Кровь

Я всегда любила парады.
Мне нравился горький свежий осенний запах, который почему-то напоминал мне о маме. Наверное, потому что её день рождения тоже был осенью. На него мы всегда ели яблочный пирог, а потом смотрели солдатское шествие, когда много-много молодых людей, одетых в красивую форму, шли по сверкающей мокрой площади. Больше всех я любила моряков. В них была какая-та свобода, какой не было в обычных военных. Матросы напоминали мне чаек, а капитаны альбатросов, величественных морских птиц.
Я коснулась своего голубого шарфика, заботливо повязанного мне отцом. Такого красивого шарфа не было ни у одной знакомой мне девочки! Мне казалось, что в шарфе отражается лазурное море, такое тёплое, по сравнению с осенним холодом Москвы.
Отец сидел рядом со мной, его серые глаза улыбались, когда он смотрел на моряков. Он всегда становился немного счастливее, когда смотрел на них. Видимо, папе тоже не хватало морского воздуха.
- Что это такое?!
Неприятный мужской голос оборвал мои мысли, и я подняла глаза. Гротескная фигура в чёрном плаще, точно ворон, не весть как попавший на этот «праздник моря». Мужчина стоял, сложив руки на груди, а его тёмные глаза сверлили меня взглядом из-под чёрных очков в тонкой оправе.
- Что это, ещё раз спрашиваю? – он дёрнул мой шарф, а потом брезгливо отряхнул руку, - где твой пионерский галстук?!
- Шарфик… - тихо проговорила я, - папа повязал…
- Твой папа, видно, не знает, что красный пионерский галстук – это символ крови большевиков! Той крови, что они проливали во имя революции!
Его голос был как карканье.
- Лев Давидович, - мой отец встал и протянул руку мужчине и тот сильно пожал её и поприветствовал моего отца, назвав его по имени-отчеству, - посмотрите на эти огромные красные банты в волосах моей дочери, мне кажется, что крови здесь более, чем достаточно.
Троцкий оскалил желтоватые зубы и рассмеялся:
- Точно подмечено!
Я подавилась осенней горечью и поймала взгляд одного из моряков, а в его синих глазах будто бы чайка вспорхнула и улетела.
Белая птица свободы, видимо покинула нас навсегда.
В моих волосах было достаточно крови.