...Иоанн: Искажение представлений о Святом Духе началось еще в кон¬це 6 в, когда появилась точка зрения, утверждающая, что Святой Дух предвечно исходит от Отца и Сына как единой причины (вопреки Ин.15, 26). Впоследствии это воззрение послужило одним из главных поводов, для от¬деления западных христиан от Церкви и образования католичества. Новый догмат об исхождении Духа также и от Сына (filioque) приводил к тому, что Святой Дух становился "менее божественным" лицом Святой Троицы, чем Отец и Сын. При этом затемнялась миссия Святого Духа в Церкви, Который сообщает и усвояет веруюшим благодать, делая их святыми. Более того, у католиков Святой Дух понимался как связь, отношение любви между Отцом и Сыном, что вело к Его обезличиванию. Это выразилось, например, в понимании таинства миропомазания, в котором Святой Дух как лицо Троицы, независимое от Сына в предвечном бытии, сообщает нам дары благодати: у католиков оно совершается в сознательном возрасте и является подтвержде¬нием крещения. Нет ясного понимания, что это таинство Духа Святого . К сожалению, протестанты заимствовали у католиков это ошибочное учение об исхождении Духа и в результате западное христианство утра-тило веру в Триединого Бога, превратило ее в безжизненные формулы. Люди верят в Бога, человека Иисуса и Святой Дух как некую безличную силу . Следовательно, чтобы возвратиться к должному поклонению Святому Духу, необходимо отказаться от католического наследия и принять изна¬чальную веру Церкви.
Михаил: Но разве все дело в каких-то догматических формулах? Мы изменили учение о Святом Духе, так как верим в крещение Духом и наблюдаем чудеса, которые происходят после него.
Иоанн: В некоторой степени Вы правы. Сами по себе пра¬вильные формулы не гарантируют правильной жизни в Духе. Для этого необ¬ходимо пребывать в Церкви, в полноте благодати, которая есть в ней. Но неправильное учение о Святом Духе вообще исключает правильную жизнь. Наивно думать, что можно проповедовать ложное учение о Святом Духе, но при этом чаще Его восхвалять - и вернется благодать апостолов. Свиде¬тели Иеговы могут очень часто вспоминать о Христе, но, отрицая, что Он является Богочеловеком, они не приближаются к Нему.
Ваши проповедники хотят соревноваться с оккультистами в совершении чудес, хотят, чтобы христиане были сильнее оккультистов? Для этого су¬ществуют два пути:1) Легкий путь, состоящий в том, что человек, находя¬щийся в состоянии глубочайшей греховности, полагает, что некими искус¬ственными приемами можно подключиться к «электрической сети небес» - и чудеса посыпятся как из рога изобилия. Это - "победа" над оккуль¬тизмом путем уподобления ему; 2) Трудный путь очищения сердца от греха, непрестанное покаяние как единственная возможность восхождения к Богу и обретения святости. Понятно, что в современном мире, где ищут только удовольствия, первый путь гораздо предпочтительней.
Михаил: Правильность любого пути проверяется жизнью. А в жизни пятидесятников чудеса происходят непрерывно! Это лучшее доказательство истинности нашей веры.
Иоанн: Вы меня удивляете. Если лучшее доказательство истинности веры - чудеса, то оккультисты, да и многие язычники могут легко дока¬зать "истинность" своей веры.
Михаил: Но мы христиане, и эти чудеса совершаются именем Христа!
Иоанн: Ну и что? Спаситель еще 2000 лет назад предвидел это: "Мно¬гие скажут мне в тот день: "Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли име¬нем многие чудеса творили?" И тогда я объявлю им: "Я никогда не знал вас: отойдите от Меня, делающие беззаконие" (Мф.7, 22-23).
Михаил: В этих словах Иисуса ничего не сказано о пятидесятниках. Их можно отнести к кому угодно, в том числе, и к православным.
Иоанн: Да, возможны различные интерпретации Писания. Речь идет о том, что ни чудеса, ни собственная уверенность в том, что ты - настоя¬щий возрожденный христианин, не являются доказательством истинности веры.
Что касается чудес, то это слишком большая тема для разговора. Сра¬зу хотел бы сказать, что та экстремальная "жажда чудес", которая при¬сутствует у пятидесятников, может быть в чем-то оправдана. Ваша вера возникла в протестантском лоне, в котором столетиями умирала христианская истина, чудеса превращались в быль, а соединение с Богом - в образный оборот речи. Лютеранский теолог рубежа 19-20 вв. Адольф Гарнак обвиняет православие в том, что спасение в нем является не просто прощением, амнистией преступника, а "фармакологическим процессом - преобразованием смертной природы через вторжение божественной (...) тут бессильны сло¬ва, учения, деяния, - ведь проповедью камней не оживишь, смертного бес¬смертным не сделаешь; лишь тогда, когда божественное самолично входит в смертное, это последнее может преобразоваться" . Гарнак как будто не замечает, что тем самым он критикует не православие, а про¬тестантизм: если христианство - это только проповедь, то, значит, сам че¬ловек как был тленным, так и остался.
Именно в это время появляется пятидесятничество, которое своим учением о рождении свыше как преображении человеческой природы, унич¬тожении злого в ней, пытается пробиться к подлинному учению Церкви. Пятидесятники - люди, которые не могут более терпеть чудовищного поло¬жения о том, что христианство - лишь слова, и жаждут действительного общения с Богом, чудес, возвращающих нас к жизни в Нем; не могут более выносить того мертвого христианства, которое царит вокруг. Вы напоми¬наете человека, который долгое время не пил и не ел и почти умер, поэ¬тому он не может больше терпеть ни единого мгновения и жаждет сразу же выпить столько воды и съесть столько пищи, сколько он не пил и не ел во все эти дни. Это безумная жажда, которая не понимает, что в этом случае наступит катастрофа, и принимает пищу и питье, даже не задумы¬ваясь над тем, съедобны ли они. Вы говорите, чудеса происходят. Не сомневаюсь. Вы говорите, что верите в Христа. Не сомневаюсь и в этом. Сомневаюсь, истинны ли ваша вера и ваши чудеса; кстати, что Вы понимае¬те под чудесами?
Михаил: Чудо - это событие, творимое Богом, и не вытекающее из естественного хода вещей.
Иоанн: К этому следовало бы добавить, что чудо связано с исцелением, уврачеванием израненного грехами мира, т.е. это не банальное "нарушение законов природы". Впрочем, это только одна сторона чудесного. Разве не чудо, что солнце каждый день восходит на востоке, а не так, чтобы сегодня оно взошло на востоке, завтра на севере, послезавтра на юге?; разве не чудо, что звезды еще не падают с небес?; разве не чудесно, что зимой снег покрывает землю, а весной тает, чтобы дать начало возрождению жизни и не лежит целыми веками?; или, быть может, не чудо, что мы остаемся полными нечистот, не превращаясь, однако, в соляные столпы как жена Лота, и дождь огня и серы не проливается на нас; не назвать ли также чудесным то, что до сих пор луна не сделалась как кровь, а солнце не стало мрачным как власяница? В этом смыcле для нас все чудесно, ибо все в руках Божьих, и Он волен изменить существование Вселенной в любой момент. Но мы спорим сейчас не о том, что такое чудо, а, скорее, об их характере. Скажите, а для чего Бог творит чудеса? ¬
Михаил: Этим Он укрепляет нашу веру, желает привести нас к Себе.
Иоанн: Это понятно, но весь вопрос в том, может ли чудо быть "нормой жизни". Ведь если чудо - норма жизни, оно перестает быть чудом. Кроме того, если чудо призвано укреплять веру, то непрерывные чудеса, наоборот, не оставляют для нее места: если Бог чудесами все время «до¬казывает» Свое бытие, то зачем вера? Христос жажду чудес однозначно осуждает, говоря, что "род лукавый и прелюбодейный ищет знамения" (Мф.12,39). С тех пор мы перестали лукавить и прелюбодействовать? Создается впечатление, что мы стали забывать о втором искушении Христа: "И говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо написано: "Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею". Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога Твоего» (Мф. 4, 6-7).
Многие христианские авторы указывают, что особенное изобилие чудес творится Богом в экстремальных ситуациях: например, дарование манны Израилю в пустыне. Если мы попросим о манне сейчас, не выльют ли ангелы чаши гнева Божьего на нас?
Михаил: Но разве Вы не хотите, чтобы чудеса происходили сейчас так же, как во времена апостолов, чтобы вернулось то время, когда был «прибой благодати», (Durchbruch der Gnade), как выражались пиетисты...
Иоанн: Многие столетия христиане хотели, прежде всего, покаяния, но, видимо, времена изменились, и теперь в христианстве ищут наслаждений и восторгов: что ищем, то и находим.
Михаил: Мы тоже говорим о покаянии как пути ко Христу!
Иоанн: Но о чудесных знамениях вы говорите гораздо больше. Поэтому невозможно не признать правильным такое суждение: «Кто молится о том, чтобы Господь вторгался в жизнь и действовал так, как во времена первого христианства должен быть честным, поэтому пусть он молится о том, чтобы Господь судил, грех таким же видимым образом, как Он осудил Ананию и Сапфиру» . Ананию и Сапфиру Господь лишил жизни (см. Деян.5, 1-10). Разумеется, люди жаждут наслаждения Богом, и совсем не хотят испытывать Его гнев. Чу¬деса первохристианства возможны сейчас лишь в том случае, если мы будем жить так же свято как первые христиане, и если это будет угодно Богу. Если же мы хотим немыслимого богатства сверхъестественных благ, оставаясь при этом чудовищными грешниками, хотим угодного нам "лукавым и пре¬любодейным", то собираем себе на голову "горящие уголья" (см. Рим.12, 20).
Михаил: Но ведь чудеса происходят!
Иоанн: Что же, христианам всегда приходилось различать какие чудеса происходят. Мне представляется, что теперь мы должны перейти к обсуждению тех "духовных даров", о которых вы постоянно говорите. Еще раз повторю: православие никогда не считало, что после апосто¬лов Бог оставил Церковь, и духовные дары прекратились. Если они не так изобильны, как 2000 лет назад, то одна из главных причин - в нашей гре¬ховности, в глубине нашего падения. Множество чудес в I веке было необ¬ходимо для укрепления Церкви, для ее выживания (сравните с манной в Ветхом Завете), но когда Церковь на земле стала достаточно сильна, то первоначальная высочайшая степень духовных даров перестала быть абсолют¬но необходимой. Что же касается более поздних времен, то Писание ясно говорит, что в последние времена "отступят некоторые от веры, внимая "духам" обольстителям и учениям бесовским" (I Тим.4.1), "будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху" (2 Тим.4,3), т.е. благодать Божья в сердцах будет оскудевать, будет "отлив", а не "прилив".
