Верея

ВЕРЕЯ

«Кривая» привела в Верею.         
В начале 1992 года я взял участок в г.Верея, что на юго-западе московской области в Наро-Фоминском районе. В забытый Богом в этот период Российской истории городок меня занесло совершенно случайно. Причиной был все тот же В.Маслов, который посещал  Верею, откуда родом его жена и где постоянно проживала теща. Он пригласил меня приехать сюда и поговорить с мэром Анатолием Митюшиным. Мы съездили в  конце  1991  года  после  того,   как  Маслов  оправился  от  злополучной травмы. Наш клуб «Беар-13» в этот период нормально функционировал, и я нашел возможность  профинансировать  первые  работы  по осушению подвалов городских торговых рядов. Они представляли старинную постройку в виде выступающих арок, замкнутых по периметру. Находились ряды в ужасающем состоянии. Полная разруха: стены сыпались, проржавевшая вся в дырах крыша, перекошенные закрытые наглухо толстенные двери, заваленные мусором и заполненные водой подвалы. За оказанную помощь по восстановлению рядов мэр предложил нам приобрести участки. Участки были приобретены за счет клуба всем изъявившим такое желание сотрудникам, включая С.Черенкова, С.Сосова, С.Калинина, В.Котова и др. Забегая вперед, в итоге построились только я и Котов, остальные участки застряли на нулевом цикле. Митюшин показал мне также проект Физкультурно оздоровительного комплекса и место, где таковой должен быть построенным. Планы у меня на Верею были грандиозными: и ФОК построить и отделение банка открыть. Последнее было поручено Калинину, одному из первых успешных кооператоров в России, но он сорвался на спиртном, и, к тому же,  некогда успешный клуб  «Беар-13» по известным причинам рухнул. Я рассматривал приобретенный участок поначалу как загородный домик на летний период. Однако реальная жизнь внесла свои коррективы.


В Верею на ПМЖ.          Летом 1993 года старший сын Игорь вместе с женой Анастасией и пятилетним сыном Тимуром уехал в США с намерением там обосноваться. Младший Олег женился на Анюте и, не скрывая своего неудовольствия по поводу отсутствия собственного жилья, начал снимать однокомнатные квартиры, последнюю, обшарпанную – напротив Второго часового завода, что у Белорусского вокзала. Стало понятно, ситуацию как-то нужно «разрулить», а приемлемые варианты не просматривались.

          К концу 1994 года обозначились внешние контуры нового строящегося дома,  а 10 января 1995 года моя супруга Алла Михайловна и я переехали в Верею. Двухкомнатную малогабаритную квартиру на Флотской улице оставили Олегу с женой. Живите и процветайте. Мы «помоложе», «покрепче», - нам и испытания. Последующие 10 лет они даже не платили квартплату. Вот так!?  Молодые подарок «проглотили» как должное. Мне было в этом году «всего» неполных 57 лет. Кто бы мог в таком возрасте уехать практически  в  никуда  и  ни  с  чем?   Видимо,  молодые  люди  живут  в  каком-то  своем параллельном мире. А родители, за редким исключением, я сейчас абсолютно уверен в этом, никогда не дождутся от них элементарного понимания и, тем более, сочувствия. Сейчас я понимаю, в 1992 году не надо было обращать внимания на демонстративные действия своих детей и не уезжать от проблем в Верею. Надо было жестко всех поставить на свои места и не отстраняться от управления Лигой. Я же одновременного давления со стороны своих детей и навала «подрывной» группы «сторожил» из регби-13 не выдержал и все бросил.

          Получилось именно так, что мы (жена и я) обосновались в маленьком подмосковном городке. Поселились рядом с местом работы в одной комнате прогнившего деревянного дома, который для нас выделила строительная фирма «Сибун», та самая, которой я оплатил работы по осушению подвалов в рядах. Каких либо удобств не было, туалет, естественно, на улице. Ранее этот домик был конторой заводика по производству стиральных порошков, - в народе его называли «химбыт». Приехали в Верею мы на «копейке», которую я приобрел в разобранном состоянии по дешевке в Москве. По дороге на новое место проживания, когда проезжали деревню «Симбухово», машину занесло на повороте так, что она провернулась на 360 градусов и на полном ходу воткнулась в противоположный сугроб. Ехавшие следом машины останавливались, и их владельцы помогли нашей «копейке» встать на четыре колеса. Мы продолжили путь.  Машина была до верху заполнена всякими шмотками и посудой. По приезду на место мы разобрали коробки, все было цело, только треснуло стекло в рамке с образом Сергия Радонежского! Чтобы попасть из нашего домика на городскую площадь, нужно было на этой «копейке» въехать в горку длиной метров  в 70  и  под углом  примерно  в 30 градусов. В зимний период,  очень часто на пол пути или на самом верху машина застревала, и справиться  самому  с возникшей ситуацией  никак  не получалось.  А в это время на горке сидела пара молодцов, которым очень надо было похмелиться. Они подхватывали машину и на руках вытаскивали ее чуть ли не на площадь. То, что было положено за работу, они тут же получали. И как же эти ребята расстраивались, когда злополучную горку я проскакивал без остановки.


