Люсин дом

Судьба подарила этому дому самое лучшее, что у нее, судьбы, было в середине восьмидесятых, когда дом только строился. Этим самым лучшим был не какой-то там продуктовый подвальчик. И не какой-нибудь салон красоты или, упаси боже, сберкасса. Подарком судьбы этому кирпичному дому был магазин «ВИНАВОДКА», в котором бессменная теть Люся торговала огурчиками, сырками и этой самой винаводкой.

К сожалению строителей, долгостроя не получилось. Последний разнорабочий, все та же теть Люся, кульминационная точка строительства, покинула дом на закате.

Солнца не было вот уже как часа два, если не больше. Воздух возбуждал своей чистотой, проспект в то время еще не был перегружен иномарками, а все более или менее приличные люди, честные, не хапуги, катились на метро. В пятиэтажке напротив, заселенной милиционерами, профессорами и просто людьми с блатом, загорался свет в окнах. О последних новостях с кладбища неподалеку кричали вороны.

В один из таких закатов, во время третьего этажа, теть Люся столкнулась «попами» с ткачем. Она, женщина сочная, что-то выносила, раскорячившись на полпролета, а он что-то вносил, передвигаясь раком, то есть спиной вперед. По словам теть Люси, сталкиваться-то им было чем.  Знакомство вышло без цветов и не по Интернету, а значит – без романтики, но запомнится оно теть Люсе ой как надолго. А как же! С того заката Вася Ткач регулярно, по-хохляцки смачно и молча, ткал теть Люсю на всех этажах, по мере их появления, и даже в подвале. Соткал он ей ребеночка, достроил дом, выпил, много выпил, еще раз много выпил и… ушел туда, откуда вороны передают вести с полей.

Дом сдали, теть Люся забрюхатела и родила. Сына и идею. С сыном было все просто, как со всеми мужиками, а вот идея требовала мужа. Матери-одиночке несруки было казаться слишком уж самостоятельной. Теть Люсе нужна была стена, такая же крепкая, как этот дом, и такая же дорогостоящая, как этот же дом и то, на что теть Люся поклала глаз в этом доме. Теть Люся хотела открыть свой собственный магазин.

Ткачей в доме больше не было, зато был Гоша Кацнельсон, молоденький, 40 с небольшим, милиционер из дома напротив. Чего бабы плачутся, жалуясь на своих мужей? C Кацнельсоном, как и с большинством русских сомнительной национальности и непростой судьбы, особых хлопот не было. Как и многие «кацнельсоны» в его родне, дядь Гоша любил рыбу, семью и миньет. Теть Люся давала ему и пункт один, и пункт два, и даже пункт три. Она, не будь дурой, на скорую руку, соблюдая все пункты и даже чуть больше, родила ему сына, назвали Васей, а Кацнельсон – да в конце концов, кацнельсон он или нет! – взял в аренду угловое помещение в доме, где теть Люся то ли раньше работала, то ли рядом с которым на ткачиху училась - он так и не понял. Теть Люся не очень-то любила разглашать свое «такцкое» прошлое, но радовалась с девченками втихаря и по-крупному – радовалась своему угловому магазину. Назвала его в честь ее первого, «ткача», – «ВинаВодка».

Зеленые буквы, скромного, но со вкусом, названия, ползущие по кирпичному углу, кричали так громко, что эхо винаводки разносилось мужичками и подростками аж до соседних кварталов. Железный мусорный бак c чьей-то, видимо после винаводки, легкой руки подписанный «HELGA», тут же у магазина, с издевкой раскрывал перед теть Люсей рот, сглатывая остатки «вкусненького». Хельге теть Люся радовалась не меньше, чем «ВинаВодке».

Хельга кривилась даже тогда, когда Вася, сынок, молодой тюфячок, тушил о ее бока сигареты. Чистая душа. Как у теть Люси.

«Меня ж даже в 'Утконос' продавцом зовут!» - хвалится теть Люся, заворачивая мне шесть сосисок, сама косится, ждет реакции. Восхищаться? Удивляться? Пожалуй, порадуюсь за нее, если уж хэдхантеры из самого «Утконоса» ей покоя не дают.

«Дак, куда ж я отсюда уйду? Я ж здесь всех по-именам на каждом этаже знаю». Все пьют или наткано было впрок?

«Все просто. Главное – захотеть! Все получится,» - шурша целофаном, резюмировала теть Люся, протягивая мне одной рукой пакет и а другой монетки сдачи.

Монетки коснулись моей ладони, а теть Люсино «главное - захотеть» все еще вертелось где-то тут, наверное, в голове.

«Валь! Васька не заходил?!?». Он ко мне заходил, хотел было ответить теть Люсе, но промолчал. Эх, рассказал бы я тебе, теть Люсь, как твой Васька ко мне на пятый заходил. Ткали долго. Сама же говоришь – «главное - захотеть». Все возможно. Тем более, что градус у жизнь – похлеще твоей винаводки. Соткет. И не раз. И не только Васька.