Однако, отсюда совсем не вытекает, что "харизматический век" остал¬ся в далеком прошлом: «Как в апостольскую эпоху, так и теперь, ниспосы¬лаются в Церкви благодатные дары. Харизматическая эпоха не окончилась, но продолжается в Церкви, хотя и в ином виде. Прекращение харизматичес¬кой эпохи было бы прекращением самого бытия Церкви, так как Церковь была и остается благодатным организмом» . Следовательно, истинная Пятидесят¬ница никогда не прекращалась, и Святой Дух вот уже 2000 лет непрерывно с нами - в таинственной жизни Церкви, в неисчислимых чудесах ее святых. Поэтому православные могут быть названы "настоящими пятидесятниками" и "харизматами", поскольку мы верим, что благодать Святого Духа, Его харизмы никогда не покинут Церковь. Те же, кто верят, что дары Святого Духа, иссякли еще в I веке, хулят Его; те, кто верят во вторую Пятиде¬сятницу, отрицает первую; те, кто верят, что 1800 лет Святой Дух прак¬тически отсутствовал в Церкви, признают ложными слова Христа (см.Мф. 28, 20), ведь если Христос всегда с нами, то и Дух Святой, - такие люди не являются истинными пятидесятниками.
Михаил: Мы верим не во вторую Пятидесятницу, а в присутствие даров первой. Кроме того, я указывал на историческую преемственность нашей церкви - монтанисты, квакеры, методисты и т.д.
Иоанн: Ваша линия преемственности не является непрерывной и к тому же, она весьма условна. Учения вышеперечисленных Вами течений во многом не совпадают с пятидесятническим. Поэтому фактически вы верите в то, что Пятидесятница апостолов исчерпала себя в I веке (может быть, во 2-м), а теперь вы явили миру дары второй.
Должен заметить, что если бы дары первохристианства были бы всегда с нами (та степень мудрости, знание, пророчества, и многое другое), то зачем тогда Библия? Не случайно упомянутые Вами монтанисты и квакеры полагали, что их "пророчества в Духе" равнозначны Писанию, а само Писа¬ние, следовательно, не нужно. Аналогичные тенденции были и у русских хлыстов. Обращает на себя внимание и то, что харизматические авторы (Хейгин, Коупленд, Хинн) нередко ссылаются на «личное общение» с Иисусом, и сведения, полученные "лично от Иисуса", по-видимому, играют для них первостепенную роль: то, что Иисус сказал "прямо сейчас" кажется более существенным, чем то, что Он сказал 2000 лет назад.
Михаил: Не могу согласиться с этим. Библия для нас - Слово Божие. Личное общение с Богом помогает нам лучше понять Библию, и не более того.
Иоанн: Предположим. А "говорение на языках" тоже помогает Вам пони¬мать Библию? Зачем оно нужно в настоящее время?
Михаил: Кеннет Хейгин перечисляет 10 причин, почему все верующие должны говорить на языках: I) Языки являются знамением крещения Свя¬тым Духом (Деян. 2, 4); 2) Языки для духовного назидания (I Кор.14, 4): 3) Языки напоминают нам о присутствии внутри нас Духа (Ин.14, 16-17); 4 ) Языки помогают нам молиться по воле Божьей (Рим.8,26); 5) Молитва на языках стимулирует веру (Иуд.1,20); 6) Молитва на языках удержит нас от мирского загрязнения (I Кор.14, 28); 7) Молитва на языках помогает нам молиться о неизвестном; 8) Молитва на языках освежает духовно (Ис. 28, 11-12); 9) Языки - для благодарения (I Кор.14,15-17); 10) Говорение на языках укрощает язык (Иак. 3, 8) .
Иоанн: Теперь ситуация прояснилась. Если позволите, я отвечу на все ваши пункты. 1) Из того факта, что в день Пятидесятницы на апостолов сошел Святой Дух (Деян. 2, 4), и они заговорили на иных языках, не следует, что во все времена все христиане тоже должны говорить на языках после "принятия Святого Духа". В Деяниях, как и в посланиях апостолов, гово¬рится о жизни первоначальной Церкви, но далеко не всегда предписывается совершать нечто из практики того времени в последующие времена, т.е. христианам будущего нигде не рекомендуют "говорить на языках". 2) Отсюда следует, что слова апостола Павла о роли говорения на языках относятся к его времени, а не является заповедью на все времена; 3) Некоторые ссылки господина Хейгина я не очень понял. Напр., у Ин.14, 16-17 Христос говорит о том, что с нами всегда будет пребывать Святой Дух, а не о том, что "языки" всегда будут напоминать о Его присутствии; в Рим. 8, 26 гово¬рится о том, что Сам Дух ходатайствует за нас «воздыханиями неизречен¬ными», помогая нам молиться, но при чем здесь "языки"? Если же люди не считают кощунственным утверждать, что эта фраза означает, будто Святой Дух ходатайствует "воздыханиями нечленораздельными" , которые якобы и есть "говорение на языках", то можно только удивляться тем, которые собственную "нечленораздельность" приписывают Святому Духу!; у Иуд. 1, 20 ничего не утверждается о "языках", а говорится о молении Свя¬тым Духом, что совсем необязательно означает говорение на языках; в 7-м пункте своих "доказательств" К.Хейгин даже не приводит ссылки на Библию (повторяя ссылки на Рим. 8, 26), но зато говорят о личном опыте, который в данном пункте оказывается весомее Библии; у Ис.28, 11-12 говорится о "чу¬жом языке" и "лепечущих устах", как о наказании народа Израиля за зло. Aп. Павел привел эти слова в I Кор.14, 21, чтобы показать уклонение коринфской общины от Слова Божьего; у Иак. 3, 8 ничего не сказано, что именно "языки" укрощает зло, исходящее от обычного языка. Естественно, кроме сопоставления цитат необходимо ответить на воп¬рос, а для какой цели действительно служило "говорение на языках"? Из 2-й главы книги Деяний следует, что "языки" в первую очередь были необходимы для проповеди христианского спасения языческим народам на их род¬ном языке. Как видите, "языки" здесь несут спасение всему миру. У вас же происходит нечто иное.
Михаил: Вы ошибаетесь. В наших общинах верующих говорят на незна¬комых им иностранных языках. Такие случаи многократно зафиксированы.
Иоанн: Да, я слышал об этом от самих пятидесятников. Но сомнения, мягко говоря, все равно остаются. Например, мне рассказывают, как в од¬ной российской общине пастор заговорил на чистом английском языке, а в другой верующие говорили на французском. Простите, но у меня вопрос: кому в России вы собрались проповедовать Евангелие на английском и французс¬ком? Быть может, люди, заговорившие на этих языках, срочно бросили все дела и поспешили в Англию, США или Францию? Или этот дар у них вне¬запно пропал, и они уже ничего не могут сказать по-английски или по-фран¬цузски? Кеннет Хейгин уверяет, что он говорил на китайском и иврите, но теперь не смог бы сказать на этих языках ни слова . Таким образом, эти "дары" неэффективны для проповеди, ведь Хейгин не пытался проповедовать израильтянам и китайцам на их языках. Наконец, ваши американские проповедники, приезжающие в Россию, не могут обратиться к россиянам даже на ломаном русском: как же так, если они вла¬деют даром апостолов? Согласитесь, все-таки странно, что русский пастор обращается к своей же, русской пастве на английском. Смысл чуда - в нашем спасении, а не в бессмысленных эффектах.
Михаил: Говорением на языках Бог демонстрирует Свое присутствие среди нас.
Иоанн: А зачем эта бессмысленная демонстрация? Ведь не бывает же чуда ради чуда. Если чудо не способствует проповеди Евангелия, то зачем оно? Сами же пятидесятники признают, что зачастую говорение на языках представляет собой набор бессвязных звуков, непонятных ни говорящему, ни тем, кто вокруг него. Поймите, Бог не творит бессмысленных чудес.
Михаил: Святой Дух через говорение на языках убеждает нас, что Он по-прежнему с нами.
Иоанн: Простите, неужели Вы настолько сомневаетесь в существовании Бога, что Он постоянно должен убеждать Вас видимым образом в Своем при¬сутствии? И где в Библии сказано, что "говорение на языках" является признаком спасения? Что, ап. Павел где-то утверждает, будто не говорящие на языках не спасутся и не являются настоящими "духовными" христианами? Святой Павел в I Кор.14, 1-4 считает пророчество более важным, чем гово¬рение на языках, а в 12-й главе (ст. 8-10), дар "языков" и их истолко¬вания поставлен на последнее место.
В ваших "языках" поражает, кроме отсутствия спасительного смысла, и многое другое. Вы цитировали К.Хейгина, рекомендующего как лучше "принять" Святого Духа и заговорить на "языках". В этих инструкциях удивляет напр., требование, чтобы человек ожидал, как "дух" коснется го¬лосовых связок, не говорил ни слова на родном языке, и, наконец, открывал рот и очень глубоко дышал (последнее очень напоминает хлыстов, которые ловили ртом "Святого Духа")! Разумеется, это никак не основано на Библии, зато напоминает вкупе с советами совместно декламировать молит¬вы, монотонно петь "аллилуйя" или просто повторять некие слова, язычес¬кие технологии для погружения в транс, в котором человек тоже мог заго¬ворить на "языках" .
Михаил: Но язычники говорили, одержимые демонами, а мы - христиане. Неужели Вы действительно убеждены в демонизме говорения на языках?
Иоанн: На этот вопрос не ответишь одной фразой. Для начала хотел бы уточнить некоторые детали. В вашем движении существует течение пяти¬десятников-единственников, которые отрицают догмат о Троице. Тем не менее, у них тоже наблюдается глоссолалия (говорение на языках). Как это Святой Дух общается с еретиками, которые отрицают Его Божество?
Михаил: Мы этого не утверждаем. Эти люди обольщаются. Святой Дух не может с ними общаться, их глоссолалия - ложная.
Иоанн: Глоссолалия также наблюдается у католиков-харизматов, а, кро¬ме того, - в некоторых псевдоправославных приходах. С вашей точки зрения като¬лики и православные - "язычники" и "идолопоклонники". Как же Святой Дух терпит общение с ними?
Михаил: Но ведь православные и католики верят в Троицу, в спасение, даруемое Иисусом, следовательно, Святой Дух может общаться с ними.
Иоанн: Все, что Вы сейчас сказали, кажется довольно логичным. Но для стороннего наблюдателя, говорение на языках у "ортодоксальных" пятидесятников и у "единственников" неразличимо - везде слышат никому не понятные звуки.
Вспомним, как зародилось пятидесятничество. Что, это было похоже на Пятидесятницу 2000 лет назад? Нет. Вначале люди занимались богословс¬кими изысканиями, пытаясь разгадать "секрет" духовной силы первых хрис¬тиан и "нашли" его в глоссолалии. Затем Агнесса Озмэн, которая жаждала схождения Святого Духа, а не покаяния, попросила возложить на нее руки, и только затем началось "говорение на языках". Здесь нет ничего похожего на внезапность схождения Святого Духа на апостолов, на божественное «вдруг». Апостолы не искали «секретов» духовности, не просили, чтобы кто-либо возложил на них руки. В противоположность этому, событие, положившее начало вашему исповеданию напоминает, скорее, лабораторный эксперимент: люди вычислили, что "тайна" христианства в глоссолалии и теперь жаждут, чтобы тайна "открылась", но она не "открывается", пока к эксперименту не добавляют возложение рук.
