Принцип нечётности тапка глава 8

                ТРИ ПРЕВРАЩЕНИЯ БУСИДО

Мышу было тепло и уютно за пазухой, и он от удовольствия напискивал "Темпо ди менуэтто" Моцарта. 
– Это ты из мультика мелодию насвистываешь, или сам придумал? – спросил Заждан.
Мыш утвердительно шевельнул хвостиком, не прерывая писк.
В доме было тепло, батареи грели нещадно. Надя готовила, сыр не был разбросан кусками по полу.
– Хоть бы удивили чем,– ворчливо сказал Мыш, – а то приходишь домой из библиотеки, а тут всё без изменений.
– А что бы нового ты хотел увидеть? –спросил Заждан. – Чтобы вместо Нади у плиты стояла незнакомая злая женщина и обливала нас кипящим молоком, или чтобы батареи не работали, или чтобы тапок спустился?
– Я, если честно, про сыр подумал. Если бы он был кусочками заботливо разбросан по полу, вместо того чтобы бесполезно портиться в холодильнике, я был бы приятно удивлён. А ещё я подумал о Твороге – куда он делся? Я точно помню, что он перескочил на ручку швабры и пополз в наш мир, но ты тогда швабру бросил, а сам помчался за баллоном с отравой.
– Творог это таракан, что ли? – догадался Заждан. – Я тараканами не интересуюсь. Я насекомых не люблю.
– Вот и зря, общение с представителями других видов, родов и семейств обогащает. Пойду, поищу хитинного брата,– сказал Мыш и отправился на поиски.
Заждан подошёл к Наде.
– Мы вот из библиотеки голодные с Мышом пришли, Заратустру зубрили, а нам даже сыр никто по полу не разбросал.
– Нет у меня времени сыр по квартире разбрасывать. Это вы “свободные чтецы”, а мне надо и постирать, и приготовить, и пыль протереть. Да, кстати, когда я пыль с люстры смахивала, случайно сломала мнимую плоскость, и тапок упал на пол.
– Уронили тапок на пол,– задумчиво произнёс Заждан.– А я не поранюсь осколками плоскости? Хотя теперь, когда тапок вернулся, мне бояться нечего. С ним я буду чувствовать себя на осколках как на пуховой перине.
Заждан ушёл в спальню и  вскоре вернулся обутый в оба тапка. 
– Никогда не знаешь, какой на какую ногу надевать. Вот и сейчас пальцы давит… Я есть что-то вдруг очень захотел,– Заждан проглотил слюну.
– Пожарю картошку, тогда и покушаешь, а пока расскажи про этого Заратустру, что это за волшебник такой. Я про волшебство с детства слушать люблю.
– Так уж и быть, расскажу… Он жил с Пёстрой Коровой. Это была не простая дойная корова. Я думаю, что в корову она превратилась из тигра, пантеры или даже принцессы. Заратустра и не такое может. А в книжке рассказывается о том, как он превратил верблюда во льва, представляешь!
– Он волшебной палочкой махнул или мазь по верблюду размазал, а потом запихал его в ящик, как в цирке? - спросила Надя.
 – Ничего ты в превращении верблюдов не понимаешь, верблюд же не голубь и не зайчик, его в ящик не запихнёшь. Всё было не так, слушай…  Заратустра налил в большой котёл воды, поставил его на огонь, бросил в кипящую воду пять морковок, вилок капусты, две свёклы, лук, добавил змей, лягушек, пиявок, посолил и поперчил по вкусу. Когда зелье было готово, он позвал своего любимого верблюда Бусиду, с которым был неразлучен с детства, и сказал: «Бусида, друг мой, я буду превращать тебя в царя зверей. Пришло твоё время, время стать львом».
– Чего только не бывает! И что? Превратился?
– Ещё как! Бусида с мордой, изуродованной счастьем, отхлебнул из котла волшебной похлёбки, лёг на горбы и стал превращаться. Он чувствовал, как из-под копыт вырастают острые когти, как в нём пробуждается своенравный характер короля, сила хищника.
– А что было потом?