Мастер участка на пилораме.      Работать пошел 11 января, уже на следующий день после приезда в Верею. Устроился мастером участка (пилорама) местной строительной фирмы «Сибун». Однако, уже третий день работы мог закончиться трагически. Зима была очень снежная, на крышах и всех уличных перекрытиях лежали тонны снега до полуметра толщиной. Так вот, на моем участке одна из «циркулярок» была установлена под навесом на улице. Двое рабочих сортировали там пиломатериалы. На небе ни облачка так, что невозможно смотреть на снег. Вдруг такой звук «уух», и только снежная пыль вздыбилась вверх. Когда она осела, - ребят нет. Я обернулся, и все, кто не был под навесом, на мгновение застыли в оцепенении. Я понял, - беда, полез под завал. Одного из двух бледного, как лист белой бумаги, обсыпанного снегом, увидели сидящим в стороне от завала. Он успел выскочить из под навеса именно в тот самый момент, когда перекрытие рухнуло. Его только обдало снежной обратной волной. Второй рабочий через пару минут крикнул: - «Я жив!». Его откопали, а на нем ни царапинки. Когда обрушился настил, над ним образовался свод таким образом, что ему даже не пришлось нагибаться. Вот и не верь в чудеса. В общем, после этого случая, я распорядился разломать все «хилые» перекрытия, а также сбросить снег с нормальных крыш. На этот раз все обошлось, а так бы отвечать мне за несоблюдение правил техники безопасности, и вряд ли кто-либо сделал скидку на то, что я всего третий день на работе.   

          Сколько же перенесла моя супруга, которая до этого работала метрдотелем в «России» и на инженерной должности в Госплане СССР. Она столкнулась с полным отсутствием комфорта. Наглые крысы вылезали из прогрызенных в стенах дыр и по хозяйски шныряли по помещению, не обращая на нас никакого внимания.  Общая сырость пропитала  весь дом  и  не  могла  никуда   исчезнуть, поскольку  строение  стояло под горой у речки, куда солнечный луч добраться никак не мог. Весной, в половодье, вода на пару недель заливала даже порог. Мы столкнулись с таким набором «прелестей», которые предвидеть в полном наборе было просто невозможно. Нервные срывы  моей  супруги  иногда  доходили  до  истерики.  Чтобы  слегка  сгладить  наш  быт, подобрал около канторы котенка с отмороженными ушами. Назвали Муркой, которая  почему-то оказалась  котом, - переименовали в Лимура. Так этот кот в знак благодарности каждое утро приносил нам в кровать завтрак. Мы просыпались, а около подушки лежал свеженький мышонок.               

          Алла, поначалу, не работала. Я с 8 утра до 17 вечера обеспечивал соблюдение технологического процесса, а после работы на УАЗике, что мне предоставили для работы, уезжал на строящийся дом, где что-то по мелочи делал. Скелет дома был закончен, зимой закрыли крышу оцинкованным листом. Пристроили летние веранды. Забор сделал сам из горбыля, который отдал мне бесплатно Алексей Морозов – один из владельцев пилорамы в системе «Сибун».


Первые впечатления.     Городок меня поразил. Когда приехали, жителей было немногим более четырех тысяч. Из них примерно 60% старики, процентов 20 пьяницы, 10% нормальных трудяг и еще 10% болтающихся «стаями» подростков. Последние регулярно выясняли на кулаках отношения с такими же из других деревень. Верея «вымирала» в 12 – 13 часов дня.   Это слово можно было применить и в прямом смысле. Во второй половине дня можно было встретить только недошедших до своего дома пьяниц. Деревянные избы и заборы вокруг них тоже выглядели как пьяные, - того и гляди завалятся. Те, кто оканчивал школу, перебирались в столицу. Многие проделывали это еще до окончания школы.
          Однажды я наблюдал картину, нарочно не придумаешь. Вечером пошел встречать с рейсового автобуса свою жену, и, когда поднялся на ту самую горку, то увидел «до чертиков» пьяного мужика. Он стоял и, покачиваясь, напряженно смотрел вниз по ходу горки. Видимо, хотел спуститься, но не знал как. Наконец, он повернулся задом, встал на четвереньки и, таким образом, этот спуск преодолел. В общем, подстраховался. От того,  что увидел,  я так смеялся, - аж  затылок заболел.  Налицо - картина Репина «Приплыли». Что сделали с Россией эти «перестройщики»? Западу даже в самых невероятных фантазиях не снились такие подарки.

