Джованни Антонио Больтраффио 7

Джованни Антонио Больтрафио 7

Очерк полностью содержится в монографии: Блейзизен С., Ковалева М.В., Киселева Е.П. Очерки по истории Италии эпохи  Возрождения.- Орел: ФГБОУ ВПО "Госуниверситет - УНПК", 2011.
По техническим причинам иллюстрации и сноски не воспроизводятся.

Больтраффио – портретист

Важную часть творческого наследия Джованни Антонио Больтраффио составляют портреты. Тех из них, которые более или менее идентифицированы, нам уже пришлось коснуться. Однако основная часть портретов проходит как изображения неизвестных лиц. Однозначно, что все эти люди – представители высшей миланской аристо-кратии.
В своих портретах художник с большим искусством приковывает внимание зрителя  к внутреннему миру изображённого. Как правило, его персонажи сдержанны в своих чувствах, но создаётся впечатление, что лишь их нахождение в ином измерении картины, параллельном смотрящему на неё человеку, мешает им заговорить. Эта «контактность» персонажей вызывает ответное желание зрителя проник-нуть в тайну жизни моделей Больтраффио.

Одной из лучших работ мастера считается «Портрет женщины в образе святой Лючии». Такие изображения заказывались с целью призвания на помощь своего святого покровителя и доказа-тельства решимости следовать его примеру. Молодая женщина, видимо, по-имени Лючия, держит в руке булавку с изображением глаза – символа своей святой. Согласно легенде, святая Луция Сиракузская была подвергнута преследованиям со стороны своего отвергнутого жениха-язычника за исповедание христианства. По одной из версий, в числе прочих мучений, ей вырвали глаза. Она считалась покровительницей слепых, рыбаков и больных детей. Молодая женщина с портрета глядит на зрителя печальными и добрыми глазами. Её уло-женные в причёску русые волосы покрыты тонкой сеткой. Богатое тёмное платье с рукавами, прикреплёнными к плечам лентами, в про-странства между которыми вытянуты складки нижней рубашки, ли-шено украшений. Набожность модели подчёркивается крестиком на её шее.
Не менее выразительным является поясной портрет кареглазой девушки с каштановыми волосами, прижатыми сеткой, отделанной по краю тёмной лентой. Её шея украшена нитью чёрных жемчужин. Тёмное платье с растительным рисунком и обильно выпущенными складками рубашки оживлено яркой красной вставкой. В руке, нари-сованной несколько неловко, девушка сжимает перчатки. Перед ней находится деревянная поверхность, нечто вроде парапета или перил. Ф. Малагуцци Валери отмечал глубокое впечатление, которое произ-водят глаза модели, напряжёно и настороженно глядящие вперёд.  Теплота, исходящая от тела и цветущей фигуры изображенной, по мнению исследователя, делает её почти осязаемой для зрителя. 
Видимо, мы никогда не узнаем, кем является мужчина в чёрном с широким носом и открытым взглядом карих глаз  с портрета из музея Лихтенштейн, а также с явным удовольствием позирующий темноволосый молодой человек в шапочке из Лондонской нацио-нальной галереи. На изображении последнего мы видим характерный  для произведений  Больтраффио жест: спрятанные за полу верхней одежды пальцы кисти правой руки. Ф. Малагуцци Валери видит в нём ещё один портрет Казио, но в данном случае исследователь, по нашему мнению, ошибается. В его поисках следов поэта повсюду, где это возможно, знаменитый болонец становится похож на Протея, растворяющегося во множестве совершенно непохожих друг на друга образов.

Конец XV – начало XVI вв.  – время, равнодушное к образам подростков. Его интерес к человеку начинается с ранней юности, поэтому с таким пристальным вниманием мы вглядываемся в портрет мальчика из Национальной галереи Вашингтона. Исходя из редкости подобных изображений, мы вправе предположить, что он занимал высокое положение в среде миланской аристократии. Недаром Майке Вогт-Люэрсен и Джулио Бора считают, что мы имеем дело с портретом Франческо Сфорца, сыном рано умершего Джованни Галеаццо, который, после завоевания герцогства Миланского фран-цузами, был вывезен во Францию и посвящён в духовное звание. Впрочем, как и в большинстве случаев с портретами Больтраффио, это лишь версия, не подтверждённая фактами. Д. Бора считает, что один из рисунков художника, хранящийся в библиотеке Амброзиана, может быть идентифицирован как подготовительный набросок для вашингтонского портрета.
В области живописи это очень характерный портрет для худож-ника: мы встречаемся с знакомой манерой накладывать тени, подчёр-кивать нижнее веко, крылья носа, нижнюю губу и объём щеки, из-любленным способом в самых общих чертах передавать лишённые украшений  части одежды
Выразительны глаза мальчика. Благодаря особенному изображе-нию зрачков его голубых глаз, мы, стоя прямо перед изображением, можем подумать, что это самый «неконтактный» и печальный из портретов художника. Однако стоит нам сместиться и посмотреть на портрет под углом слева, как глаза оживают и, не смотря на всю их грусть, начинают проявлять интерес к зрителю.  С большим искусст-вом  длинными волнистыми линиями переданы мягкие русые пряди волос. Художник сосредоточивает всё внимание на лице мальчика. Он обобщённо передаёт детали его богатого костюма, делая исключение лишь для собранной в мелкие складки у горла и вышитой рубашки.

***
Жизнь Джованни Антонио Больтраффио может быть намечена лишь очень тонкой нитью фактов. Многое в ней остаётся недосказан-ным и недопонятым. Исследователи полагают, что знатный миланец Джованни Антонио Больтраффио пробыл в мастерской Леонардо да Винчи почти всё время первого пребывания его учителя в его родном городе (где-то в промежутке между 1482 – 1499 гг). Вероятно, в этот период он создал своих мадонн, так напоминающих по манере испол-нения работы да Винчи.  В 1498 г. художник находился среди лиц, приближённых к Изабелле Арагонской. Два года спустя он, вероятно, ездил в Болонью, чтобы написать «Мадонну семейства Казио». В 1502 г. художник закончил «Святую Варвару».  Спустя год он всё ещё остаётся в Милане, так как его имя находят в списке членов комиссии, ответственной за принятие решений относительно украшения двери северного трансепта городского собора.  В 1508 г. художник создаёт последнее документированное произведение  –  алтарную картину для собора в Лоди. Поскольку большинство его произведений трудно датировать, мы не знаем, чем конкретно Больтраффио занимался в промежуток между окончанием «Палы из Лоди» и своей смертью. Ряд искусствоведов полагают, что он выполнял случайные заказы, а, быть может, и вовсе перестал писать.
Джованни Антонио Больтраффио – один из самых оригинальных учеников Леонардо да Винчи, который смог преодолеть мощное влияние своего учителя и создать произведения в индивидуальном, лишь ему присущем стиле.