– По-моему, он превратил Бусиду из льва в младенца, похожего на нашего Малыша,  но я не уверен. Надо ещё раз в библиотеку сходить. Оттуда прозревшим выходишь, и людей там интересных встретить можно, не то что здесь. Вот один из читального зала прямо на мороз вышел и уже вторую неделю стоит на снегу под фонарём в носках, и библиотекарша там…
– Что библиотекарша? тоже под фонарём в носках?
– Да нет, одетая она и на тебя похожа, вас даже спутать можно, если не приглядываться.
– Теперь понятно, чем вы там с Заратустрой занимаетесь, фокусники!  Верблюдов без носков они, видите ли, в библиотекарш превращают, –хмыкнула женщина.
 – Читаем мы там с Мышом, готовимся. Ладно, ты меня позови, когда картошка пожарится,– сказал Заждан и, ссутулившись, вышел из кухни. По дороге ему на глаза попался Мыш. Он стелился по полу и принюхивался. «Таракана ищет или сыр»,– подумал Заждан и лёг на диван.
Отсутствие тапка под люстрой нервировало пустотой. Ещё неделю назад он был не готов видеть его там, а теперь - не готов не видеть.
– А что если попробовать вернуть тапок, сделать так, чтобы всё взлетело на свои места? Хоть Надя и говорит, что разбила мнимую плоскость, но осколков же нет.– Заждан подкинул тапок, и тот повис под люстрой.
- Ура, получилось! Что бы ещё туда закинуть?– приободрился он, доставая из тумбочки украшения Нади. С улыбкой вдохновения на просветлённом лице он принялся забрасывать на плоскость кольца, серёжки с маленькими бриллиантами и нитки жемчуга. Бриллиантики отражали свет цветными бликами, как лампочки ёлочной гирлянды в Новый год. Заждан вспомнил тридцать первое декабря прошлого года – с запахом хвои, с большими шарами, расписанными блёстками. Он тогда так хотел продержаться до боя курантов, но не смог. Сны, запряжённые в тыкву, унесли его.
Заждан закрыл глаза и мечтами растворился в снах. Шелег заснул рядом с люлькой Малыша. Заснул и Мыш, так и не найдя ни сыра, ни Творога. Надя два раза прокричала: "Картошка готова, кто хочет, приходите!", но никто не пришёл, и она тоже заснула, не снимая фартука…
Среди ночи Заждан вскочил с постели, распахнул ставни окна и, не размыкая сонных глаз, произнёс: "Я вижу тебя, колдун, вижу, как ты варишь своё зелье. Налей мне полный стакан, я хочу стать большой птицей, хочу летать". Он стоял у окна в одной майке, но холода не чувствовал. Малыш завозился в люльке, Надя свернулась калачиком, а Шелег втянул заледеневшие когти и плотно придвинулся к батарее. "Опять вода в миске замёрзнет…" – думал кот, не прерывая сна. Заждан забрался на подоконник и несколько раз взмахнул руками-крыльями. Потом довольный спустился на пол, плотно закрыл ставни и попытался нащупать ленту для заклеивания окон. "Прячет от меня предметы первой необходимости!" – проворчал он, забираясь под одеяло к жене.
Утро встретило обитателей квартиры свалявшейся шерстью, растрёпанными прическами. "Зачем вставать, если через несколько часов опять ложиться? Если бы завтраки сами подавались в постель, то до ужина можно было бы дотянуть, не вылезая из-под одеяла",– мечтал Заждан. Шелег потянулся и подошёл к Малышу. Тот с интересом смотрел на стену и улыбался. Кот тоже посмотрел на стену, но вид потёртых обоев не вызвал у него восторга.
– Умение удивляться привычному как новому, — это и есть истинная мудрость, мудрость последнего превращения Заратустры. Но мало кто поднимается на этот уровень, сказал Кот, царапая пол когтями.
К нему подошёл сонный Мыш с пролежнями на хвосте.
– Учитель, я не прекращаю думать об этом последнем превращении. Умение видеть в привычном новое, смотреть на знакомое незамыленным взглядом дано каждому. Но мы растрачиваем этот бесценный дар, бездумно следуя общепринятым установкам. Правда? – спросил он Кота.
– Ты что это ко мне на “вы”? - Шелег вдруг вспомнил про таракана:
 –Ты Творога не нашёл случаем?
– Нет, как провалился прямо!
– А может, не провалился — а совсем даже наоборот...