           Ситуация на апрель 1996 года сложилась следующая. Дом строился, денег нет. Теща Мария Ефимовна жила в однокомнатной квартире у метро «Водный стадион» и требовала постоянной заботы. Она не понимала, что нам совсем не сладко. «С ее колокольни» дочка должна ежемесячно ей отстегивать некоторую сумму на сигареты, чай (она признавала только очень крепкий) и заполнять холодильник. Мой отец жил один у метро «Войковская» в малогабаритной двухкомнатной квартире. Он, вероятно, от одиночества накручивал себе всякие «ужастики» и относился к нам с некоторой настороженностью. В итоге получилась парадоксальная картина: когда мы приезжали в Москву, нам негде было переночевать. Свою квартиру предоставили молодым, а теща и мой отец нашим визитам особо не радовались. Олег по месяцу не звонил и объявлялся к нам отдохнуть с друзьями, как на турбазу, где-то раз в пол года. Игорь с семьей обосновался в США и контактировал только со сватьями, которые доносили до нас исключительно свою, оказавшуюся в последствии абсолютно ложной, версию событий.

И снова регби.          Вот я и пошел к школьным директорам с предложением вести секцию регби с подростками. Бесплатно, конечно. Удивительно, но в школе №1 директор Братищев Виктор  Павлович  мне  отказал. Во второй  школе  директриса   Стифаненкова  Тамара Романовна приняла мое предложение на ура. Попутно начал заниматься с ребятами в деревнях Волченки (7 км. от Вереи) и Устье (14 км. от Вереи). Никому непонятный и доселе неизвестный вид спорта регби стал внедряться в Верейском регионе. Мячи и форму я привез с собой, что остались еще от Лиги «Евро-Азия». Завез и станки из зала тяжелой атлетики, который успешно функционировал в Москве в депо «Рижская». В этом зале тренировалась команда по американскому футболу и такие ребята, как Владимир Турчинский, больше известный как «динамит», а впоследствии шоумэн. Пока я устраивался на новом месте, часть станков и тяжелых блинов по 50 кг. для олимпийских грифов были украдены. Остальное оборудование из зала на Рижской я перевез в Верею. Таким образом, в городе появился зал тяжелой атлетики. В конце концов, станки обосновались в помещении РК «Медведи».

          Я набрал юношей в Верее, в деревнях Волченки и Устье и знакомил их с новой, диковинной игрой регби. Отработал довольно простую схему. Рано утром мы выезжали с товаром по деревням и где-то после обеда либо приезжали домой, либо в одну из названных   деревень.   Я   оставлял   машину,   вытаскивал   коробки   с  товаром,  супруга

начинала торговать. В это время шел тренировать мальчишек либо в спортзале школы, либо на открытой площадке. Помощников найти было невозможно, поскольку самым старшим из ребят исполнилось всего по 15 лет. В общем, я и бегал, и показывал технические приемы и, конечно, все организовывал. Зимой 1996 года провел первый зимний  турнир:  Верея,  Волченки,  Устье.  Игры  провел  на  школьном поле  каждой   из  команд, перечисленных выше. В деревне Устье по распоряжению директора школы даже установили нормальные регбийные ворота. Во время этих игр по бокам игровых площадок стояли многочисленные зрители: родители, родные и близкие, друзья, которые болели за своих ребят.

          Чтобы сэкономить время, для тренировок верейских и волченковских ребят я сделал игровую площадку 30 х 40 из опилок напротив своего дома.  Вышел из калитки и начинай тренировку. Только нужно было успеть съездить на базу за товаром, поторговать  и  что-то  сделать  по  дому. Практически, все внутренние  работы я делал сам: столярные, плиточные, укладка бетона и пр. А после всех дел приходилось заниматься с ребятами,  да так, чтобы они хотели тренироваться и в следующий раз.

          Были и такие случаи. Моросил противный холодный дождь. За прошедший день я так устал, что сил осталось только дойти до койки и завалиться спать. На вечер назначена тренировка около дома. Про себя думаю: - «Хоть бы не пришли, погода ведь плохая». Не тут-то было. Организовано, ведомые Эдуардом Ососковым, к опилочной поляне почти строем приближалась толпа в 16-17 человек. Ну что поделаешь, волю в кулак, и на эмоциях тренировка. Примерно так формировалась будущая регбийная команда «Верея».

 
Из химбыта в недострой.      По осени подсоединился к водопроводу, а зимой подвел к дому электричество. Подстанцию приобрел один «крутой» из дома напротив. Остальную часть работы по получению технических условий, закупке бетонных столбов и доставки их к месту установки проделал я. Все, кому подключение электричества предусматривалось, оплатили только материальную часть и работу электриков.

          Мастером цеха я проработал чуть больше года до конца марта, а 31 числа мы переехали в недостроенный дом. Поселились на летней веранде. Ночью до минус 5 и ниже, днем пригревало солнце. Спали практически на улице, только ветер не поддувал. Невероятно, мы оба, без двух лет пенсионеры, тем не менее,  переносили весь этот кошмар уже без нервных срывов и, тем более, без истерик.


