… 

В очередной раз люди поразили меня: только подумать, насколько проще, теплее и богаче сетевой переписки может быть живой контакт! И как, в сущности, мало надо для того, чтобы побыть собой, не особенно следя за словами, и просто впитывать этот мир во всём его многоликом величии. И какое дело до того, что всё вокруг так далеко от совершенства, если рядом есть люди, в жизни которых точно так же полно всяких шероховатостей и несовершенств? Ведь жизнь это жизнь – она драгоценна уже тем, что подарена нам, а ведь могло бы и вовсе не быть! Единственный способ прожить её полноценно и качественно это принимать и любить такую, как есть… Меня всегда восхищали люди, умеющие жить просто и естественно, не огладываясь по сторонам. И черпающие ответы на все вопросы внутри самих себя, извлекая их из уроков, которые преподают окружающие.
По крайней мере, всё то, что я впитала, глядя на то, как одна из моих петербурженок, коренная уроженка города, впервые в жизни любуется на разведённые мосты, а её муж, работающий за двоих и уставший после смены, но отправившийся в эту ночь с нами, точно так же любуется на неё; и то, что почувствовала, сидя днём у самой реки на склоне, поросшем травой, с чудесной женщиной, позаботившейся принести мне на эту прогулку чудесных мытых персиков, я в очередной раз осознала простую истину: в этой жизни есть место для чудес! Ведь всё, в сущности, так просто: взаимное принятие и любовь, доверие к жизни, забота о близких людях и тех, кто ненадолго оказался возле тебя – вот так, в одну сторону, без ожидания чего-то взамен… Чего ещё надо искать, куда бежать в поисках счастья, когда оно рядом с тобой? Именно что рядом с тобой. С самим тобой. Внутри тебя. Это тот самый ключ, без которого не открыть ни мира вокруг, полного чудес, ни собственного сердца… 

Эх, Питер-Питер, как же ты близок! И как в этой жизни всё хорошо – пока мы способны просто радоваться тому, что есть у нас за душой, и всему, что нас окружает. Пока мы любим эту жизнь, сами наполняя её смыслом, а не тратя на погоню за призраками. Пока не утрачиваем контакта с реальностью и не теряем самих себя в поисках воплощённой мечты… Ну, а пока человек не находит в себе сил остановиться в этих вечных поисках того, что хвостиком призрачного счастья манит его в дальние дали, то так и остаётся не собой, а всего лишь ролью, которую принял на себя. Велосипедист, канатоходец, фокусник-шпагоглотатель – тот, кто развлекает толпу, ощущая себя всё сильнее с каждым новым восторженным выкриком. Постоянно находящийся на виду и ежесекундно рискующий, но не имеющий ни возможности, ни желания остановиться, чтобы не сорваться вниз: напрочь, насмерть, навсегда. Потому что смерть это же и есть покой и равновесие, не более и не менее…