молчаливые хроники 2

Диссоциация кажется смешной и нелепой, когда ты к ней готов, когда намеренно опрокидываешь заветный сироп или стакан горькой, мутноватой жидкости, пахнущей бензином. Я очень люблю индастриал и могу сказать, что знаю его вкус.
Но когда диссоциация начинается внезапно, безо всяких на то предпосылок в любых агрегатных состояниях - это липкое и мрачное чувство, как резкое погружение в ледяную воду. Я просто шел. Я просто выпил кофе. Я просто слушал музыку в метро. Я просто снова ощутил, как мысли начинают путаться, стоять тяжело, а звуки как-будто распадаются на мелкие отрезки. Я испугался и начал вспоминать последние лекарства, которые принимал, но это было несколько недель назад и не могло дать такого сильного эффекта спустя столько времени. Мне становилось тяжело дышать.
А вагон стал живым пресмыкающимся, я же - его органом. Люди потели, они были одеты очень глупо - ведь на улице было жарко, зачем одевать шапки и пуховики? Их пот конденсировался на мне: все парило, мы дышали, как единое целое, как Метро - странное и жуткое, слепое, гадкое, вызывающее тошноту. Казалось, что я схожу с ума.

Я прилег. Это странное чувство еще не оставило меня. В темноте предметы и тени, ими отбрасываемые, приобретали чудовищные лики, меня знобило, трясло от неизвестности, от безвыходности и жути. Я закурил и закрыл глаза, но передо мной все еще возникали лица тех людей из метро - кривые, восковые лица, плавятся они, КАТЯ!

Я открыл форточку - и сразу же увидел красивый, яркий разряд молнии в небе. Меня уже не существовало, не существовало ничего, кроме резонирующего взвывания к родному, которое так прекрасно иллюстрировала молния. И все, что будет дальше, до следующей молнии - только эхо, копии.