Выжили торгуя по деревням.          Я продал свою старую «копейку» и, чуть-чуть добавив, купил поддержанный «Москвич-41». На этой машине мы занялись мелкой торговлей. На оптовой базе в Балабаново (Калужская область) брали под реализацию, чаще всего без денег, вафли, печенье, конфеты, мороженные куриные окорока, соленую рыбу, крупы и с шести утра отправлялись торговать по деревням и дачам. Объездили Верейский регион вдоль и поперек. На базе я грузил на тележку товар, который выписывала супруга, иногда приходилось  разбираться  с мешками  (к примеру, с рисом)  по 70 кг., затем, подкатывал к своему «Москвичу» и перегружал туда. В общем, геморрой до пяток. Дома, иногда ночью, товар  фасовали  и,  на следующий  день с утра,  торговать.  Показали  мне на оптовой базе

одного грузчика, который работал в Балабаново по скользящему графику. Оказалось он кандидат наук из Обнинска, через пару месяцев назначена защита докторской диссертации, а ему не на что жить. Вот он и возил груженные товаром тележки, - не воровал! После такого, иногда смотрю на сытые рожи самодовольных «дебилов», которые могут разве что представляться и «лопаться» от собственной значимости, имея наверняка, «за бабки» купленные дипломы и степени. Слов не хватает…

          По выходным дням все «торгаши» выкатывали свой товар на площадь перед зданием администрации Вереи. Мы не исключение. В 7 утра вся площадь была уже занята палатками, столиками, машинами. На рынке можно было купить практически все: мебель, станки, инструменты, ковры, одежду, тряпки, обувь и, конечно, продукты питания. Чем не восточный рынок. В эти дни торговля особо удавалась, потому иногда на базе в Балабаново   приходилось дополнительно докупать продукты. Где-то в начале мая, это была суббота, я поехал докупить какой-то товар. 60 км. в одну сторону и 60 км. обратно, плюс час на базе, в общем, часа за три я оборачивался к месту торговли. На этот раз немного задержался. Когда проехал поворот на Боровск, дорога пошла по радиусу вправо. Было ясное солнечное утро,  примерно  часов 8,  ночные заморозки,  видимо,  оставили на дороге небольшой участок льда. Короче, мой «Москвич» съехал вправо с обочины и метров 30 летел по кустам и кочкам. Ноги с педалей соскочили, в руках руль, только вижу, как машина встала на правые колеса, и одна мысль: - «На крышу завалится, поедут стойки».  В  этот  момент  удар,   и  передо  мной   на   правом   крыле   возникла   молодая 

березка. Машина рухнула на четыре колеса. Удивительно, но никакого «мандража» по ходу «гонки» не возникло.  Открыл дверь,  погода – просто чудо, посмотрел на помятое крыло, уперся ногой в колесо, оттянул на себя крыло, чтобы не мешало колесу, сел обратно за руль, подал машину назад, выехал на шоссе и вперед за товаром. На дороге несколько машин затормозили и с любопытством наблюдали за моими маневрами. 

 

Не думай о собаке с высока.   Не терпится описать несколько «собачьих историй», с которыми, так или иначе, в этот период я столкнулся.

          1). – Мы часто торговали на территории садовых участков за деревней Устье. Это обжитые участки, приобретенные работниками завода им. Лихачева еще в семидесятые годы двадцатого столетия. Всего строений на достаточно большой площади было более сотни. В летнее время по дорожкам гуляли толпы отдыхающих. На въезде шлагбаум, который поднимали, когда наш «Москвич» подъезжал с товаром. Я нажимал на сигнал и так проезжал метров 50, чтобы все услышали, - приехали продукты. Очень неплохо продавалась копченая скумбрия, которую я сам готовил. В саду сделал яму, туда насыпал опилки и поджигал их. Они больше коптили, чем горели. Дым по трехметровой трубе, закопанной  в землю, попадал в бачок, в котором и находилась рыба.  Скумбрия на выходе имела прекрасный золотистый товарный вид. В центре дачного поселка, около прудика мы останавливали машину. Сюда и подходили дачники, желавшие приобрести  «копчушку» или другой товар. Около машины устраивался молодой кабель породы кавказская овчарка. Этому псу всегда перепадало от нас что-то вкусненькое. В один из очередных приездов ко мне подошел изрядно  подвыпивший хозяин этого «кавказца»:

 - «Забери его себе, мне не до него. Он с документами, породистый».

Что восьмимесячный пес породистый, и агитировать не надо. Каждая лапа побольше моей ладони, голова как мои две, вес за 100 кг.. В общем, волкодав по имени Фердинанд. Когда закончили торговлю и собрали остатки в багажник, жена устроилась на переднем правом сиденье, я открыл дверку у заднего сиденья и предложил этому псу:

- «Если с нами поедешь, залезай в машину».

