Лоскутное одеяло. Часть 20. Беги. Просто беги

  Небо настолько высокое, что дотянуться до него невозможно даже в мечтах. Огни звезд мигают, словно подбадривая, словно стараясь передать ей немного своих безграничных сил. Бесшумное скольжение в лифте взрывается знакомой до боли песней. короткий гудок открывшейся двери подъезда, и она, наконец, оказывается в бархатных объятиях ночи.
  Несколько привычных шагов по гладкой асфальтированной дорожке, несколько глубоких вдохов и плавный переход на бег. Раньше у нее никогда не получалось нормально бегать: она срывалась в бешеный галоп прямо со ступенек, как будто за ней гналась свора разъяренных собак. Поэтому усталость наступала слишком быстро, бег превращался в постоянные рывки и невозможность продолжать. Сейчас же она нашла свой темп, в котором можно легко преодолеть то расстояние, которое раньше никогда ей не давалось. Да и выпитая дома бутылочка консервированной энергии добавляет уверенности, а шаги становятся легче.
  Закрыться, отгородиться, утонуть в музыке и ритме бега. Это все, в чем она нуждается.

  - У нее отказали почки. И теперь ей регулярно делают полное переливание крови.
  - Что? Почему так получилось?
  - У нее больные суставы, так что она принимала очень много сильных обезболивающих. А ты знаешь, это все взаимосвязано.
  - Знаю, да.
  - Ты побледнела?
  - Нет, - безжизненная улыбка, - тебе показалось.

  В темноте раздается хриплое дыхание, вырывающее изо рта крошечные облачка пара. Холодный воздух обжигает легкие, а ноги постепенно наливаются свинцом. Страх. Так вот каков он на вкус. "...сильные обезболивающие, а ты знаешь, это все взаимосвязано...". Эта фраза постоянно крутится в голове, она пронзает тело миллионом иголок, сводит с ума и заставляет беззвучно кричать.
  Страх. Страх. Страх.
  Страх растворяется только в физической боли, которую она себе намеренно причиняет.
  Страх растворяется только тогда, когда она бежит в тщетной попытке убежать от себя самой.

  - У вас порок сердца. Но не переживайте, это не так страшно, как звучит.
  - Не переживать?
  - Да. Вам просто нельзя нервничать и бегать.
  - Нервничать и бегать...
  - Да. Но вы же не спортсмен, так что это не глобально. Не так ли?
  - Да... конечно. Это не глобально.

  Тогда казалось, что мир рухнул. Ничто в мире она не любила так сильно, как бег. Почему-то именно этот вид спорта всегда завораживал и приводил в восторг. Не глобально? Не глобально?! Да что ты можешь знать о глобальности, даже не попытавшись узнать и понять?! Она перестала бегать, ощущая, что с каждым днем все больше теряет себя настоящую. Всегда казалось, что она никогда не сможет отказаться от бега и музыки. Но первого ее уже лишили, так что же будет дальше? Запретят слушать музыку, потому что она заставляет сердце биться быстрее?

  - Мне жаль, что ты больше не можешь бегать.
  - Тебе жаль?
  - Да. Когда ты бежишь, ты действительно счастлива. Я слышу это в твоем дыхании и в рваном ритме сердцебиения. Мне нравится смотреть на тебя в такие моменты, хотя, если быть до конца откровенным, зрелище то еще: растрескавшиеся губы, растрепанные волосы, капли пота на лбу. Но при этом ты светишься. Каждую секунду я готов увидеть разворачивающиеся за твоими плечами крылья.
  - Да. Мне тоже жаль.

  "Да. Мне тоже жаль.". Чувствуешь ли ты всю силу той боли, которую она вкладывает в эти простые слова? Лишить ее бега - это как сломать птице крылья.
  Столько было пережито из-за простого запрета, столько ненависти к несправедливости мира было накоплено в сердце. Но сегодня нет сил больше сидеть дома. Медленно натягивает она свой забытый спортивный костюм, привычная бандана на горло, чтобы сберечь его, напульсник на запястье, чтобы вытирать пот со лба, норовящий разъесть глаза, наушники, чтобы ритм сердца слился с музыкой. Первый метр, второй, третий... бежать так тяжело, как будто никогда раньше она не бегала. Легкие как будто сжаты огненным обручем, сердце заходится в сумасшедшем ритме, по венам течет жидкая энергия, а лицо, наконец, озаряется улыбкой. Она бежит все дальше и дальше, даже не размышляя над тем, что неосознанно выбрала свой старый маршрут. Раньше она бы уже давно остановилась, дала бы себе передохнуть и прошлась бы пешком. Но сегодня у нее нет сил остановиться.
  Бежать. Просто бежать дальше.
  Ноги слабеют и отказываются слушаться, она падает, а в ладони впиваются острые камни. Горло сжимает спазм, мешающий дышать. Она судорожно бьет кулаком по груди, стараясь заставить сердце снова нормально биться. Спазм в горле вызывает рвоту, наполнившую рот горьким вкусом желчи.
  Дышать. Просто дышать дальше.
  Тяжелое дыхание в одиночестве. Снова всегда. Главное подняться и заставить себя дойти до дома, завтра уже будет легче. Главное не останавливаться, не бояться продолжать, бежать к своей мечте, даже если ради этого придется миллион раз упасть.
  Рукавом вытирает рот и с трудом поднимается на ноги. Перед глазами танцуют радужные круги, а все тело как будто опутано колючей проволокой. Но сквозь боль, сквозь огонь в легких, сквозь саднящие ссадины на ладонях она ощущает невероятное, ни с чем не сравнимое счастье.
  Счастье управления своей жизнью.

  I will never die.
  Улыбка, первая за такой долгий перерыв настоящая улыбка озаряет ее лицо. Первый шаг всегда дается очень тяжело, особенно когда тащишь за собой неподъемную гирю. Но если ты сможешь сделать его, второй, третий, десятый уже будут гораздо легче. Человек способен справиться с любой бедой, главное при этом верить и слышать внутри себя музыку.
  Никого нет рядом, чтобы помочь? И пусть. у тебя всегда будешь ты сам.
  Никто не может понять тебя и принять твою боль? И пусть, просто прими себя сам таким, какой ты есть. Настоящим.
  Сердце разрывается от боли? И пусть, ведь это означает, что ты живой.
  Она продолжит бежать. Завтра. Послезавтра. Через неделю. Какая разница, какую боль придется при этом преодолеть, если награда столь высока?
  Мы не можем знать, что будет завтра. Но наступление его не страшит, когда ты точно знаешь, что сегодня жил не зря.
  И только поэтому и благодаря этому I will never die.