– Как это наоборот?
– Как, как… Какие антонимы к слову "провалился" ты знаешь?
– Наверное, “взлетел”,– предположил Мыш
– А вот и нет, антоним к "провалился" это "воспарил",– сказал Шелег и вышел из комнаты.
Ожидание первого урока нависло в воздухе дамокловым мечом счастья.
В отличие от других обитателей квартиры, Шелег был спокоен. Он лежал рядом с люлькой и беседовал с Малышом:
– У нас остался час до урока, и его надо провести так, чтобы не было мучительно больно потом.
– А вот и не проведёте, чтобы не было мучительно больно, я Творога нашёл!– с угрозой в голосе пропищал с порога Мыш.
– Нашёл — вот и иди к нему!
– К нему нельзя, он лёг хитином на амбразуру пространства и времени.
– Мы все лежим на этой амбразуре, и вопрос только в том, кто раньше будет "снят" выстрелом времени в упор, – промурчал Шелег.
– Я не философствовать пришёл. Творог пробил щель в параллельное пространство! Он заполз на остаток мнимой плоскости, по ней добрался до люстры и влез в лампочный патрон, соединив собой "плюс" и "минус". Сейчас в Комнате Смеха такое творится! Искры сыплются, как при сварке, из параллельного пространства в наше сползают прозрачные пластинки, похожие на куски Пазла. Ошеломляющее зрелище!
–А пластинки, они на землю садятся или между потолком и полом висят? – поинтересовался Шелег.
– Висят в основном. Пойдём скорей, сам всё увидишь!
Шелег спрыгнул с полога люльки и подошёл к входу в комнату.
В комнате пахло расплавленным металлом, из люстры снопом сыпались искры. В лампочке Творог блаженно шевелил усами. Заждан лежал на диване в позе девственницы, убитой горем непонимания, смотрел на люстру и шептал: «Заратустра, не  мешай таракану превращаться". Между полом и потолком парили плоские прозрачные пластинки с неровными краями, величиной с ладонь пятилетнего ребёнка. Они цеплялись друг за друга и сливались в большие зеркала.
– Шелег, смотри!– закричал Мыш и показал на проплывающую над ними зеркальную поверхность.
Шелег увидел огромного кота на трёх лапах. Кот улыбнулся и помахал ему сверху единственной передней лапой. Зеркало вспыхнуло розовым светом и распалось на десятки мелких пластинок. В каждой из них Шелег отражался трехпалым улыбчивым котом.
– Интересные пластинки. По-моему, они преломляют будущее. Мы с ними ещё поиграемся, но не сейчас, через пять минут начинается урок! –Шелег повернулся к лежащему Заждану и промяукал ему в ухо:
–Кончай медитировать, вставай,.
– Заратустра, как давит чалма! Зачем они сломали мою трость, мою любимую трость? – шептал в беспамятстве Заждан.
– Вставай, без трости обойдёшься, – строго поторопил Кот и отправился в детскую.
Через пять минут там собрались все. Шелег вскочил на подоконник и менторским тоном проговорил:
– Перед началом занятия хочу сообщить, что Надя разбила плоскость, протирая люстру шваброй.
– Я вытирала люстру не шваброй, а тряпкой, намотанной на швабру,– поправила его женщина.
– Прения по вопросам, не имеющим отношения к теме занятий, объявляю закрытыми,– объявил Шелег и вытянул хвост восклицательным знаком.– Через пробитую дыру на плоскость заползают предметы обихода.
–Здорово! – воскликнул Зажадан. –Я бы хотел, чтобы настенные часы туда тоже заползли! Тогда не нужно будет отводить взгляд от люстры, чтобы узнать, который час. А если и телевизор заодно переместится, то можно будет и время, и футбол, и люстру одновременно смотреть.
– Идея хорошая, даже очень хорошая, почти гениальная идея,– согласился Мыш.– Я бы туда ещё мышеловку переместил. Она уже лет десять как с засохшим куском сыра пылится. Любая, даже самая голодная мышь без принципов,  на этот сыр не позарится.
– Я в последний раз предупреждаю, что прения закрыты, - повторил Шелег.– Начинаем занятие. Я надеюсь, все подготовились?
