Провожу подругу до крыльца... Памяти Ивана Рогожин

Теперь уже сложно вспомнить число и месяц. Помню только, что было очень холодно. Обмотавшись кашемировым шарфом и поставив перед собой чашку с обжигающим кофе, я плутала по просторам Интернета. Что-то читала, писала комментарии, отвечала на письма своих читателей. Как оказалась на страничке Ивана Рогожина – не помню, скорее всего – случайно. Только первое, открытое мною его стихотворение, как говорится, задело за живое.  Стихотворение называлось «Проводы». Эпиграфом к нему шли Ахматовские строки «Проводила друга до передней…» Я помнила это стихотворение,  но Ванины строки проникли куда-то глубже, затронули, взволновали:
«Провожу подругу до крыльца
Нежный локон уберу с лица.
Погоди, побудь еще со мной
Ласкою задумчивой живой…»
Что это было? Сама себе задала я вопрос. Что было такого необычного в этом небольшом, простеньком стихотворении? Я перечитывала его снова и снова, не уставая удивляться охватившему меня восторгу и внутреннему теплу, разливающемуся по сердцу. А слегка озябшие пальцы уже стучали по клавиатуре, выбивая мои впечатления со множеством восклицательных знаков.
- Ого! – ответил он, почти сразу. – Сколько восторгу-то! Ситуация знакомая что ли?
Ситуация не была мне знакома, меня поразила нежность. Нежность, внимание, забота, с которой мужчина относился к любимой женщине.
«Хлынул снег…
Куда же ты пойдёшь?
Холодно.
Хоть снегопад не дождь;
Тронет шаг твой леденистый путь,
И в метели – можешь утонуть.…»
Я с жадностью глотала каждое слово этого стихотворения. Впитывала чистоту, открытость, искренность чувств лирических героев. Я не спрашивала, кому посвящены эти строки, как давно было написано это стихотворение. Все это было абсолютно не важно. Ни одно стихотворение из прочитанных мною ранее не дарило столько сердечного тепла, душевного света, не поднимало во мне такую бурю новых, волнующих ощущений.
Я заходила на его страничку каждый день, читало много, читала запоем, в итоге все равно возвращалась к стихотворению «Проводы».

Наша переписка набирала обороты. Мне было с ним очень легко. Мы не спрашивали друг друга возрасте, профессиях, семейном положении и проч. Хотя, говорили о многом. Я писала комментарии под его стихами, он не задерживался с ответным визитом на мою страничку. Порой мне казалось, что он мыслит стихами, говорит стихами, что он просто не умеет иначе. Они рождались у него спонтанно, молниеносно. Я пробовала отвечать ему в рифму, порой наши поэтические баталии затягивались до позднего вечера. Поединки заканчивались моим криком: Сдаюсь! Сдаюсь! Сдаюсь! Ваня! Ты – Мастер! Куда мне до тебя!
Он смеялся и шутил:
- У тебя все впереди!

- А чего новых стихов у тебя не вижу? – спросил он однажды.
- А новых стихов у меня уже лет семь как нету!
- Как так?
- А так! Уже семь лет стихов не пишу! Все, что на страничке из старых запасов.
- Ничего! – засмеялся он. – Эта болезня просто так не проходит! Если человек поэзией заразился, это навечно. Поверь моему опыту! Еще много стихов напишешь!
- Ха! – не сдержалась я. – Ваня! Чтоб стихи писать, любить нужно! А я – Снежная королева! У меня вместо сердца льдинка! Все! Ваня! Все! Отписалась!
- Ха! – так же ответил мне он. – Снежная Королева! Не таких видали! Любовь она не спросит! Придет и все!
- Ко мне? Не смеши, Вань! Мне не семнадцать лет!
- А сколько если не секрет?
- Тридцать с небольшим.
- Ой, да девчонка совсем! Вся жизнь впереди! И любовь впереди! Поверь моему опыту!
- Да что ты про опыт заладил? Можно подумать на много старше меня. Самому-то сколько?
- Ну, твои университеты давно прошел! – засмеялся он. – И про любовь не из кинофильмов знаю. Ровно на тридцатничек я тебя старше.

Помню я тогда сильно смутилась. Еще бы: человек мне в отцы годится, а я с ним на «ты» и обо всем на свете. Вот и  где оно, мое воспитание?
- Доброе утро, Иван! – начала я на следующий день. – Прочла Ваше новое стихотворение…
- Не понял!!! – разразился он хохотом, незамедлительно набрав мой номер. – Ты чего там подружка, белены объелась? И с каких пор это мы на «Вы» перешли? А-а? Дорогая! Мы с тобой друзья, или как? Какое «Вы» может быть? Откуда оно вдруг взялось? Прекращай давай! Нашлась мне тут леди Благородное воспитание. Чтоб никаких «Вы» я больше не слышал.

- Вань! А ты свои «Проводы» для кого писал? – не сдержалась однажды я.
- Да, что тебе эти «Проводы» дались? «Восьмое чудо света» неужто совсем не радует?
- Радует! Но «Проводы» твои – шедевр! Эх! Мне никто и никогда таких строк не напишет!
- Эй! Не вздыхай там! Что за грусть-тоска вдруг? Держи хвост пистолетом! Всецело твой, мужик с приветом.

