О ментах, жизни и смерти

На днях меня опять заставили читать лекцию в нашей корпоративной школе перед старшеклассниками. Это уже становится традицией. Педсостав убеждает: «Детям нравятся ваши уроки». Соглашаюсь: «Ещё б не нравились, когда они – замещают уроки по программе».
Но в глубине души надеюсь, что если хоть что-то из моих выступлений окажется хоть кому-то и хоть в какой-то мере полезным – я не напрасно бренчу перед ними по струнам своей риторики.

На сей раз тема была «Как, угодив в мусарню, не закончить свой жизненный путь на свалке».

Чтобы дать общее представление о специфике и практике правоохранительных органов, я начал так.

Представьте себе, юные друзья мои, такую жизненную ситуацию. Вы сидите на лавочке, греетесь на солнышке, потягивая некий напиток… заведомо безалкогольный, конечно – и вдруг к вам резвой походкой приближаются двое рослых, мясистых таких парней с синими перстнями на пальцах, хватают под белы руки, тащат к своей машине, вкалывают шприцом нечто нещадно расслабляющее, и кидают в багажник.

Приходите в себя вы в подвале загородного дома в компании очень сердитых ребят, которые, кажется, полагают, что вы умыкнули у них миллион долларов. И, собственно, интересуются, где бабки.

Какие будут самые полезные и удачные фразы для завязывания конструктивного диалога? Запомните их. Лучше – даже записывайте.

1. «У вас по-любому на меня ничего нет, и нихрена вам не удастся доказать».
2. «Вы нарушаете мои права человека и требования Уголовно-процессуального кодекса».
3. «Один мой звонок – и ты на зоне».
4. «Да ты знаешь, баран, кто мой старший брат? Он тебе не то что глаз на жопу – он тебе жопу на глаз натянет, и будешь ты изумлённо моргать своим неоднократно порванным сфинктером».
5. «Ещё раз до меня дотронешься – заказывай себе кресло-каталку!»

Ну и тому подобное.
Да, это очень удачные и полезные фразы. Если ты страстный мазохист и жаждешь, чтоб был реальный, задорный жесткач, а не унылое какое-нибудь висение на дыбе. В ином случае, согласитесь, это не бог весть как разумно – говорить что-либо подобное некой суровой братве, подозревающей вас в хищении у них миллиона долларов, в подвале загородного дома.

Между тем, это реальные фразы, произносившиеся некоторыми из здесь присутствующих, не показывая пальцем, в адрес сотрудников полиции в стенах ОВД. Куда их, не показывая пальцем, доставляли за всякие не слишком вопиющие, но всё же привлекающие внимание действия, вроде, там, похода нагишом в ночной супермаркет, на спор, вроде пьяной драки в бильярдной… да, я знаю, что тот урод первым начал махать кием, и наши победили – но менты гребут всех, кто не успел убежать, и вы бы поступали так же на их месте… Ну и не говоря уж о доверчивых «растаманах», приобретающих бокс анаши у мусорских сбытчиков в кабацком сортире, чтобы прямо на выходе помочь ментам в выполнении плана по статье 228. Не, ну думать же надо, что когда кто-то кричит чуть ли не на весь шалман: «Отдам отличную ганжу в хорошие руки за полцены!» - это примерно как: «Вы выиграли офигенный автоминетчик по акции нашей фирмы, осталось уплатить комиссионный сбор в размере трёхкратной цены того китайского пылесоса, каким в действительности является наш офигенный автоминетчик». Да, если кому-то слишком непонятной показалась последняя фраза, поясняю: это тоже развод.

Так вот, я не буду сейчас вдаваться в вопросы о том, кто на чём попалился и как угодил в мусарню. Сегодня – не об этом. Сегодня – про другое. Сегодня – попробуем понять, какие существуют различия между серьёзной братвой, закрывшей вас в подвале загородного дома, и ментами, доставившими вас в ОВД.

Отличия следующие. У ментов – есть форма. У ментов – есть корочки. А это значит что? А это значит, что если им понадобится вывезти в лес чей-то внезапно возникший труп, – у них с этим будет существенно меньше проблем, чем у бандосов. Не сказать, что у бандосов с этим хоть сколько-нибудь ощутимые проблемы возникают, но ментов – почти стопроцентно не станут досматривать на выездном посту ДПС. «Товарищ капитан уголовного розыска, откройте багажник» - это просто фантастическая фраза в устах гаишника, если произносится не в рамках какой-то спецоперации по особой наводке.

