Молчание жёлтых хризантем

Вечерело. Едва начавшаяся осень пока не вступила в свои права, и в распахнутое  окно незаметно  влетали сладостные запахи  по-летнему ласковых  дней. Гардины повисли без движения. Внизу, в крошечном скверике отчаянно голосил серый упитанный кот, не ко времени озабоченный поиском кошки.  Тем не менее, жёлтые хризантемы, возле беседки напротив, уже зацвели, и в воздухе  ощущалась некая - трогательная, горечь неизбежности. Небо стало сплошное, повсюду  звонкое, а утомлённые солнечные лучи дышали  зрелым успокоением. 
Дверь в соседний зал была закрыта, из-за неё доносились звуки работающего телевизора. Привлекательный мужчина средних лет и его восхитительная подруга лежали, слегка утомлённые,  совсем не  стесняясь своих не прикрытых тел, не торопясь покидать просторную кровать. Их красивые тела хорошо гармонировали с дорогим интерьером спальной, лишь чуть-чуть испорченным лёгким беспорядком в комнате. Изрядно помятая постель и розовое игристое вино, немного задержавшееся в двух высоких фужерах, рядом с фруктами и большой коробкой конфет на итальянском журнальном столике свидетельствовали о том, что ничего ими не упущено и не обойдено. И вопреки всему он, - да вероятно она тоже - чувствовал себя недовольным подобным общением. Сегодня ему мечталось о чём-нибудь особенном. Странная для зрелого, закалённого жизнью, мужчины чувствительность   завладела   им   этим вечером. Он невольно ловил себя на том, что опять наслаждается даже простым присутствием рядом с нею. Точно юнец перед первой своей дивой, мужчина обволакивал  наготу молодой женщины преданным взглядом; готов был обласкать её, по-новому удивляясь девственной нежности кожи...  Он снова посмотрел на неё. Совсем не изменилась, разве немного  укоротила красивые светлые волосы.  Он не осуждал её, хотя больше всего любил в ней именно ниспадающие на спину густые локоны. Что ж – лето  выдалось  очень  жарким.  Похоже,    угрозы    экологов о глобальном потеплении климата постепенно  сбываются – только кому теперь дело до превышения каких-то там токсинов?.. «Чёрт!! Что это со мной?! - Изумился он собственным мыслям. - К зелёным понесло – к лешему?! Неделя была напряжённой...»

