Отряд космонавтов

                31 марта 1991 года на БПК «Адмирал Макаров» отмечался двадцатипятилетний юбилей командира  артиллерийской батареи старшего лейтенанта Андрея Хайдукова. Лейтенантская молодёжь веселилась вовсю. Ближе к полуночи изрядно нагрузившиеся алкоголем артиллеристы накинулись на меня, единственного минёра в компании. Утверждаю, что, несмотря на свой ракетный комплекс «Раструб-У», настоящим ракетчиком я никогда не стану и мой удел только торпеды, мины и бомбы. Я хохотал и говорил, что их смешные «Шторма» в подмётки не годятся моим восемьдесят пятым. Но, будучи выпускником училища Фрунзе, позволить взять над собой верх каким-то чмуповцам и калининградцам, конечно же, не мог.

                «Салабоны вы, а не ракетчики, так, зелень подкильная. Только языком трепать можете. А я в космос полечу!»
В каюте воцарилась тишина, даже известный выпивоха, штурманёнок  Костик Головков, перестал икать и подсел поближе.
                «Куда полетишь?», - почему-то прошептал Серёга Авраменко.
                «В космос», - уверенно ответил я.
                «И когда?», - спросил единственный в компании капитан – лейтенант Юрченко, комдив ЗРД (зенитно-ракетного дивизиона).
                «Скоро», - ответил я и потребовал бумагу, ручку и конверт.
                Именинник был отодвинут на второй план и пацаны, затаив дыхание, смотрели, как лейтенант Сотник изображает из себя запорожца, пишущего письмо турецкому султану. Часы перевалили за полночь, воды Кольского залива ударяли в борт, что-то пронзительно кричали чайки, но я не слышал всего этого, мне мерещились чужие галактики и в глазах рябило от мириады звёзд. На лист бумаги ложились строки:

                «Главкому ВВС СССР. Рапорт. Прошу Вас зачислить меня в отряд космонавтов и рассмотреть мою кандидатуру для полёта на Марс или на Луну». На конверте написал: «Москва. Главнокомандующему ВВС СССР».

                Прекратив пьянку, мы дружно сошли с борта и пошли к ближайшему почтовому ящику……

                Утром был разнос от старпома, капитана 3 ранга Поливцева, за наши «ночные бдения». Плюс ко всему, штаб бригады во главе с комбригом прибыл на контрольную проверку первой курсовой задачи…. Космос стремительно удалялся, и вселенная сжималась в неразличимую глазом точку. Целую неделю валил снег, потом был очередной оргпериод и всё возвращалось на свои места, как громом среди ясного неба на борт ворвался комбриг.
                «Где ваш Гагарин! Откуда он навязался на мою голову?!», - орал Доброскоченко. -  «Подать его сюда!»
Увидев мои честные глаза, комбриг немного смягчился и спросил:
                «Что тебя в космос  то потянуло, сынок?….»
                «Интересно, товарищ комбриг. С детства мечтал побывать на Луне. А море и космос -  это……колыбельные человечества».
                «Да, пусть лучше ВВС с тобой…….нянчится, а то нахлебаемся мы, чует моё сердце.. Читай, командир», -- и протянул капитану 2 ранга Карпову бумагу за подписью начальника штаба ВВС, согласованную с командованием ВМФ. В бумаге было написано, что лейтенант Сотник откомандировывается в распоряжение Главкомата  ВВС для отбора в отряд космонавтов.

                Потом была медкомиссия в Североморском госпитале, в том числе, три дня в психиатрическом отделении в период прохождения комиссии (весело было там, порой с грустью вспоминаю),  два дня бесед с представителями КГБ в Мурманске и две недели в академии Жуковского. Такое не забывается. На корабль я  вернулся с бумагой о зачислении в резерв отряда космонавтов и стал ждать вызова, который должен был прийти в начале сентября. Кстати, почти сразу после возвращения мы и станцевали свой тот самый танец «маленьких лебедей». А потом……

                По флоту была объявлена боевая готовность № 1, мы вышли в море и только по возвращению узнали о ГКЧП и о том, что СССР, которому мы присягали, доживает последние дни. Что-то поменялось, и мир перевернулся. Вызов ко мне так и не пришёл и не то что на Луну, даже просто в космос мне слетать не удалось. Мне нравится смотреть на звёзды и представлять, как я вспарываю носом своего корабля просторы Вселенной и открываю новые миры.  А когда очередной юбилей Хайдукова отмечали в моей каюте уже в Балтийском море на БПК «Адмирал Чабаненко» в 1996 году, я подумал, что, может и хорошо, что я не улетел. Иначе у меня не было бы той жизни, которая досталась. Не было бы таких друзей, поражений и побед. И, наверное, не было бы меня, а был бы кто-то другой. ……