Но в остальном – откуда, собственно, такой настрой, что с братвой шутить себе дороже (и это правильно), а ментам – чуть ли не щелбаны по фуражке отвешивать можно (и это в корне неправильно)? Нет, мне понравился, на самом деле, пассаж про «жопу на глаз», он в какой-то мере художественный даже, и тот опер, который мне его сообщил, тоже угорал, но всё-таки – ты бы это сказал ребятам с синими перстнями на пальцах, в подвале загородного дома? И стал бы рассуждать вслух о нестандартности их половой ориентации и зоофилической промискуитетности их мамаш? Или всё-таки подумал бы, что в данном случае есть риск не отделаться бутылкой из-под шампанского в ректальной области?

Так вот, менты – считайте, что они та же братва, только находящаяся в привилегированном положении по закону.

Небольшой экскурс в историю.
Говорят, так было не всегда. Говорят, в советские времена все милиционеры были, с одной стороны, очень вежливы, доброжелательны и законопослушны, а с другой – очень профессиональны, добросовестны и работали необычайно эффективно.

Что ж, конечно, в советской милиции водились толковые и даже талантливые люди. Особенно – в серьёзных сыскных подразделениях, занимавшихся особо тяжкими преступлениями. Хотя честно признаюсь,  почитывая иные громкие дела тридцатилетней давности, - как-то вот не особенно впечатляешься качеством их работы. Бывали проблески – но бывали и чудовищные проколы, бывала невероятная тупизна. И в целом советская ментовка, рискну утверждать, была такой же отсталой, и по техническому оснащению, и по методам, как и всё остальное в той уникальной, изолированной от мира стране.  Она, советская милиция, привыкла работать в очень тепличных условиях, в отсутствие серьёзной конкуренции со стороны частных экономических ресурсов. Поэтому и посыпалась, едва только появились сравнимые по финансированию негосударственные силовые структуры (и возможности подкупа государственных).

Признаюсь, в мою юность, в конце восьмидесятых и в начале девяностых, мне даже было жалко ментов – до того они смотрелись зашуганными и беспомощными.
Но уже к середине девяностых – они научились отращивать клыки и когти. Там появились деятели, которые мыслили так же реалистично, как и братва. Что если у тебя нет шансов урыть врага по суду и по закону, - то плевать на суд и закон. Просто – урой его, покуда он не урыл тебя и твоих близких. И они очень неплохо научились это делать, следует отдать должное.

Главное – в милицию пошли люди, которые не ради каких-то абстрактных и довольно маразматических идеалов работают, а ради – своего личного комфорта и обогащения. Ну и если с обогащением всё более-менее понятно, то под комфортом – они могут подразумевать и отсутствие на их земле всякой разнузданной гопни, которая мешает жить не государству, не обществу в целом, а лично им, их родным и близким.  Грубо говоря, они не хотят поутру выйти из подъезда к своей уже совсем не дешёвой машине и обнаружить нацарапанное на дверце неприличное слово. И в каждом юном баклане, которого доставляют в отдел, они прежде всего ищут признаки того, а не мог ли именно он, в прошлом, настоящем или будущем, нацарапать неприличное слово на дверце их недешёвой тачки. И вот если им в лоб заявлять, что я вас, мусоров, вертел на этом самом слове, – боюсь, они могут углядеть такие признаки.  Некий такой ассоциативный ряд у них в голове выкладывается. Со всеми вытекающими.

 Впрочем, если говорить именно о московской полиции – там преимущественно работают более-менее интеллигентные и адекватные люди. Поверьте, NYPD – гораздо более отмороженная банда, чем московская полиция. Здесь даже в ППС преобладают достойные индивиды, за сравнительно редкими исключениями. А опера, офицеры, – так и вовсе имеют высшее образование. То есть, хоть в какой-то студенческой общаге – да пьянствовали в своё время, культурки хряпнули.

Но даже эти в целом адекватные люди – имеют небесконечно крепкие нервы. У них довольно тяжёлая работа, они устали от зрелища ублюдков, которые вообще непонятно за каким чёртом на свет родились, они насмотрелись всякого безрадостного, трупцов да кровищи да скотства, частично утратили веру в человечество. Нередко – много пьют. Преимущественно – водку. В том числе – на работе. И когда накатят водяры – порой у них возникает нестерпимый зуд кого-то расколоть или наказать, чтобы сделать этот мир лучше или просто снять стресс. Особенно, если их подначивать, мол, «нет у вас методов против Кости Сапрыкина». Особенно – если подчёркивать их экзистенциальное ничтожество, по сравнению с собой, сиятельным и недосягаемым.