Ранее Вы говорили, что если люди молятся о ниспослании "духовных даров", то дьявол не может их обмануть. Полагаю, многие христиане (и не только православные) скажут Вам, что это очень наивное рассуждение. Ни¬какого "автоматизма" в получении чрезвычайных даров просто быть не может. Не как мы хотим, но как Бог. Он обещал ниспослание Духа апостолам на Пятидесятницу, но Он не говорил при этом, что впоследствии будет другая Пятидесятница, а глоссолалия будет всегда сопровождать Церковь. Молиться о "языках" сейчас, - это все равно, что, испытывая голод, молиться о нис¬послании манны. Уже 1600 лет назад блаж. Августин сказал: "Ожидаем ли мы теперь, чтобы те, на кого будут возложены руки, заговорили на языках? (...) И, увидев, что они не говорят на языках, оказался ли кто из нас яак развращен в своем сердце, чтобы сказать: "Они не получили Святого Духа?" (Проповеди по Иоанну; 6, 10).
Михаил: Но у нас при возложении рук Святой Дух нисходит и зримо проявляется в глоссолалии.
Иоанн: Если мы сейчас, будучи голодными, в сытой Америке или в не очень сытой России начнем молиться о манне, хотя не находимся в пустыне и не принадлежим к древнему Израилю, и манна посыплется на наши головы, то единственное, что нужно будет сделать, - это бежать как можно быстрее, потому что это не манна Божья, это черная манна ада. Если мы заблуждаем¬ся о Боге и, заблудшие, молим Его не о том, о чем надо молить (о даровании истинного покаяния, например), то, тем самым, открываем себя для дьявольс¬кого обмана, и мним, будто мы "святее" апостолов Христовых. Ваше "говорение на языках" вызывает серьезные сомнения по многим причинам. В литературе, анализирующей пятидесятничество, неоднократно описываются случаи такого типа: на пятидесятническое собрание приходят люди, которые, являясь христианами, сомневаются, от Бога ли "языки". Они молятся Богу о том, чтобы "языки" продолжались, если это от Бога, и прекратились, если это не от Него. После этого они начинают чувство¬вать некое препятствие этой молитве, и затем "языки" прекращаются.
Михаил: Конечно, если эти люди сомневаются в Божьем благословении, то они мешают получить духовные дары себе и другим, ведь сомнения - от дьявола.
Иоанн: Извините, но, во-первых, собрание было пятидесятническим: неужели несколько сомневающихся "сильнее" всего собрания верующих в эти "дары"?; во-вторых, разве все сомнения от дьявола? Сомнения могут про¬истекать и от Бога. Если бы Адам и Ева усомнились в словах змия, история человечества была бы иной. И наоборот, если бы мы принимали все сверхъестественное, происходящее с нами, как "Божьи дары", - все были бы в аду. Тьма может казаться светом и внушать нам, что это - Божий свет. Ведь эти сомневающиеся в своем сомнении не отворачиваются от Бога, а напротив, молятся Ему, чтобы Он их разрешил. Что здесь дьявольского? А вот глоссолалия прекращается. Почему? Приведу Вам для примера еще одно событие, не так давно произошедшее в России. Бывший пятидесятник рас¬сказывает: «я был на молитвенном собрании пятидесятников. После обычных молитв началось "говорение на языках" .. Я решил в эту минуту ... помолить¬ся православной "Иисусовой молитвой": "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго" Но целых десять минут я не мог вспомнить начало этой молитвы. Было такое ощущение, будто какая-то сила вторглась в меня и не позволяет обратиться ко Христу, контролирует мое сознание. С огромным усилием мне удалось вспомнить начало "Иисусовой молитвы"... и через минуту... молитва на "языках" умолкла. И я понял - это опасно. Надо от пятидесятников уходить» . Это сильно напоминает Макбета, который не мог сказать "Аминь", так как его душа убийцы была чужда Богу.
Михаил: Человек, который сомневается в дарах Духа, подчиняет себя власти сатаны. Поэтому-то он и уклонился от истины.
Иоанн: А в чем Вы видите подчинение "власти сатаны"? Человек молится Христу о прощении - это "подчинение сатане"? Разве Святой Дух может препятствовать произнесению имени Христа?! Этому препятствует совсем другой дух. Вы же знаете, "никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым" (I Кор.12, 8). И вот человек не смог во время глоссолалии назвать Иисуса Господом, следовательно... Неужели это напо¬минает времена апостолов? Приведу одно свидетельство о глоссолалии католика-харизматика: "Вспоминая рассказ Джима о том, как он стал гово¬рить на языках, стал произносить про себя "ля, ля, ля, ля". К моему глу¬бокому ужасу, я почувствовал, что за этим последовало быстрое движение языка и губ с потрясающим ощущением глубокого преклонения" . Это и есть первоначальное христианство?
Ваши проповедники сами признают, что во время глоссолалии люди не контролируют себя: "Мы знаем исполненных Святым Духом верующих, которые теряют над собой контроль и говорят то, что им не следовало бы говорить. Происходит это только потому, что они не ходят в Духе так, как бы им следовало" . Какое-то странное представление о Святом Духе: получается, что это сила, которая лишает людей разума, и поэтому они говорят что-то не то. И если они не ходят "в Духе" как следует, то почему же они продолжают быть Им "исполненными"?
Михаил: Эти люди просто неправильно используют дары Святого Духа. Отсюда и возникающие недоразумения. Аналогичная ситуация возникла и в I веке. Вспомните 14-ю главу I послания к коринфянам ап. Павла.
Иоанн: Прошу меня простить, но мне не все понятно. Как это можно "неправильно использовать" Святого Духа? Это очень сильно напоминает магию. Хочу, использую силу правильно (белая магия), хочу, неправильно (черная). Христиане же должны понимать, что «Дух Святой не сила, которой мы можем пользоваться по собственной воле, а суверенная Личность. Никто не сможет принудить Бога к неправильным действиям» . Что касается послания Павла к коринфянам, то Ваша интерпретация этого послания не может быть названа верной. Нужно не забывать, что в Коринфе долгое время существовала политеистическая традиция говорения на языках, совершаемых пифиями в состоянии экстаза. В коринфском храме Аполлона постоянно совершались мистерии, сопровождавшиеся этим «гово¬рением». Это языческое наследие дало о себе знать и в начале христианс-кой эпохи. Не буду загружать Вас цитатами, а приведу вывод, который делают протестантские писатели: "В 14-й главе речь идет о двух языках... Первый состоял из невразумительных слов, не понятных ни для говорящего, ни для слушающих и произносимых в состоянии сомнабулизма. Язык, к кото¬рому подводил коринфян ап. Павел, должен быть понятным для самого гово¬рящего, его мог истолковать кто-то из находившихся в церкви, и говоря¬щий человек при этом должен был сохранить полное самообладание" .
Т.е. ваша глоссолалия похожа на ту, которую критиковал ап. Павел. Однако не только этот аспект "языков" вызывает сомнения. Дух, который дает вам "дары", почему-то очень часто действует насильственно: он опро¬кидывает людей, "сражает" их, "трясет", "пронзает" как электрическим током, поражает судорогами и т.д. Неужели Вы думаете, что Бог совершенно не считается с человеческой свободной личностью?
Михаил: Но ведь в Деяниях описывается обращение ап. Павла: "внезапно осиял его свет с неба; Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл, что ты гонишь Меня?" (Деян. 9, 3-4). Следовательно, пятидесятнические феномены были известны и в 1-м веке.
Иоанн: Во-первых, речь идет об обращении Павла, а у вас люди пере¬живают эти "феномены" после обращения. Во-вторых, обращение Павла един¬ственное в своем роде. Ниоткуда в Писании не следует, что произошедшее с апостолом - норма. В-третьих, нигде не сказано, что у ап. Павла были судороги, что его трясло и пронзало током, или, что его опрокинуло (он сам упал на землю).
Михаил: Но ведь обращение ап. Павла - не единственный эпизод в Библии, когда люди были «сражены» божественной силой. В Откровении Иоанна сказано: "И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый" (Отк. 1, 17).
Иоанн: Опять-таки, ап. Иоанн пал к ногам Господа сам, это произошло во время мистического созерцания, а не во время "молитвенного собрания", при этом Иоанн упал на "лице свое", а на ваших собраниях люди довольно часто падают на спину. Последнее как-то не согласуется с Библией и вы¬зывает у части исследователей пятидесятничества параллели с "черными мессами"... Вспомним о том, как в 1994 году произошло так называемое "Торонтское благословение". В церкви аэропорта г. Торонто во время соб¬раний, руководимых Р.Ховардом-Брауном, люди смеялись в течение несколь¬ких часов, катались по полу, кто-то рыдал, кто-то был "убит в Духе" и неподвижно лежал на земле, кто-то кричал, бился в конвульсиях; другие люди лаяли как собаки или рычали как львы . Вам не кажется, что мы наблюдаем здесь какое-то новое христианство?
Михаил: Конечно же, нет. Это чудесные знамения того, что наше дви¬жение вдохновлено Духом Святым!
Иоанн: Т.е. Святой Дух и его дары проявляются в многочасовом хохоте, собачьем лае и рычании льва?
Михаил: Это, разумеется, очень необычно, но благодаря этому люди с новой радостью поклоняются Господу.
Иоанн: "Необычно" - это не то слово. Кстати, Вы не могли бы объяс¬нить, каким образом собачий лай, катанье по полу, биение головой об пол и "святой смех" помогают делу нашего спасения во Христе?
Михаил: Люди, видя эти чудесные проявления Духа, укрепляются в мыс¬ли, что Бог с нами.
Иоанн: Простите, а без собачьего лая, львиного рычания и судорог нельзя укрепляться в мысли, что Бог с нами?
Михаил: Можно, конечно, но ведь Бог не спрашивает нас, какие знаки Своего присутствия Он сотворит в данный момент.
Иоанн: Эти «знаки» прелюбопытны. Вы считаете себя протестантами, и, следовательно, должны стремиться каждое слово согласовывать с буквой Библии. Однако в Библии мы не находим упоминаний о том, что схождение Святого Духа выражается в "святом смехе", лае собак и рычании львов. Напротив, смех в Писании порицается: "Горе вам, смеющиеся ныне!" (Лк.6,25). Ап. Павел говорит; что "смехотворство" не прилично нам (Еф.5,4). У Ек¬клесиаста читаем: "О смехе сказал я: глупость!" (Ек.2,2). Вы где-нибудь читали, чтобы Христос смеялся? Разве мы не должны стремиться подражать Господу?
Михаил: Но ведь сказано: «Он еще наполнит смехом уста твои» (Иов. 8, 21).
Иоанн: Это сказано Иову, но выводить отсюда, что многочасовой смех без причины является признаком божественного благоволения, было бы не¬благоразумно. Даже от некоторых пятидесятников приходилось слышать, что они сомневаются в истинности "святого смеха", но «смеховые» переживания так сильны, что перевешивают любые сомнения. В Лк. 6, 21 блаженство обещано "плачущим ныне", а "воссмеетесь" - к будущему веку.