- Таня!!! Таня!!! – обрадовался он. – А я все думал, куда же ты пропала. Можешь ничего не рассказывать! По стихам все видно! Давно от тебя такого взрыва ждал. Знаешь, даже дар речи пропадает, сразу не могу отзыв написать! Копирую себе, перечитываю, перечитываю. Далеко пойдешь, девочка. А говорила: Снежная Королева – Снежная Королева! Люби! И пиши! Пиши! Только не останавливайся! Состоянием этим наслаждайся!
- Ваня!!! – прервала я его тираду.-  Это сумасшествие! Это боль. Причем огромная и порою невыносимая.
- Пройдет! Все пройдет! А стихи останутся!!! – кричал он мне в трубку. – Меня не будет, тебя не будет, любимого твоего не будет, а они будут жить, представляешь!!! Только пиши! В тебе такой талант, какой не многим дан. Твори! И Бога за это благодари!

Однажды мы заболтались с ним до утра. Был конец февраля 2011 года. Говорили обо всем, а в основном о любви и стихах.
- Тань! – говорил он. – Знаю как тебе больно, по себе знаю. Поэты ведь любят не так, как обычные люди. И боль острее ощущают. Но это же дар Божий! Научись ему радоваться.
- Вань! Ну, какой я поэт. Поэт – это ты! Знаешь, я тебя люблю больше, чем Есенина.
- Вот это откровение! – засмеялся он.
- Ага! Вань! Я напишу что-нибудь, перечитываю и понимаю, что образы мои никуда не годятся! Как вспомню твои «леденцовые крыши»…
- О! Нашла что вспомнить! Вспомни еще «почек набухшие груди…»
- И их вспоминала! Только не ругайся! Я этот образ у тебя слизала в последнем февральском. Ну, почти слизала.
- Что-то не припомню ничего такого у тебя в последнем февральском.
- Есть! «А за окном, как будто на сносях волнуются березовые почки…»
- Да у тебя даже лучше! – засмеялся. – А вообще я тоже в образах не силен. Вот Чесноков, тот посильнее будет. Чего стоит его «Студень воды родника…» Вот у кого учиться надо.
- А я у тебя учусь!

Я действительно, научилась у него многому. И не только поэтическому мастерству, научилась не унывать, радоваться каждому дню, верить в то, что все будет хорошо.
- Вань! А кому все же ты свои «Проводы» посвятил?
- Пойди лучше глянь, что я тебе посвятил!
- Мне? А где?
- Все там же! Иди читай!
- Я теплотой набухшая весна? И гладкая капризинкой немножко?  Спасибо, Ванечка! Впечатляешь как всегда! Иди ответ прочти!
- Прочел! Современная Татьяна Ларина нашлась! И хватит уже лениться! Над сборником работать начала?
- Нет еще! – вздыхаю. – Я не знаю с чего начинать!
- Ох, откуда ты взялась на мою больную голову! – смеется. – Сейчас будем поэтапно. Слушай первое задание…


Лето пронеслось незаметно. То одно, то другое, то третье. Я вернулась из Питера, разгребла завалы на работе и вспомнила, что мой сборник так и не разослан друзьям по почте. «Владимиру Михайловичу…» написала я на обложке. Пожалуй, в первый раз я обратилась к нему так. Для меня это было необычно. Ведь он Ваня, Иван, Иван Рогожин. Он получил мое письмо и мой сборник стихов. Обрушил на меня море восторгов, рьяно расхваливая меня в сети:
«Не книгу! Страсть твою читаю…»
- А теперь давай по существу, дорогая! – позвонил он мне. – Сборник хороший! Но ляпы есть! Сказать? Или сама знаешь?
- Сама знаю!
- Молодец! В другой раз умнее будешь! Давай долго не засиживайся! Над сборником прозы начинай работать.
- Рано мне, Вань!
- Ничего не рано!  Я тебе помогу, никуда не денусь! И в конкурсах участвуй! Сколько раз тебе об этом говорить? Сама себя не продвинешь, никто не продвинет! Так, что, девочка моя, вперед и с песней.

Последний раз я разговаривала с ним пятнадцатого сентября. Говорили долго: о картошке, урожае яблок, погоде, школьной программе, о стихах…
- Открывай, давай свое последнее! Вот уж наворотила! Где только ты этих слов паразитов нахваталась? Исправляй!
- Как?
- Не знаю! Думай, девочка! Думай! Мозгами-то шевели! Любое слово можно заменить! Любое! Играй! Подбирай словечки!
- Вань! Та ну их! Скажи лучше, ты кому свои «Проводы» написал?
- Погоди ты! Вот тут строчка у тебя: «Замысловатой формулою фраз…» Коряво как-то! Может, уберешь?
- Нет, Вань! Это не уберу! Даже не проси! Она мне нравится!
- Ну, как знаешь! Дело-то хозяйское! Ладно, пока! У меня уже тут в голове стихи завертелись, ответ на твое последнее! Глядишь, завтра будет на сайте! Пока, подруга!
- Пока, Вань! Не теряйся! Пиши, звони…



Сегодня поминальный день. Мы вспоминаем дорогих сердцу людей, которых уже нет с нами...
Светлая им память! Светлая память Ивану Рогожину - поэту и другу...