Иногда – это кончается превращением задержанного в истекающую кровью, полудохлую тушку. Со множественными переломами и разрывами внутренних органов. И тогда, прочухавшись, менты чешут репу: «Ё-моё, что ж мы наделали?» И возможны два варианта.

В первом – они пойдут жестить до конца. Добьют, вывезут в лес и закопают. С очень большой вероятностью, когда речь идёт о каком-то бомже или трудном подростке из пропащей запойной семейки, а не о майоре госбезопасности, как это было в случае с убийством на «Ждановской», ныне «Выхино», в далёком восьмидесятом году, – про это никто никогда не узнает. Никто и вызнавать не будет.

Во втором же варианте, если у них сохранилась частичка совести и сострадательности, – они всё же вызовут врача. Тогда информация рискует просочиться в прессу, в блогосферу, поднимается крик о ментовском беспределе, подключаются УСБ, прокуратура, заводятся уголовные дела. Угадайте, к какому варианту действий склоняются реально жёсткие ребята, привыкшие думать, как бандосы, только в погонах, и не желающие расставаться с любимой работой, свободой и материальным комфортом из-за одного досадного недоразумения по пьяни?

Поэтому, какими бы судьбами вы ни оказались в ментовке, – крайне легкомысленно с вашей стороны напрягать их и злить.  Да, впоследствии они ответят, если перегнут палку. В вашем случае. Но только они могут этого не осознавать, когда, войдя в раж, пинают очередного борзого щенка, наговорившего им таких вещей, каких он никогда бы не наговорил даже бесправным, забитым гастерам на стройке.

Вообще, меня всегда умиляли все эти вопли про то, что ментов, де, граждане боятся больше, чем бандитов. Да в том-то и дело, что ментов многие граждане вообще в грош не ставят и нихрена не боятся, пока не огребут. И разницу в отношении к ментам и бандитам – я очень чётко ощутил ещё в девяностые, представая то в одном, то в другом сценическом образе, с позволения сказать.

Бывало, подходишь где-нибудь Ялте к деятелю, свинтившему туда с чужими бабками, хлопаешь его по плечу: «Здравствуйте. Я представляю интересы ООО такого-то, которому вы задолжали известную вам денежную сумму. И я бы хотел обговорить условия её возврата».
Ну и беседуешь очень вежливо, ибо понимаешь: стоит чуток повысить голос – у него инфаркт прямо сейчас приключится. Поскольку он живо усекает: люди, которые нашли его в другом государстве под чужой фамилией, - они не просто поздороваться приехали.

Но, бывало, по приколу и ради разнообразия, я для знакомства предъявлял свой документ прикрытия: «Федеральная служба безопасности, капитан Свинцов. Довожу до вашего сведения, что на вас заведено уголовное дело по обвинению в мошенничестве в особо крупных размерах».

Что тут начинается, какая феерия юридической грамотности и гражданского бесстрашия!
«Чо? Какое уголовное дело? Какая ещё ФСБ? Да ты здесь вообще никто, фраерок! Это другое государство. И фамилия моя нынче другая. Хрен ты чего докажешь. И хрен добьёшься моей экстрадиции».

И я вот задумывался над такой странностью восприятия. Подходит к нему довольно крепкий парень в кожаной куртке, предположительно с пушкой. Заводит речь о долге, никак вообще не называясь, - и клиент разом обмякает. А подходит тот же парень, только гарантированно с пушкой и с корочкой государственной службы – клиент начинает хамить.  Хотя казалось бы, в чём разница? И откуда такая наивная уверенность, что человек, работающий в легальной силовой структуре, будет действовать непременно в рамках закона? Это потрясающе, как после всей «чернухи» в СМИ – в глубине души граждане, даже аферисты, по-прежнему верят в некое основополагающее законопослушание людей в погонах. И предпочитают видеть перед собой не конкретного человека, как высокодуховную личность, которая и в глаз может заехать, а некую умозрительную функцию, очерченную юридическими правилами.