Он залез и разлегся во всю длину. Ехал спокойно, как воспитанный пассажир, только его огромная башка торчала между спинками передних сидений. Купил псу надежный ошейник и мощную цепь. Не мог только найти, к чему эту цепь закрепить. Хотел прикрепить к углу дома, но  побоялся – вырвет все с корнем, и дом завалится. Немецкая овчарка в юности у меня была, но такой большой «телок» первый раз. Местные мужики говорили, что псов с подобным громовым лаем в округе еще не было.

          Строительство коттеджей по периметру Вереи несколько оживилось с 1996 года.  Соответственно, из разных областей России и ближнего зарубежья появились желающие подработать. Конвертируемой валютой в этот период был спирт или водка. За «пузырь» тебе принесут, что ты хочешь, или сделают какую-нибудь работу. Однажды, проходя  вдоль  нашего  забора,  один  из работающих  на соседнем доме  подразнил моего пса. Подразнил и забыл. Но пес то не забыл. Вечером я вышел с Фердиком на променаж, конечно, удерживая его на поводке.  Он шел спокойно рядом,  но вдруг резко рванулся к дому, где на пороге что-то делал тот самый бедолага, что посмел непочтительно высказаться. Я не устоял и поводок из рук выскользнул. Того мужичка как ветром сдуло в дом, хорошо он успел закрыть за собой дверь. А если бы Фердинанд его достал. На следующий день этот работник перешел на другой объект, подальше от нашего дома. Пса я, все-таки, отдал одному милиционеру, потому что боялся, что Фердик кого-нибудь «сожрёт». Новый хозяин мне потом рассказал, когда собаку запустил в свой сад, тот встал на задние лапы, повалил забор и пошел гулять. За территорией, ограниченной забором, он был абсолютно миролюбивым и никому не угрожал. Тем не менее, пришлось сделать ему вольер с забетонированными столбами, обтянутыми прочной металлической сеткой.

          2). - После «кавказца» был у нас еще один черный пес по кличке Цыган от овчарки. Я его взял месячным щенком. Когда он подрос, посадить на цепь никак не получалось, ошейник с его шеи соскальзывал. Цыган вырос высоким, легким и прыгучим. Для него заборов  не  существовало,  наш  двухметровый  из горбыля он легко  преодолевал,  как бы забегая на него. Мы уезжали из дома, и он за нами через забор. Потом, конечно, приходил. В один из таких дней я, ковыряясь в саду, увидел, как пес идет по дороге вдоль забора к калитке. Я про себя подумал: - «Ну, сейчас получишь, чтоб не убегал». Он сразу же остановился  и  дальше  не пошел.  Я  ему: - «Цыган, Цыган, ко мне!»,  а тот развернулся и ушел. Мысли что ли читал. Вечером пришел. Супруга мне сказала: - «Сторож он никакой, увези его куда-нибудь». На следующий день мне нужно было поехать в Наро-Фоминск. Я посадил собаку в машину, и где-то на пол пути (это километров за 25 от дома) я его высадил. Такое ощущение, пес все понимал, он всю дорогу немного скулил и тяжело дышал с приоткрытым ртом. Выходить из машины не хотел, хотя я сам вышел и позвал его. Положив кусок мяса в стороне от «Москвича», подтащил к нему Цыгана. К мясу он не прикоснулся. Обманным путем я сел в машину и быстро уехал. Метров 100 пес пытался догнать меня. На обратном пути, уже из Наро-Фоминска, увидел мечущегося вдоль дороги Цыгана, который провожал все проходящие машины. Когда проехал «Москвич», он опять попытался его догнать. Был снежный холодный январь 1997 года.  20 дней я не находил себе покоя. Наконец, сказал жене: - «Поеду за Цыганом. Он, наверняка, на том же месте». И действительно, остановил машину, пес, весь согнутый с опущенными ушами, типичная дворняга,  сидит у дороги. Увидев меня, он упал на спину и громко заскулил, как будто жаловался. Я взял его на руки, поставил за передним сиденьем, положил перед ним кусок мяса и поехал в Наро-Фоминск по своим делам. Пока был в администрации города, пес смирно сидел на том же месте. До мяса не дотронулся, и только, когда я подъехал к дому, Цыган этот кусок проглотил. Забежал во двор, все облаял и, наконец, успокоился. Через пару недель он принял товарный вид, выпрямился, ушки встали. Месяца полтора из дома не убегал, а потом принялся за старое: как и прежде он перепрыгивал через забор и, нагулявшись, возвращался. Однажды, подхожу к калитке, пес вылезает из сугроба и идет ко мне. Говорю ему:

- «Цыган, ты дом не охраняешь, все время убегаешь. Иди куда хочешь, ты нам такой не нужен».
Он стоял в двух метрах и внимательно слушал, слегка наклонив голову набок, и все, что я говорил, понимал, и никто не докажет мне, что это не так. К чему же привела моя воспитательная беседа?  Цыган прошел мимо меня по дороге метров 50 до перекрестка, постоял как бы в раздумье и пошел в сторону леса.  Больше я его не видел.  Прошло много лет, но я не могу забыть, как пес среагировал на мои слова. После этого случая вообще животных не обижаю ни словом, ни, тем более, делом. Люди совершенно не понимают, в каком интересном и взаимозависимом мире мы живем.