– Да,– по очереди ответили все, кроме Малыша. Тот спал, подсунув кулачок под правую  щёку.
– Ну, раз подготовились, вызываю к люльке…Надю. Расскажи, как ты понимаешь смысл Трёх Превращений популярного философа.
Надя поднялась с дивана, оправила замявшуюся юбку и тихим голосом произнесла:
– А разве он философ? Я думала, что Заратустра — фокусник и выступает в цирке. Я год назад ходила на представление цирка-шапито, и там выступал старый фокусник в чёрной мантии, расшитой красными звёздами. Может, это и был Заратустра?
– Оказывается, Заратустра — вовсе не философ, а фокусник-циркач,– иронично промурлыкал Шелег.– Все думают так же? Все считают, что фокусник Заратустра превращал людей в животных?
– И вовсе не все,– ответил Заждан.– Людей он не превращал, он превращал верблюдов во львов, а львов ещё в кого-то. В кого — я не помню. Но то, что превращал — точно.
Надя кивнула, выражая этим единение с мнением мужа. Мыш знал больше других, но, из уважения к незнанию других, отмалчивался.
–Не подготовились к уроку, -заключил кот, грозно сдвинув пушистые брови. – Раз так, вернёмся к Заратустре через несколько занятий, а сейчас…. Сейчас нам надо ликвидировать проход, пробитый тараканом в пространственно-временном континууме. В связи с этим объявляю чрезвычайное положение и ввожу комендантский час. Комната Смеха будет отныне закрываться на задвижку не с внутренней стороны, а с внешней.
– Тоже мне "бур вселенский" …– пробурчал Заждан, плохо подумав о Твороге,– закрывайся теперь извне на задвижку. Кстати, как я могу закрыть комнату со своей законной женой с внешней стороны, если сам нахожусь внутри, а, учитель? Я бы хотел получить от вас инструкции. В противном случае, вы своими пушистыми лапами подписываете смертный приговор моей семейной жизни. Вы не знаете женщин, они могут в отместку перестать кормить.
– Даже в те минуты, когда судьба вселенной находится в жестоких лапах случая, ты остаёшься рабом своих животных желаний,– пантерой прорычал Шелег.
– Я остаюсь рабом потому, что не могу выносить голод, у меня начинает нестерпимо болеть подкостный мозг и чесаться живот под майкой.
Шелег окинул Заждана колючим взглядом янтарных зрачков и продолжил:
– Установление прохода в параллельную вселенную противоречит и вселенской морали, и законам сохранения материи. Если проход не затянется сам, нам придётся жить в открытой системе, масса которой уменьшается из-за протечек.
– Учитель, вы не могли бы объяснить мне и другим на простом примере значение терминов „открытая система“  и  „уменьшение массы из-за протечек“?– попросил Заждан.
–На следующем занятии нашего кружка мы обсудим проблему возникновения вселенной и вопросы, связанные с её развитием. А пока примите на веру, что попытки всунуть швабру в пробой или спустить в унитаз плоские зеркальца могут привести к тотальной разгерметизации закрытой системы. А это — смертный приговор планетарным системам. Нас просто всосёт вместе с Млечным путём, как коктейль через соломинку. Теперь, я надеюсь,  всем понятно, что комендантский час это не просто кошачья прихоть, а вынужденная мера?
– Понятно,– сказали все хором, а Мыш храбро добавил:– Только неопровержимые знания и чёткое следование предписаниям дают нам полную гарантию безопасности и сохранности нашего имущества.
Вдруг раздался ужасающий скрежет. Стена, отделяющая детскую от Комнаты Смеха, стала полупрозрачной. Все застыли, поражённые. Вокруг люстры хороводом кружились осколки мнимой плоскости, стулья, диван, горшки с цветами.
– Оставьте телевизор землянам! – истерически закричал Заждан и бросился в комнату.
– Засосёт же в дыру… затянет…  Лучше бы признали неживым и похоронили по-человечески, а так — будет мотаться спутником в чужой галактике, или ещё хуже — в чужой вселенной. И букетик полевых цветов на могилку не положишь,– причитала Надя.
Заждана приподняло вместе с телевизором над полом. Скрежет прекратился, и комнату наполнили чарующие звуки гимна Уганды в исполнении симфонического оркестра с клавесином.