Приходилось уточнить расклад:
«Чел, ты не понял. Мне оно нахрен не упало, твоей экстрадиции добиваться. Я здесь в частном порядке.  Должок с тебя получить приехал. За свой интерес. И получу. А ещё раз заговоришь со мной в таком тоне – я тебе пару зубов пассатижами вырву. Может, хоть твоя вновь обретённая шепелявость меня малешко развеселит. Ибо покамест – твои слова меня лишь огорчают».

И клиент – тотчас готов к диалогу.
«Да сразу бы так и сказали, что вы – нормальный продажный оборотень в погонах и беспредельщик. А то я уж подумал, что клоун какой-то, юриспруденцию тут передо мной по столу размазывать будет».

Ну и так – даже к чекистам относятся. Как к клоунам, которым можно безнаказанно в лицо хамить. Что уж говорить про ментов? Да, конечно, пяток парней со склонностью к насилию (ибо иначе они не в полицию, а в бальные танцы пошли бы), с расшатанными нервами, с дубинками, пистолетами и автоматами – это самая подходящая аудитория, чтобы материть их по пьяни, обзывать обидными словами, брыкаться, вырываться и порываться ударить, когда они заталкивают тебя в обезьянник. На самом деле, со стороны ментов это очень мило, что они крайне редко заводят уголовные дела о сопротивлении при задержании и оскорблении представителя власти, даже когда оно имеет место в полный рост. Как правило – ограничиваются символическим вразумлением, не наносящим вреда здоровью. Но иногда – срываются, перебарщивают. Люди же всё-таки. И об этом надо помнить, оказавшись в ментовке, что форма формой, но под ней – живые люди. Далеко не безобидные, притом.

Однако ж, сталкиваясь каждый день с оскорблениями и хамством, они очень ценят нормальное, человеческое к себе отношение. Нет, лебезить и заискивать перед ними не надо, но достаточно – просто не плевать в лицо, говорить уважительно, без истерик и дешёвых нападок. Поверьте моему опыту, в том числе личному, они действительно это ценят.

И если вас повинтили просто за неблагопристойное поведение в публичном месте – с большой вероятностью, подержат в обезьяннике до вытрезвления, да и отпустят с миром. Но наличность, конечно, выгребут. Считайте, что это плата за правоохранительный сервис, можно сказать. За ограждение вас от тех дальнейших глупостей, какие вы ещё могли бы сотворить в таком состоянии, какое УЖЕ привлекло внимание полиции. И за то, чтобы не составлять протокол,  никуда не сообщать, не давать хода делу. Главное в данном случае – не привлекать к своей персоне ещё большего внимания неким повышенным буйством. Не размахивать кулаками и занудными цитатами из правовых конвенций да юридических кодексов. Что можно – вежливо попросить свою мобилу, чтобы позвонить домой и успокоить родных. Но не надо орать дурным голосом «Я имею право на телефонный звонок!» Вы его имеете – если вас официально задержали, со всеми записями. А оно вам надо?

К тому же, старшие родичи сами увидят по джипиэсу, где вы находитесь. И скорее всего, позвонят дежурному, уточнят. После этого вас, конечно, дубинками метелить никто не будет, но если уже затаили на вас какую-нибудь досаду – могут попробовать развести предков на бабки. И когда имеется десяток свидетелей да запись камеры наблюдения, как вы лезли в драку с сотрудниками полиции при исполнении, - родителям придётся мал-мало отстегнуть, чтобы замять дело. Им скандалы не нужны. Ну а насколько это отразится на ваших семейных отношениях – то уж вам самим виднее.

Другое дело, если вами занялись всерьёз и шьют какую-то уголовщину. Не важно, реальную или мнимую, по ошибке.
Вот в этом случае самое глупое, что можно сказать дознавателю или следователю, это: «У вас на меня ничего нет и вам ничего не удастся доказать». Поскольку в ментовской голове данное утверждение трансформируется следующим образом: «Вообще-то, я на самом деле совершил то, что мне инкриминируют, и мы оба это знаем. Но я – профессор Мориарти, неуловимый гений преступного мира, и за моей спиной стоит адвокат Перри Мейсон, а ты – убогий, одноклеточный мусор, который будет кусать локти в бессильной злобе».

Он не будет кусать локти в бессильной злобе. Он будет раскручивать дело теперь уже с интересом, основательно. Ибо раньше – он сомневался в твоей причастности. Да, он говорил с тобой так, как будто ему всё известно, и ты уличён, но это лишь потому, что у них изначальная такая манера говорить с подозреваемыми. На самом деле – ни хрена ему не было известно. А вот теперь – он уверен, что нашёл того, кого искал. А значит, он чувствует себя в моральном праве как угодно передёргивать закон, подбрасывать тебе, что угодно, и натаскивать свидетелей из числа подопечной гопни и алкашни, которые покажут всё, как надо.