* * *
Эта встреча с бывшей женой для Алексея Николаевича сразу пошла как-то нетрадиционно. Всё происходило как-то не так.  Главная же беда состояла в том, что Алексей Николаевич не знал, какими фразами выразить то, что ему сейчас необходимо. Поэтому, не говоря пустых слов, он наслаждался теплом своей бывшей семьи, старался запомнить любую деталь вечера. Ему хотелось подольше поиграть с дочуркой Оксаночкой или почитать ей что-нибудь забавное перед сном. Даже к домашней кошке, в этот визит, Алексей Николаевич проявил  исключительную заботливость - обычно он её просто не замечал. А то вдруг - купил персональный подарок в зоомагазине: банку "Виска-с" и смешной бантик; правда пушистая Виола   была давно уже не игривым котёнком. И серый кот, скучающий под окном, уже не первый год приглашал на любовную прогулку именно грациозную Виолу…
  Алексей Николаевич не бросил и не разлюбил свою первую и пока единственную законную супругу, да и Татьяна ещё не охладела к нему. Просто она за три с половиной года жизни с ним – директором крупной ювелирной фирмы на юге России – слишком  привыкла к уютной роли всем обеспеченной домохозяйки,   нигде   ни одного часа не работая. Татьяна, сильно избалованная своей красотой и удачливостью, не желала понимать реалий современного российского бизнеса. Того, что давние друзья: некогда   засучившие   рукава   новоявленные   кооператоры, -  ныне  превратились в безжалостных акул-коммерсантов; а административные боссы всё сильнее сжимают горло всевозможными поборами. Самое же главное: почуяла раздолье местная братва – тогда, когда обнищавшая общественность с нарочитым наслаждением злорадствовала, взирая на трупы бизнесменов, рассечённые автоматными очередями киллеров. Его Татьяна ничего не пожелала слышать ни о престиже фирмы, ни об эффективной рекламе золотых украшений, - когда у мужа в кабинете стали появляться  манекенщицы. А тем более после того, как одна из них: фигуристая, рыжеволосая стервочка; вся увешенная рекламируемым товаром, демонстративно осела возле двери шефа в качестве длинноногой секретарши.
Короче говоря: когда домашние скандалы и истерики переросли в сильно затянувшийся кошмар, Николаевич настоял на разводе, даром что его сердце в тот миг раскололось надвое. Он оставил им новую, квартиру в центре Ростова-на-Дону плюс дачу в престижном предместье. Позже подарил два автомобиля: малолитражный "Фиат" и новенький «Иж», приятного  салатного цвета – он очень понравился Оксаночке, особенно после хорошего тюнинга. А сам Алексей Николаевич перебрался в скромную для его уровня однокомнатную квартирку в спальном районе. Здесь  хоть можно поваляться в люльке в редкие выходные.
Благодаря сохранившимся неплохим отношениям, Татьяна до сих пор надеялась, что счастливое прошлое ещё вернётся. Однако Николаевич чувствовал, что за какой-то год – полтора стал совсем иным: жёстче, злопамятней. Он уже не сочувствовал своим корешам, - таким же начальникам фирм – поочерёдно попадавшим под жернова криминально-финансовых катастроф. Охолостяковев, Алексей Николаевич пристрастился к скачкам. Лошади ему нравились с самого детства: когда-то мечтательному Алёше запомнились кони, грациозно танцующими в цирке. Теперь он даже принял долевое участие в реконструкции ипподрома, за что получил постоянное место в элитной ложе. Овладев в совершенстве специфичным жаргоном жокеев, Николаевич – теперь  крутой фирмач - для себя устанавливал  некую связь между тем либо другим коммерсантом и кличкой скакуна, периодически участвовавшего в забегах; и сочинял, записывая в отдельный блокнотик,  едкие шуточки;  забавляя рыжеволосую секретаршу, чаще остальных  бывавшую с ним наедине. А сил на всё прочее, кроме налаживания перспективных связей, оставалось всё меньше; в результате характер становился всё ершистей, -  и Алексей  Николаевич не хотел,  чтобы жена или дочь без конца толклись у него перед носом и оказались невольными свидетелями подобных перемен в нём.
К тому ж -  рыжеволосая красавица стала его любовницей. Словом - до сегодняшнего вечера, Алексей Николаевич не очень жалел об их разрыве с Татьяной. Зато сейчас, отдыхая возле ещё неодетой бывшей жены, ощущая её  нежное тепло, он неотрывно всматривался в облик родной некогда красавицы, да и не мог наглядеться.
Алексей Николаевич успокаивал себя: что быстро вернётся из Москвы, опять тайком завернёт сюда своего роскошного «Опеля». Они снова поедут всей семьёй кататься по городу, на весеннюю набережную Дона, в залитую солнцем Кумжинскую рощу, - а в завершение пикника, конечно, в цирк, где танцуют великолепные кони.…
Только что-то подсказывало ему невозможность осуществления таковых мечтаний в обозримом будущем... Его ждала не простая командировка. Ростовские торговцы украшениями нажимали,  чуть ли не многотонным катком, -  его предприятию пытались подрезать финансовые корни, дабы расчистить поле для  более решительных и молодых. Однако Николаевич полагал, что его ставки отнюдь не побиты:  ещё успеет слетать в златоглавую к влиятельным  своякам. Особых причин для чрезмерного беспокойства  пока ещё не было, только всё сегодня  делалось неправильно. И причина нарушений жизненного ритма притаилась где-то в нём самом: сегодня он - неожиданно для себя - изменил многим своим привычкам...
— Как мне не хочется уезжать! — признался  вслух Алексей Николаевич.
— Так не уезжай! Останься! -  Татьяна  восприняла сей возглас как вещий знак; что вот  теперь всё  может  повернуться вспять. Увы  —  она сильно ошибалась!
—  Я должен! Пойми  — обязательно должен….
— С рыжей шлюхой?!
-   Прости  — но мне нужна помошн….
-    Тебе  нужна  бл…! Не разу ты не предложил съездить вдвоём нам!!
—  Танюша -  прошу! Родная -  не начинай.…
Она  не произнесла  больше  ни слова: рывком встала и ушла в ванную. «Только скандала  тут мне не хватало!»-  с горькой  досадой подумал Алексей Николаевич: - «Ну какими фразами ей можно ещё раз объяснить, что рыжеволосая - недавно стала дипломированной  выпускницей экономфака и в результате главным  бухгалтером их предприятия  —  незаменимым  помощником! Они  отлично  сработались! - «Бесполезно  что—либо говорить!»

Пушистый серый кот возле беседки продолжал звать капризную Виолу на свидание. А красивые жёлтые цветы источали вокруг нежные потоки, но царственно не обращали никакого внимания на страдающего кота.
 — Пожалуй, мне действительно пора... —  негромко произнёс  Николаевич вслух,  однако  сердце наполнилось гнетущей тосктой и  усталостью.  Почему же ему так не хочется лететь в Москву?! Ведь он  не редко оттягивался по  полной программе в столичных увеселительных  заведениях. Кроме  того - в Москве  у  него имелась пара прелестных подруг ранней молодости, коих  Николаевич по-прежнему  щедро одаривал роскошными «донскими сувенирами» из жёлтого благородного металла. И они не оставались не отблагодарёнными. Странно – почему вдруг его терзают какие-то сумрачные предчувствия: у него есть деньги, восхитительные любовницы; у него есть проверенные связи. Да и Татьяна, скорее всего, поворчит, поворчит, но не станет рвать с ним. Он - её благополучие...
Николаевич оделся и вышел в зал. Оксаночка, едва досмотрев мультики по видику, защебетала, выдавая накопившиеся за день новости и турзуча бедную Виолу, так и не откликнувшуюся на призывы серого красавца за окнами. И в это же время большие, антикварные часы на стене били молотом по вискам: билеты заказаны; в столице ждут; интересы фирмы – интересы фирмы!!!
Расстались более чем холодно. Татьяна даже не предложила поужинать на дорогу, и не подняла на него жёстких глаз. Оксаночка, как всегда расхныкалась, провожая отца… Но Татьяна решительно захлопнула дверь за бывшим супругом: он сам разрушил её надежды.
"Хочет обидеть. Ладно – сейчас некогда, потом всё улажу", - решил про себя Николаевич и спустился к своей машине.


 Однако интересы фирмы потребовали, куда большего времени, чем он полагал! Когда он смог снова приехать сюда – вокруг беседки опять величественно цвели жёлтые хризантемы, и Оксаночка снова раскапризничалась от избытка эмоций. Казалось, что ничего не изменилось - только Татьяна была уже совсем не его женой.
А серый взлохмаченный кот печально жмурился, сидя в одиночестве на пороге беседки. Он один бросил сочувствующий взгляд на  Алексея Николаевича, вернувшегося к своей машине…