Рычание льва в Библии - совсем не признак "схождения Духа": "Диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить" (I Пет. 5, 8). В 21-м псалме, пророчествующем о страданиях Иисуса говорится: «Раскрыли на меня пасть свою, как лев алчущий и рыкающий» (Пс. 21, 14). Лев как хищный зверь чаще всего служит символом зла. Иногда, правда, смелость льва обозначает добродетель (см. Прит. 28, 1), но никак не рычание. Только в одном месте Библии сказано, что ангел "воскликнул громким голосом, как рыкает лев" (Отк.10, 3). Не думаю, что кто-нибудь станет интерпретировать эти слова в том смысле, что ангел "зарычал как лев". Это было бы кощунственно! Нет, здесь громкость голоса ангела уподобляется громкости рычания льва.
Если же говорить о собаках (псах), то в Священном Писании псы так¬же не обозначают божественное. Разве не сказал Господь: "Не давайте святыни псам"? (Мф. 7, 6). В вышеупомянутом 21-м псалме сказано: "Псы ок¬ружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои" (Пс.21,17), и далее: «Избавь от меча душу мою и от псов одинокую мою» (Пс.21,21). В Откровении люди, не вошедшие в Небесный Иерусалим, упо¬добляются псам (см. Отк. 22, 15). Как видите, псы - символ нечистоты.
В связи с "торонтским благословением" возникает вопрос: зачем Богу уподоблять людей лающим собакам и рычащим львам? Мне всегда казалось, что уподобляться животным могут только люди, покинувшие Бога. У вас же другая логика: Бог присутствует в людях в виде лая и рычания! Представьте, если бы один человек заставлял других лаять и рычать, - мы решили бы, что он стремится унизить, оскорбить этих людей. Ужасно приписывать это Богу.
Михаил: Я не вижу в этом противоречия Библии. Речь идет о глубоко верующих людях. Они же не сами захотели лаять или рычать. Святой Дух сошел на них - и вот, знамения.
Иоанн: Стало быть, цитаты из Библии Вас не убеждают. В таком случае я приведу совсем другие цитаты. Напр., известный ученый, академик В.М. Бехтерев 100 лет назад писал об истерии следующее: "Хотя истеричес¬кие судороги весьма различны ... но наиболее часто наблюдается следующая ... картина. Среди общего шума, крика и беспорядка одни падают, как сраженные молнией, другие восторженно и жалобно кричат, плачут, пры¬гают, хлопают в ладони, ... стучат в грудь, топают ногами, пляшут, издают всевозможные звуки и возгласы, отвечающие .. эмоциональным состояниям: радости, счастье, отчаянию, страху .. наконец, подражают собачьему лаю, конскому ржанию и другим диким звукам" .
Михаил: А при чем здесь пятидесятничество?
Иоанн: Я не желаю выносить кому-либо приговоры, однако, сходство с вашими "благословениями" в этом фрагменте просто бросается в глаза. Может быть, это случайность?
Михаил: Я не вижу здесь сходства.
Иоанн: Понимаю. Если Вы не видите в этом сходства, то существует еще другое подобие. Заранее прошу меня простить, но речь идет о бесно¬вании. Из истории христианства известно, что признаками беснования яв¬ляются судороги, истеричные крики и вздрагивания, падения на спину, издавание животных звуков и т.д. Бесноватых женщин на Руси нередко назы¬вали "кликушами". Достоевский в "Братьях Карамазовых" описывает, что, когда этих женщин приводили в церковь, «они визжали или лаяли по-собачьи на всю церковь, но, когда выносили Дары, и их приводили к Дарам, тотчас беснова¬ние прекращалось и больные на некоторое время успокаивались» . Как видите, только причастие Телу и Крови Христовым могло исцелять этих несчастных.
Михаил: Что же, Вы обвиняете пятидесятников в одержимости бесами?!
Иоанн: Я не собираюсь вас судить. Надеюсь, наш разговор - это не разговор инквизитора с подследственным. Мне просто хочется объяснить Вам, что между симптомами беснования и "знамениями Духа" даже сторонний наб¬людатель увидит нечто общее.
Михаил: Дьявол может пародировать Бога, отсюда и некоторое сходство.
Иоанн: Видите ли, если Бог, по-вашему, посещая человека, дарует ему собачий лай или рычание льва и хохот, то пародировать уже не надо, так как подобные "феномены" сами по себе напоминают пародию. Мне бы не хоте¬лось оскорблять Вac, но разве мы не оскорбляем Духа Святого, полагая, что Он "заражает" нас хохотом, лаем и рычаньем?!
Михаил: Ни в коем случае! Здесь нет никакой хулы на Духа Святого. Просто Вам, православным, никогда не приходилось переживать как тело и душа объяты святым огнем и Дух чудесно касается уст, и они восхваляют Господа.
Иоанн: Прежде, чем ответить Вам на последнее замечание, скажу, что у хлыстов, как и у вас, во время собраний, люди тоже порой лаяли как соба¬ки. И хлысты тоже считали, что это происходит вследствие схождения Святого Духа.
Михаил: Это просто совпадение.
Иоанн: Не берусь судить. Мучает только один вопрос: не слишком ли много совпадений? И если их так много, то как различить, где свет, а где тьма? Пожалуй, Вы правы - переживания православных и пятидесятников во многом несходны. Отсюда вытекает, что нам непросто понять друг друга.
Что поделать, я никогда не переживал, как бестелесный огонь запол¬няет мою плоть и опаляет мои внутренности, как языки пламени собираются вокруг, а затем вливаются горящими струями в душу, как выворачивает судорогами тело; не приходилось биться в "духе" головой об пол и гово¬рить то, что ни ты, ни окружающие не способны понять; на богослужении православные не хохочут и не танцуют; никогда не падал "убитым" или "сраженным" в духе; иногда лаял как собака, передразнивая настоящих собак, но не рычал как лев; всегда помнил, что со мной происходило на богослужении, так как "дух" не заставлял меня совершать неконтролируе¬мые действия, - трястись, будто включен в электрическую сеть или кричать; не привелось кататься по полу в церкви или терять сознание от "духа". Надеюсь, что Господь по Своему бесконечному милосердию не допустит, чтобы мне пришлось переживать что-нибудь подобное.
Михаил: Многие христиане, считающие себя "традиционными", боятся тех необычных проявлений Святого Духа, какие случаются у нас. Но когда они видят массовые исцеления и обращения, изгнание бесов, то их отноше¬ние к пятидесятничеству меняется, поскольку в их церквах такого давно уже нет.
Иоанн: Вы правы, такого у нас нет. В православии всегда существо¬вали и существуют исцеления, изгнания бесов, обращения, но они - иные, нежели у вас. Об исцелениях я уже говорил Вам, что далеко не все они от Бога, даже если совершаются именем Иисуса. Кроме того, в православии всегда существовало убеждение, что далеко не все исцеления духовно по¬лезны, ведь болезнь Бог дает, чтобы удерживать нас от греха. Поэтому в православии возможен такой взгляд: "не надо бороться за то, чтобы совер¬шенно прошла болезнь, потому что болезнь нам напоминает о нашей хрупкос¬ти и нас учит предавать себя в руку Божию" . Как видите, здесь не отрицается в принципе необ¬ходимость исцеления, но оно нерасторжимо связывается с делом нашего опасения. Следовательно, исцеление - это не всегда лучше, чем болезнь. Иными словами, многим людям лучше было бы продолжать болеть в тот мо¬мент, когда они внезапно исцеляются: это хорошо для их тел, но плохо для их душ.
Михаил: Извините, но это жестокая логика. Что же, людям не лечиться совсем и не стремиться к исцелению в Духе Святом?
Иоанн: Вы неправильно меня поняли. Нет, лечиться надо и молить Бога об исцелении тоже нужно. Но если вы вдруг не исцелились, то это не обя¬зательно означает отсутствие Божьего благоволения - возможно, на дан¬ный момент, болезнь "лучше" для вашего спасения. Поэтому, когда люди исцеляются на ваших собраниях, это нельзя однозначно интерпретировать как знак Божьего расположения, - православный может сказать, что для спасения этих людей исцеление в тот момент не было нужным.
Я ничего не хотел бы утверждать категорически. Если человек посмот¬рел пятидесятническую телевизионную программу, и, впервые в своей жизни, взмолился Иисусу об исцелении от болезни, после чего она прошла, то, воз¬можно, это исцеление вело бы его ко спасению при условии, что он пришел бы в Церковь. Но если речь идет об исцелениях "духом" во время ваших молитвенных собраний, то сомнения в их истинности быстро нарастают. Опять-таки, милосердие Божие беспредельно, и распространяется на всех людей, а не одних только православных, поэтому я не имею права заранее утверж¬дать, что все исцеления, происходящие в пятидесятнических церквах - не от Бога, но, наблюдая ваши харизматические "феномены", о которых мы гово¬рили выше, нельзя не усомниться в подлинности ваших чудес.
Михаил: Получается, что для Вас критерием истинности исцелений и вообще чудес является их принадлежность православию? Т.е. все, что "не наше", не является правильным?
Иоанн: Видимо, наш спор было бы легче вести по принципу "каждый кулик свое болото хвалит". Надеюсь, мы все-таки попытаемся не придержи¬ваться этого принципа.
Насколько можно судить, православие однозначно не утверждает, что вне православной Церкви настоящие чудеса невозможны. Утверждается лишь, что нет спасения вне Церкви. А об исцелениях нужно спорить в таком ключе: ведут ли они к истинному покаянию в Иисусе?
Ранее Вы говорили, что "духовные дары" у хлыстов ложны, так как ложно их вероучение. Думаю, вы не должны обижаться, когда ту же самую логику по отношению к пятидесятникам применяют православные. Вряд ли Вы согласитесь признать истинность чудес, творимых Богом через иконы, ведь тогда пришлось бы признавать необходимость иконопочитания. Таким образом, православие отрицает, что дары Святого Духа могут открываться тем, кто вне Церкви Христовой, т.к. искажения вероучения, приводящие к бытию вне Церкви, делают человека непричастным этим благодатным дарам.
Нередко сами пятидесятники отвечают, что они были удивлены легкости, с которой они получили "дар исцелений". Никакой особой святости человек вроде бы не приобрел, зато может исцелять! Если бы речь шла об экстра¬сенсах, то это было бы понятно: святость для их исцелений вообще не нужна. Но когда нечто подобное происходит с христианами, то начинаешь думать: как же так - святости нет, а чудеса в изобилии!
Св. Иоанн Кассиан говорит, что есть 3 причины исцелений: I) Благодать, даруемая святым; 2) Вера тех, кто желает получить исцеление или тех, кто приносит больных для исцеления; 3) Исцеления по обольщению и ухищрению демонов. Человек неблагочестивый может производить "чудеса" и почитаться святым. Тот, кто уверен, что он обладает даром исцелений, "надменной гордостью сердца, испытывает тягчайшее падение" .
Михаил: Но в наших церквах из людей изгоняют бесов. Не хотите же Вы сказать, что это - ложь.