И он это всё сделает, поскольку спор Жеглова и Шарапова о допустимости подброса кошелька – остался в творчестве писателей Вайнеров. Для реального следака или опера нынешнего времени – такой дилеммы не существует, если он уверен, что перед ним настоящий преступник. Свой долг перед обществом (если вовсе думает о таких материях) – он видит в том, чтоб укопать злодея. А не в том, чтоб обеспечить торжество закона. Да видел он этот закон и депутатов, его принявших… в ящике.

Некоторые, правда, считают, что менты по-любому могут схватить первого попавшегося и состряпать на него дело, заведомо зная, что привлекают невиновного. Только чтоб отчитаться в раскрываемости или вытянуть бабло. Да, бывают и такие отморозки, но редко.  Обычно – у ментов просто нет нужды привлекать заведомо невиновного, когда полно – заведомо виновных. И крайне глупая идея – давать им повод зачислить себя, любимого, в разряд «заведомо виновных», чтоб они уже не испытывали никаких угрызений совести, фальсифицируя улики.

Тем более глупая это идея – когда вы сами прекрасно знаете, что реально совершили деяние, подпадающее под признаки уголовного состава (сколько бы оно ни было безобидным в ваших глазах, да и в глазах этого мента).

Например, если тебя по-честному приняли с травой или колёсами на кармане. А раз уж приняли и оформили изъятие – они рассчитывают на некоторое поощрение за проделанную работу. Всё-таки, они как-то суетились, проводили какие-то ОРМ, чтобы тебя подставить, понятых подтягивали, бумажками шуршали. А если и чисто случайно так вышло, что пеписы проявили бдительность, обратили внимание на твою нервозность или укуренность да решили проверить, и выпал им сектор приз – они тоже правомерно рассчитывают на выигрыш.
И тут ты такой: «А я скажу, что это не моё, что вы мне это подбросили, и ничего у вас в суде не выгорит. Поскольку в нашей стране действует презумпция невиновности».

Ну, зашибись. Действует, конечно. Однако ж, в случае с надлежаще оформленным изъятием нелегала – суд не может вот так просто взять и сказать: «Да, по процедуре всё правильно, но мы всё равно усматриваем тут неустранимое сомнение, трактуемое в пользу обвиняемого. Поскольку нельзя исключать, что сотрудники полиции, дотоле ничем себя не запятнавшие, в действительности являются бандой вымогателей, шьющих липовые уголовные дела совершенно невиновным людям на ровном месте, а все их так называемые свидетели – продажные курвы, влёгкую врущие под присягой».

Если этого «нельзя исключать», если признать вероятность фальсификации улик до такой степени реальной, чтобы на данном основании оправдывать подсудимого, - значит, нужно возбуждать уголовное дело против самих этих ментов. И суд всё прекрасно знает про ментовские методы, но он не может заявить официально: «Хотя у нас нет никаких доказательств нарушения закона со стороны этих сотрудников, но мы по умолчанию будем считать их насквозь криминальными тварями, не заслуживающими никакого доверия, однако палец о палец не ударим, чтобы вывести на чистую воду. Нехай себе работают, как работали, фальсифицируя дела, а мы будем игнорировать предоставляемые ими улики».

Такую логику – оставим доблестным защитникам Таисии Осиповой, «узницы совести» и «жертвы тоталитарной системы», злобно не дающей тёткам из «Другой России» барыжить гером и отмазываться не баблом, как все, а «политикой». Это их, защитников, интеллектуальный уровень – требовать, чтобы, помимо показаний сотрудников и понятых, менты подтверждали изъятие наркоты на каждой мелкой точке всякими вычурными дорогостоящими экспертизами, засветкой своей агентуры и чуть ли не съёмкой со специально по этому поводу запущенного спутника на геостационарной орбите. И чтобы суд вот мимоходом, никак не мотивировав, отметал показания сотрудников и понятых, фактически обвиняя их в лжесвидетельстве под присягой.