          3). – Один эпизод вообще объяснению не поддается. Это произошло в Москве. Супруга и я стояли за какими-то овощами в обычную палатку, что на Лихачевском шоссе. Народу в очереди было много, человек двадцать пять, мы пристроились где-то в самом конце. Очередь растянулась метров на двенадцать. Около палатки стояла  девочка с собакой, не знаю что за порода, тело длинное мясистое брюхо почти задевало землю, ноги короткие слегка косолапые, уши большие висели почти до передних лап, глаза как бы на выкате. Я посмотрел  на  собаку  и  про  себя  подумал: - «Какая же ты страшная». Прошло всего пару секунд, пес отошел от девочки и с громким скрипучим лаем подошел ко мне. Он нашел именно меня и обругал, наверное, самыми неприличными собачьими словами. Хозяйка вышла из очереди, и вместе со своей дочкой эту собаку еле успокоили, так и не поняв, что произошло и в чем причина такого поведения этого «чуда». И как такое объяснить.

          4). – Гуляли мы в лесопарке Покровско-Стрешнево, что за метро «Войковская». Был весенний день. Аллеи покрыл тонкий слегка подтаявший лед. Навстречу в метрах пятидесяти шла женщина с красно-рыжим игривым доберманом. Кроме нас (жена и я) и этой дамы с собакой на дорожке никого не было. - «До чего же красивый пес!», не помню, кто из нас негромко произнес эту фразу. Мы разговаривали между собой. Удивительно было продолжение: собака бросила хозяйку и, стремительно преодолев расстояние несколько десятков метров, подбежала к нам и стала прыгать, пытаясь лизнуть в лицо то супругу, то меня. Дама, ничего не понимая, быстро подошла к нам, зацепила поводок и несколько раз повторила: - «Что ты делаешь, бессовестная». В общем, с трудом обуздав благодарный порыв своей собаки, хозяйка продолжила прогулку. Какой телепатией можно объяснить этот эпизод.

          5). – Прогуливались как-то в парке «Дружба», что у метро «Речной вокзал». Было часов  одиннадцать,  летний  выходной  день,  погода  великолепная,   отдыхающих  очень много особенно молодежи,. Жена и я шли к подземному переходу через Ленинградское шоссе по направлению к каналу. Неожиданно что-то теплое ткнулось в мою правую руку. Оглядываюсь, - кавказская овчарка, своими габаритами поменьше Фердика, длинной коричневой масти пристроилась рядом с нами. Мы перешли на противоположную сторону, прошли три остановки вдоль шоссе и свернули в лесопарк  Покровско- Стрешнево.  Лесопарк не маленький. Где-то часа полтора гуляли, и около нас все это время был этот пес. Он, видимо, был домашним и воспитанным.  Никому не угрожал,  гулял вместе с нами, на лающих пробегающих собак не обращал внимания, а те только тявкали, не приближаясь к нашему попутчику ближе 10-15 метров. Мы шли ведь не молча, разговаривали между собой и с нежданным попутчиком тоже. Крамольным делом подумал, увести его что ли в Верею, но я собирался уехать из Москвы только на следующий день. В общем, вышли мы к троллейбусной остановке, наш попутчик уселся и стал терпеливо ждать, как и все остальные «человеки». Подошел троллейбус, народу было немного, первым запрыгнул в салон пес. Пассажиры слегка напряглись и готовы были высказать мне все, что они по этому поводу думают. Я собаке говорю:

- «Давай выходи. Тебе здесь нельзя». Он выпрыгнул из салона и уселся на тротуар. 

- «Не знаем чей, идет и идет за нами», - сказал я, как бы оправдываясь.

По выражению на лицах пассажиров было видно, мне никто не поверил.    

          6). – Пес Гошка ко мне попал совершенно случайно. Заехал что-то подобрать для установки забора на базу пиломатериалов. Около конторы несколько полуслепых щенят, штук 6 или 7, ползали возле своей мелкой самки-дворняшки. Почему-то один из них серой масти пополз к моим ногам. Метра четыре прополз и остановился между ботинок. На базе людей было много, и некоторые мужики стояли поближе к нему, но щенок почему-то выбрал меня. Я поднял кутенка: - «Раз уж сам приполз, поехали со мной». Назвал его так уменьшительно, думал,  вырастет такой же мелкий, как и его мамка. За два года этот Гоша вырос, ушки поднялись, стал крупным породистым красавцем с волчьей мордой, только глаза коричневые. Слушается от одного взгляда, и голос повышать не надо, - умнейшее создание. Кстати, на цепь его вообще не сажал. Кто к нам приходит, достаточно одной фразы: «Гоша, это ко мне», - и пес не проявляет никакой агрессии. Один недостаток: не говорит.