Иоанн; Конечно, я знаю, что на ваших собраниях происходит то, что Вы называете "изгнанием бесов". Другое дело, как обстоит дело в реаль¬ности. Жизнь Церкви Божьей свидетельствует, что ваши "изгнания" не могут считаться истинными. Не могут хотя бы потому, что "схождение Духа" на ваших служениях многим исследователям (далеко не только православным) напоминает одержимость демонами (одержимости Богом не бывает, так как Господь соблюдает нашу свободу). Когда люди, которые только что бились в судорогах, неудержимо смеялись и кричали, претендуют на то, чтобы изгонять бесов из других, становится жутковато. Полагаю, Вам известно, что бесы могут быть по видимости изгнаны из человека другими бесами.
Михаил: Ваше обвинение чудовищно! Вы намекаете, что пятидесятники изгоняют бесов, находясь под их властью?! Мы христиане, а не сатанисты; мы изгоняем бесов именем Господа!
Иоанн: Простите, я не собираюсь кого-то обвинять. У меня и в мыслях не было считать вас сатанистами. Вы - христиане. Но если христиане заб¬луждаются, они могут подпасть под власть бесов, и тогда возможна ситуация о которой я сказал чуть выше. Вышеупомянутый Св. Иоанн Кассиан говорит, что люди, возомнившие себя святыми, чудотворцами, действительно могут "изгонять" демонов: "происходит то, что демоны, с воплем именуя людей, не имеющих никаких свидетельств святости и никаких духовных плодов, пока¬зывают вид, будто их святость жжет их и они принуждены бежать от одер¬жимых ими" . В этой фразе, строго говоря, нет никакой полемики с пятидесятниками, так как это сказано 16 веков тому назад.
Надо сказать, что мы пока почти не коснулись другого аспекта ваших исцелений и "изгнаний". Речь идет о той власти, которой, по мнению пятидесятнических авторов, обладает каждый верующий. Напр., Кеннет Хейгин думает, что все верующие имеют ту же власть исцелять и изгонять бесов, как и апостолы.
Михаил: Но ведь это классическое учение нашего исповедания, и об этом мы уже говорили.
Иоанн: Мы говорили о чрезвычайности апостольских даров, которая была нужна для укрепления Церкви. Но в учении Хейгина, Коупленда и дру¬гих, появляются новые моменты в традиционной для вас доктрине. Хейгин пишет, что верующие должны не молиться о даровании исцеления, а требо¬вать и приказывать именем Иисуса. Вот как К. Хейгин описывает исцеление своего брата: "Я сказал: "Во Имя Иисуса, я разбиваю власть диавола под жизнью моего брата и провозглашаю его спасение!" Я дал приказ. Я больше не повторял это и не молился. Когда царь дает приказание, он знает, что его исполнят" . Простите, но это напоминает не христианскую религию, а самую настоящую магию.
Дал приказ - и он обязательно будет выполнен. Здесь нет ни слова ни о свободе человека уклоняться от Бога, ни о свободе Бога производить те или иные действия согласно нашим молитвам. "Во Имя Иисуса" превращается в магическую формулу, которая "заставляет" Бога совершать то, что мы хотим.
Михаил: Но Христос исцелял людей и воскрешал, пользуясь той властью, которая принадлежала ему. Почему мы не можем воспользоваться этой влас¬тью?
Иоанн: Позвольте, но Христос - Бог, а мы - нет. Мы, хотя и верим в Него, но грехами отворачиваемся от Господа.
Должен сказать, я был поражен, когда ознакомился с работой Кеннета Коупленда "Сила праведности" и прочел там слова, которые легко могут быть истолкованы в плане отождествления верующих с Христом. Коупленд, пытаясь ответить на возражения, что Христос совершал чудеса властью Сына Божьего, говорит, что все верующие - тоже сыны Божии и могут совер¬шать чудеса так же, как Христос . Коупленд ссылается на послание Павла к римлянам: "все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии" (Рим.8,14).
Но, во-первых, "води¬мые Духом Божиим" - все ли верующие Им водимы (ведь многие из нас - за¬коренелые грешники) и каким "духом" водимы пятидесятники?; во-вторых, во¬димые Духом являются сынами Божиими лишь в смысле уподобления Иисусу: их святость подобна святости Господа настолько, насколько вообще наша святость может быть уподоблена Божьей. Опять-таки, Коупленд полагает, что мы, подобно Иисусу, должны требовать исцелений, воскрешений и изгна¬ний. Учитывая, что некоторые пятидесятнические авторы учат, что в рож¬дении свыше человеческая греховная (они иногда говорят - сатанинская) природа полностью заменяется на божественную, после чего человек обла¬дает той же духовной властью, что и Христос, можно сделать определен¬ные выводы. По сути, это учение очень похоже на то, чему учили хлысты. Они говорили, что в человека может вселяться (воплощаться) Христос, и тогда он становится Христом и обладает той же природой. Ваши авторы не называют себя "христами", но говорят о том же.
Михаил: Ничего подобного! Наши учителя не говорят об отождествлении себя с Господом, они говорят о том, что мы имеем те же духовные дары, что и апостолы!
Иоанн: В небольшой книге Хейгина "Власть верующего" приведен такой эпизод. Господину Хейгину явился Иисус и 1,5 часа разговаривал с ним. В конце этого видения между ним и Иисусом "пробежал" злой дух. Из-за козней этого беса Хейгин не видел Иисуса и не мог понять Его слова. Хейгин ждал, что Иисус прогонит беса, но этого не происходило. Затем "во Имя Иисуса" он прогнал беса. Далее он пишет: "Иисус посмотрел на меня и сказал: "Спасибо тебе, что сделал это, потому что Я не мог этого сделать". Я ответил: «Господь, я знаю, я просто не расслышал, что Ты сказал. Ты, наверное сказал, что Ты не хотел этого сделать, не так ли?» Он ответил: "Нет, если бы ты не прекратил этого, Я не смог бы этого сделать" .
Эти слова, прямо скажем, мало похожи на христианство последних двух тысячелетий. Это гораздо больше походит на язычество - "бог" пере¬дал мне часть своей "силы" и теперь я могу пользоваться ей как хочу, причем на это время я становлюсь сильнее "бога". Хейгин, по-видимому, не осознает кощунства в утверждении о том, что Бог не может делать того, что может он. Подумать только, Хейгин "сильнее" Христа! Ближайшее родство к такому пониманию христианства имеет, конечно, магия. Только в магическом мире, возможно, чтобы человек так отождествлял себя с Богом, пользовался Его силой по желанию и даже "превосходил" Его. Если считать Иисуса "языческим богом", тогда представления Хейгина вполне объяснимы. Но если вы верите, как и все христиане, Иисус - истинный Бог, тогда воззрения Хейгина и ему подобных не могут не быть осуждены.
Михаил: Хейгин учит о власти верующего так, как это было у первых христиан.
Иоанн: Не сомневаюсь, что Вы так и думаете. И тогда выходит, что у апостолов были прямо-таки языческие воззрения на Христа. Хейгин убеж¬ден, что Крест - это место поражения Христа , а ап. Павел говорит, что слово о Кресте «для нас спасаемых - сила Божия» (I Кор. 1, 18). Крест для христиан всегда был победой над сатаной, теперь же учат иначе.
Учение некоторых пятидесятнических авторов о молитве вообще вызы¬вает вопросы. Напр., тот же К. Хейгин уверен, что если "люди перестанут молиться об одном и том же и начнут благодарить Бога за ответ, то ответ придет сразу же .. Если кто-то продолжает просить об одном и том же, он не верит, что принял это в первый раз, когда он попросил. Если бы он по¬верил, что он принял это, он бы благодарил Бога за это, и оно бы прояви¬лось" . Следовательно, достаточ¬но попросить у Бога что-либо и быть уверенным, что получишь, и тут же будет положительный результат. Это магия, аналогичная учению «христианской науки».
Михаил: То, что Вы называете «пятидесятническим учением о молитве» есть уже в Евангелии. Сам Иисус сказал: "Все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, - и будет вам" (Мк. 11, 24).
Иоанн: Конечно, до Хейгина никто не знал, как правильно истолковать слова Иисуса. Во-первых, речь идет о людях, имеющих "веру Божию" (Мк, 11, 23), т.е. не о каждом встречном, но о святых; во-вторых, при молитве нужно прощать (см. Мк. 11, 25); в-третьих, сказано, что если такой человек скажет горе "поднимись и ввергнись в море" (Мк.11, 23), то будет ему, что ни скажет. Кто-то из пятидесятников уже передвигает горы? Нет? Но тогда вы не отвечаете тому, о чем сказано в Евангелии. Прощаем ли всех при молитве? Живем ли мы по-христиански? Для начала нужно задать хотя бы эти вопросы. Кроме того, в этом фрагменте Евангелия от Марка не ска¬зано, что все молитвенные прошения разрешаются Богом с первого раза. В противном случае это начинает снова напоминать что-то магическое: я поп¬росил, и ответ непременно будет "да". Здесь как будто не допускается, что Бог может не ответить "да" на наши просьбы, потому что Он - абсолютно свободная Личность, и потому, что нам не нужно для спасения то, о чем мы просим. Вот К. Хейгин уверен, что чуть ли не полвека Бог на все его мо¬литвы отвечал положительно. Здесь мы опять видим нечто, совершенно не похожее на 2000 лет христианской истории. Не могу вспомнить, чтобы кто-либо из святых сказал, что Бог выполняет все его просьбы. Впрочем, людей, близких к таким взглядам, нужно искать совсем не в христианском мире. Вспоминается фраза, сказанная "героем" книг Карлоса Кастанеды доном Хуаном: «Мой дымок помогает мне всегда».
Помогать всегда, о чем бы ты ни попросил с верой, могут только духи анимизма или боги язычества, которые являются безличными силами, лишены свободы, и могут действовать так, как угодно "магу". Бог христиан не может быть вынуждаем к каким-либо действиям, и Он не связан нашими дейст¬виями. Как говорит митрополит Антоний Сурожский, "чудо не может быть автоматично .. мы не можем требовать от Бога: "Я к Тебе обратился, а Ты меня должен исцелить!" Но мы можем открыться Богу настолько, чтобы бо¬лезнь или прошла, или стала нам во спасение" .
Именно этого и нет в вашем вероучении: понимания того, что исцеление, как и всякое благодатное действие Божие, зависит от двух воль - челове¬ческой и божественной. Исцеления не произойдет, если человек будет далек от Бога, уходя своей свободой от Его любви: вера - это не просто уверен¬ность, что я обязательно получу что-то от Бога, вера - это внутреннее состояние, мера благочестия, мера праведности; если наше сердце нечисто, то мы ничего не получим, сколько бы мы ни были уверены в обратном; но исцеления не будет, если Бог не найдет его необходимым для спасения, т.к. болезнь тоже может быть нужной для обретения Царствия Небесного. Однако, самое тревожное в этом аспекте вашего вероучения - безоглядное стремление к чудесам и рассматривание их как главного признака святости.
Михаил: А разве это не так? Разве святость апостолов не проявля¬лась в их чудесах? Они получили от Бога море благодатных даров и это было засвидетельствовано обилием чудес в 1-м веке. Теперь то же самое происходит и в наши дни.