И мне вот, кстати, интересно в этой связи: а когда наряд ППС берёт с поличным каких-то ребятишек, свинчивающих колёса с чужой тачки, – кто может доказать, что это не ментовская разводка? Где другие свидетели, заслуживающие внимания, где кадры спутниковой съёмки? Да разве можно верить ментам в таких случаях, в хоть каких-то случаях? Кто и как может доказать, что менты сами не поддомкратили тачку и не сняли колёса, а потом схватили первых попавшихся ребят, ради галочки, палочки  и звёздочки?

Однако ж, я вот так думаю, что если б менты задались целью подставить совершенно непричастного человека под статью за наркотики, - они бы всё сделали «красиво». И были бы отпечатки пальцев, где надо, и потожировые («А ну трогай, сука, или прямо щас мозги вышибу!») И не было бы косяков в оформлении протоколов, каких-то дурацких разногласий в указании времени контрольных закупок. На бумаге – всё было бы очень гладко, если б существовал изначальный план подставы и в соответствии с ним состряпывались бы все документы, а не в процессе реальной оперативной разработки с её неискоренимым, естественным ментовским раздолбайством по бумажной части. И вот такая «стерильность» и «сверхдоказательность», по сравнению с обычной практикой по аналогичным делам, - реально внушали бы подозрения.

На этом – so much for Таисия Осипова. Как вы знаете, сам я – сторонник легализации наркотиков. Даже опиатов (и в первую очередь – опиатов, поскольку это серьёзное дерьмо, и хватит с ним шутки шутить, делая вид, как будто гер в принципе можно убрать с рынка, и как будто что-то хорошее случится, даже если вдруг, каким-то чудом, удастся убрать). И я не считаю, что эту даму следует сажать в тюрьму за торговлю героином, если она стиральным порошком его, конечно, не бодяжила, и по-человечески жалко её, но я считаю – что не было там никакого «белого навета» со стороны ментов. Но вы, конечно, можете оставаться при каком-то ином мнении.
В любом случае – суд не может принимать презумпцию виновности ментов в оговоре, сходу отметать их показания как свидетелей, ибо тогда – вообще никогда и ничего доказать невозможно будет.

Хотя на самом деле, бывает, конечно, когда против ментов возбуждаются уголовные дела по обвинению в фальсификации улик, а сами эти улики – признаются недопустимыми. Но для этого нужно, по крайней мере, заявление в УСБ или прокуратуру, мол, менты совсем оборзели, наркоту внаглую подбрасывают, дело шьют, на бабки разводят. Вот тогда – начинается расследование, где ты должен официально дать показания о том, как тебе подбросили наркотики. Но ты готов их дать, если на самом деле прекрасно знаешь, что ничего тебе не подбрасывали?

Может, ты на полиграфе ещё проверку готов пройти (это необязательно, но судом учитывается как прохождение, так и отказ от прохождения)? И ты готов идти до конца, когда твоё заявление не подтвердится, а к твоему трёхкопеечному обвинению в приобретении травки без цели сбыта – присовокупится заведомо ложный донос, а по первому обвинению – однозначно будут исключены такие приятные вещи, как чистосердечное раскаяние и помощь следствию? Нет, если тебя взяли на сбыте гера в крупных размерах, с ломовыми сроками, - ещё можно блефануть и упереться рогом. Но из-за корабля травы, где тебе максимум год условно светит?

Поэтому, когда мент, честно принявший тебя с наркотой, слышит «Я скажу, что вы мне это дерьмо подбросили» - он обижается чисто по-человечески.
«Парень, ты дурак? Ты хочешь сказать, что готов меня оклеветать и посадить в тюрьму, когда прекрасно знаешь, что я просто делал свою работу, и ничего личного? Ну, теперь у нас, кажется, появился некоторый повод для личной неприязни. Хочешь войны – получишь войну. В которой у тебя очень мало шансов выиграть и остаться на свободе. А ведь мог бы просто отстегнуть штуку баксов, раз уж попался, - и разошлись бы мирно».

Ей-богу, несовершеннолетних с лёгкой наркотой – им, ментам, даже не имеет смысла дотягивать до суда. Они и не дотягивают, отпускают за необременительный «штраф на месте». И отличным образом они понимают, что все или почти все покуривают  в юности травку, и сами такими были, и ничего в этом нет страшного, но – это их хлеб, ловить беспечных малолеток с наркотой. Раз уж тупой закон дарит им возможность подзаработать на этом – они ею пользуются. Как гаишники, берущие откуп за превышение скорости, хотя и сами так ездят, и «все так ездят». Да, ездят все – а попался ты и поймал тебя я. А значит, с тебя причитается. Такая у них логика, против которой бывает трудно возразить.