С торговлей покончено, - только регби!         К  началу  1998   года    наша   торговля   перестала приносить доход. Нужно было расширять ассортимент, т.е. открывать стационарную точку, арендовать в магазине место, т.е.  или прекращать эти мучения. Мы приняли второе решение. Местная администрация и бизнесмены помогали нам выжить в первые годы перестройки, учитывая, что  я  активно  привлекаю  подростков  к занятиям  спортом.  Какое-то  время   я  даже  числился  истопником  в  котельной  и  грузчиком в магазине, пока меня не оформили педагогом-организатором в Комитете по молодежной политике, спорту и туризму при Администрации Наро-Фоминска. Этот Комитет возглавляла Светлана Редкова. Именно при ее поддержке я юридически оформил Муниципальное Учреждение Спорта «Регбийный клуб “Медведи”», позднее переименовав его в «Спортивный клуб “Медведи”». Клуб, директором которого я стал, формально начал функционировать с 31 августа 1998 года.

          А.Коликов, упомянутый выше, по-простому переоформил на себя Лигу «Евро-Азия». Я об этом узнал через несколько лет, но возражений с моей стороны не последовало. Как мне казалось, он делал полезное дело для развития регби-13. Весной 1998 года Лига провела соревнования юношеских команд. Участвовали 10 коллективов. Юноши Вереи стали победителями этих соревнований. В июле 1998 года в Москве прошли всемирные юношеские игры, в программу которых были включены соревнования по регби-13. Надо отдать должное А.Коликову, ибо в успех этого проекта несомненным был и его вклад. Приехали три австралийские команды. Пять ребят из Вереи в составе сборной команды Москвы приняли участие в соревнованиях.         

          В этот период увлечение игрой регби в Верейском регионе можно охарактеризовать как спортивный “бум”. Ежедневно на стадионе в Верее проходили тренировки с группами ребят и девчат. Всего занимались не менее полутора сотен подростков из Вереи и близлежащих деревень: Волченки, Симбухово, Татищево, Пионерский, Архангельское, Дорохово, Устье. Несмотря на недавний “дефолт” и негативные последствия после него, все-таки, появлялись и спонсоры, которые оплачивали изготовление регбийной формы для команд и их участие в соревнованиях,.

          МУС СК «Медведи» объединил все виды спорта, которые культивировались в Верее:  регби,  футбол,  баскетбол,  волейбол.  На эти виды  Спорткомитет Наро-Фоминска выделил тренерские ставки. Работа с подростками принимала системный характер, хотя финансирование клуба включало только «крошечную» заработную плату тренерам и сотрудникам, но ни рубля не отпускалось на приобретение спортивного инвентаря и участие в соревнованиях. Годы по 2002 включительно были очень сложными. Огромные задолженности по зарплате, практически полная остановка предприятий, в обращении “деревянный” рубль, а конвертируемая валюта  “бутылка водки”. Процветала, в основном, мелкая торговля  и  дрейфовавшие  по всей стране с баулами “челноки”.  Поэтому взятый темп по развитию регби в регионе выдержать не удалось. В большинстве перечисленных населенных   пунктах  секции   регби   не  смогли  далее  функционировать.  Продолжили тренироваться только верейские и волченковские ребята и несколько ребят, наиболее преданных новому виду спортьа, из Устьев и Симбухово.

          Новый мэр Вереи Юрий Комаровский предложил взять на баланс «Медведей» пустовавшее одноэтажное деревянное строение (здание бывшего детского сада со сто процентным износом по справке БТИ) с прилегающей территорией. В этот период в городе пустовало много площадей, и основные фонды клуба можно было значительно увеличить. Однако средств на их ремонт и поддержание в соответствующем состоянии не было. Постановлением Главы администрации от 17.09.98г. за №142 «Медведям» выделен участок площадью 303 га. под строительство стадиона. На этот участок я оформил Акт выбора и получил Свидетельство о государственной регистрации права. В один из субботников юные регбисты посадили сотни елок по периметру игрового поля стадиона, как естественный ветрозащитный забор.