Иоанн: Вы правы, святость проявляется в чудесах. Но от совершения чудес еще нельзя умозаключать к святости, так как чудеса могут оказаться ложными. Св. Иоанн Кассиан говорит, ссылаясь на 1-е послание Павла к Ко¬ринфянам, что "верх святости и совершенства состоит не в совершении чудес, но в чистоте любви" . Поэтому он утверждает, что "большее чудо составляет выгнать из себя пороки, не¬жели бесов из других" . Но если люди жаждут изгонять де¬монов из других, не думая о собственном очищении, - это очень опасно!
Разве не сказал Христос: "не радуйтесь, что духи вам повинуются" (Лк.10, 20)? Тем самым власть исцелять и изгонять бесов не ставится Гос¬подом на 1-е место. Иисус говорит о другом: «научитесь от Меня не тому, чтобы небесною властью изгонять демонов, очищать прокаженных...воскре¬шать мертвых, ибо хотя Я творю и эти чудеса чрез некоторых рабов Моих, но человек не должен хвалиться ими...Вы же, говорит Господь, "научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем" (Мф.11,29). Ибо этим добродете¬лям вообще все могут учиться и приобретать их; совершение же знамений и чудес не всегда необходимо и не для всех доступно» .
Чуть ниже св. Иоанн Кассиан делает вывод, который, думаю, покажется Вам интересным: «Кто последует кроткому Господу не в явлении высоких зна¬мений, но в добродетели терпения и смирения, тот совершает все чудеса, сотворенные Христом. А кто желает повелевать нечистыми духами, или чу¬десно подавать здравие болящим .. тот, хотя призывает имя Христово, но бывает чужд Христа; поелику, надменный гордостью, не следует учителю сми¬рения» .
Может быть, все дело именно в том, что мы слишком легко забываем о собственной греховности и ищем чудес и даров?
Михаил: Вы все время подчеркиваете, что духовные дары надо заслу¬жить, заработать. Но это явно противоречит Писанию. Разве апостолы не получили возможность совершать чудеса даром?
Иоанн: Сразу хотел бы сказать, что протестанты нередко путают пра¬вославие и католичество. В православии нет учения о зарабатывании духов¬ных даров или спасения. Если же православные говорят о выполнении запо¬ведей как условии спасения, то, во-первых, заповеди невыполнимы без бла¬годати Божьей (т.е. никакого "самоспасения" нет), во-вторых, под выпол¬нением "заповедей" подразумевается обретение духовной чистоты, а вовсе не совершение определенного количества добрых дел. Т.е. в православии нет "механизма" спасения, а внутреннее очищение невозможно без Божьей благости.
По мнению аскетического писателя 7 века св. Исаака Сирина особые духовные дары даются либо по благодати, за горячность веры, либо за дела¬ние заповедей и чистоту . Св. Исаак полагает, что апостолы сподобились чрезвычайных духовных даров за горячность веры. Это не значит, что апостолы «заработали» эти дары, получили их в «обмен» на веру (разве горячность веры возможна без благодати); просто зерно (дары) должно упасть на подготовленную Богом (не без участия человека) почву (вера). Мы уже говорили о том, что эти совер¬шенно особые дары были необходимы в то время для выживания Церкви: затем эта необходимость, естественно, отпала. А теперь спросим себя: есть ли у нас апостольская горячность веры? И если есть у нас "горячность", то от Бога ли она? Где в наших сердцах та пламенная чистота, которая ска¬жет: "вот, мы оставили все и последовали за Тобою" (Мф.19, 27)? Честное слово, забавно, когда какой-нибудь не очень бедный американец думает, что "дары", которыми он обладает, даны ему за ту же глубину веры, что и у апостолов! Ваши авторы пишут, что один из проповедников, Смит Виглсворт, 14 раз (!) «воскрешал» мертвых. Рядом с этим «подвигом» можно просто забыть об Иисусе и Его апостолах.
Михаил: Вы говорите о каком-то особом совершенстве апостолов. Однако мы знаем, что апостолы согрешали, напр., Петр трижды отрекся от Христа. Сле¬довательно, духовные дары не зависят от нашего достоинства. Мы также мо¬жем пользоваться ими.
Иоанн: Мне кажется, Вы бессознательно придерживаетесь такой логики: если я три раза отрекся от Господа, то я ничем не хуже ап. Петра. Мы с Вами отрекаемся от Него гораздо чаще, хотя и невидимо для глаз. Смотреть нужно не на падения Петра, а на глубину его покаяния: есть ли она у нас? Апостолы искали покаяния и покаяния в покаянии, и получили духовные дары. Но, как говорит св. Исаак Сирин, если кто-то ищет высоких дарований, то «это не признак того, что человек любит Бога, но недуг души ... как нам до¬могаться высоких Божиих дарований, когда божественный Павел хвалится скорбями, и высоким Божьим даром почитает общение в страданиях Христо¬вых» .
Вы, наверно, будете удивлены, но в житиях святых нередко говорится о том, что святые, получив дар исцелять или предвидеть будущее, просили Бога, чтобы Он отнял у них этот дар, или скрывали, что обладают им. Они не хотели самопревозношения: дескать, вот какой я святой, исцеляю сотни и тысячи! Если они принимали Божьи дары, то для пользы других или по не¬посредственному Божьему указанию. Святые лучше всех знали, что обладание дарами может сделать человека гордым, и тогда он погубит себя и множество душ вокруг.
Наша дискуссия о духовных дарах была бы неполной, если бы мы не коснулись такого вопроса: обладание духовными дарами как-то зависит от жизни самого человека или нет?
Михаил: Конечно, зависит. Человек может отпасть от веры, стать ате¬истом, или совершить смертный трех. Но потом он просит прощения у Бога, и после этого чудесные дары будут снова с ним.
Иоанн: Как легко! У вас, по сути, если ты не совсем чудовище, то «дары» неотступно с тобой. Сказал "прости" - и дары возвра¬тятся, как ни в чем не бывало!
Михаил: Нужно попросить прощения с верой!
Иоанн: Разумеется, с верой. В православии особые духовные дары по¬лучали только святые, да и то они были убеждены, что их легко потерять, так как все мы много грешим, и если дар не отнят у нас, то по милости Божьей, - ради спасения других, а не нашей святости; у вас совершенно иная картина - если ты не последний грешник, то с "дарами" все в порядке и их практически невозможно потерять. В 4-м веке православные отвергли ересь мессалиан, которые полагали, что с помощью молитвы можно достичь вселения в человека Святого Духа, при этом он освобождается от страстей и зла навсегда, ему не нужны аскетизм и таинства Церкви, и он постоянно созерцает Божество (в чем-то мессалиане напоминают вас, хотя они роди¬лись в монашеской среде и, к тому же, отрицали догмат о Троице).
Правос¬лавные святые опытным путем познали, что всегда случаются падения, что это трудно - пребывать в совершенстве, ибо искушения могут быть очень долгими и сильными. Это и есть подлинно христианское учение. Если же обладание дарами почти что не зависит от святости жизни, то это маги¬ческое учение. Магические «чудотворения» требуют не святости, а уверен¬ности в том, что маг имеет соответствующие дары и может их «раздавать» в любое мгновение, стоит только ему совершить определенные действия. Нужно быть уверенным, что ты - бог, центр вселенной. Я уже упоминал, что ваши авторы фактически отождествляют себя с Богом в лице Иисуса Христа и претендуют на те же дары, что и Он. Напр., К. Хейгин говорит, что «верую¬щий настолько же является воплощением, насколько им был Иисус из Назарета» . Не могу сказать, что в этом есть что-то новое - это лишь повторение хлыстовства. Отсюда вытекает, что любой христианин - это маг, который может легко управлять своим бо¬гом (Сына Божьего и Святого Духа здесь превращают в языческих "богов") и передавать эту магическую власть через определенные действия (напр., воз¬ложение рук). Как и у любого мага, соблазн самообожествления тут трудно преодолим.
Михаил: Простите, но разве апостолы не сообщали дар Святого Духа через возложение рук? (см. Деян. 8, 17).
Иоанн: В православии то возложение рук, о котором Вы говорите - это древнейшая форма таинства миропомазания, в котором преподавалась благо¬дать Святого Духа для укрепления и возрастания в духовной жизни. Впос¬ледствии возложение рук в этом таинстве было заменено помазанием миром (см. 1Ин. 2, 20, 27 и 2Кор 1, 21-22), очевидно, в тех случаях, когда апос¬толы не могли лично присутствовать и совершать это таинство.
Св. Феофан Затворник говорил, что все верующие, кто принял крещение и миропомазание в Церкви, имеют дар Святого Духа, хотя он и не проявляется в каждом из нас . А не проявляются дары Духа потому, что живем мы не по-христиански, хотя счи-таем себя "очень верующими" людьми...
Михаил: Может быть, у православных люди и не живут по Евангелию, но члены наших общин - верующие христиане.
Иоанн: Сердечно рад за ваши общины! По-видимому, им совершенно не присуще самовосхваление. Как видите, в определенном смысле Вы правы в отличие от остальных протестантов: через возложение рук действительно сообщался дар Святого Духа (правда, ваши авторы путают возложение рук в таинстве миропомазания и в таинстве священства). Но ведь дар Божий - это семя, которое Бог посадил в нашем существе, и даст ли оно всходы, а затем плоды - зависит от нас. Будет святость жизни, откроются и дары при ус¬ловии Божьего соизволения. Однако мы слишком поспешно претендуем на свя¬тость апостолов. В этом суть пятидесятничества: вы полагаете, что прояв¬ление Божьих даров в человеке от него самого почти не зависит - он дол¬жен только научиться "правильно" пользоваться ими. У вас редко вспоми¬нают о том, что наша душа, наше сердце для Божьих даров чаще всего яв¬ляются почвой, исполненной мерзости и зловония, - какое растение может вырасти на этой земле? Даже о временах апостолов мы не можем сказать, что каждый христианин мог постоянно совершать чудеса, постоянно пророчест¬вовать, исцелять и т.д. Почему? Да потому, что не все жили свято.
Михаил: Апостол Павел говорил по-другому: "Каждому дается проявление Духа на пользу (I Кор 12,7). Следовательно, каждый христианин обладает духовными дарами и проявляет их в жизни общины.
Иоанн: Чуть далее в стихах 29-30 той же главы, ап. Павел дает повод усомниться в том, все ли христиане в своей жизни проявляли дары Духа: "Все ли пророки? все ли учители? все ли чудотворцы? все ли имеют дары исцелений"? (I Кор. 12, 29-30). Нет, не все, потому что не во всех сердцах есть чистота. Ранее, в 11-й главе, ап. Павел говорит, что христиане недостойно причащались Тела и Крови Христовых, поэтому "многие из вас немощны и больны, и немало умирает" (I Кор. 11, 30). Неужели Вы думаете, что эти недостойные христиане все равно пророчествовали и чудотворили, несмотря на свои многочисленные пороки, которые вели их к болезни и смерти? Все это как-то странно выглядит: человек при смерти в результате своего удаления от Бога, но Бог все равно продолжает прояв¬лять через него исцеления, пророчества и т.д.