Ну и как должен мент относиться к какому-то борзому и вредному сопляку, который, попавшись, не только отбирает у полиции её законный хлеб, отказываясь платить взятку, но и угрожает, фактически,  уголовным преследованием за якобы фальсификацию улик?

Поэтому, думать надо, прежде чем говорить: «Я заявлю, что вы мне это подбросили». Но ещё крепче стоит задуматься, прежде чем говорить парню с расшатанной психикой и с волыном под мышкой что-то вроде: «Один мой звонок – и тебя заставят сжевать свои погоны без соли». Я уж не буду лишний раз напоминать, что он может вспылить, но, поверьте, это просто мерзко смотрится со стороны, когда всякие напыщенные пижоны начинают топырить пальцы перед ментами, ведущими себя покамест вполне прилично и правомерно.

Было время, я частенько гостил у своих краснопёрых и синепёрых приятелей «на земле», - и насмотрелся на таких понторезов. Всякий раз поражался ментовским смирению и кротости. Мол, чего с дурака возьмёшь, пускай себе тявкает. Но сам я иногда – не выдерживал всё-таки, вмешивался.

«Слышь, юродивый, рот закрыл! Мне похер, какой у тебя там дядя в ГУВД. Не заткнёшься – он тебя с похоронами за государственный счёт разве лишь поможет».
 
«Да ты кто такой? Типа, опер? Кто ты там, лейтенант? Или аж старший лейтенант? Усраться, как страшно!»

Приходилось объясниться:
«Ты глупый? Я вообще не мент. Так, заехал к приятелю, патронов ему отсыпать. У них подотчётные, а пострелять охота, как каждому из нас. Но если выразишь желание, то тебя сейчас отпустят отсюда, как вообще не принимали, мы выйдем на улицу, и я тебе доходчиво объясню, кто я такой, и кто ты такой, когда не будет над нами уличных фонарей, а будет лишь звёздный свет свыше и нравственный закон внутри».

Не скажу, что абсолютно всегда (бывали «бутиратики», до которых не пробьёшься), но обычно - как-то вот у пациента сразу пропадало желание грузить окружающих величием своего генеалогического древа. Даже приносил извинения, бывало. Типа, вы неправильно поняли, я только хотел сказать, что у меня у самого есть родственники в правоохранительных органах, поэтому я уважаю вашу профессию.

Но -  ведь можно же сразу именно так и сказать, без грубостей? С одной стороны, ненавязчиво намекнуть, что за тобой кто-то стоит, а потому запихивать швабру в анус – немножко не в тему, но с другой – не провоцировать у простых бюджетников подобное желание своим высокомерием.

И в целом, повторю, лучше избегать каких-то слов и действий, способных внушить сотрудникам полиции резкую антипатию к твоей персоне. Лучше – наоборот, пытаться увидеть в них живых людей, а не тупых злобных гоблинов, обращать внимание на положительные их черты и стараться расположить к себе, чтоб они тоже перестали видеть в тебе очередного тупорылого гопника, который портит им жизнь.

Например, если вам заломили руку и прижали к стене, чтобы вы не успели скинуть наркоту, не надо кричать: «Ещё раз меня тронешь - в инвалидной коляске кататься будешь». Лучше – сделать ненавязчивый комплимент. Типа, «Вам бы на чемпионатах по дзюдо выступать, с таким профессиональным захватом». Тут даже самый хмурый опер разомлеет. Соврёт: «Я и выступал, у меня КМС по самбо… что рекомендую учитывать». Считай, человеческие отношения налажены. А это очень важно. Ибо они – всё-таки на стремах, когда тебя винтят. Малолетка малолеткой – но хрен знает, чего от него ждать? Ну как бешеный попался, покусает ещё? И важно дать понять, что – нет, не покусает.

И когда так – можно пошутить немножко, развивая его симпатию к тебе. Но сначала – желательно убедиться, что у собеседника не атрофировано чувство юмора. Обычно у современных российских ментов с этим всё в порядке, но бывают мнительные персонажи, подозревающие, что над ними глумятся. Особенно, когда пьяные. И если видишь, как он начинает поигрывать желваками и вот-вот готов двинуть в торец, следует сказать: «Наверное, я неудачно пошутил, но, поверьте, я не хотел вас оскорбить». Что важно: именно «оскорбить», а не «обидеть». «Обидеть» - слово, которого лучше избегать в общении что с блатными, что с ментами.