Дом для всей семьи – моя утопия.        Дом, который «с горем пополам» был достроен, оказался большим и бестолковым. Крыша от ветра хлопала, пара комнат практически пустовала, кроме воды и электричества других завоеваний цивилизации не было, зимой внизу гулял холод, а на мансардном этаже от излишнего тепла пересыхал воздух. Дорога к дому зимой практически не чистилась, так что прежде чем выехать на машине, нужно было раскидать лопатой снежные барханы метров на сто. Расход электроэнергии по счетчику в холодное время был разорительным для нашего бюджета. На том поле, где вырос наш дом, строились другие строения, но в первый год кроме нас никто не проживал. Чем не Робинзоны, в окно посмотришь, - снежная гладь без единого следа даже от животных. Что касается моих намерений сделать дом для всей семьи, то они оказались абсолютно утопическими, так как молодым ничего подобного не надо. Они живут сегодняшним днем, им нужен большой город, где есть неплохая работа,  развлечения и цивилизация. Может быть они и правы. Олег приезжал эпизодически со своими друзьями как на турбазу: попить винца и отвлечься от Москвы. После одной или двух ночей пребывания молодежи приходилось все за ними мыть, стирать и убирать. В общем, супруга и я «до чертиков» устали. Мы продолжали торговать, строить дом, а молодежь в это время «оттягивалась» по полной программе «на наших глазах». Жена Олега Анна нам высказала:
- «Вы ведь строите этот большой дом для себя, в свое удовольствие! Здесь хорошо».
Вот так, мы - предпенсионеры отдали, можно сказать подарили, молодым московскую квартиру, за которую они 10 лет не платили даже квартплату, и перебрались я и супруга практически в никуда оказывается просто «для своего удовольствия». При этом, никакого участия в нашем устройстве, ни финансового, ни личного со стороны Олега не было на протяжении всех последующих лет. Молодые по три-четыре раза в год ездили за границу отдохнуть, а мы первые два года брали товар на оптовой базе под реализацию, ибо тот злополучный товар сразу оплатить не могли. В конце концов, мы этот дом продали.

Другой дом в Верее.          Жена осталась в Москве ухаживать за своей матерью, которая постоянно болела.  Я поселился в одном из помещений  бывшего Верейского детского сада, чтобы продолжать работу в МУС СК «Медведи» и тренировать взрослую команду. По субботам уезжал в Москву только после вечерней тренировки, дабы привести себя в порядок, принять душ и сходить на какой-нибудь спектакль по культурной программе, предложенной супругой. Возвращался в Верею рано в понедельник. И так четыре года, пока в 2005 году я не приобрел небольшую избу с добротным, выложенным из кирпича, гаражом и участком в 14 соток в самой Верее. Сад был занят двумя сараями, набитыми хламом, в метре от дома стоял туалет, у забора собачья будка с озлобленным псом на цепи и полностью загаженной прилегающей к будке территорией. В конце участка вырисовывалась баня, сделанная из сруба, такая же древняя, как и дом. По забору, за собачьей будкой, торчали пустые клетки, в которых прежние хозяева, видимо, разводили кроликов. Бывший хозяин прожил в этой избе с женой много лет, но когда ему стукнуло 50, нашел себе спутницу на 30 лет моложе, и ему «приспичило» разъехаться с прежней женой. Новая подруга уже ждала ребенка. Ребята, которые занимались в регби, сказали, что  продается дом, причем в аварийном порядке. В общем, мы быстро определили цену дому, и я оформил договор купли-продажи. Пса прежний хозяин забрал с собой, а кот Васька остался с нами. К дому был подведен газ и электричество. Остальные удобства (водопровод, и канализацию), я провел в процессе переделки дома в течение одного года, куда, затем, и перебрался из помещения, принадлежащего МУС СК «Медведи». Что включала в себя так называемая «переделка»? Из купленных строений я оставил только гараж. От сараев и туалета участок очистил. Я сам проектировал, корректировал, определял строительный материал и т.д. Баню достроил с мансардой, удлинив печную трубу. Через год именно от этой трубы моя баня полностью сгорела. В самом доме оставил русскую печь и две стены, остальное было сломано, поскольку эта изба, по-моему, в первом варианте была построена, может быть, еще в XIX веке, если не раньше.  Бревна все прогнили и местами представляли труху. Я начал реконструкцию с кухни, которая была сделана с нуля на свободном месте, впритык к самой избе. От кухни и начал «плясать». Строили два таджика. Строили очень неплохо, когда я сам находился на участке. Когда же я отсутствовал, работу выполняли «тяп-ляп». Часто я заставлял огрехи переделывать. Но за всем не уследишь.  Халтура выявилась уже потом в процессе нашего пребывания в доме. К примеру, баня загорелась потому, что эти таджики, в общем, неплохие ребята, перекосили надстроенную трубу и прижали к трубе деревянную распорку. Это я уже увидел после того, как пожарники затушили огонь. Сгоревшую баню приезжий белорус разобрал полностью. На этом же месте я построил новую баню.  Все работы по кладке блоков, слесарные, столярные, бетонные и т.д., кроме крыши, я выполнил сам без посторонней помощи. Назад оглянусь и себе же задаю вопрос: - «Как я смог это все осилить?». В самом доме тоже многое требовало переделки: заново утеплять стены, которые в приличные морозы промерзают из-за неправильного закрепления энергофлекса (такой утеплитель). Тем не менее, в итоге получился ладный дом со всеми удобствами, абсолютно пригодный для проживания. На участке рядом с новой баней я соорудил теплицу из балконных раздвижных рам. Новоселы новых квартир в Москве выбрасывали эти рамы на помойки вместе с балконными дверьми, вставляя на их место современные оконные блоки. Под грядки разбил огородик примерно 5х5 метров, остальную площадь засеял газонной травой.