Таким образом, можно сказать, что хотя каждый христианин как член Церкви является "харизматиком" через крещение и миропомазание, но хариз¬мы Духа Святого дают плод далеко не в каждом, так как не каждый живет "в благочестии и чистоте".
Михаил: Вот в этом как раз и состоит основной недостаток вашей церкви: вы думаете, что дары Духа доступны только "святым".
Иоанн: Да нет, они доступны всем. Если все могут быть святыми, и Бог сочтет нужным в это время для этих людей творение чудес или пророчества, но дары не так "легко доступны", как думают пятидесятники.
Михаил: Простите, но мне иногда кажется, что представители других исповеданий просто завидуют нам. У них нет такого количества исцелений, обращений, чудесных переживаний благодати Святого Духа, которые есть у нас. Отсюда и неприятие пятидесятничества.
Иоанн: Что ж, это самое благоприятное для вас объяснение. Не соби¬раюсь доказывать, что дело тут не в зависти (кто из нас без греха), а в чувстве тревоги, которое переполняет при знакомстве с вашим исповеданием, его чудесами и переживаниями.
Видимо, западное христианство постепенно сформировало такой тип че¬ловека, который не может верить в невидимое без видимых знамений и пере¬живаний. Более того, такой человек не может жить в Боге, если не будет постоянно физически ощущать Его присутствие. Эти постоянные и очень силь¬ные ощущения служат последним оплотом веры, последней защитой от надви-гающегося безбожия. Человек не может верить в Христа, если не испытыва¬ет интенсивных, "сражающих" переживаний.
Кроме того, новый тип верующего жаждет немедленного, никогда не пре¬рывающегося общения с Богом, как можно более зримого, когда ты всеми чувствами воспринимаешь "духовные дары" и это происходит всегда, незави¬симо от твоего благочестия. Эти мечты, эти сладкие грезы очень привле¬кательны. Ваш, главный лозунг: "все, сразу и всегда". Характерен такой эпизод. В сербский православный монастырь близ Флоренции часто приходят итальянцы, желающие принять православие и стать монахами. Однако они хотят, чтобы не позже, чем через неделю, молясь Иисусовой молитвой ("Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго"), они смогли видеть нетварный божественный свет . Уверен, что эти итальянцы - потенциальные пятидесят¬ники. Придя к вам, они убедятся, что не надо предпринимать никаких уси¬лий. Что там неделя! Не слишком долгое время молитвенного собрания, и вы увидите свет, а потом и такие чудеса, какие не снились ни в каком монас¬тыре. А потом вы познаете такое, рядом с чем побледнеют и чудеса апосто¬лов!
Михаил: Но Вы же знаете, что человек не спасается собственными усилиями. То же касается и чудесных даров.
Иоанн: Знаете, порой мне кажется, что проповедь "спасения без уси¬лий" может легко превращаться в бездеятельное спасение, когда и лентяй непременно окажется на небесах, если он верит, что это произойдет. То, что в православии легко навсегда потерять (духовные дары), в пятидесятничестве легко навсегда приобрести.
Должен сказать, что и в православии встречаются настроения, анало¬гичные вашим. Напр., человек едет к святым местам (которых нет у вас), в надежде почувствовать особую благодать данной церкви или монастыря, т.е. именно физически ощутить. Здесь наличествуют два заблуждения: 1) что "физическое ощущение" Бога - это некая необходимость или норма; 2) что я настолько свят, что непременно должен испытать ощущение небесного благоухания. Другой пример. Человек узнает о великих исцелениях, совер¬шаемых Богом через икону. Он подходит к иконе в надежде, что Бог просто обязан его исцелить. Конечно, каждый человек надеется, что Бог его ис¬целит. Речь идет о том, что иногда мы молимся не согласно Евангелию - "не Моя воля, но Твоя да будет" (Лк. 22, 42), но согласно тайному желанию нашей греховной природы: "да будет моя воля, а не Твоя" или "да будет Твоя воля как моя".
Если хотите, это заклинание мага, а не молитва христианина. Человек жаждет, чтобы Бог по его "святым молитвам" исцелил его, гарантировал его выздоровление. Воистину нужно считать себя очень "святым", чтобы надеяться, что Бог не может не исцелить тебя. Когда исцеления не происходит, человек, для которого подобный духовный уклад становится нормой, либо порывает с верой совсем, либо находит то, что он тщетно искал в православии, у вас, в пятидесятнических общинах: здесь будет и гарантированное спасение, и гарантированные переживания.
Михаил: В наших общинах люди находят благодать, каковая оставила другие церкви.
Иоанн: Вы правы: в пятидесятничестве действительно есть то, чего нет в "других церквах": атмосфера "божественного присутствия", в которую может легко погрузиться каждый желающий. Я понимаю вас. Здесь центральный нерв пятидесятничества. В начале нашего разговора Вы обильно цитировали первых пятидесятников и их предшественников. Эти слова просто замечатель¬ны! Сначала дева (Агнесса Озмэн), словно возлюбленная Песни Песней ждет Духа-Утешителя и желает Его больше пищи и сна. Дева, ни слова не говоря¬щая о покаянии, но полагающая себя чистой и прекрасной, жаждет лобзаний и ласки Возлюбленного. И вот "возлюбленный дух" изливается в нее, и уже потоки живой воды текут из ее внутренности. Возлюбленный нежно шепчет ей, что она прекрасна, на ней нет ни пятна, что она светла как солнце, она - святая. Дева изнемогает от любви и жаждет ее все больше - небесного вина и благоухания, жаждет голоса возлюбленного и сладости его уст. И он приходит, и вся внутренность волнуется от него (ср. Песн. 5, 4), и тело дро¬жит и падает на землю, и исходит судорогами. Чего еще жаждать деве? Еще большей любви, больших наслаждений возлюбленным, она стремится ра¬доваться и восхищаться им, превозносить ласки Его более всего на свете (ср. Песн. 1, 3).
После девы появляется норвежский пастор (Томас Барратт), которого настигает "прекрасное мгновение" в виде пения на незнакомом языке: "О, это было чудесно, аллилуйя!" Разве мы не хотим, чтобы "прекрасное мгно¬вение" продлилось вечно? Разве не желаем, чтобы с каждым следующим мгно¬вением становилось все чудеснее, а уста не уставали петь "аллилуйя"?
Михаил: Для нас главное - это не переживания, как Вы говорите, а общение с Духом Святым!
Иоанн: Возможно, но ведь вряд ли Вы будете возражать против того, что в вашем исповедании "переживания даров" занимают гораздо больше места, чем во всех остальных вместе взятых. Но самые потрясающие слова, связан¬ные с "переживаниями" были сказаны одним из ваших предшественником Дуайтом Л. Муди. Он жаждал и получил невиданное переживание "любви Свя¬того Духа". И после этого он произносит слова, которые вполне могли бы стать девизом пятидесятничества: "Я теперь ни за что на свете не хочу возвращаться назад, туда, где я находился до этого благословенного пере-живания" . В этом вся проблема: в глубинах нашей души дремлет желание непревзойденных "святых переживаний", нескончаемого "святого экстаза", высочайших созерцаний Божьего света, которые никогда не покинут нас. Если хотя бы на миг святое исступление оставит нас и прекратится опьянение божественным вином, мы побежим вслед за "возлюб¬ленным духом", даровавшим этот экстаз и будем стенать и умолять, чтобы святой восторг и святое блаженство продолжались бесконечно.
Агнесса Озмэн, ее жажда и переживания являются прообразом всей пятидесятнической церкви. Это истомленное сердце, жаждущее божественных утешений. Это святая уверенность, что "Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему" (Песн.2,16). Это сам "возлюбленный дух", который касается гор¬тани и она издает сладкие звуки в виде глоссолалии. Это незабываемые физические ощущения, что "Дух Святой" лобзает тебя лобзанием уст своих: лобзает как свет, лобзает как огонь, лобзает как потоки воды. Это сознание, что "ко мне обращено желание его" (Песн.7, 11). Это вера, что ничто не может затушить огонь этого "божественного наслаждения", словно райские реки текущего в эдеме Твоей души. И это жизнь, в которой каждый миг источается "божественный аромат" и, вдыхая его, ты все более погружаешься в Бога, сливаясь с Возлюбленным.
А дальше возникает соблазн, хорошо описанный русским философом Иваном Ильиным: "Погружение в религиозный Предмет может иметь различные степени полноты, и .. интенсивности .. после его прекращения человек воз¬вращается к своему обычному самосознанию ... и спрашивает себя о том, что с ним было? Он знает, что он "терял" себя и пребывал в "ином".. Это может означать, что он не сознавал... себя, потому что...сознавал...иное; но...может означать, что он переставал быть собой и сам становился иным ...Не "превращался" ли он в Бога? И если он действительно "превращался в Бога", то он может "превратиться" в Него опять и опять.. И не от него ли самого зависит - по желанию "превращаться" в Бога ... если это было действительно "превращение": он ли становился Богом, или Бог становился им? Если он действительно становился Богом, то он приобретал все Божии ... совершенства, а может быть, сохраняет их и поныне...А если Бог стано¬вился им, то каково же на самом деле его величие и достоинство, вместив¬шие в себя самого Бога? Не следует ли допустить, что Бог и ныне пребы¬вает в нем? Что между ним и Богом .. нет более "разницы", что он - Бог, а Бог - это он сам?" .
Здесь-то и заключается проблема вашего исповедания: вы хотите такого слияния с Богом, при котором личность растворялась бы, исчезала в Нем, и, по сути, переставала существовать, сливаясь с Богом до неразличимости. Как говорит К.Хейгин, "Мы со Христом - одно. Мы и есть Христос" ("Власть верующего"). В целом учение пятидесятников о "духовных дарах" можно назвать утопическим.
Михаил: Не очень Вас понимаю. Утопия связана с устроением земного рая, рая без Бога. Разве пятидесятники учат о чем-либо подобном?
Иоанн: Разумеется, пятидесятники не учат тому, чему учат коммунисты. Впрочем, "теология процветания", популярная среди части пятидесятников утверждает, что в этой жизни верующий может блаженствовать не только в духовном, но и в финансовом аспекте. Финансовый успех - признак истин¬ности веры. Поэтому идея "материального рая" некоторым вашим проповед¬никам совсем не чужда. Но речь о другом. Описывая состояние первых пятидесятнических общин, Вы привели чьи-то слова о том, что на тех соб¬раниях наблюдалась полнота всяческой добродетели, изгоняли бесов и ис¬целяли людей, и во всем царствовала любовь - "любовь первых христиан возвратилась назад". Мы видим, что "золотой век" вернулся, благословен¬ная утопия с нами. А состоит она в том, чтобы "прямо сейчас" ты пережил "полноту божественности", обладая той же духовной властью, что и Христос, и теми же дарами, что и Святой Дух. Это "возвращение в Эдем", в котором человек в каждое мгновение может почувствовать себя богом, пережить свою божественность, ощутить райское наслаждение, ответив "да" на пред¬ложение стать богом (см. Быт. 3, 5). Кстати говоря, одна из пятидесятни¬ческих конференций в 1986 г. проходила под лозунгом "Вы - боги" .