Дальше – немножко рассказать о себе, давая понять, что ты не гопник, не уголовник, а вполне приличный человек. Но – не доставать их своей трескотнёй, когда они по-хорошему просят заткнуться. 

Но если видишь, что нарвался на реальных отморозков, которым пофиг, кто ты, которые заинтересованы только в том, чтобы нагрузить тебя своими висяками, и они готовы всерьёз прессануть ради этого, - подписывай всё, что они дают. Такие отморозки, повторю, не только редкие, но обычно и тупые. Поскольку менты поумнее так не делают. А значит, оптом спихивая тебе висяки – они проколются, подсунут такие, где у тебя обнаружится железное алиби. И вопрос о давлении на задержанного, о злоупотреблении властью и заведомо незаконном привлечении к уголовной ответственности, – встанет весьма неиллюзорно. Что для УСБ и прокуратуры – представляет живой интерес, поскольку они тоже кушать хотят.

Может, они и не докрутят этого отморозка до суда, но – он разорится на взятках, и его, скорее всего, выпрут из органов. Ментовские начальники, знаете ли, не очень любят кретинов, способных этак влёгкую подставить отдел под гестаповскую проверку. Поэтому, собственно, это не такая уж частая практика, вешать на задержанных чужие дела без их согласия, как представляется некоторым. И ладно, там, по взаимной договорённости спихнуть пару нераскрытых краж на матёрого урку, который в пятый раз идёт на тюрьму, как в дом родной, поскольку давно разучился жить на воле. Но нужно быть идиотом, чтобы вешать чужие грехи на парня, который в тюрьму не хочет и который привлечёт грамотного адвоката, едва только сумеет с ним связаться.

В вашем, впрочем, случае – не будет ни адвокатов, ни прокуроров, ни УСБ. Там всё будет проще и жёстче. И будет ему, беспредельщику, хороший урок на всю оставшуюся жизнь. Но пока вы с ним в кабинете один на один, и он требует от парня в кроссовках за пятьсот баксов, чтобы он под диктовку дал признательные показания, как неделю назад вскрыл автомобиль «Жигули» шестой модели и дёрнул оттуда магнитолу, – важно помнить: перед вами – идиот. С ним не надо спорить. Его не надо раздражать. Не надо ему ничего объяснять, касательно его умственных способностей. С психами и дебилами – это не рекомендуется. Надо со всем соглашаться и всё подписывать. Единственное, что важно – дожить в целости и телесной сохранности до момента, когда появится возможность связаться со своими и обрисовать ситуацию. И тогда уже пофиг будет, чего вы там наподписывали. Это будут не ваши проблемы. Это будут его проблемы. И такие – что не дай бог никому.

 Но если вас задержали правомерно и обращались корректно, - имейте в виду: никто не станет прессовать ваших «обидчиков». Это противоречит нашей корпоративной этике в отношении госорганов. С ними придётся расходиться «по добру». А сколько это будет стоить, «добро» – во многом зависит от того, как вы сами себя вели, будучи законным образом задержаны и доставлены в ментовку.

И вероятно, кому-то сейчас подумалось, несмотря на всё сказанное ранее, что это может быть хорошей тактикой, если уж угодил в ментовку. Намеренно их распалить, спровоцировать на превышение, чтобы потом разойтись с ними «баш на баш». Типа, они забывают про повод к задержанию, а им – забывают ваши синяки и ссадины. Но я бы – не рекомендовал. А то ведь войдут во вкус – и не отделаетесь синяками да ссадинами. С братвой, которая вас пытает, подозревая в краже миллиона баксов, – там есть некоторая уверенность, что они вас не загасят насмерть, покуда не узнают, где он.  С пьяными ментами, которым вы дали хороший повод оторваться на вашей тушке за свою нервную и тяжёлую жизнь, - такой уверенности существенно меньше. Лучше – не будить в них зверя. Да и для кармы это вредно, преумножать агрессию в мире сём.

Это что, звонок? Ну, от звонка до звонка, значит, я уложился. Чего не могу желать никому из здесь присутствующих, если речь пойдёт о сроке лишения свободы. Но она не пойдёт, конечно. Разумеется, отмажут даже в самом крайнем случае и упекут в пожизненную психушку. В очень комфортабельную. В такую, где мы и Путина готовы принять, когда он захочет… нет, ну это вам уж точно послышалось, под шорох тетрадок. Ну да, смайлик :-).