Мои пропущенные юбки

                (Продолжение)

А вот воспоминание, которое объясняет многое в моей теперешней жизни: я сижу на диване бочком, передо мной, рядом, лежит плашмя маленькая детская гармошка, а на ней крышка от кастрюли петелькой вниз. Я кручу эту крышку указательным пальцем и пою песню "Хороши весной в саду цветочки" Так я играю в"патефон". А уж умилению взрослых вокруг нет предела!

  А вот еще светлое воспоминание: я стою посреди нашей комнаты на чердаке, а из ее наклонных окон, выходящих прямо на юг, льется на меня ослепительный солнечный свет. Этот свет заливает все вокруг: этажерку с книгами, кухонный стол у стены, большой красный комод позади и меня,веселого и довольного. Свет пронизывает, греет, ласкает. По - видимому это не лето, потому что мне не жарко, а тепло и приятно, и не хочется уходить, и я стою, пропитываюсь им, этим светом, весь, до последней клеточки. Свет этот - свет моего детства. Наверно это он зарядил меня неиссякаемой светлой силой на всю мою жизнь.

  Да, у меня было счастливое детство. У меня были отец и мать, и бабушка, на которую я больше всего походил и, которая очень любила меня, и оберегала, и нянчила, и пестовала, и которую я абсолютно не помню ни голосом, ни лицом...

  Мне восемь или девять. Я еду с отцом в большой грузовой машине, в кабине. День клонится к вечеру. Впереди дальняя дорога по полям, по лесам. Мы едем за дровами в дремучий придремучий лес, где на десятки километров вокруг нет никакого жилья и, может быть, мы заблудимся где-нибудь или бензин у нас кончится, или машина сломается... И, хоть рядом со мной отец и здоровый и опытный дядька-шофер, вполне все же может произойти что-нибудь страшное и опасное. Я весь в тревоге и грустно смотрю на бескрайние пустынные поля по сторонам. Даже дорога и процесс руления меня мало интересуют.

  Но вот мы останавливаемся "на перекур". Это гороховое поле. Горох как раз поспел, мы с отцом рвем его, едим и набиваем карманы. он такой вкусный, что, кажется, я ничего подобного никогда не ел! Как хорошо, что на свете есть такая удивительная вещь как этот горох! И его много - сколько хочешь! И с собою можно набрать! С полными карманами гороху ехать становится спокойно и приятно. Я уже не умру с голода! На природе всегда найдется чем поживиться.

  Теперь, много лет спустя, я люблю прикалываться: "Люди делятся на две категории - одни едят для того, чтобы жить, другие живут для того, чтобы есть.К сожалению, я отношусь к последним!"

  Еще один эпизод. Я стою и с силой прижимаю Юрку Тонкова к стене. Его запястья высоко над головой, в моих руках, и он только-что ударил меня. Мы с ним поссорились. Но так стоять и держать - все, что я могу. Я не могу его ударить. Я демонстрирую ему лишь свою силу и тем удовлетворяюсь. Тогда, в детстве, такие эпизоды не производили на меня гнетущего впечатления. Будучи от рождения крепче и сильнее своих сверстников, я не очень расстраивался подобными обстоятельствами. Но в более поздние годы, когда многие из них стали заниматься спортом, а я рос домашним паинькой, моя неспособность "дать сдачи" стала приносить мне все больше неприятностей.

                Продолжение следует.