Таким образом, грань, отделяющая земной мир от Царствия Божия в ва¬шем вероучении фактически уничтожается. Апостол Павел говорил о другом: "Мы сами, имея начаток Духа .. стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего. Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо, если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении" (Рим.8, 23-25). Утопия в том и состоит, что вместо "начатка" люди хотят "полноты" сию минуту, вместо стенаний - "святых восторгов", вместо "ожидания в терпении" - бесконечного океана "даров Духа". Это не возврат к глубинам покаяния первоначального христианства, а харизматическая интерпретация Томаса Мора!
Михаил: Вы представляете нас какими-то гедонистами, примитивными потребителями наслаждений с утопическими наклонностями. В действитель¬ности все обстоит совершенно иначе. Мы учим о соединении с Богом, о жизни в Духе Святом. Вы обвиняете нас в утопических настроениях, но ведь утопия - нечто неосуществимое, а благодать Святого Духа не оскудевает в наших общинах и творит чудеса! Слова о нашем единстве с Богом и царст¬вовании с Ним нельзя понимать в буквальном смысле как отождествление человека с Богом.
Иоанн: К сожалению, мы не вполне понимаем друг друга. Было бы слишком наивно видеть в пятидесятничестве поверхностный гедонизм, хотя слово «наслаждение» ваши авторы употребляют часто. Правильнее было бы сказать, что в вашем движении соблазн «духовных наслаждений» вместо духовного делания чрезвычайно велик. Стоит пережить такое наслаждение хотя бы один раз, и желание испытать его еще и еще раз, как правило, будет усиливаться. Избежать этого соблазна в пятидесятничестве практически невозможно. Мне бы не хотелось думать, что верующие ваших общин думают только о «блаженстве в Духе». Я знаю, что это не так. Христианин не может не думать о покаянии, о своих грехопадениях. Но как верующему и любящему Иисуса сердцу победить ненасытную жажду «святого экстаза», когда он так глубок, что захватывает все существо, и так доступен, что может делаться почти непрерывным, - не знаю.
Вы совершенно напрасно думаете, что утопия обязательно нереализуема. Разве 20 век не дает нам примеры реализованных утопий? И примеры один ужаснее другого. Ваша церковь – это пример осуществленной утопии «золотого века благодати», когда люди становятся земными богами и испытывают на протяжении всей жизни то, что положено богам. Хотя Вы и отрицаете, что ваши богословы проповедуют самообожествление, но, к сожалению, порой они так ясно выражаются, что нетрудно понять, о чем идет речь. Напр., Кеннет Коупленд говорит: «Вы не имеете одного Бога, живущего в вас. Нет, вы сами являетесь им!» . Вы думаете, здесь возможны разные варианты понимания?
Михаил: Вы все время утверждаете, что православие не приемлет харизматизм, свойственный нам. Но я слышал, что в средние века был пра¬вославный проповедник Симеон Новый Богослов, который учил о крещении Святым Духом и вообще о харизматическом возрождении в близком пятидесятническому смысле.
Иоанн: Мне кажется, что творения св. Симеона Нового Богослова нужно внимательно читать, чтобы делать определенные выводы. Я понимаю, почему в некоторых околопятидесятнических кругах его сочинения стали популярны. Но если знакомиться с ними подробно, не вырывая отдельные фразы, то впечат¬ление будет иное.
Действительно, св. Симеон учил о крещении Духом Святым и отличал его от крещения в воде. Однако он понимал крещение в воде так же, как и все православные - как рождение свыше, освобождение от "насилия дьявола", очищение от греховности. Крещение Духом у св. Симеона носит сознательный характер и является новым рождением, поскольку мы оскверняемся грехами и теряем благодать крещения в воде. Св. Симеон так говорит о крещении Духом: "Кающийся судится и исследуется Божественным огнем и, утучняемый водою слез, становится влажным всем телом и крещается понемногу весь Божественным огнем и Духом и становится весь чистым, весь нескверным, сыном света и дня" . Как видите, крещение Духом здесь является плодом покаяния. Вообще у преп. Симеона это крещение невозможно без исполнения заповедей, слез раскаяния и учас-тия в таинствах Церкви. Крещение Духом дает возможность созерцания Божественных тайн, видения Бога. То есть крещение Духом - признак ду¬ховной зрелости, оно возможно, если мы возрастаем в благодати, данной нам в водном крещении. Кроме того, крещение духом не сопровождается глос¬солалией и теми феноменами, о которых говорят пятидесятники. Так что сходства с вашим "духовным крещением" здесь очень мало: у вас для него не нужно выполнения заповедей и глубокого покаяния, а потому это легко происходит с каждым и дает возможность совершать чудеса и т.д.
Михаил: Насколько мне известно, Симеон говорит о своих харизмати¬ческих переживаниях и эти описания очень близки тому, как описывают свое общение с Богом пятидесятники.
Иоанн: Конечно, увидев сходство некоторых выражений, люди могут по¬думать, что есть и внутреннее сходство, но, повторюсь, нужно брать творе¬ния преп. Симеона в целом, чтобы уяснить себе его взгляды.
Св. Симеон говорит о своих экстатических состояниях, когда его сопровождали видения Божественного света. Он упоминает о том, что при виде Света падал навзничь, и далее: "Я был поражен неожиданностью чуда и пришел как в исступление ... Я забыл и место, где стоял, и чем я был и где, крича только «Господи, помилуй» как, придя в чувства, я узнал, что говорю это" .
Михаил: Видите, как похоже на нас!
Иоанн: Если бы это было "говорение на языках" я, может быть, согласился с Вами, но преп. Симеон молился "Господи, помилуй", сознавая свою греховность, а не произносил никому не понятные слова, будучи уверенным в собственной святости. Пятидесятников, очевидно, особенно привлекают следующие слова св. Симеона: "Имеющий внутри себя свет Всесвятого Духа, не вынося видеть Его, падает навзничь на землю, кричит и вопиет в исступ¬лении и великом страхе, как видящий и испытывающий вещь выше естества... И он становится подобным человеку с внутренностями, откуда-то зажженными огнем. Попаляемый им и не могущий переносить разжжение, он делается как исступленный. И не имея совсем силы овладеть собою, орошаемый же слезами непрерывно и ими прохлаждаемый, только сильнее разжигает огонь желания. От этого он проливает больше слез и, омываемый их излиянием, более светло блистает" . Падение на спину здесь следствие невоз¬можности вместить Свет Господа, т.е. нечто исключительное, экстремальное, а не регулярное и механизированное, как у вас.
Однако, для св. Симеона подобного рода экстатические состояния, во-первых, не являются самоцелью, во-вторых, не носят автоматического кол¬лективного и бессознательного характера (как у вас), а, напротив, весьма личностны, в-третьих, они являются плодом покаянной жизни, в-четвертых, экстаз, по мнению св. Симеона есть состояние, свойственное новоначаль¬ным и объясняется оно недостатком духовного опыта. Преп. Симеон сравни¬вает это с узником, который давно не видел света в темнице, и, увидев свет, он приходит надолго в исступление. Но когда человек привыкает видеть свет, преуспевая в добродетели, тогда он "пребывает во свете, скорее со светом, и не в экстазе находится, но видит самого себя и ближних, в каких они состояниях" .
Необходимо сказать, что экстаз у преп. Симеона является, по-видимому, следствием соприкосновения несовершенной человеческой природы с божест¬венным светом, который она поначалу не может вынести и поэтому испыты¬вает глубочайшее потрясение. Но даже на этой несовершенной стадии духов¬ного делания, соединение с Богом не имеет у св. Симеона того ярко выра¬женного насильственного характера, каковой присутствует у пятидесятни¬ков повсеместно и не считается признаком слабости (скорее, наоборот). Экстаз у св. Симеона нередко означает не потерю сознания, не бессознатель¬ное соединение с Богом, а исступление ума, когда человек не может уверен¬но сказать в теле он, или вне тела. Поэтому созерцание света у св. Симеона является сознательным состоянием: "Одно мы знаем все, посвященные в это, что тогда мы бываем и остаемся поистине вне мира, пока видим свет, и сно¬ва находимся в теле и мире" . Наша тварная природа не вмещает в себе божественное, отсюда и возможность падения на землю, крика и воплей, потери сознания в редких случаях. По мере обретения святости, экстатичность постепенно сходит на нет, и остается сознательное созер¬цание Бога.
Обозревая экстатический Опыт преп. Симеона, можно говорить о том, что у него мы не встретим ни биения головой об пол, ни многообразных судорог, ни собачьего лая вкупе с рычанием льва, ни "святого" смеха. Во всех своих экстазах преп. Симеон остается православным монахом, для которого видение Бога без аскетического подвига невозможно, а без непрестанного покаяния возможна только преисподняя. Поэтому у этого человека не может быть ничего общего с людьми, которые не сомневаются в своей святости и материальное процветание считают знаком богоугодной жизни.
Михаил: Вы критиковали взгляды пятидесятнических авторов на человека как "малого бога", но ведь православные богословы тоже учат об "обожении".
Иоанн: Под "обожением" православные понимают максимально возможную степень соединения человека с Богом, когда он, оставаясь человеком по природе, становится богом по благодати, наследником всех божественных дарований, какие только может иметь человек. Св. Симеон Новый Богослов указывал на то, что обожение совершается через непрестанное покаяние и приобщение Тела и Крови Христе в Евхаристии. Если мы таким образом пре¬бываем с Христом "тогда Создатель ... пошлет Божественного Духа", я не говорю тебе - другую душу, чем та, которую ты имел, но Духа ... от Бога исходящего. Он вдохновит и будет обитать, и существенно вселится, и про¬светит, и осияет, и переплавит всего, и тленного сделает нетленным...Он соделает нетленным и все тело всецело и соделает тебя богом по благо¬дати, подобным первообразу" .
Как видим, обожение здесь понимается как преображение нашей природы, подобное тому, которое было в человеческой природе Христа, однако ни в коем случае нельзя говорить, что в человеке воплощается Бог так же, как во Христе, проповедуя фактически тождество верующего с Христом (как К. Хейгин). Православные не учат о том, что в рождении свыше наша природа (которую некоторые пятидесятники считают чуть ли не сатанинской) меняется на божественную. В обожении человеческая природа не аннулируется, но преобразовывается. Нужно отметить, что православные подвижники всегда говорили о трудном пути к обожению, о том, что достигают его очень нем¬ногие, хотя могли бы достигнуть все крещеные во имя Троицы. Этим "уз¬кие врата" истинного обожения, немыслимого без чистосердечного исполне¬ния заповедей, отличаются от "легкого обожения" сатаны, предложенного Адаму и Еве. Увы, но ваша церковь учит обожению, которое каждый верую¬щий получает без всякого труда.
Богообщение и чудеса в Церкви и пятидесятничестве
© Copyright: Константин Матаков, 2012
Свидетельство о публикации №212042200940
Свидетельство о публикации №212042200940
Рецензии